Мерлин очнулся от своего паломничества у озера Авалон лишь благодаря маленькому Туманному Альбиону. Он не был уверен в том, что ощущал время правильно, даже в том, что он вообще что-то ощущал всё это время, но сейчас он будто проснулся от затяжного, страшного сна, который к тому же даже не запомнил. Им было принято решение: сейчас же он возвращается в Камелот.

И каково же было его удивление, когда небольшой город, который он помнил, исчез. Величественное королевство провело в последний путь свою королеву, Гвиневру, ещё год назад. Мерлин даже не смог сразу осознать тот факт, что милых его сердцу друзей, которые точно так же, как и он, ощущали боль от потери со смертью Артура, уже нет в живых. Все рыцари Круглого стола уже покинули этот мир. Кто-то пал в битве, кто-то умер своей смертью — уже наступил срок...

Узнавая новости в одной из небольших таверн на окраине, волшебник внутренне холодел. Алкоголь чуть притуплял чувства, а душа просто не могла смириться. Она кричала: "Нет! Невозможно! Неправда!". Надрывалась в этом нечеловеческом крике. Но это уже не могло ничего изменить.

Мерлин посетил все места, которые знал, в поиске хоть кого-нибудь живого. Кого-то из тех, кого он знал, уважал и любил, но все они уже покоились в хладных могилах. И каждую из них Эмрис оросил слезами. Потонув в своём горе тогда, он упустил остальных, кем дорожил. Никому из них он не оказал помощи. Тогда для всех них умер не только король, но и его слуга.

Чувство вины осело на груди тяжёлым камнем, не позволяя свободно дышать. Опустившись на землю у могилы Гвиневры, Мерлин притянул колени к груди, обняв их руками, и уткнулся в них лицом. Почему он тоже не может умереть? Он уже попытался, но нет, он просто выживает каждый раз. Сейчас Эмрис даже не уверен, можно ли в принципе его убить, и это тяготило ещё сильнее. Он не уверен, что именно он достоин такой чести. Почему эту способность нельзя отдать кому-то другому? Он так устал...

— Ты только раз за разом доказываешь, какой ты жалкий.

Детский голосок сочился ядом. Мерлин резко поднял голову и увидел Альбиона. Яркие зелёные глаза глядели на него с презрением и гневом. Но почему-то Эмрису стало легче, когда он появился. Альбион — наследие Пендрагона, которое он должен сберечь любой ценой.

— Ох, правда? И почему же?

— Ты же маг, — презрительно сморщившись, выдал Артур. — Но ты даже не подумал, что твоему народу требуется помощь.

— Моему народу?.. — Мерлин нахмурился.

— Друиды! — выпалил Альбион. — Ради своего дорогого Пендрагона ты убивал жриц Старой Религии и друидов! В жрицы тебе не податься, но ты мог бы в конце концов вспомнить о друидах! Они ждут тебя, а ты то прячешься на Авалоне, то тут размазываешь сопли!

— Я уверен, ты не понимаешь, что я чувствую, — вздохнул Эмрис.

— О, ну, может, тем лучше? Чем ты можешь похвастаться? Любовь и дружба? Это того стоило, по-твоему? — недовольно пробурчал Альбион, склоняясь к Мерлину. — Сейчас ты просто разрушен, уничтожен. Я бы никогда не хотел ничего такого.

Волшебник тяжело вздохнул, прикрывая глаза.

— Думаешь, очутившись на моём месте, ты смог бы выбирать?

Мальчишка нахохлился:

— Конечно. Я смогу. Вот увидишь.

Эмрис рассмеялся, а Артур, хмурясь, сжал кулаки.

— Что ты ржёшь?! Сказал — смогу! Я не хочу быть таким же жалким, как и ты!

— Эй, ты вообще имеешь понятие о вежливости?

— Вот ещё, быть с тобой вежливым! Ты таких дел натворил!

Волшебник пожал плечами:

— Между прочим, если бы я не убивал всех тех, о ком ты так сейчас горюешь, ты бы так и не появился.

— Поговори мне ещё! Исправь то, что наделал! — мальчишка упрямо топнул ногой.

— Артур...

— И не называй меня этим именем! — взвился Альбион. — Я не хочу! Я вообще не просил имени! Я спросил у братьев...

— У тебя есть братья?

— Не один же я живу на острове, — буркнул Артур. — Так вот, я их спросил, они сами выбирали себе имена! А ты, из-за тебя, из-за тебя я...

