Как только Анна оказалась в машине, она моментально отрубилась. На улице была кромешная тьма. На небе висел полумесяц, а звёзды сверкали. Очнулась она только в больнице. Стоило открыть глаза, их тут же защипало от непривычного света — а точнее от его присутствия. Она заметила, что через небольшие щели жалюзи на неё падают лучи света. Она почти сразу стала массировать веки. В помещении было две кровати. Одна из них пустовала, а напротив стоял длинный стол с разными лекарственными препаратами. От него пахло натуральной аптекой. Быстро оглядевшись, Астапова приподняла мягкое толстое одеяло. Она была в медицинском халате для пациентов. Шатенка слегка покраснела, осознавая, что её переодевали. Вновь укрывшись уже тёплым одеялом, Анна повернулась на бок лицом к двери.

Неужели она жива и не среди этой тьмы? Пальцы сжали одеяло. Действительно настоящее. Свет и вовсе слепил девушку и даже сейчас она щурилась.

Астапова вновь посмотрела на соседнюю кровать и вспомнила про Андрея.

Усталость и спокойствие как рукой сняло, и Анна приподнялась на локтях. Она встала с кровати и быстрым шагом метнулась к двери, но в неё тут же вошёл мужчина в форме. Это был один из МЧСников, спасавший девушку и парня. Он был высокий, совсем немного полный, а слегка седые волосы с морщинами на лице выдавали его возраст. У него также была небольшая бородка, тоже седая.

— Постой, постой, — преградил путь он. — Ты куда это?

— Мне нужно найти моего друга.

— Сейчас к нему нельзя. Вернись пока в постель, — сказал он и повёл за плечи девушку обратно.

— Что с ним?

— Он в критическом состоянии. Врачи пока запретили к нему подходить.

Анна вернулась к кровати и села на неё, поджав ноги, а мужчина сел на кровать рядом. Он оперся локтями на колени и сцепил руки вместе.

— Как вы нас нашли?

— Твоя мама заявила о пропаже. Ну мы по описанию и поняли где вы встряли.

— Сколько мы отсутствовали?

— Пять суток.

— Ох…— лишь вздохнула девушка. — Странно, что я не чувствую себя голодной…

— Тебе дали специальные витамины по приезде сюда, поэтому тебе не хочется есть.

— Я поняла…

Анна задумалась насчёт шахты. 

— А сколько вы нас искали?

— Да пару часов.

— Вы уже спасали кого-то из шахты?

— Да. Бывали дела, — спокойно ответил мужчина, словно это было бытовухой.

— Ну… — начала девушка и стала протирать глаза от усталости. — Если там терялась куча рабочих, не удивительно, что потерялись и мы.

— Именно поэтому вы подумали, что вы особенные и решили попытать удачу?

— Да, — с глупой улыбкой ответила Анна. — Очень странно, что до пятого года пропаж почти не было, а после него словно из рога изобилия пошло.

— А ты думаешь это совпадение?

— Не знаю… Но там действительно происходила какая-то странная херня… — довольно уверенно сказала Астапова, чем вызвала смешок у мужчины.

Девушка сощурилась и в непонятках взглянула на спасателя.

— Милочка, нет там духов или какой-то мистики, которую вы все любите придумывать.

— А чём дело тогда? Мы даже толковых материалов расследования не нашли.

Ничего не сказав, МЧСник встал с соседней кровати и сел рядом с Анной. Из-за пазухи он достал длинный свёрток и развернул его. На нём была Ростовская область, а также Донецк и Луганск. По всей карте были расчерчены длинные линии. Они обхватывали Донецк, Луганск и Ростовскую область. Девушка узнала эти очертания на Ростове. Это была "Красная петля". И она уходила в Украинские промышленные города.

— "Красная петля" не просто шахта в Ростове, а комплекс шахт юга. Во время военной оккупации мирных жителей выводили в Ростов, когда он был ещё свободен.

— Да. Это мы знаем… — прервала его Анна.

— Вот. И чтобы сделать шахту для немцев более запутанной, стали копать глубже. И отряды, которые умудрялись забраться сюда, живыми не выходили. Ни один!

— А какая шахта была до войны?

— Полтора километра, а увеличили до трёх.

Глаза Анны удивлённо расширились.

— Как?!

