Рядом с Кристом было тепло.

Это было первой мыслью, посетившей с утра голову Прачаи. Сейчас его голова уютно уткнулась между лопаток расслабленного, мирно сопящего Перавата. Сингто чуть потерся лбом о спину Криста, невесомо коснулся губами и улыбнулся столь близкому и желанному теплу. Обнял чуть крепче и внезапно услышал спокойное:

— Доброе утро, Пи.

Проснулся. Интересно, почувствовал ли Кит его возню?

— Как спалось? — потому что надо было что-то сказать.

— С тобой всегда хорошо, — пауза, — спать.

Сингто было вскинул голову, чтобы уточнить, что это за странная пауза была, но Крист уже выбирался из постели с ворчанием:

— Вчера в уличной одежде уснули. Ну как так? — и тут же без перехода: — Туан, ты не против, если я пойду в душ первым?

— Иди, конечно, а я пока постель сменю, — Синг потянулся, зажмурившись, разминая затекшее тело, и пропустил взгляд, который бросил на него Перават, прежде чем выйти из комнаты.

«Надо же было улечься в постель в одежде», — недоумевал Сингто. Хотя на тот момент ни о чем таком и мысли не возникло. Он просто стремился к Кристу. Сбрасывая с себя вчерашнюю одежду, сдергивая с кровати простынь, зависая, принюхиваясь к наволочке, на которой спал Кит, Синг улыбался. Но, услышав из ванной комнаты отчаянное: «Да твою ж!», Прачая, дернулся, сорвался с места, бросился в ванную, чтобы замереть на пороге, увидев под струями воды обнаженного Криста Перавата.

Кит же, бросив беглый взгляд на запыхавшегося старшего, мучительно простонал и покачал головой:

— Что случилось, Пи?

— Это я у тебя должен спросить, — Сингто тяжело выдохнул. — Я услышал твой крик.

— Ничего не случилось, Пи, выйди, пожалуйста! — но голос странный, словно надломленный.

— Не выйду, пока ты не объяснишь.

Сингто упрямо вздернул подбородок и сложил руки на груди, всем своим видом давая понять, что и с места не сдвинется.

Крист слишком хорошо знал своего старшего, чтобы, более не сопротивляясь, с горьким вздохом выдавить:

— Я подрочить хотел, а он не встает.

Сингто недоуменно моргнул:

— Ты — что?

— А что тут такого? — Крист моментально вспыхнул. — Я иногда этим занимаюсь! А что, идеальный Сингто Прачая никогда не удовлетворяет сам себя? Это занятие недостойно великолепного и блистательного? А я дрочу, представляешь? Особенно когда перед глазами на разобранной постели изгибается моя давняя страсть!

Выпалив все на одном дыхании, Крист замолчал и отвернулся, преувеличенно внимательно разглядывая стену душевой. Он смахивал с лица воду, но даже и не вспомнил, что можно просто повернуть вентиль. Заговорил уже тише:

— А он не встал. Понимаешь, Туан? Я еще не пробовал с того… с того вечера. А внутри все горит, так хочется. Я его…а он… А если теперь…

Договорить ему не дал Сингто, шагнувший под горячие струи. Он смотрел на младшего, шокированного таким поворотом событий, заглядывал в глаза, замечая, как расширившиеся зрачки поглощали радужку, как становилось глубже его дыхание, как приоткрылись четко очерченные губы, к которым просто нестерпимо хотелось сейчас прикоснуться.

— Пи, что ты… — произносят эти губы, но Сингто не хочет слушать.

Не сейчас. Он уже услышал главное. Он вдруг понял, что нужно делать.

— Замещение, Кит. Я собираюсь стереть с тебя его прикосновения.

Он говорил тихо, но настолько уверенно, что Крист, настороженно заглядывающий в его глаза, кивнул, как завороженный, опуская безвольно руки, которыми до этого инстинктивно пытался прикрыться.

Перават еще пытался что-то сказать, но пальцы Сингто уже оказались на его губах. Парень провел подушечкой большого пальца по верхней губе, стирая капли воды.

— Смотри на меня, Кит.

Снова этот гипнотический тон, мягкие интонации. Темные, почти черные сейчас глаза не подавляли, они уговаривали, обещали. Они ласкали лицо Криста, внимательно разглядывали каждую черточку, словно впервые. Кит послушно смотрел на Сингто, даже не пытаясь отстраниться, не пытаясь отвести взгляд. Он только машинально облизнулся, дотрагиваясь кончиком языка до этих изящных пальцев.

