***
Мы просидели в кресле в гостиной Когтеврана около двух часов, но мало о чём говорили. Всё это время Северус крепко обнимал меня, медленно гладил по волосам, а я наслаждалась его объятиями и прикосновениями. Нам было хорошо вместе, хорошо без слов. В итоге ближе к вечеру, когда мой желудок вдруг предательски заурчал, зельевар первым нарушил молчание:
— Может, раздобудем лёгкий ужин и переберёмся ко мне? — не заметить намёка на продолжение нашей сегодняшней ночи в его бархатном голосе было просто невозможно.
— Может… — улыбнувшись в ответ, задумчиво протянула я. — Я, если честно, больше пить хочу, чем есть. Выпила бы всё Чёрное озеро… ах, сейчас бы минералочки…
Я мечтательно положила голову ему на плечо и закрыла глаза, и в эту же секунду вдруг почувствовала, как Северус резко взмахнул правой рукой. От неожиданности я сразу открыла глаза и увидела перед собой серебряный кубок с водой, стоявший на небольшом столике перед нами.
— О боги! — удивлённо-радостно воскликнула я, быстро взяв сосуд с живительной жидкостью, и моментально его осушила.
Кубок тут же снова наполнился водой. Так продолжалось ещё несколько раз, пока Северус не рассмеялся:
— И как в тебя столько помещается?!
— Ты просто, похоже, не знаком с таким понятием, как похмелье, — улыбнувшись, предположила я, поставив пустой кубок обратно на столик.
— Человек, настолько хорошо владеющий искусством Зельеварения, как я, и не должен быть знаком с ним, — подмигнул Северус.
— Точно, — усмехнулась я, ведь теперь, после того как восстановила водный баланс в организме, моё самочувствие заметно улучшилось.
— Я бы и с тобой поделился, но…
— Это бесполезно, да, — закончила я фразу, легко поцеловав его в щёку. — Но всё равно спасибо. Знаешь, мне сейчас кажется, что я попала в сказку. А ты мой джинн из лампы и исполняешь желания…
— Что ж, одно я выполнил, — посмотрев мне в глаза, добродушно произнёс «джинн». — Сколько ещё желаний осталось?
— Обычно их три. То есть у меня осталось два… и одно я, пожалуй, приберегу, — с хитрецой в голосе пояснила я.
— Так нечестно! — попытался возмущаться Северус, но я сразу перебила его поцелуем.
Он только крепче обнял меня и начал крепко целовать в ответ. Через несколько минут я отстранилась от его мягких губ и снова положила голову ему на плечо, а Северус, легко касаясь моих волос, прошептал:
— И что ты хочешь в качестве второго желания?
Я выразительно посмотрела на своего джинна, а в моих глазах плясали черти.
— Как ты думаешь, у нас получится проникнуть с лёгким ужином и, скажем, бутылочкой отличного вина в ванную для преподавателей? — загадочно поинтересовалась я, проведя кончиками пальцев по его гладко выбритой щеке. — Там вроде как прекрасная просторная ванна, в которой мы можем делать всё, что нам захочется…
— Можно попробовать… — так же загадочно ответил Северус, уловив моё настроение. — Думаю, мисс Велль, что если бы вы пришли туда через полчаса, то нашли бы меня со всем необходимым. Только…
— Что? — затаив дыхание, переспросила я.
— Там строгие правила к внешнему виду, мисс Велль. На вас не должно быть ничего лишнего, — страстно прошептал он, а я прикусила нижнюю губу, уже сгорая от желания, поскольку прекрасно понимала, что лишним будет любой элемент одежды, совсем как накануне ночью.
— Я вас поняла, профессор, — сладко прошептала я в ответ, легко прикоснувшись губами к его щеке.
Северус, взяв меня на руки, поднялся из уютного кресла, и, вернув меня на место, направился к выходу. Когда он обернулся у самой двери, на его лице была дьявольская улыбка, и по ней я догадалась, что ночь обещала быть не менее интересной, чем предыдущая.
