***

Через два дня наступило Рождество. В этот день шумный Хогвартс превратился в замок с привидениями, ведь в нём почти никого не осталось из живых — все уехали отмечать праздники с семьёй. Остались только восемь человек, включая меня, видимо, те, у кого семьи не было.

К счастью, Амбридж тоже покинула замок, так что в нём было пусто, но не угрюмо, так как всё живое и даже не очень искренне радовалось её кратковременному отъезду. Хагрид притащил в Большой зал огромную ель, а домовики постарались в этот день особенно, и наш маленький ужин был просто шикарен. Правда, за праздничным столом витало напряжение, поскольку я всё ещё не поговорила с Северусом, а он был на меня обижен за моё молчание. И как бы Альбус ни пытался разрядить обстановку, у него ничего не вышло.

В итоге минут через сорок после начала ужина профессор Снейп первый вышел из-за стола и покинул нас, не проронив ни слова. Я чувствовала себя просто ужасно, потому что прекрасно знала, почему он так вёл себя, а вот остальные просто объяснили его поведение скверным характером. Наконец, когда ужин закончился и все разошлись, я всё-таки решила выполнить задуманное. Только вот мне всё ещё было немного совестно и даже боязно, поэтому я отпила немного вина для храбрости. Немного — это полбутылки или около того, но я как раз добилась нужного мне эффекта, поэтому могла воплотить свой безумный и крайне сомнительный план в жизнь.

***

Опять это Рождество… Если в былые дни я относился к нему равнодушно, то в этот раз мне было противно. Целый месяц я пытался поймать Тину, узнать у неё: почему она меня оттолкнула тогда, почему сказала, что у нас ничего не выйдет. Целый месяц я караулил её на Астрономической башне, писал письма, ведь мне было плохо без неё. Но она словно не замечала меня. И я же видел, что с ней тоже творилось неладное, что ей тоже было плохо. «Почему она так ведёт себя?»

Именно поэтому я со страхом ожидал праздничного ужина, поскольку там будет совсем немного человек. И там будет она. Во время ужина Дамблдор пытался рассказывать забавные истории, пытался сменить всеобщее настроение на праздничное, но я не мог заставить себя даже улыбнуться. Она сидела за столом прямо напротив меня. Она была так прекрасна. Даже в простой блузке и школьной юбке. Я мельком посмотрел на неё пару раз, но больше не смог терпеть это унижение и встал из-за стола буквально через полчаса.

Придя в своё подземелье, в свою обитель холода и сырости, я нашёл у себя в кабинете огневиски, налил целый стакан и залпом его выпил. «С Рождеством тебя, Северус!» — ядовито пронеслось в голове, когда я поставил пустой стакан перед собой и уставился на плотно закрытую дверь.

В итоге я просидел за столом в своём личном кабинете почти что полтора часа и всё это время задумчиво смотрел на бутылку со спиртным. Мне одновременно и хотелось напиться, и нет. Я не мог позволить себе потерять над собой контроль, но мне было необходимо забыться. Забыться хотя бы сегодня. И поэтому я уже хотел продолжить и выпить залпом второй стакан, налитый мной где-то час назад, как вдруг в дверь уверенно постучали.

— О, профессор, я смотрю, вы явно поддержите мою идею! — радостно воскликнула Тина, войдя внутрь и держа в руках бутылку из зелёного стекла с тёмным содержимым.

Я лишь холодно посмотрел на неё в ответ. «Как она могла говорить такое после месяца игнорирования?!»

— Ладно тебе, Северус! Сегодня Рождество, в этот день люди обычно прощают другим старые обиды, — всё так же весело проговорила она, пододвинув стул к моему столу и сев напротив.

— Вас никто не приглашал сюда, мисс Велль.

— Знаешь, если бы сейчас твои слова превратить в реальный лёд, то хватило бы на десять таких бутылок, — невозмутимо заметила Тина на мою колкость. — Не бойся, я пришла не только с вином, но и с извинениями.

— Ты пьяна, Тина. Иди в свою спальню.

— Нет, ты неправ. У меня были попытки напиться, и как я посмотрю, у тебя тоже, но я ещё вполне в трезвом состоянии, уверяю тебя! — её лицо расплылось в широкой улыбке, но я отвёл взгляд в сторону, сохраняя ледяное спокойствие. — Ты даже не выслушаешь меня?

