Сингто Прачая совершенно определенно был зависим. Эта зависимость была его постоянной спутницей в последнее время. Если начистоту, уже очень долгое время. Настолько долгое, что Сингто и сам не смог бы с уверенностью сказать, как давно он понял, что зависим от своего друга. Начиналось все… Да как обычно у всех начинается. Сначала было приятно смотреть, слышать, касаться, потом стало не хватать того внимания, что ему отмерялось. А затем и вовсе голос, заразительный смех, тепло, взгляды и прикосновения Криста заполонили все вокруг, словно создав вокруг Сингто особую, только ему видимую, Вселенную.

Сингто свыкся с этой зависимостью, и почти спокойно с ней уживался, но события последних дней пошатнули его устоявшийся мирок. Криста в его жизни стало больше. Намного больше. Как наркоман, дорвавшийся до запрещенных препаратов, Прачая хапнул все, что так щедро отсыпала ему судьба. Но не рассчитал дозу и сорвался. И теперь… Страшно думать, что будет теперь. Из-за этого страха он первым удрал из ванной, не успев толком отдышаться. Страх пульсировал в висках.

Сингто слепо уставился в окно. В голове бились мысли одна хуже другой. А вдруг Крист разозлится? Но если бы он злился, то, наверное, оттолкнул бы его. А вдруг он просто растерялся и поэтому не оттолкнул? А сейчас… Прачая вздохнул. Что, если теперь Крист уйдет? Что, если разговаривать с ним не станет?

— Только не говори, что занимаешься самокопанием, — тихий голос заставил вздрогнуть.

— Я так предсказуем? — хмыкнул Сингто, чувствуя, как его поперек живота крепко обхватывают руки Перавата.

— О нет, — фыркнул Крист, обжигая дыханием шею Прачаи: — Уж я успел убедиться, насколько сильно ты умеешь удивлять!

— Кит!

Сингто от смущения готов был провалиться сквозь землю. А Крист рассмеялся, зарываясь носом во все еще влажные волосы своего Пи.

Он помолчал немного, словно собираясь с мыслями, и внезапно заговорил:

— Мне очень нравится твой голос, Туан. У тебя так много разных интонаций. Наверное, для каждого случая, для каждого человека есть своя, особая. Всегда было интересно — ты сам-то осознаешь, как действует на людей твой голос? Хотя что это я? — Крист ткнулся носом в плечо Синга и улыбнулся: — Конечно, ты все осознаешь! И пользуешься этим! Но больше всего мне нравится твой голос, когда ты говоришь со мной. Мне всегда кажется, что таким… — Перават на мгновение прикусил губу, подыскивая подходящее слово: — Таким ласкающим, даже если ты сердишься, он бывает только по отношению ко мне.

— Нет, — тихо проговорил Сингто.

— Что — нет? — ощутимо напрягся Крист.

— Тебе не кажется.

Крист знал каждый оттенок голоса Прачаи, и сейчас ему не нужно было видеть лицо старшего, чтобы знать наверняка — его Пи улыбался. А Сингто чуть шевельнулся, притираясь ближе к груди Перавата, и спросил:

— Почему ты говоришь об этом сейчас?

Судя по движению за спиной, Крист коротко пожал плечами:

— Пытаюсь рассказать, как понял, что влюбился в тебя.

Синг вздрогнул, и Кит, конечно, не мог этого не почувствовать. Голос его стал тверже:

— Если ты сейчас скажешь, что все произошедшее — только лишь дружеская помощь, я не просто обижусь, Туан, я…

— Не скажу, — уверенно перебил Сингто младшего.

Воздух защекотал шею Прачаи, когда Крист выдохнул и обнял еще крепче. Хотя куда уже крепче?

— И даже рефлексировать не будешь? — в голосе Кита прорезались хитрые нотки.

— А есть смысл? — Сингто чуть повернул голову и скосил взгляд на Криста.

Тот улыбался:

— Никакого! По сути-то ничего не изменилось. Мы и были близки. Только теперь я могу сделать так, — он прикоснулся губами к шее Прачаи. — И так, — провел языком по уху. — И так, — прихватил зубами серьгу и слегка потянул.

Сингто коротко простонал от этих легких манипуляций, только сейчас вдруг осознав, что его-то возбуждение так и не нашло выхода. О том же, видимо, подумал и Крист, без доли сомнения забираясь руками под тонкую футболку, оглаживая широкими ладонями тут же поджавшийся живот.

