***

В тот день у нас был законный выходной, и мы целый день гуляли по заснеженному парку, потом посидели в кафе и беззаботно болтали о всяких глупостях. Вечером, уставшие от прогулок на свежем воздухе, мы устроились на диване в гостиной в нашем особняке и грелись у камина, наблюдая, как в ярко-жёлтом пламени медленно исчезали поленья.

 — Том, а почему ты тогда решил поступить в магловский университет? — задумчиво спросила я своего мужа, в крепких объятиях которого лежала.

 — Ты же и так знаешь ответ на этот вопрос, Тина… — мягко ответил он, проводя пальцами рук по моей левой кисти. Его голос был похож на бархат. Мягкий и глубокий.

 — Назло мне? — улыбнувшись, предположила я, прекрасно понимая, что других причин, в общем-то, и не было.

 — Разумеется, — широко улыбнулся Том.

 — А почему ты решился сделать мне предложение? — как бы думая о чём-то другом, поинтересовалась я, повернув голову в сторону камина.

 — Потому что, Тинь-Тинь, к тому времени я понял, что именно такая стерва с железным характером, как ты, должна быть рядом со мной. Должна быть моей, — он нежно коснулся щекой моей шеи и ещё крепче прижал меня к себе. — На меньшее я не согласен. Только лучшее.

 — Лучшее… — широко улыбнувшись, повторила я. — Какой же ты всё-таки невыносимый собственник! Причём ещё и с замашками деспота и тирана…

 — «Деспота и тирана»? — со смехом повторил он. — Надо же, мне очень странно слышать эти слова от человека, которого ненавидит бо́льшая часть студентов и из-за которого ежегодно отчисляют нормальное количество учащихся…

 — Ах ну да, я и забыла, что вас, доктор Реддл, ненавидит только мужская часть учащихся, причём именно из-за того, что женская часть очень хочет побывать в вашей постели! — язвительно прокомментировала я его последние слова, на что получила очередную порцию смеха.

 — В моей постели?.. — с улыбкой уточнил Том, в то время как я отвернулась от камина и посмотрела в угольно-чёрные глаза. — Пусть хотят, я в своей постели не был уже… ровно год, как, ведь я пропадаю в постели той самой стервы, которую ненавидит и мужская часть студентов, и женская… И в чём же проявляются, по-твоему, мои замашки тирана?

Усмехнувшись тому, что теперь Том вряд ли даст забыть мне эти слова, я всё же решила прояснить ему свою позицию:

 — А кто любит контролировать всё на свете? Кто готов защитить меня даже от собственного брата, я уже не говорю про тех недальновидных бедняг-пятикурсников, что решили помечтать о моей груди? Кто бесится, когда я не говорю, к кому на встречу собираюсь? Хотя ты прекрасно знаешь, что встреча деловая… Кто любит связывать ту самую стерву в её постели?..

 — Ты же сама это предложила?.. — прошептал он, коснувшись губами моего виска.

 — Да, сама, — подтвердила я, наслаждаясь его поцелуями. — Но не надо врать, что это тебе не нравится…

 — Нравится, — выдохнул он, снова и снова касаясь губами моего лица. — Значит, я тиран, а ты несчастная жертва?.. Скажи я это на кафедре или в госпитале, меня бы сразу подняли на смех! Помнится, несколько лет назад роли были абсолютно противоположными…

— Да уж, — усмехнулась я, а потом вдруг вспомнила кое о чём. — Том?

 — М-м-м?

 — А как ты смог так долго продержаться без магии во время учёбы? Ведь твоя волшебная палочка постоянно была в моём сейфе…

 — Тина, вот ни за что не поверю, что ты настолько наивна и доверчива… — смеясь, начал говорить Том.

 — Что ты хочешь этим сказать?! — я тут же вскочила со своего места и села на колени прямо напротив него.

 — Тинь-Тинь, ты действительно считаешь, что мне было трудно купить другую? — ещё больше смеясь, спросил наглец. — Если тебя это хоть как-то утешит, то я очень скучал по своей первой палочке и был бесконечно рад, когда ты мне её вернула.

 — Обманщик! — воскликнула я, взяв в руки подушку, и кинула её прямо в него. — Мерзавец!

 — Негодяй! — согласился он со смехом в голосе, убирая подушку с лица. — Подлец!