Последние слова зацепили мою душу. Хоть я прекрасно видел, что Тина была совсем не в трезвом состоянии, но послушать её мне было интересно. И мне было приятно потешить своё эго её извинениями, так что я продолжал молчать, смотря прямо ей в глаза.

— Да, я хочу попросить у тебя прощения. Но прежде ты не мог бы открыть для меня бутылку и подать бокал, я хочу выпить за наш скромный праздник, — я в полном молчании взмахнул палочкой, которая лежала рядом со мной, и пробка выскочила из горла, а на столе появился бокал для вина. — Благодарю!

Произнеся последние слова, Тина налила себе целый бокал кроваво-красного вина.

— За Рождество! — приподняла она вино, я тоже взял в руки огневиски и немного пригубил напиток. Сейчас мне нужно было сохранять сознание максимально чистым, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля, хотя, впрочем, она меня порядком забавляла.

— Северус, прости меня, я правда была неправа. Мне нужно было объясниться с тобой, а не бегать от тебя. Ты прав. Прости, — эти слова пролились на душу как целительный бальзам, но я не хотел выдавать своей радости и всё так же спокойно и холодно смотрел ей в глаза.

— Скажи мне что-нибудь, Северус, — умоляюще попросила Тина, наклонившись над моим рабочим столом, и в глубоком вырезе её блузки я увидел то, что совсем не полагалось мне видеть.

Я быстро отвёл взгляд в сторону, но Тина, видимо, заметила мою маленькую слабость и в доказательство этому хитро улыбнулась, а мне совсем не понравилась её улыбка.

— Ох, а ты был прав, в твоём подземелье действительно тепло! Я бы даже сказала «жарко»! — с этими словами она начала расстёгивать пуговицы и, закончив с последней, скинула на пол блузку.

На её груди не было белья, и она предстала передо мной во всей красе. Я секунду ошеломлённо смотрел, не в силах отвести взгляд, но потом взял себя в руки. Мне было прекрасно известно, чего хотела этим добиться Тина: ей хотелось задеть меня, подчинить себе, но я не собирался предоставлять ей такую возможность. Усмехнувшись своим рассуждениям, я продолжил невозмутимо смотреть в карие глаза, прилагая титанические усилия, чтобы не спуститься взглядом ниже.

— Я, надеюсь, тебя не смутила? — невинно произнесла полуобнажённая Тина, похлопав густыми ресницами.

— Никоим образом, — нарочито безразлично ответил я, с нетерпением ожидая следующего её хода. — В этом помещении всего-то десять градусов тепла.

— Целых десять градусов! — удивлённо повторила Тина, и теперь смех невольно вырвался из моей груди. Она заметила это и продолжила свои ухищрения: — А ты не хочешь попробовать моё вино, Северус? Я полагаю, что мой французский друг даже старше тебя. Разве тебе не… любопытно?

Последнее слово было произнесено с особым нажимом, и я невольно замер, когда она опять наклонилась над моим столом. В воздухе ощутимо прибавилось напряжения, и теперь даже я мог признать, что вокруг было жарко. Этот жар шёл из моей груди.

— Да, пожалуй, ты права, мне действительно любопытно, — сделав глубокий вдох, подтвердил я, всё больше желая знать, что же эта чертовка сделает дальше.

Тина опять загадочно улыбнулась, поднялась со своего места и, взяв в левую руку бокал с вином, медленно подошла ко мне. Жар внутри меня разгорелся ещё сильнее, сила воли почти исчезла, но я всё ещё сохранял самообладание. Я протянул руку, чтобы взять бокал, но Тина меня остановила.

— Нет, Северус. Не так.

Произнеся эти слова, она сделала небольшой глоток, а затем поставила бокал на стол, наклонилась к моему лицу и поцеловала меня. От удивления я раскрыл губы, и вино проникло мне в рот. Я даже не знал, что из этих двоих восхитительнее — вкус напитка или вкус её губ. Она страстно впилась в меня, но как только я хотел обнять её голое тело, искусительница тут же меня остановила.

— Нет, не сейчас, — подняв руки к своим волосам, прошептала Тина мне на ухо.

Она медленно расплела конский хвост, и густая копна волос упала на моё лицо. Их запах сводил меня с ума. Взяв ленту для волос, Тина завела мои руки за стул и связала их ей.

— Что ты делаешь? — с усмешкой спросил я, а в моей груди уже полыхал настоящий пожар.