— Пи?

— М? — ни на что более внятное Сингто сейчас способен не был.

— Почему мы не продолжили там, в душе?

«Я испугался».

— Наверное, я не был готов продолжать…

Но Кит перебил:

— Ты сейчас серьезно? — и не дожидаясь ответа: — Ты мне…меня…ну, ты понял! К этому ты готов был?

— Нет, — качнул головой Прачая. — Оно само так получилось.

— Само, значит…- протянул Крист задумчиво.

Развернул старшего в своих руках лицом к себе, а тот вдруг решил, что раз Крист так честен с ним, то и он должен говорить прямо:

— Я так долго фантазировал о тебе, о том, как все могло бы быть, что это все — словно продолжение фантазии.

Крист покивал, как будто принимая такой ответ, и невпопад сказал:

— Ты красиво стонешь, Туан.

Сингто пару раз моргнул от неожиданности, но не успел ничего ответить, как Перават продолжил:

— И моргаешь красиво.

И совершенно без перехода:

— В кино после объяснений в любви всегда целуются.

— А мы уже объяснились? — насмешливо приподнял бровь Сингто.

— Да что там еще объяснять? Я люблю тебя, ты любишь меня, понятно же! Давай целоваться!

И подпрыгнул на месте. И это было так по-пераватски, что Синг не выдержал и прыснул. Это был прежний Кит. И этот прежний Кит любил его! Счастье щекотало изнутри невесомыми пузырьками. Он рассмеялся. Ненадолго. Воздух выбило из легких от серьезного:

— Смеешься ты тоже красиво, Туан.

Все еще растягивая на губах улыбку, но уже забывая об этом, Сингто потянулся к младшему. Его Кит хотел целоваться, так кто он такой, чтобы отказывать в этом желании? Он поймал губами мягкие губы, закрывая глаза, пока просто наслаждаясь легким прикосновением. Но Крист опять все сделал по-своему: толкнулся вперед бедрами и с несдержанным полувсхлипом-полустоном вжался в чужой рот. Все предохранители сгорали сразу и напрочь. Сингто дернулся навстречу, близко, еще ближе, жадно глотая дыхание Криста, когда тот отстранился на долю секунды, не давая ему этой доли, притягивая за шею к себе. Он целовал Кита отчаянно, как оголодавший, цепляясь непослушными пальцами за волосы, за одежду, и чувствовал всем своим существом, как Крист отвечает ему тем же.

Только когда легкие начали ныть от нехватки воздуха, Сингто смог заставить себя оторваться от желанных губ. Рваное дыхание Криста, его поплывший взгляд, его пальцы, вцепившиеся в пояс домашних шорт старшего, сводили с ума. Он хотел. И стоя так близко к Перавату, что и воздух бы не просочился, чувствовал — тот тоже хочет.

Больше сдерживаться сил не было. Прикоснуться кожей к коже хотелось до крика. Подталкивая Криста к кровати, Сингто тянул вверх его футболку, путался в собственной одежде, стремясь скорее оказаться без нее. Уже толкая Кита на постель, нависая над ним сверху, услышал охрипший голос:

— Дотронься до меня, Туан.

Сдергивая с Кристовых бедер шорты, Сингто второй рукой освободил собственное возбуждение. Он взял Криста за руку и, переплетая пальцы, накрыл их ладонями оба члена. Чувствуя, как ритмичная пульсация отдается в ушах, Прачая двинул рукой на пробу, тут же слизывая сорвавшееся с губ Криста протяжное:

— Туан…

Хватая губами чужое горячее дыхание, задыхаясь своим собственным, Сингто чувствовал, как скользят в их ладонях члены, как смешивается на их пальцах естественная смазка. Он продолжал и продолжал, меняя темп, кусая любимые губы, облизывая чувствительные уши, выводя кончиком языка только ему одному известные узоры на гладкой коже шеи, сцеловывая собственное имя, смешавшееся с хриплыми стонами.

Выгнувшись в пояснице, Крист кончил первым, а следом, чувствуя, как сплетенные пальцы заливает сперма, сорвался и Сингто…

Еще толком не отдышавшись, Крист с трудом выговорил:

— Знаешь что, Туан? Кончаешь ты тоже красиво.