— В этом имени нет ничего плохого, — мягко заметил Мерлин. — Если не хочешь быть похожим на короля, что создал тебя...

— Р-р-р!

— ...просто будь самим собой. Артуром самим по себе. Тут нет ничего такого.

Альбион отвернулся, сложив руки на груди.

— Неважно.

Мерлин погрузился в раздумия минут на десять и всё же принял решение. Поднявшись с земли, он бросил последний взгляд на надгробие королевы.

— Ты прав. Я должен исправить то, что было сделано.

— То, что сделал ты, заметь.

Эмрис покачал головой, всё же мальчишка был неисправим.

***

— А что это такое? — Артур еле успел отдёрнуть мелкое недоразумение от острого лезвия.

— Это шпага. Будешь совать руки — останешься без пальцев. Боль и куча крови.

— Круть! — восхитился неугомонный ребёнок. Англия потёр пальцами лоб: малыш Альфред был лишь источником лишних хлопот. Иногда Кёркланд думал, что лучше было бы позволить Франции забрать засранца. Но потом он вспоминал, сколько пользы приносит Новый Свет, и мгновенно забывал об этой дурацкой идее.

Но справедливости ради, Артур никогда не любил детей. Просто их ненавидел. И если он и беспокоился за Альфреда, то не потому, что тот лишь мальчишка, не способный себя защитить. Этот мелкий говнюк на редкость сильный и быстрый, такими и взрослые не всегда бывают. Нет, скорее, привычка в те редкие моменты, когда Англия мог позволить себе отдохнуть, навещать подопечного его подвела. Расслабление и чувство спокойствия начало ассоциироваться с лепетом мальчишки, глядевшего на него, как на божество, а оттого и выросла какая-то ещё совсем слабая, но привязанность.

— Я скучал. Где ты был в этот раз? — Альфред, как и в прошлые разы, крутился у его ног, перемещаясь с большой скоростью.

Артур усмехнулся против воли, наклоняясь к мальчишке и ласковым жестом вороша его волосы. Они были намного мягче, чем у самого Кёркланда, а потому трогать их было очень приятно.

— Посмотри на то, что я тебе привёз, и попробуй угадать.

— Подарки?! Вау! — Альфред вихрем промчался ко входной двери. Англия фыркнул: отослать мальчишку всегда было просто. Налив себе воды из графина, он начал пить, когда услышал ехидный вопрос:

— "Чем ты можешь похвастаться? Любовь и дружба? Это того стоило, по-твоему?"

Британская Империя выплюнул воду и уронил стакан, мгновенно разбившийся на сотни осколков.

— Мерлин? — он резко обернулся. Волшебник стоял совсем рядом и смешливо улыбался.

— Ты слишком резко отреагировал, не находишь?

Глаза Мерлина сверкнули золотым отблеском, и стакан с водой оказался целым. Спокойно стоял на столе.

— Ты бы, бл... — Артур, замолкнув, зажал себе рот рукой и посмотрел в ту сторону, откуда раздавались шорохи, шум и детский голос. Если Альфред услышит, из него это даже розгами не вытравишь! — Ты бы хоть иногда для разнообразия предупреждал, что появишься!

— Это как, оркестром? — скептично отозвался Мерлин. — Да брось. Тем более, ты всегда так смешно себя ведёшь...

— Я тебе не шут! — взвился Артур.

— Ай, перестань. Я вижу, ты решил отступиться от своих принципов, да? — Эмрис посмотрел туда, куда пару минут назад убежал мальчишка.

— Всего лишь новая колония, — нахмурился Англия.

— Эм, я видел, как ты обращаешься с колониями...

— Тебе нужен доступ на Авалон? — резко прервал размышления Мерлина Кёркланд.

— Э, да, было бы неплохо, — чуть удивился смене темы волшебник. — С твоей стороны было по-скотски закрывать его от меня. Не моя вина, что друиды погибли. Я реально делал, что мог. Но даже со знаниями людей... Основатели Хогвартса пытались мне помочь, но это оказалось бесполезно. Некоторые процессы не остановить, Артур.

— Да, я это осознал. И признаю, что погорячился, — быстро ответил Артур. — Я могу пустить тебя на Авалон опять.

— Ты должен это сделать. Но не увиливай от темы.

— Замолчи, — отвернулся Британская империя. — Замолчи, если...