Я не мог пошевелить руками. Тина села мне на колени, разведя ноги в стороны. Это была настоящая пытка — так близко чувствовать её мягкое, молодое, прекрасное тело и не иметь возможности дотронуться до него.

— Всему своё время, Северус, — снова прошептала обнажённая красавица, наклонившись ещё ближе. Тогда мне показалось, что ещё немного, и я потеряю сознание.

Тина выпрямилась, критически осмотрела меня с головы до ног и наигранно протянула:

— На вас так много одежды, профессор Снейп, а ведь здесь так жарко!

Тина, сидевшая у меня на коленях с голой грудью, была права: я весь горел. Горел от желания. Она принялась медленно расстёгивать пуговицы моего плотного чёрного камзола, неотрывно смотря прямо мне в глаза, тем самым продлевая пытку. Пуговица за пуговицей, медленно и аккуратно, Тина расчётливо продвигалась вниз. Наконец, была расстёгнута последняя, и чертовка ловким движением рук распахнула его, а затем быстро развязала мой галстук. Последним рубежом оставалась чёрная лёгкая сорочка.

— Как же я люблю мужчин в чёрном! — страстно прошептала она, а я бессильно дёрнул руками, пытаясь освободиться. — Ну же, профессор Снейп. Ещё немного терпения.

Моя мучительница снова принялась за своё дело, но теперь, как только она расстёгивала очередную пуговицу, я ощущал своей кожей прикосновения её холодных рук. Это было последней каплей в моём безумии. Как только Тина спустилась до самого низа и расстегнула последнюю, я резко, со всей силы, развёл руки в стороны, и лента разорвалась. Тина вскрикнула от неожиданности, а я обхватил её тело руками и наконец-то смог снова почувствовать вкус её мягких ярко-красных губ.

Её голая грудь касалась моей голой кожи. Её нежные губы страстно отвечали на каждое моё движение. Огонь, полыхавший во мне, дошёл до своей неистовой мощи. Тина остервенело стала стаскивать с меня камзол и рубашку, а я, взяв её за бёдра руками, резко встал. И сразу посадил на мой стол. Стол, за которым почти пятнадцать лет проверял работы нерадивых студентов.

Дикая страсть охватила меня с головой. Мне казалось, что ещё немного, и от нас останется только горстка пепла. Я уже не был в силах сдерживать себя. Тина, всё так же страстно отвечая мне на поцелуи, поняла это и расстегнула мой кожаный ремень на брюках. Я хотел было снять с неё бельё под юбкой, но его там не было. И это обстоятельство завело меня ещё больше. Продолжая жадно целовать её, я вошёл в неё.

Из груди Тины вырвался томный стон. Я же мог издавать только животное рычание. Двигаясь всё быстрее и быстрее, целуя всё более остервенело, я думал, что ещё немного, и огонь, пожиравший изнутри, разорвёт меня на части. Тина крепко обхватила руками мою голую спину, настолько, что я чувствовал, как её ногти оставляли глубокие царапины. Наконец, наступил момент неземной эйфории, я замер в экстазе, не в силах пошевелиться, и краем сознания почувствовал, как напряглось и сжалось её тело.

Спустя минуту с последних фрикций я обессиленно опустил голову на её плечо. Тина дышала часто-часто, и моя грудь тоже двигалась в том же бешеном ритме. Мне не хватало воздуха. Я был счастлив. Безудержно. Бесконечно счастлив.

Через несколько минут, когда наше дыхание немного выровнялось, Тина попыталась выпрямиться. Она едва слышно прошептала мне на ухо:

— Я думаю, мне самое время последовать вашему совету, профессор, и пойти в свою спальню.

— Мисс Велль, вам действительно пора в кровать. В мою кровать, — прошептал я в ответ и, накинув на себя рубашку и застегнув ремень на брюках, протянул Тине блузку, а потом взял её на руки и понёс прочь из кабинета в свою спальню. И что-то мне подсказывало, что это было всего лишь начало ночи.

***

Пока я немного приходила в себя, Северус накинул на себя рубашку, застегнул ремень на брюках, помог мне надеть блузку, а потом подхватил меня на руки и понёс из кабинета. Мне было так странно оказаться в сильных тисках своего «преподавателя», особенно с учётом того, что судя по его последним словам, эта ночь для нас двоих только-только началась.