 — Видеть тебя больше не хочу! — я встала с дивана и собралась пойти на кухню, но Том ловко вскочил сразу же со мной и схватил меня за запястье.

 — Ты можешь закрыть глаза… — прошептал он, снова прижав меня к себе.

 — Теперь вход в мою спальню для тебя закрыт навсегда! — обиженно пробормотала я, попытавшись вырваться из его крепких тисков.

 — Будем спать в моей, — спокойно и ласково ответил Том, не выпуская меня из своих рук. — Надо же хоть раз в несколько лет появляться в своей постели, в которую хотят попасть столько девиц…

 — Ненавижу тебя! — шёпотом произнесла я, прижимаясь к его груди.

 — И я тоже тебя люблю! — прошептал он, целуя мою щёку.

 — Ты же прекрасно знаешь, я тебе не верю, — всё так же тихо произнесла я, приобняв его.

 — Значит, я докажу тебе это, — в перерывах между поцелуями ответил Том. — Как и обещал.

 — А если я тебе всё ещё не поверю?.. — уже растворяясь в его объятиях, прошептала я.

 — Я буду доказывать тебе свою любовь, пока ты мне не поверишь. До самой смерти. И даже после… — на несколько мгновений прекратив целовать мои губы, произнёс он, посмотрев мне в глаза. Тон его был серьёзен, и я сразу поняла, что это были не пустые слова влюблённого человека. — Если будет нужно, я спущусь за тобой даже в ад и достану тебя оттуда.

 — Как удачно ты подметил, — прошептала я, усмехнувшись его последним словам. — Рай мне точно не грозит…

 — Мне тоже, — ответил он, продолжая серьёзно смотреть мне в глаза, а затем вдруг рассмеялся и добавил: — Я же деспот и тиран!

Я недовольно поджала губы, но этот наглец прекрасно знал, что я уже больше на него не дулась, так что он снова поцеловал меня в левую щёку, на которой был уродливый шрам, а потом вдруг прошептал:

 — Тина, а какой он?

 — Кто? — тихо уточнила я, так как не совсем поняла смысл вопроса.

 — Что. Ад. Какой он? — в этот момент в глазах моего супруга была нешуточная тревога, а мне даже стало не по себе от этого вопроса. — Ты же говорила, что… уже умирала…

 — Да, — подтвердила я, догадавшись, что он имел в виду. — Но я не помню. Я только помню свои последние минуты, и… дальше пустота. Может, там и нет ничего?

 — Может быть, — задумчиво согласился он, а потом, усмехнувшись, добавил: — А если есть, то даже там ты от меня не спрячешься!

 — Невыносимый собственник и тиран! И как ты это сделаешь? — с улыбкой поинтересовалась я, нисколько не сомневаясь, что он выполнит обещанное.

 — Я что-нибудь придумаю, — с этими словами Том жадно продолжил целовать мои губы, и я уже не могла и представить, что когда-нибудь захочу спрятаться от своего тирана. 

Я резко дёрнулась и проснулась, а по моим щекам текли слёзы.

 — Что случилось? — обеспокоенно спросил Северус охрипшим голосом.

Немного придя в себя, я поняла, что мы всё так же сидели на кровати, и он всё так же крепко обнимал меня, а сквозь полупрозрачные занавески едва-едва пробивался холодный зимний свет.

«Ещё только светает», — пронеслось в голове, словно набитой осколками стекла.

 — Мне сон приснился… или воспоминание… Я заснула? — растерянно пробормотала я.

 — Да. Я не хотел тебя будить, — мягко ответил он, проведя ладонями по моим плечам. — Ты плачешь…

 — Прости… — прошептала я, повернувшись к нему лицом, и снова устроилась у него на плече. — После вчерашнего разговора у меня в памяти всплыло столько воспоминаний, которые я старалась не трогать. Тебе неудобно, наверное, было спать из-за меня?..

 — Я не спал, Тина, — коротко сказал Северус.

Я удивлённо посмотрела на него и сразу поняла по его виду, что он сказал правду. Его лицо было осунувшимся и уставшим.

 — Северус… — в тот момент я готова была разрыдаться в голос, но он это сразу почувствовал и прижал к себе так крепко, как только мог.

 — Тина, ты ни в чём не виновата, успокойся… — как маленькую девочку начал утешать меня Северус. Можно сказать, что в тот момент я и была ей.