— Полчаса, мисс Велль, — строго сказал на прощание Северус и скрылся за входной дверью.
За то время, которое было мне отведено, я судорожно попыталась привести себя в порядок, но, осознав, что идеала мне всё равно не достичь, бросила свои безрезультатные попытки.
«Главное — это быть самой собой, — решила я, надевая скромное чёрное платье до колена, и, прихватив полотенце, направилась к месту встречи. — Да и какая разница, что я сегодня надену, если меня всё равно сразу же разденут?»
К счастью, по дороге мне не встретился ни один человек или призрак. Когда я дошла до ванной и дёрнула за ручку, дверь оказалась закрытой, но, не успев даже расстроиться, я услышала, как что-то щёлкнуло в замке. Я попыталась снова открыть дверь, и на этот раз моя попытка оказалась успешной. Аккуратно проникнув внутрь, я оказалась в маленькой пустынной комнатке, которая непосредственно сообщалась с огромным бассейном. И первое, что мне бросилось в глаза, — это знакомая чёрная мантия и чёрный камзол, висевшие на вешалке вдоль стены. Усмехнувшись про себя, я услышала, как опять что-то щёлкнуло, и дверь оказалась заперта. Скинув с себя платье и всю остальную одежду, я аккуратно повесила её рядом с мантией и обернулась пушистым белоснежным полотенцем.
Выйдя к бассейну, доверху наполненному водой, я увидела, что Северус уже принимал водные процедуры.
— Как водичка? — поинтересовалась я, включив на максимум всё своё женское обаяние.
— Мисс Велль, мы вроде договаривались, что на вас не должно быть ничего лишнего, — многозначительно улыбнувшись, напомнил он, почти полностью скрытый водой и пеной.
— Ах, это… — кокетливо протянула я, скинув на пол полотенце, а затем медленно и грациозно направилась прямо к краю бассейна.
И пока я делала эти четыре шага, Северус буквально пожирал меня взглядом. Осторожно опустившись, я присела и спустила в воду ноги. Северус тут же подошёл ко мне, обхватил за талию и полностью утянул в воду, страстно покрывая моё тело поцелуями. Последняя мысль, которая промелькнула у меня в голове, прежде чем огонь страсти окончательно затуманил мой рассудок, была: «Ночь точно обещает быть интереснее предыдущей».
***
— Северус, ты не хочешь сходить со мной в оперу? — предложила я зельевару, сидевшему за массивным столом в своём кабинете и обложенному книжками, сразу же, как вошла в помещение.
После вчерашней полной активности ночи мне понадобился довольно продолжительный сон, а вот мой любовник, похоже, в нём не очень и нуждался. Он мигом оторвался от страниц и вопросительно на меня посмотрел.
— Я буквально только что получила письмо от брата, в котором он сообщил, что сегодня вечером в Королевской опере будет «Евгений Онегин». Я просто обожаю русскую классику, а Пушкина обожаю вдвойне. К тому же Лестат как раз раздобыл два билета, и он даже не против того, чтобы я сходила с кем-нибудь другим, а не с ним. Ну так что? — кратко обрисовала я ситуацию.
— А я не знал, что у тебя есть брат… — удивился Северус, закрыв один из толстых учебников и отложив его в сторону.
— Ты многого обо мне не знаешь, — подмигнула я, и он тепло улыбнулся в ответ. — Лестат мне не совсем брат, точнее, не родной. Он вампир, ему уже примерно пять сотен лет. Но поскольку мы давно с ним знакомы, то решили объединиться в маленький клан. Нам так проще.
— Как же давно вы знакомы? — осторожно поинтересовался Северус, в то время как я расслабленно прошла внутрь кабинета и села на простой чёрный стул рядом со столом.
— Примерно триста лет, — непринуждённо ответила я и, увидев, как он раскрыл рот от удивления, дополнила: — Я же тебе объяснила, почему так получилось, нет?
— Да, конечно, просто я, наверное, до сих пор не могу осознать всё это… — всё ещё отходя от удивления, ответил Северус.