Спустя минут пять быстрого шага по лабиринтам подземелья он подошёл к закрытой дубовой двери. Я уже хотела встать на ноги, но Северус ловко перехватил меня, достав из кармана брюк волшебную палочку, постучал ей по двери два раза и вошёл внутрь тёмной комнатки, видимо, прихожей. Дверь за нами захлопнулась сама по себе, а мы в это время уже проникли в основную комнату, довольно-таки просторную, но рассмотреть её повнимательнее я не смогла из-за полумрака вокруг, разгоняемого только скудным освещением с улицы из двух окон, находившихся по обе стороны от массивной кровати с балдахином.

Северус аккуратно положил меня на изумрудное тяжёлое покрывало и, сев рядом, провёл тёплыми ладонями по моим плечам, снова обнажая мою грудь. Откинув блузку в сторону, он провёл ладонью по моему туловищу, потом по всей левой ноге до стопы. Не сводя горящего взгляда с моего лица, Северус осторожно снял мои туфли, сначала с левой ноги, потом с правой, затем точно так же чёрные чулки, и в итоге на мне осталась только школьная юбка.

— Там две пуговицы, — шёпотом подсказала я, так как он на мгновение перевёл взгляд на оставшийся элемент одежды, словно размышляя, как бы побыстрее избавить меня от него, — сзади… Если хочешь, я…

— Нет, я сам, — уверенно возразил Северус и, наклонившись вперёд, аккуратно повернул меня набок и расстегнул те самые несчастные пуговицы. И моя юбка тоже оказалась где-то на полу.

Оставшись совсем без одежды, я снова легла на спину, согнув левую ногу, чтобы хоть как-то закрыть обзор своего тела Северусу, так жадно смотревшему на меня. Он вновь наклонился ко мне, проведя горячей ладонью по моему левому бедру, но я легко его оттолкнула и выразительно посмотрела на его брюки.

— Вы не пускаете меня в мою же кровать, мисс Велль? — пристально посмотрев на меня горящими от страсти глазами, тихо спросил Северус.

— Не в таком виде, профессор Снейп, — невозмутимо ответила я, снова посмотрев на чёрные брюки.

— Вот как… — задумчиво прошептал он, а потом встал с кровати, скинул с себя незастёгнутую чёрную сорочку, затем снял ботинки, брюки, вновь сел на кровать рядом со мной и, наклонившись, поцеловал мой живот. — А так?..

— Неужели мне сегодня совсем не удастся поспать? — прошептала я, когда Северус немного отстранился от меня и опять посмотрел мне в глаза. — Надо же, профессор Снейп, ваши предыдущие девушки, наверное, на вас молились.

— Да, может быть, если бы они были… — усмехнувшись, произнёс тот, оказавшись прямо на мне и всё так же пристально и страстно смотря в мои глаза.

— Неужели у тебя никого не было до меня?.. — удивлённо уточнила я, застонав от прикосновения его горячих губ к шее.

— Нет, — выдохнул он, проведя ладонью по моей груди.

— Мне очень трудно в это поверить, особенно учитывая то, что было в твоём кабинете двадцать минут назад, — произнесла я, находясь на грани безумия от прикосновений горячих губ к обнажённой коже. — Откуда ты тогда?..

— Я просто делал то, что мне… хотелось, — глубоким бархатным голосом пояснил Северус, уже поцеловав мою грудь. — Интуитивно…

— Как же хорошо у вас развита интуиция, профессор! — воскликнула я, уже изнемогая от желания. — И что же она подсказывает вам делать сейчас?

— Вот что… — прошептал он, схватив меня за бёдра, а потом снова вошёл в меня.

Северус стал понемногу ускорять движения, а из моей груди вырывался один протяжный стон за другим. Когда он наклонился ко мне, чтобы жадно поцеловать, я крепко обхватила его спину и, резко дёрнувшись вбок, перевернула его так, что теперь он лежал на спине, а я — сверху.

— Очень хорошо… — прошептала я, наклонившись и легко поцеловав горящие огнём губы. Теперь была его очередь стонать от удовольствия, как только я начала медленно двигаться. — Как ты хочешь: вот так, медленно, или быстрее?

— Быстрее… — выдохнул Северус, снова громко застонав и обхватив руками мои бёдра.

— Умоляй меня, — шёпотом приказала я, наклонившись к его уху, намеренно двигаясь медленнее, чем полминуты назад.