 — Господи, что же я натворила… — прошептала я, когда слёзы перестали литься сплошным потоком. — Надо было взять себя в руки и уехать из замка… Не надо было давать тебе надежду…

 — Тина, ты даже не представляешь, что для меня значит эта надежда. Эти дни, что я провёл с тобой, были самыми счастливыми за последние двадцать пять лет моей жизни. Не надо так говорить… — его тихий и нежный голос действовал на меня успокаивающе.

 — Северус… у меня сердце словно на два куска разорвалось… Разве можно любить двоих одновременно? — дрогнувшим голосом спросила я, стараясь как можно ближе прижаться к его груди.

 — Я не знаю, Тина. Я не знаю, — не разжимая своих объятий, прошептал он, а затем обречённо прижался щекой к моей макушке. — Я не знаю.

***

Я не спал всю ночь. До самого утра. И всё это время в моей голове крутились мысли. Я пытался осознать всё то, о чём рассказала мне Тина, и сердце обливалось кровью.

Тина была права, я по-настоящему любил Лили. Столько лет я жил только мыслями о ней… в своём замкнутом мире несбывшихся надежд и грёз. Столько лет я даже не подозревал, что из себя представляли объятия, поцелуи. Что такое взаимные чувства. Я жил односторонней любовью, запертый самим собой в сыром и холодном подземелье пятнадцать лет подряд.

А теперь я вдруг узнал, что такое взаимность. Что может быть по-другому. Я узнал, что это такое, когда рядом с тобой другой человек. Когда ты можешь говорить с ней обо всём. Можешь целовать. Касаться. Теперь я это знал. И тем больнее было осознавать, что у неё была своя рана в груди. Что вся её любовь уже была отдана кому-то другому.

«Почему судьба бывает так жестока?! — не мог поверить я, крепко прижимая к себе задремавшую Тину. — Единственный человек, который стал так близок мне, единственный человек, который понимает меня, который знает меня настоящего… Сможет ли она забыть его?»

Я знал ответ на свой вопрос. Я никогда не забуду Лили, а Тина никогда не забудет Тома. Они навсегда будут жить в нашей душе, в наших сердцах. «Но это же не значит, что у нас нет будущего, верно?»

Когда в комнате начало понемногу светлеть, Тина проснулась. В слезах. Её душили воспоминания, так же как и меня когда-то. До сих пор. А я не знал, как ей помочь, не знал, что мне нужно было сделать. Я никогда ещё не видел Тину такой ранимой. И в этот момент я прекрасно понимал Тома, который влюбился в неё, как мальчишка, когда утешал её после ночных кошмаров. В это нежное и беззащитное создание, которым она была в то утро, было невозможно не влюбиться. В то мгновение я чувствовал, что был нужен ей, и я знал, что она была нужна мне.

Мы пролежали так ещё несколько часов, и несмотря на то что бессонная ночь сказывалась на моём состоянии, я старался держаться, ведь для меня это было не впервые. А ещё спустя какое-то время, уже ближе к обеду, я уговорил Тину позавтракать. Мы сидели на кухне и пили кофе с круассанами, которые заботливо приготовил для нас Паттерсон, когда неожиданно раздался звонок в дверь.

 — Доктор Велль, к вам доктор Флипп, — доложил дворецкий, когда вернулся на кухню, впустив посетителя в квартиру. — Я проводил его в ваш кабинет, если вы не возражаете.

На лице Тины я отчётливо прочитал недоумение от услышанной новости.

 — Спасибо, Паттерсон, скажи нашему гостю, что я приду минут через пять, как только закончу завтракать.

 — Как скажете, доктор Велль, — невозмутимо произнёс тот и бесшумно удалился из комнаты.

 — Я не знаю, кто это… — ответила на мой немой вопрос Тина, растерянно посмотрев на меня. — Я не ждала гостей.

 — Что будешь делать? — поинтересовался я, отпив немного кофе из чашки.

 — Наверное, стоит всё же узнать, зачем он пришёл. Может, его Лестат пригласил… хотя это вряд ли, — задумчиво предположила она, тоже взяв в руки чашку и сделав большой глоток.

В этот момент меня всего охватило любопытство, но я никогда бы не посмел напроситься вместе с ней пойти в кабинет. С моей стороны это было бы верхом неуважения к её личной жизни. Тина изучающе посмотрела прямо на меня минуты две, а потом предложила:

 — Если хочешь пойти со мной, то пожалуйста. Мне нечего от тебя скрывать.