— Северус, ты пойдёшь со мной в оперу или нет? — уже более нетерпеливо повторила я свой вопрос, облокотившись о стол и подперев ладонью щёку.
— Если честно, я никогда не был в опере… — неуверенно начал говорить он, закрыв ещё две открытые книги и положив их на первую так, что получилась довольно высокая стопка, — да и с произведением незнаком…
— Ничего страшного! Тебе понравится, я тебя уверяю. В конце концов, всё когда-то бывает в первый раз, — снова подмигнула я, и Северус наконец улыбнулся, поняв, что я имею в виду.
— Хорошо, Тина, я не против. Но разве не я должен тебя куда-то приглашать?
— Ой, Северус, мы же взрослые люди, давай оставим эти условности, — кокетливо предложила я, встав со своего места и присев на краешек стола.
При первом же воспоминании о том, что творилось на нём в Рождество, у меня по спине поползли мурашки. И, мельком посмотрев в чёрные глаза, я догадалась, что кое-кого тоже посетили примерно такие же мысли.
— Я не против, — усмехнувшись, наконец согласился он. — Как мы доберёмся до Лондона? Трансгрессируем из Хогсмида?
— Северус, я не могу трансгрессировать, — мягко напомнила я, взяв в руки один из учебников и повертев его перед собой. — Но! Я неподалёку спрятала свой байк, Хагрид так его и не нашёл, за что ему отдельное «спасибо». На нём и доберёмся.
— Нет! Я не поеду на этом ужасном маггловском изобретении, даже не уговаривай! — категорично возразил Северус, взяв из моих рук учебник.
— Во-первых, это не «ужасное маггловское изобретение», а отличное средство передвижения. А во-вторых, я опытный водитель, так что ничего тебе не грозит, поверь мне! — авторитетно заявила я, спрыгнув со стола, а после обошла край стола и села прямо к нему на колени. Медленно наклонившись, я поцеловала Северуса в открытый кусочек шеи. Он закрыл глаза, и я почувствовала, как всё его тело напряглось, словно струна. — Северус, пожалуйста!
Последние слова я тихо проговорила над его ухом. Он медленно открыл глаза, и весь его вид показывал внутреннюю борьбу. Наконец, Северус прошептал:
— Ты в этом уверена?
— Да! — радостно воскликнула я, и он, широко улыбнувшись моей реакции, страстно поцеловал меня.
***
Мне очень не нравилась идея с байком, но Тина так уверяла меня, что мне ничего не грозит и даже понравится, что я в конце концов сдался. Она зашла ко мне в кабинет как раз перед обедом, так что мы сразу же после него отправились в путь. Когда мы пришли на место тайника, то я увидел, что же чертовка всё-таки имела в виду. Её «байк» был вовсе не таким ужасным, как я себе представлял: с блестящими металлическими панелями, было видно, что куплен он совсем недавно и выглядел весьма многообещающе.
— Нравится? — с восторгом спросила гонщица, но я скептически ответил:
— Я всё ещё не думаю, что это хорошая идея.
— Брось, всё будет хорошо, вот увидишь, — непринуждённо ответила она, протягивая мне мотоциклетный шлем. — Вот, надень.
Я с ещё большим скепсисом посмотрел на Тину, но делать было нечего. Надев шлем, я заметил, как моя спутница вместо школьной утеплённой мантии накинула на себя плотную чёрную кожаную куртку, а после тоже надела шлем и оседлала мотоцикл.
Внезапно я отчётливо услышал её голос:
— В шлеме есть встроенный микрофон и наушник, так что мы сможем общаться в дороге. Если что не так, говори, — я не успел спросить, что же именно могло пойти не так, ведь последние слова меня явно обеспокоили, как Тина уверенно скомандовала: — Залезай и не бойся.
Мне не оставалось ничего другого, как последовать её «приказу». Она аккуратно завела двигатель, и его рёв был вовсе не таким оглушительным, как мне представлялось до этого, видимо, всё дело было в шлеме. Тина осторожно вывела мотоцикл на подъездную дорожку к замку, и пока мы двигались по ней, а затем и по дороге побольше, но всё такой же просёлочной, она не вела слишком быстро. Но как только мы выехали на асфальтированную дорогу, а после и на трассу, Тина дала себе возможность разогнаться. Я внезапно отчётливо осознал, что во время трансгрессии не ощущаешь такой скорости, как на мотоцикле. А скорость чувствовалась.