—Сам не знаю. Думаю, тонна взрывчатки и куча рабочих. Плюс ресурсы всё равно нужны были в войну. И даже во время оккупации в шахтах заседали партизаны и постоянно зачищали их от зашедших.

— Охуеть.

— Ну а после войны никто ниже полутора километров не спускался.

— Почему?

— Это опасно было. О рабочих заботились. После развала шахта была приватизирована. Выработка долгое время росла, но лишь за счёт понижения зарплат рабочих и увеличения рабочих часов… — мужчина взял небольшой передых и устало вздохнул. — Ну а когда рост остановился, стали открывать глубокие шахты. Они же ещё поделились после развала. Донецкие и Луганские шахты отошли украинским олигархам, а Ростовские Российским. Посмотри на Донецк и Луганск. Да, еле живые, но они работают, потому что глубже полутора километров ещё не спускались, а у нас додумались… А в какой-то момент рабочих стало пропадать настолько много, что владелец не смог потянуть такие издержки и закрыл добычу ниже полутора, но снежным комом стали нарастать вопросы родственников рабочих, которые так и не вернулись домой.

— Но почему они всё равно пропадали? Они же не первый год работают и могут ориентироваться на своём рабочем месте.

— По тем же причинам, по которым пропали и вы.

Анна вновь вопросительно посмотрела на спасателя.

— Ну сама подумай. Чем ниже шахта, тем меньше кислорода, а от этого болит голова и очень влияет на работу мозга. Постоянно вырабатывается мелатонин из-за темноты, и сама темнота погоды не делает. У рабочих освещение хотя бы было, а у вас только фонари. Плюс голод и обезвоживание. Ну и усталость от недосыпа. Ты думаешь из-за этого чердак не съедет?

Астапова молчала.

— Кто-то видел галлюцинации? Слышал странные неестественные звуки? 

Анна прокручивала в голове всё, что с ними происходило. Артур вообще кричал про каких-то духов и убегал от чего-то. Было видно какой страх он испытал. И Пётр, который явно был не в себе.

— Да… Мы регулярно слышали какие-то звуки. И... — Анна взволнованно вздохнула. — Два человека у нас явно что-то подобное видели. Ну… галлюцинации, — уточнила шатенка.

— Двое? Вас же вроде всего трое было? 

— Один… Упал… С обрыва, — с небольшой тяжестью произнесла Анна.

Спасатель устало вздохнул.

— В общем нет никакой мистики. Просто у вас съехал чердак.

— Как… Вас зовут?

— Иван Васильевич.

— Иван Васильевич. В шахте мы слышали, как открывается какая-то железная дверь… И когда мы её нашли, мы еле её открыли. Ещё раз, слышали, как она САМА открылись. Мы вчетвером еле открыли её, а тут сама. Как это объяснить?

Мужчина замолчал и было видно, как он задумался.

— Не исключено, что в шахте был кто-то ещё.

По коже пробежали небольшие мурашки, а живот неприятно скрутило от этого ощущения.

«Значит это точно было чьё-то мясо…» 

— Я вас поняла…

— Ладно, отдыхай, к тебе возможно ещё полиция приедет показания взять, — сказал напоследок спасатель и встал с кровати.

— Спасибо вам… 

Иван не стал что-либо говорить. Он повернулся к девушке и сдержанно кивнул. Засунув карту обратно, он медленно покинул палату.

Тишина.

Сейчас она не давила так, как давила тогда в шахте, но осознание продолжало нахлынывать на девушку.

Нет и не было никакой мистики. Конечно, Анна и так в неё не верила, но никак не могла объяснить пропажи рабочих. А теперь, когда все карты раскрыты, всё оказалось ещё печальней.

Было бы всё это, если бы какому-то человеку не захотелось ещё больше обогатиться? Не было бы пропаж рабочих, закрытия шахты и похода друзей. И Артур с Петром были бы живы.

Анне стало жутко и тоскливо от этого эффекта бабочки, который запустил один человек.

«Неужели наш мир настолько хрупок, что один человек может пустить всё по пизде?» 

Анне в это мало верилось. Хотелось надеяться, что всё куда сложнее. Возможно в мире действительно всё сложнее, но тут всё было предельно ясно.

Перед глазами появлялись флешбеки, книга учёта потерянных рабочих и их записи на стене. 

«Бегите отсюда».

«Оно нас преследует».

«Не слушай голоса».