 — Я тебе не помешаю? — уточнил я, всё ещё чувствуя некоторую неловкость.

 — Нет, нисколько, — впервые на её лице за это утро появилась бледная тень улыбки.

В итоге спустя минут пять мы закончили завтрак и направились в кабинет. Я первым вошёл в него, поскольку Тина задержалась в коридоре, чтобы что-то сообщить Паттерсону.

 — Доктор Велль? — вопросительно посмотрел на меня невысокого роста старик, протянув мне руку для рукопожатия.

 — Нет, извините… — замешкался я, но тут в кабинет вошла Тина.

 — Господи Иисусе! Профессор Реддл! — испуганно воскликнул доктор Флипп и осел на стул, держась рукой за сердце.

 — Я… — удивлённо произнесла она, совсем не ожидая увидеть гостя из прошлого. — Простите, вы ошиблись, доктор Флипп. Я внучка профессора Реддл, доктор Тина Велль. С вами всё в порядке?

 — Как же вы похожи на свою бабушку! — воскликнул гость и подошёл к Тине, чтобы пожать ей руку. — Со мной всё в порядке, не беспокойтесь, просто я немного перенервничал. Вы же тоже пошли по её стопам, не так ли? Ваши бабушка и дедушка были великими врачами, я лично с ними работал, правда, недолго. И я не знал, что у них были дети… Ведь тогда, когда прогремел взрыв…

 — О да. Моя бабушка умерла, когда мама была ещё совсем маленькой. Дед переехал в Мельбурн и воспитал её там. Там же родилась и я, — Тина на ходу придумывала свою легенду, и у неё так хорошо выходило, что даже я тогда поверил бы ей, если бы не знал правды.

 — Вот это чудеса! Я как раз написал в Мельбурнский университет вам письмо, поскольку мне рекомендовали вас, как лучшего специалиста. И мне сообщили, что вы переехали сюда и дали ваш адрес. Я, надеюсь, не смутил вас своим визитом?

 — Нет, что вы, — едва заметно улыбнулась Тина, показывая жестом, что он может снова присесть. — Доктор Флипп, позвольте представить, профессор Северус Снейп, специалист в области токсикологии. Его направление — яды и противоядия.

 — Приятно познакомиться, молодой человек! — доктор Флипп хотел было снова встать со стула, чтобы пожать мне руку, но я сам подошёл к нему.

 — Взаимно, — произнёс я, принимая рукопожатие, а затем сел на мягкий диван в центре комнаты.

 — Что же вас заставило найти меня, доктор Флипп? — деловым тоном поинтересовалась Тина, садясь на свой стул за большим столом прямо напротив посетителя.

 — Доктор Велль, у нас в клинике сейчас лежит один пациент, у него очень интересный случай. Такие бывают один на миллион, — с этими словами тот взял свой коричневого цвета портфель в руки, открыл его и протянул Тине папку с документами. Она начала их листать, а доктор Флипп тем временем продолжил пояснения: — Мы уже месяц не можем решиться на операцию, ведь шансы умереть и выжить во время неё у этого человека примерно одинаковы. А время уходит. Доктор и профессор Реддл однажды оперировали пациента с похожим случаем, и тогда им удалось совершить чудо. А принимая во внимание то, что вы непосредственный продолжатель их дела, то… я предлагаю вам быть ответственным хирургом.

 — Доктор Флипп… — задумчиво протянула Тина, всё ещё сосредоточенно изучая документацию.

 — Зовите меня Карл, дорогая, — мягко улыбнувшись, попросил её доктор Флипп.

 — Карл… вам не могли не сказать в Мельбурне, что я пока не оперирую, — посмотрев на него, неуверенно начала говорить Тина, закончив пролистывать бумаги. — Случай действительно интересный, но, к сожалению, я не смогу вам помочь.

 — Почему вы не оперируете, дорогая Тина? — удивлённо поинтересовался Карл.

 — Я… у меня сейчас что-то вроде профессионального выгорания. Я не могу проводить операции, пока не буду уверена, что не смогу навредить пациенту.

 — Но, Тина! Вы так молоды! Как вы можете чувствовать выгорание?!