Прачая приблизился еще на полшага. Теперь их тела почти соприкасались, так что он чувствовал исходящий от кожи Криста жар.

— Кит… Хороший мой Кит… Главное, смотри. Это я, — шепот Сингто, едва слышный из-за шума воды, ласкал слух.

Губы старшего практически касались уха. Он гладил лицо Криста, проводил по бровям, обрисовывал нос, впадинку по центру верхней губы, повторял четкую линию подбородка, снова возвращался к губам.

Когда Сингто в первый раз прикоснулся губами к шее, когда позволил себе несдержанно, однако и неспешно слизывать капли воды с кожи, он услышал первый стон Криста. Воспользовавшись этим, скользнул пальцами тому в рот, чтобы легко провести по кромке зубов и с внутренним восторгом почувствовать прикосновение к пальцам нежного языка. Нерешительное, но такое желанное прикосновение.

— Кит…

Постепенно отпуская тормоза, он коснулся губами кадыка, подбородка, уголка губ, кончика носа.

— Кит…

Взглядом поймал поплывший взгляд младшего, когда ладонями огладил бока снизу вверх, к плечам.

— Кит…

Легко прикусил ключицу, лизнул другую, пока подушечками больших пальцев обеих рук неторопливо обвел соски, с трепетом ощущая, как они твердеют от его действий. Сжал один сосок между пальцев, второй же лизнул, подул на него, потрогал кончиком языка, обхватил губами и слегка потянул на себя.

Крист несдержанно ахнул. Приободренный такой реакцией Сингто проделал все то же самое с другим соском и выпрямился, чтобы заглянуть в глаза, убедиться, что его действия не вызывают у младшего страха.

— Кит…

Перават смотрел расфокусировано. Он то и дело пытался поднять руки, но тут же обессиленно опускал их снова. Сингто чувствовал, как отзывалось на его прикосновения тело Криста, как подрагивали его мышцы, когда старший гладил живот, повторяя пальцами очертания каждого мускула, когда терся щекой о широкое плечо. Какие бы чувства не испытывал Крист, страха среди них точно не было.

— Кит…

Крист давно уже оперся спиной о стену, ноги предательски дрожали. Он жадно следил за всеми манипуляциями Сингто. А Прачая не останавливался. Он безостановочно ласкал Криста, гладил то невесомо, то с нажимом, инстинктивно понимая, как нужно. И звал по имени. И, кажется, шептал что-то еще. Но он не взялся бы сейчас этого утверждать.

— Кит…

Ничуть ни в чем не сомневаясь, Сингто опустился на колени. Крист от открывшейся ему картины шокированно замер. Нет… Он же не может на самом деле…

Может. Жмурясь от струй воды, Сингто провел по всей длине возбужденного члена языком и обнял губами головку. Медленно опускаясь ртом на член, он не разрывал зрительного контакта. Так же неторопливо Прачая выпустил его изо рта, чтобы затем втянуть в рот одну лишь головку с пошлым причмокиванием. Он облизывал, обсасывал каждый миллиметр возбужденной плоти. А Крист медленно сходил с ума. И совсем потерялся в ощущениях, когда Сингто взял ровный темп, размеренно двигая головой, при этом помогая себе рукой. Несдержанные стоны срывались с губ Перавата, он уже почти был готов, как вдруг его Пи остановился. Отстранился, облизнулся и велел:

— Повернись, Кит.

Тихо, но бескомпромиссно.

Совершенно не отдавая себе отчета, Крист послушно развернулся лицом к стене. И не сумел сдержать громкий всхлип, когда почувствовал, где именно принялся его вдруг ласкать горячий, мягкий язык. И захлебнулся громким стоном, когда его член обхватили длинные пальцы. Он толкался вперед, в требовательно сжимающую его возбуждение ладонь и тут же подавался назад, стремясь к настойчивому языку. Он невыносимо хотел кончить и нестерпимо желал продлить подольше эту сладкую пытку.

И все же долго продержаться не смог. Он содрогнулся, царапая ногтями мокрую стену, выстанывая имя своего старшего…

…Крист оторопело смотрел на стекающие по кафелю белесые капли, а на Сингто медленно, но неотвратимо накатывало понимание, что именно он сейчас сделал.