— Умоляю… — застонал он в ответ, проведя горячими ладонями по моему телу снизу вверх до самых плеч. — Тина, пожалуйста…

— Неубедительно, — хищно улыбнулась я, продолжая медленно двигать бёдрами вверх-вниз. — Я вам не верю, профессор…

— Тина! — отчаянно крикнул Северус, сжимая ладонями мою совсем немаленькую грудь. — Пожалуйста!

— Не верю, — едва слышно выдохнула я над самым его ухом, хотя сама в это время почти что сгорала от его слов.

— Тина… — из последних сил прошептал он, крепко хватаясь за мои плечи руками. — Умоляю…

— Кончай, — приказала я, оперевшись ладонями на его грудь и начав быстро поднимать и опускать таз, — кончай, Северус!

— Тина! — это последнее, что я услышала, прежде чем моё тело свела знакомая судорога блаженства, и я, широко открыв рот, беззвучно закричала.

Когда она отступила через минуты полторы, я мельком заметила, что и на лице моего любовника застыла такая же гримаса невероятного блаженства. Я обессиленно легла ему на грудь, пытаясь хоть немного отдышаться. Да, давно, очень давно я не чувствовала чего-то подобного. И как же меня сейчас заводило всё это…

— А теперь я могу пойти к себе в спальню? — делая глубокие вдохи через слово, спросила я, легко коснувшись рукой плеча Северуса.

— Почему ты всё время хочешь сбежать от меня, Тина? — услышала я такой же прерывистый встречный вопрос. — Я тебя не выгоняю из своей спальни… можешь пока немного отдохнуть, а потом…

— Немного отдохнуть? — ошеломлённо переспросила я, привстав и посмотрев в блестящие чёрные глаза. — Я правильно тебя поняла, ты решил сегодня отыграться на мне за всех тех девушек, которых у тебя не было до меня?

— Вас что-то не устраивает, мисс Велль? — усмехнувшись, поинтересовался он, положив сильную ладонь на мою спину и прижав меня к себе, наверное, чтобы я точно от него не сбежала.

— О, боги… — выдохнула я, снова положив голову на плечо Северуса, только сейчас поняв, что поспать мне сегодня точно не удастся. А вот подсознание радостно потирало руки в предвкушении очередной полной блаженства судороги. И, возможно, даже и не одной…

***

Резко дёрнувшись во сне, я проснулась и растерянно поморгала пару раз, пытаясь привести спутанные мысли хоть в какой-то порядок. И буквально через одну минуту вдруг осознала, что лежу на горячей груди обнажённого мужчины, мирно спавшего рядом и крепко обнимавшего меня. От осознания этого факта мои глаза открылись шире, чем когда бы то ни было, а потом в сознании стали всплывать фрагменты вчерашнего вечера и… ночи.

«Господи, что же я натворила?! — воскликнула я про себя, поняв, что рядом со мной лежит мой преподаватель Зельеварения, с которым я вчера вечером переспала сначала в его личном кабинете прямо на рабочем столе, а потом ещё и не один раз в этой самой кровати. — Чтобы я хотя бы ещё раз выпила что-то крепче тыквенного сока!»

Очень аккуратно высвободившись из крепких объятий Северуса, я в полумраке нашла свою юбку с блузкой и, кое-как их накинув, взяла в руки туфли и на носочках вышла из комнаты. С отчаянием нажав на дверную ручку, я изо всех сил молилась про себя, чтобы у меня получилось открыть её без помощи магии, ведь мне так не хотелось, чтобы зельевар застал меня в своей спальне. Я готова была просто сгореть от стыда за то, что вчера с ним творила. К счастью, боги услышали мои молитвы, и дверь открылась, немного скрипнув. Ловко проскочив в образовавшуюся щёлку, я прошла босиком пару шагов по тёмному коридору, затем надела туфли на невысоком каблуке и быстрым шагом направилась в свою гостиную, чтобы весь оставшийся день уничтожать себя за произошедшее накануне.