 — Карл… я правда ничем не смогу помочь, извините меня, — голос Тины дрогнул, и мне сразу стала заметна усталость, скопившаяся после этой непростой для нас обоих ночи. И Карл тоже это заметил.

 — Милая Тина! Я до сих пор оперирую, хотя мне уже семьдесят три года. Вы очень хороший специалист, иначе я бы не написал вам целых три письма и не пришёл сюда сам в итоге. Давайте решим тогда так: оперировать буду я, если у вас сейчас возникают какие-то затруднения с этим, а вы будете консультировать меня, непосредственно стоя в операционной. Так у нас появится хотя бы небольшой шанс на хороший исход операции, — Карл с надеждой посмотрел на Тину, а она мельком подняла глаза на меня, и в них я прочитал растерянность. По её виду было понятно, что она очень хотела помочь, но что-то внутри неё не давало этого сделать. Я коротко кивнул ей, как бы говоря, что стоит попробовать.

 — Я не знаю, Карл… — с сомнением в голосе протянула Тина, ещё раз взглянув на меня. — Если вы так настаиваете… то… хорошо, я согласна. Когда запланирована операция?

 — Замечательно! Операция будет завтра, если вы не против. Мы уже неделю её переносим, но это последний срок. В одиннадцать часов утра. Но я думаю, что вам, Тина, будет лучше прийти пораньше и побеседовать с пациентом лично.

 — Да, конечно, я приду раньше. Вы не против, если со мной будет профессор Снейп?

 — Разумеется, нет, моя дорогая! Всего вам доброго! — убрав документы обратно в портфель, попрощался с нами Карл, направляясь к выходу из комнаты, где его уже ждал неуловимый дворецкий.

Когда дверь в кабинет закрылась, то Тина сразу же встала со своего места и села рядом со мной, буквально упав в мои объятия.

 — Тина, как я могу быть рядом с тобой завтра на операции? — удивлённо спросил я, приобняв её за талию.

 — Северус, пожалуйста… в последнее время я сама не своя… плачу, срываюсь… мне плохо. Ты единственный, кто может хоть как-то помочь мне пережить всё это. А тот человек действительно быстро умрёт, если его не прооперировать. Я тебя очень прошу.

 — Хорошо, Тина. Я буду рядом, — тихо произнёс я, в душе радуясь, что кто-то так сильно нуждался во мне.

 — Ты даже не представляешь, что для меня значит эта фраза, Северус, — так же тихо ответила она и прикоснулась губами к моей щеке. — Спасибо.

 — Токсикология? — со смехом в голосе спросил я, абсолютно не понимая, что значило это слово в мире маглов.

 — Даже не спрашивай! — Тина тихо рассмеялась в ответ, и я лишний раз убедился, что готов был сделать что угодно, чтобы чаще видеть эту улыбку.

 — Чем ты хочешь заняться сегодня? — всё ещё обнимая её за талию, поинтересовался я, согласный в действительности на что угодно, лишь бы рядом с ней.

 — Не знаю… Завтра будет трудный день, а сегодня я совсем разбита… — закрыв глаза, прошептала Тина. — Может, просто поваляемся в кровати остаток дня? Сил нет ни на что…

 — Я не против, — ласково ответил я, проведя кончиками пальцев по её предплечью.

 — Только подожди пару минуток, я соберусь с мыслями, а потом встану, и пойдём… — устало попросила она, закрыв глаза и всем телом прижимаясь ко мне.

 — В этом нет необходимости, — заверил я Тину, подхватив её на руки. Она вскрикнула от неожиданности, а после крепко обхватила меня за плечи.

 — Северус, тебе же тяжело, перестань… — быстро проговорила Тина, когда я уже вышел из кабинета и направился в сторону спальни.

 — Тина, не переживай, ты весишь не больше пушинки, — заверил я её, немного подтолкнув плечом незакрытую дверь в спальню. И я действительно не соврал: для меня такая нагрузка не представляла особой проблемы.

Аккуратно опустив Тину на заправленную кровать, я направился к другому её концу и удобно расположился на подушках, как утром. Тина же, ловко перевернувшись, устроилась рядом со мной, положив мне голову на грудь. И мы снова погрузились в ставшую привычной тишину, обдумывая мысли, которые крутились у нас в голове. Меня не тяготила эта тишина, главное для меня было в этот момент — что я мог обнимать её. Что она была рядом со мной. Больше мне не нужно было ничего. Только она. Рядом.