— Нет, ты не будешь меня этим шантажировать. Даже не пытайся. Ты так много говорил, что привязываться к кому-то — признак слабости, но вот мы здесь, не так ли? — Мерлин мягко улыбнулся.

— Я просто хочу иногда быть в месте, где от меня никто не требует ничего серьёзного, — Англия сложил руки на груди, отворачиваясь.

— Дома. Это место, где тебе хорошо и комфортно, называется дом.

Артур упрямо молчал, выражая своё несогласие.

— Почему ты не хочешь это признавать? Нельзя же вечно быть таким закрытым, каким ты хочешь казаться.

— Я думаю, что можно.

Эмрис покачал головой:

— Ты не можешь. Разве ты не заметил? И тут нет ничего плохого...

И прежде, чем в него полетел стакан, Мерлин исчез. Ни в чём не повинный предмет врезался в стену и разлетелся.

— Эй, я, кажется, слышал что-то... Ты разговаривал с кем-то? — любопытная мордашка Альфреда сунулась в дверной проём. — Кстати, ты ведь из Индии, да?

— Не заходи! Тут осколки! — выпалил Артур. Стакан-то он кинул как раз рядом с дверью... Почему-то он не мог не обращать на это внимания.

— Ты слишком волнуешься, ничего со мной не случится, — самоуверенно заявил Альфред, переступая порог. И зря ринулся Англия ему наперерез — не успел. — А-а-а-ау! Колется!

— Беспокойное дитя, я же сказал — оставайся на месте! — распалялся Англия, поднимая мальчика на руки. Из правой ступни торчал крупный осколок, и по нему уже струилась кровь. Покачав головой, Артур унёс Альфреда в его спальню и усадил на кровать.

К удивлению Артура, пока он вытаскивал осколок, обрабатывал и перевязывал рану, кстати, довольно глубокую, мальчик лишь изредка шипел, но не рыдал и не ныл.

— Ты молодец, — признал он. — Даже не заплакал.

— А толку плакать? Разве это помогает? Я пробовал, вроде бы нет, — весело ответил Альфред. Артур, вздохнув, ещё раз осмотрел ребёнка и несмело улыбнулся.

— Ты прав. В таких случаях не помогает.

— А когда помогает? — заинтересовался мальчик.

— Когда сердце болит. Когда сердце болит, плакать надо. Но так, чтобы никто не видел, — Англия взъерошил волосы Альфреда.

— А ты так делал?

— Даже если и так, то никогда не признаюсь. И тебе лучше тоже этого не делать.

— Но почему?

— Потому что этим обязательно воспользуются и ранят тебя. Не стоит никому доверять, Альфред, понимаешь?

Спустя много лет Артур подумает, что его совет был принят слишком близко к сердцу. Сложно иначе истолковать дуло ружья, которое направлено тебе в грудь. Сложно иначе истолковать враждебный взгляд своего подопечного. Сложно иначе истолковать: "Ты мне больше не нужен", брошенное будто бы специально для того, чтобы сделать ещё больнее. Америка — слишком хороший ученик.

"В этом нет ничего плохого". Какой же, блять, бред. Мерлин — чёртов лгун! Англия был прав, прав с самого начала.

Так как старшекурсникам было разрешено ходить по выходным в Хогсмид, многие младшекурсники заказывали у них что-либо, разумеется, не выходящее за рамки закона: сладости, безделушки и прочее. Именно к ним решил обратиться Джино, когда решил, что пора готовить подарки на Рождество всем своим. С подарками для Сириуса и Италий он разобрался быстро, а вот над тем, чем бы побесить Англий да как порадовать Мерлина, он голову ломал-ломал, но так и не смог придумать, решив это отложить на потом.

— А у тебя сейчас большая семья? — Драко немного удивился, когда Поттер пожаловался на то, что готово не всё.

— Мне ещё нужны подарки для моих друзей.

— Они маглы? Тогда почему ты собираешься им дарить что-то магическое? Как насчёт Статута секретности? — Малфой нахмурился. Рон оторвался от письма, которое прислали ему родители.

— И впрямь. С чего бы вдруг?

— Они не маглы. Я же говорил, что у меня были, гм, учителя. Это они и есть, — Джино пожал плечами.

— А, тогда ладно. А мне придётся остаться в школе, — вздохнул Рон. — И братьям тоже: родители уехали в Румынию, к Чарли. Он работает в драконьем заповеднике.