Я крепче обнял Тину, боясь расцепить руки, и вдруг где-то рядом раздался знакомый голос:
— Всё в порядке?
— С какой скоростью мы движемся? — в моём вопросе даже сквозил небольшой испуг.
— Двести пятьдесят километров в час.
В этот момент в голосе Тины отчётливо слышалась неподдельная радость. Казалось, что она ощущала непосредственное удовольствие от движения с безумной скоростью, и этот восторг потихоньку передался и мне. Мимо бешено проносились тени, но я даже не мог разглядеть, что это было.
— В магловском мире законно движение с такими значениями? — как бы невзначай поинтересовался я и получил весьма красноречивый ответ:
— Да какая разница! Наслаждайся!
Я прижался к ней ещё сильнее. Тина уверенно лавировала в потоке машин, не снижая скорости, и мне тогда показалось, что даже сам дьявол не смог бы нас догнать. Мы неизбежно мчались в кроваво-красный закат, а позади кромешная тьма безуспешно пыталась настигнуть нас.
Спустя где-то два часа движения с безумной скоростью, когда уже совсем стемнело, мы добрались до Лондона, и Тине всё же пришлось сбавить обороты, хотя в душе я подозревал, что даже так мало кто двигался вокруг. Наконец, она остановилась у высокого здания из белого камня. Дождавшись, пока я слезу, Тина заглушила двигатель и сняла шлем, а я последовал её примеру.
— Прошу! — вежливо указала она рукой на парадную дверь.
Поднявшись на нужный этаж, Тина отперла ключом дверь и, зайдя внутрь, пригласила меня войти. Как только я сделал это, она щёлкнула выключателем, и в помещении моментально загорелся свет. Любительница скоростных прогулок быстро скинула с себя куртку и прошла вглубь квартиры, включая везде освещение. Сняв с себя тёплое зимнее пальто, я растерянно осмотрелся вокруг: таких квартир я ещё не видел. Всё, что попадалось мне на глаза, говорило о роскоши и состоятельности живших здесь людей. Я попытался прикинуть, сколько же примерно комнат было в этом лабиринте, но не смог.
Увидев моё изумлённое лицо, Тина звонко засмеялась и произнесла с тоном экскурсовода:
— Это Лестат здесь всё обустроил. Он любит, чтобы вокруг всё было красиво. У тебя сейчас есть уникальная возможность прочувствовать атмосферу начала восемнадцатого века, а именно позднего барокко и раннего рококо. Правда, у меня от этого всего уже в глазах рябит, но это терпимо, ведь я нечасто бываю в этой квартире… теперь уже нет.
Последние слова были произнесены невероятно тихо, и как бы Тина ни старалась скрыть это, но в них сквозила боль. Растерянно посмотрев на меня несколько секунд, она вдруг широко улыбнулась и, подойдя ко мне вплотную, прошептала:
— Всё в порядке?
От этой близости и невероятного путешествия накануне меня настолько захватили эмоции, что я резко обхватил её талию руками и начал страстно целовать мягкие губы, не в силах больше сдерживаться. Я как будто не мог поверить, что… что могу целовать эту девушку, могу касаться её. Мне хотелось проверять это снова и снова.
Я уж было подумал, что перед посещением оперы мы успеем ещё раз предаться плотским утехам, но входная дверь внезапно распахнулась, и за моей спиной прозвучал мелодичный мужской голос:
— А я смотрю, ты не теряешь времени даром, сестрёнка!
Тина тут же отстранилась от меня и удивлённо посмотрела в точку за моей спиной, и я, повернувшись, тоже смог увидеть обладателя голоса. Это был высокий мужчина, немного выше меня и на две головы выше своей сестры, блондин, с волосами чуть ниже плеч, завивающимися в аккуратные золотистые локоны, и пронзительными фиалковыми глазами на невероятно бледном лице. Он был очень стильно одет, так что я подумал, что с учётом всего перечисленного мной ранее отбоя от девушек у него точно нет.