Солнце слепило меня, а любой звук отдавался в голове ужасным грохотом. Я сидела в огромном кресле в гостиной Когтеврана, наверное, уже часа три, закутавшись в мягкий плед, а вокруг не было ни души: ни живой, ни мёртвой. И я всё ещё не могла поверить в то, что произошло сегодня ночью. «Неужели это было на самом деле? — снова и снова спрашивала я себя. — Неужели я проснулась в объятиях мужчины, которого всего день назад старательно избегала? То, что мы творили накануне, точно не входит ни в какие рамки… То, что творила я…»

Голова от этих мыслей начала раскалываться ещё сильнее, и я закрыла лицо руками и тихо застонала. Но тут неожиданно в гостиную распахнулась дверь, и в неё вошла фигура в развевавшейся чёрной мантии и с крайне довольной улыбкой на лице. От оглушительного хлопка я закрыла уши руками и ещё сильнее застонала.

— Почему-то я не сомневался, что найду вас именно здесь, мисс Велль, — радостным голосом сообщил посетитель, а потом более обеспокоенно добавил: — Почему ты всё-таки сбежала от меня, Тина? Что с тобой? Я думал, мы вместе позавтракаем…

— Иди, Северус, просто уйди отсюда. Мне так плохо… мне так стыдно… — почти шёпотом ответила я, убрав руки от головы.

И вдруг на всю гостиную раздался безудержный смех. Признаться, я ещё никогда не слышала от профессора Снейпа таких звуков, но сейчас я была к ним особенно чувствительна, поэтому мне пришлось опять зажать уши руками.

— Ай! — вскрикнула я от боли. — Прекращай смеяться, словно стая гиен!

— Стыдно! — не мог остановиться он.

— Сейчас придёт профессор Флитвик, и вся наша конспирация будет коту под хвост… — тихо напомнила я, чтобы хоть как-то утихомирить.

— Не придёт. Я буквально только что его встретил, он просил приглядеть за тобой. Филиус уезжает кататься на лыжах в Альпы, и я его заверил, что ты в надёжных руках! — на последнем слове Северус весело подмигнул мне, сделав два шага навстречу, но я всего лишь закатила глаза.

— За что тебе стыдно, Тина? — мягко спросил он, поднимая из кресла моё безжизненное тело, а после уселся на моё место и посадил меня к себе на колени, укутав одеялом. — Ты же сама пришла ко мне?

— Не надо было столько пить… — прошептала я и снова услышала новую порцию смеха. — Не смейся, пожалуйста, у меня жутко болит голова.

— Никогда ещё не встречал человека, настолько противоречащего себе самому, — мягко заметил Северус, крепко обняв меня, и в его объятиях мне даже стало чуточку легче.

— Знаешь, про таких, как я, говорят: «Дурная голова ногам покоя не даёт».

— Это точно! — подтвердил он, но в этот раз не стал громко смеяться. — А больше тебе ни за что не стыдно?

— Когда Дамблдор узнает, что я споила тебя, пытала и совратила, то он отделит мою дурную голову от тела… — сокрушённо прошептала я, уткнувшись лицом в его плечо.

— Не бойся, я не дам твою дурную голову в обиду. Как, впрочем, и все остальные части тела, — заверил меня Северус, приобняв за плечи.

— Северус… — неуверенно начала говорить я спустя минуты две тишины, но сразу замолчала и посмотрела ему в глаза. Он же внимательно посмотрел на меня в ответ, словно пытаясь угадать, что я хочу ему сказать. — Ты можешь пообещать мне кое-что?

— Что именно? — ласково поинтересовался он.

— Пообещай… что отпустишь меня. Отпустишь меня тогда, когда я попрошу тебя об этом. Когда у меня будет необходимость уйти. Просто, без лишних вопросов.

— Тина, я не могу дать тебе такое обещание… — в глазах Северуса читалась боль, когда он произносил эти слова, но мне просто необходимо было получить от него это обещание.

— Пожалуйста! Северус, пожалуйста! — из моих глаз покатились слёзы, и Северус начал смахивать их тыльной стороной ладони, осторожно проводя рукой по моим щекам. — Только так я смогу быть с тобой. Сейчас. Мне так хорошо с тобой! Я не планирую сбежать, ты не подумай. Но если вдруг появится такая необходимость, если вдруг… что-то такое случится, из-за чего мне будет нужно уйти… то мне нужно точно знать, что ты отпустишь меня. Без лишних слов.

— Это действительно так важно для тебя? — с печалью в голосе уточнил он.

— Да…

— Я обещаю, Тина. Я обещаю, что отпущу тебя, — как бы против своей воли прошептал Северус в ответ и ещё крепче прижал меня к себе. — Обещаю.