Уизли очевидно было тоскливо: он не хотел оставаться один, ведь со всего Слизерина более никто не обратился к Снейпу по поводу того, что собирается провести рождественские каникулы в Хогвартсе.

— Мы будем часто писать! — тут же нашёлся Драко, пытаясь ободрить друга. — Ты, главное, держись тут.

— Я постараюсь, — промямлил Рон. — Я бы мог проводить время с братьями, но... Вверху и в учебном кабинете так холодно, что из спальни вылезать лишний раз — просто мука.

— Кстати, о них. Они ещё не знают, что там в запретном коридоре на третьем этаже? — внезапно вспомнив, спросил Драко. Рон нахмурился: он провёл в прострации всю речь директора первого сентября, но позже Блейз пару раз говорил, что директор предупреждал, якобы на третий этаж вход заказан тем, кто хочет сохранить свою жизнь.

— М-м, не то чтобы мы много разговаривали... Впрочем, если бы они что-то такое провернули, они бы точно мне сказали.

— А тебе-то что? — фыркнул Джино.

— Просто интересно, неужели и спросить нельзя?

— Мордред с этим этажом. Кстати, вы решили, за кого будете голосовать? У нас сегодня вечером собрание по поводу лидера курса, — напомнил Уизли.

— Я совсем забыл, — вздохнул Поттер. — А какие у нас варианты?

— Панси, Теодор и Блейз, — отозвался Драко.

— А, ну, тут и выбирать нечего.

— Согласен, — кивнул Малфой. — Я тоже хотел выдвигаться, но потом подумал, что это куча лишней мороки.

Блейз Забини был избран почти единогласно. Последние дни перед отъездом Забини коротал за шахматами с Роном.

— А ты хорошо играешь, — заметил он.

— Спасибо, — чуть смутился Уизли. — Правда, попрактиковаться получается нечасто. А на каникулах и вовсе будет не с кем. Кстати, поздравляю с неофициальным назначением.

— Тут надо скорее сочувствовать. Официального статуса нет, а работы много, — Блейз повёл плечами. — Но это хороший опыт. С чего-то ведь надо начинать, верно?

Рон усмехнулся и кивнул.

— А у тебя какие планы на жизнь?

— Боюсь, пока никаких. Я всё ещё думаю. И такая неопределённость меня начинает нервировать. Все вокруг, кажется, уже знают, чем будут заниматься. У твоей семьи сеть аптек и несколько проектов финансирования исследований, у других, в основном, похожее положение или заранее проложенная тропинка в политику. У меня нет ничего такого.

— Рассматривай это, как возможность. На пустом листе можно написать что угодно, а вычеркнуть написанное и написать новое сложно. Думаешь, многие счастливы тому, что за них выбор уже сделан?

— Да, наверное, ты прав, не все, — нехотя согласился Уизли.

— Смотри на вещи проще. Отслеживай, что тебе нравится, где ты мог бы применить талант и заодно заработать.

Прощание Блейза, Драко и Джино с Роном вышло довольно тёплым. Прозвучали обещания не забывать писать побольше.

— Ты остаёшься на страже подземелий, не забывай, на тебя возложена честь! — попытался приободрить друга Малфой. Тот кивнул, улыбаясь.

В поезде Блейз присоединился к Джино и Драко.

— Можно узнать, что вы решили дарить Рону на Рождество? Не хотелось бы повториться, — попросил Забини.

— Ну-у-у, — Поттер переглянулся с Малфоем, — у нас есть общий крупный подарок и куча мелких.

— Я подарю разных сладостей из числа тех, что мне присылала мне мама и которые ему пришлись по вкусу, — ответил Драко.

— А я светящиеся закладки с движущимися надписями, думаю, он оценит. А от нас обоих в качестве общего подарка — волшебная палочка, — объяснил Поттер, поднимая Грега с пола. Как тот опять выбрался из переноски, он не знал. Усадив кота на колени к себе, он погладил его по голове. — Зараза пушистая.

— Палочка? Хм...

— У Рона старая палочка, из неё аж шерсть единорога выглядывает, — фыркнул Малфой. — Ну, и Поттер попросил кое-кого из старшекурсников раздобыть каталог из Америки.

— Мы с Драко сравнили наши палочки и решили, что американские по качеству будут лучше. К тому же они не зарегистрированы тут в Министерстве Магии никоим образом.

— Заказ придёт на магловский адрес Джино, всё чисто, не подкопаться.