— Ты как всегда всё портишь, Лестат! — возмущённо воскликнула Тина, а Лестат в ответ только рассмеялся. В тот момент мне показалось, что его смех был подобен тысяче колокольчиков.
— Лестат, граф Д’Лионкур, приятно познакомиться! — сделав два шага навстречу, протянул мне руку нежданный гость.
— Северус, — коротко представился я, обменявшись с ним рукопожатиями.
— Тинь-Тинь, билеты лежат в кабинете на твоём столе, и ещё Паттерсон принёс тебе корреспонденцию туда же и даже захватил часть из особняка. Кстати, я купил на днях новую игрушку, не хочешь поиграться сегодня вечером?
Он кинул какую-то маленькую вещицу в сторону Тины, и она на лету её поймала и сунула к себе в карман кожаных штанов. Я даже удивился реакции своей «студентки», потому как в замке она была такой неуклюжей.
— Лестат, я в последний раз предупреждаю тебя, чтобы ты не смел называть меня так! — в её словах звучала прямая угроза, и я даже невольно вздрогнул, но Лестат явно привык к такому обращению и лишь снова рассмеялся:
— Как скажешь, Тинь-Тинь.
— О господи! У Египта семь казней, а у меня в братьях — Лестат, — издевательски произнесла Тина в ответ на его смех и, взяв меня за руку, повела внутрь квартиры.
Мы немного прошлись по одному из довольно узких коридоров, в который открывалось множество дверей, и Тина, открыв одну из них, включила внутри свет и поманила меня за собой. При первом взгляде сразу стало понятно, что это был её кабинет: огромная комната со стеллажами книг по периметру до самого потолка и внушительным столом в центре из красного дерева. Справа, у окна, располагался стол поменьше, и они оба были завалены бумагами и книгами. А ещё часть из этих бумаг была аккуратно сложена в стопку, перевязана верёвкой и лежала у одной из изящных ножек маленького стола. Рядом со мной, почти в центре комнаты, находился винтажный диван, обитый золотистой тканью с вышитыми на ней причудливыми цветами и диковинными птицами, словно появившийся здесь прямиком из восемнадцатого века. Я настолько не мог привыкнуть к окружающей обстановке, что ещё несколько минут точно растерянно оглядывался по сторонам.
— Располагайся! — мягко попросила меня Тина, указав на софу, а сама направилась к большому столу, критически его осмотрела и взяла в руки два небольших листка. Проверив информацию на них, Тина снова подошла ко мне, уже севшему на диван, и протянула билеты.
— Прости меня за такой беспорядок, — виновато произнесла она, сев с краю. — К нам нечасто заходят гости, а я не люблю, когда Паттерсон здесь хозяйничает. Вот, держи, пусть они будут у тебя.
— А кто такой Паттерсон? — поинтересовался я, убирая листки бумаги во внутренний карман пиджака.
— Дворецкий, — коротко ответила Тина, посмотрев на маленький стол, заваленный письмами, словно думая, убрать их сейчас или попозже.
«Я бы мог и сам догадаться», — пронеслось у в голове, и тут она снова посмотрела мне в глаза и тепло улыбнулась.
— Опера начнётся в восемь, но нам ещё нужно время на дорогу, — начала говорить Тина, мельком взглянув на часы, висевшие на стене. — У меня есть полтора часа, чтобы привести себя в соответствующий вид, подождёшь меня здесь?
— Конечно, — заверил я, и она, мягко улыбнувшись, прижалась ко мне и легко поцеловала.
— Не скучай и чувствуй себя как дома. Я скоро вернусь.
С этими словами Тина встала с дивана и быстрым шагом вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь, а я остался в кабинете, всё ещё растерянно озираясь по сторонам. Спустя какое-то время мне надоело сидеть вот так сложа руки, и я решил прогуляться вдоль стеллажей с книгами. Остановившись у одного из них, я попытался вглядеться в названия книг: «Атлас оперативной хирургии и топографической анатомии», «Хирургическое лечение заболеваний спинного и головного мозга», «Нормальная и патологическая физиология коры больших полушарий», «Болезнь Альцгеймера», «Патогенез и лечение хореи Гентингтона». Я ни слова не понимал из прочитанного, но подобное собрание сочинений невольно внушало уважение.
«Значит, не только я люблю посидеть над научной литературой, — сделал я про себя заключение, достав одну из книг и повертев её в руках. — Наверное, она мастер своего дела».
Немного удивившись тому, что учебник, который я держал в руках, был датирован тысяча девятьсот сорок седьмым годом, я немного полистал его, а затем положил на место. Ещё немного посмотрев на книжные полки и поняв, что из книг ничего по душе себе не найду, я подошёл к маленькому столу у окна. На нём в разной степени упорядоченности лежали письма, развёрнутые и нет. Некоторые из них были написаны на белоснежных листах бумаги печатным текстом, а некоторые — на пожелтевшей от времени бумаге и от руки. Я взял одно из последних в руки и прочитал: Mrs T. Cl. Riddle, 12 Kensington Palace Gardens, London, UK. Любопытство полностью завладело мной, поэтому я перевернул открытый конверт и достал оттуда листок бумаги. И как только я увидел первые два слова, меня будто молния ударила.
В письме значилось:
Дорогая Тина,
я так рада, что вы с Томом всё-таки сможете прийти на нашу с Генри свадьбу! Он уже намного лучше себя чувствует, и, невольно думая о том, что было бы с ним, если бы ты и твой гениальный супруг вовремя не взялись за его лечение, у меня на глаза наворачиваются слёзы. Ты же сама прекрасно знаешь, что Генри невероятно упрямый, как и вы оба, поэтому никогда бы сам не обратился за помощью, а если бы вас ещё и не было рядом в тот самый ужасный день… Ещё раз огромное и невероятно горячее спасибо, и не смей мне больше писать, чтобы я перестала вас благодарить, эти строки ты будешь видеть в каждом моём письме! Как у тебя дела? Всё ли в порядке? Ты уже давно мне не писала, почти две недели, я волнуюсь!
Генри постепенно восстанавливается, морской климат явно идёт ему на пользу, и маленькому Томми тоже очень нравится бегать по побережью. Представляешь, он уже говорит целых три слова! И когда мы все вместе вечерами смотрим наш семейный фотоальбом (а ваше с Томом фото там тоже есть, помнишь, с крестин?), то он постоянно указывает на вас пальцем и улыбается, видимо, он так показывает, что скучает. Ты даже представить себе не можешь, как я была рада быть подружкой невесты на твоей свадьбе три года назад, и сейчас я безумно рада, что ты любезно согласилась исполнить ту же роль на моей. Хотя выбора у тебя в любом случае не было, дорогая.
В общем, мы всей семьёй ждём вас через две недели к себе в гости, как мы с тобой и договаривались в Рождество, надеюсь, что ты не забыла, а если забыла, то я продублировала письмо твоему мужу, уж он-то точно не даст тебе отлынивать от своих обязанностей крёстной. Тогда-то и обговорим все подробности предстоящего торжества, а то я знаю, как ты любишь подобные мероприятия. У меня на тебя планы с самого утра, дорогая, учти это!
С нетерпением жду встречи,
Делла
25 января 1956Я отрешённо положил исписанный причудливым почерком листок на место и вернулся на диван.
Миссис Реддл
Тина никогда не говорила мне, что была замужем. Хотя если хорошо подумать, то это объясняло её нежелание быть со мной после того поцелуя в начале декабря. Видимо, брак распался, и она не хотела снова обжигаться. Из письма я также заметил, что её муж был, так же как и Тина, врачом и, скорее всего, маглом. И невольно увидев крупицу её прошлого, я почувствовал небольшой укол ревности.