— Да, я написал имя своего опекуна, — лукаво улыбнулся Поттер. К нему уже прилетело полное ярости и гнева письмо Артура. — Для американцев нет разницы, они прекрасно понимают, что волшебники могут жить и среди маглов. Им просто заплати, и всё сделают.

— Довольно интересно. Важный вопрос: вы ему доверяете, так ведь? — серьёзно спросил Блейз.

— Разумеется, что за вопросы? — возмутился Драко.

— И вы должны понимать, что этим сможет воспользоваться кое-кто... довольно близкий к его семье, — обходительно выразился Забини.

— И что ты предлагаешь? — Джино схватил за руку Малфоя, который уже хотел высказаться, тем самым успокоив.

— Он должен быть защищён от ментальных вмешательств, — пояснил Блейз. — Проклятие Предателя крови даёт много неприятных эффектов, как, например, отсутствие устойчивости к ментальным воздействиям. Обычно вступает в дело защита Рода, но если она не активна, то никаких препятствий нет. Я узнал Рона за это время так же хорошо, как и вы, и я хочу продолжать с ним дружить, но вся эта ситуация, что сложилась вокруг тебя, Поттер... Сам понимаешь. Надо быть осторожными.

— Тогда, получается, нам скорее повезло, что Рон в это Рождество не попадёт домой. В Хогвартсе защитой учеников от любых воздействий занимаются в том числе привидения. Кровавый Барон очень ответственный, он не позволит ему навредить.

— Правильно рассуждаешь, Драко. Тогда решено, я займусь защитой его разума, — вызвался Блейз.

На том, собственно, и порешили.

— А будь мы нормальными детьми, обсуждали бы плюй-камни и квиддич, — вздохнул Драко.

— Очень смешно, — хмыкнул Джино. — Я о таком не мечтаю уже полтора года. Бесполезно.

— Так у многих слизеринцев. Среди нас основная часть — выходцы из аристократии, нам приходиться взрослеть рано, — Блейз пожал плечами. — Не так ли, Драко?

— Не напоминай, — пробурчал мальчик, отбирая кота у друга под тихие возмущения того. Пушистый антистресс с мявком умостился у Малфоя на руках и поводил хвостом по его мантии, оставляя на ней шерсть. Как будто специально. Тот даже внимания не обратил, хотя Блейз и Джино похихикали над этим. — Дела Рода, светская жизнь, бизнес, связи... Во всё приходится вникать уже сейчас. Я с пяти лет на всяких приёмах тухну.

— Я бы вам посочувствовал, но так себе выходит, — признался Поттер.

— Ай, молчи!

— Отдай моего кота, захватчик!

***

— Твою мать.

Артур потёр виски и уложил голову на стол. Охуенный, блять, подарочек на Рождество.

— А ты не хотел верить Тэтчер, да? А ты ведь такой старый, Артур, неужели ты не видел, как рушились такие государства?

— Заткнись, Альфред, думаешь, мне станет легче от этого? — вяло огрызнулся Кёркланд. — Твою мать.

— Ага. Нам скоро переселяться в бункеры?

— Альфред. Заткнись.

— Я серьёзно. Теперь ядерное оружие может быть пущено кем угодно и когда угодно, от радикалов до случайного растяпы. Красота же!

— Лучше готовься принимать мигрантов. Надеюсь, они не перевернут тут всё вверх дном, — Англия поднял голову, но потом со стоном снова её опустил. — Твою мать. Если уж ты взялся за создание такого государственного образования, неужели нельзя предусмотреть нормальную процедуру...

— Предусмотреть? Мы точно об Иване? Это не в его стиле, — фыркнул Америка.

— Я тебя сейчас ударю. Правда.

— Надеюсь, там обойдётся без гражданской войны, — Джонс полез в сейф Англии. — У тебя есть чего выпить? Я на трезвую голову как-то не особо. О, что это, сладости? — Альфред обратил внимание на пачку драже. — Пойдёт как закуска. А с чем оно?

Артур, усмехнувшись, даже не препятствовал тому, что Альфред тут же сунул найденные им конфеты в рот. И уже через секунду начал отплёвываться.

— Тьфу! Это что вообще, грязь?! Фу! Артур!

— Это всевкусные драже из магической Англии. Как тебе? — милым тоном поинтересовался Кёркланд.

— Отвратительно! Вечно ты тащишь к себе всякую волшебную дрянь! — возмутился Альфред, вытаскивая из сейфа бутылку с виски.