«Всё в порядке, Северус. Этому письму больше тридцати лет», — успокаивало меня подсознание. Но мысли всё равно не хотели давать покоя, и только звук открывающейся двери вывел меня из раздумий.
— Я готова! Мы можем идти, — радостно воскликнула Тина, а я изумлённо посмотрел на неё, не в силах даже пошевельнуться.
На ней было облегающее платье в пол пронзительного синего цвета. Королевского синего. Сверху было небольшое декольте, но его было достаточно, чтобы выбить меня из колеи, а на руках — белоснежные перчатки чуть выше локтя. Вокруг шеи красовалось безумной красоты ожерелье из сверкающих камней, тёмные же волосы были собраны в высокую причёску. Тина и сама сверкала, словно безумно дорогой сапфир.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросила она, сделав два небольших шага внутрь своего кабинета. — Ты словно привидение увидел… Тебе не нравится?
— Изумительно выглядишь, — прошептал я, не в силах больше ничего произнести.
— Спасибо, — смущённо ответила Тина, а её щёки вдруг загорелись ярким румянцем, который очень ей шёл. — Я надеюсь, меня не украдут, как только я выйду на улицу.
— Я этого не допущу, — наконец придя в себя, пообещал я, широко улыбнувшись.
— Тинь-Тинь, я забыл ещё кое-что, — следом за сестрой в кабинет вошёл Лестат и протянул ей два конверта: один из плотной коричневой бумаги, второй из ярко-фиолетовой, показавшейся мне очень знакомой, — вот держи, это то, о чём ты меня просила.
Красавица протянула руку и быстро взяла конверты. Пару раз проведя по ним глазами, видимо, удостоверившись, что это то, что нужно, она небрежно кинула их к остальным бумагам на большом столе.
— Спасибо, Лестат, я потом посмотрю, — улыбнувшись, поблагодарила она. — Нам пора, Северус. Кстати, ты же не собираешься в этом идти?
Я догадался, что стояло за её последними словами, поэтому взмахнул волшебной палочкой, и моё облачение стало более подходящим для выхода в свет.
— Так-то лучше, — с удовлетворением прокомментировала Тина, ещё раз окинув взглядом заваленный бумагами большой стол.
— Как, уже уходите?! — воскликнул Лестат, повернувшись спиной к тому самому шкафу с книгами, у которого я стоял полчаса назад. — А я ведь даже не поболтал как следует с моим новым другом! Я бы мог столько ему рассказать про свою ненаглядную сестрёнку! Как-то раз, когда мы поспорили, что она не сможет выпить…
Я так и не узнал конец этой истории, потому что тот осёкся на половине фразы, когда в двух миллиметрах от его левой щеки пролетел нож для открывания писем. Нож воткнулся прямо в одну из книжных полок, а я потрясённо посмотрел в ту сторону, из которой прилетело оружие. Но Тина, стоявшая на прежнем месте у своего рабочего стола, излучала ледяное спокойствие и уверенность.
— Эй, ты промахнулась, Тинь-Тинь, — весело заметил Лестат, обернувшись посмотреть, куда же именно воткнулся нож.
— Я никогда не промахиваюсь, братец, — ледяным тоном произнесла она в ответ, а мне в этот момент стало немного не по себе. — Пойдём, Северус, нам пора.
Я изумлённо посмотрел на эту холодную красавицу, но она взяла меня за руку и повела прочь в гараж. Уже садясь в шикарный и невероятно дорогой автомобиль серебристого цвета, я вопросительно посмотрел на неё, на что получил исчерпывающий ответ:
— Что? Он всё равно бессмертный, — беспечно ответила она, заводя двигатель. — Не беспокойся за него, Лестат уже привык. К тому же у меня отличный глазомер.
Но, увидев, что я всё ещё смотрю на неё с опаской, Тина добавила:
— Я не швыряюсь ножами в простых людей, Северус. Я не настолько беспечна. Так что можешь не бояться за свою жизнь.
Я усмехнулся её словам, а Тина тем временем вывела автомобиль из подземного гаража на проезжую часть, и мы направились к зданию оперы.