— Так, я вас понял. Теперь я тоже против того, что первокурсникам нельзя иметь мётлы.

Оказавшись в воздухе в первый раз, Поттер резко переменил своё мнение. Ничего лучше, чем чувство свободы в воздухе, он ещё не испытывал. Ограничения, которые накладывали на первокурсников на первых занятиях, только раздражали и портили всё впечатление. Разве смысл полёта в том, чтобы подняться на пять минут и приземлиться снова? Отвратительно.

— И я говорю, что это идиотизм, — воинственно вступился Малфой.

— Запрещать что-то иметь — сильно, конечно, какое право у Школы на это есть? — возмутился следом Рон. — Я понимаю, запретили бы приносить...

— Да. Это ты ещё не слышал о запрете колдовать вне Хогвартса, — фыркнул Драко.

— Бред, — буркнул Уизли. — Ладно, если ученики живут среди маглов, это имеет смысл. Но те, что живут в магических семьях... Это же бессмысленно. Мои братья колдуют постоянно. Другое дело, что они часто из-за этого же и страдают. И если родители-маги теоретически ещё могут проконтролировать, опасны ли заклинания, которые практикуют их дети, то родители-маглы явно не в курсе.

— Теперь понятно: волшебников из магических семей ущемляют во имя равенства с маглорождёнными, — недовольно скривился Малфой. — Магическая Англия, право слово.

— Эй, если бы запрет был частичный, я бы, наверное, под него попадал! — Джино почесал затылок. — Но подытожим. Личной свободы нет, вводных курсов для маглорождённых нет, про историю и ЗОТИ просто молчу... И это лучшая школа для волшебников во всей Великобритании? — Поттер закатил глаза.

— Страшно представить, какие похуже, — хмыкнул Драко.

Однако, сколько бы ребята ни ворчали, но в школьную жизнь втянулись. Что самое интересное, предметы, с которыми у Драко были проблемы, совпадали с теми, где было туго Джино. Спасать обоих приходилось Рону. У него на удивление выходило всё, когда он прилагал усилия и в достаточной степени концентрировался. Поттер же начал отслеживть, как его магия противилась выполнению трансфигурационных заклинаний. Видимо, действительно конфликт с родовым даром. Что странно, ведь Сириус упоминал, что его отцу Трансфигурация удавалась на отлично. Откуда же конфликтующий дар? Малфой высказал предположение, что это Зельеварение, которое иногда давалось интуитивно. У него был тот же дар и те же проблемы с Трансфигурацией.

Ещё бесила Грейнджер. Всегда, когда у Слизерина были совместные с Гриффиндором уроки, она активно выпрыгивала из-за парты, стремясь всем доказать, что всё уже знает. Впрочем, глядя на лишённые энтузиазма лица остальных первокурсников со львиного факультета, слизеринцы понимали: она вела так себя всегда. Как и в этот день.

Хэллоуин Джино увлечённо праздновал, пока Сириус не сказал ему, что родители его погибли именно в этот день. Это был уже второй год, когда Поттер сторонился празднества, и ему повезло, что Драко и Рон, явно сговорившись заранее, не поднимали эту тему. Забавно, что о нём заботились больше, чем он того заслуживал. Ему казалось, что его горе должно быть глубже, ощутимее, и уже второй год он искал отголоски этого в себе, пытался для себя установить хотя бы минимальные рамки почтения к покойным родителям, если не получатся грустить. Уважать он был обязан и старался твёрдо придерживаться этого мнения.

На уроке Чар профессор Флитвик разбил ребят на пары. Мастерство левитации было одно из самых желанных для изучения среди учеников, поэтому за дело взялись с восторгом. Пока что предлагалось поднять в воздух обычное гусиное перо, ровно такое же, каким пользовались для письма. Но не всё было так просто, и довольно скоро юные энтузиасты сдулись, не получив скоропалительных успехов.

Джино, оказавшийся в паре с Драко, прошептал заклинание и сделал жест палочкой. Перо приподнялось. Он хихикнул, и заклинание прекратилось в силу того, что концентрация волшебника была сбита. Махнув рукой, Поттер зевнул.

— Скучно. Я изучил это заклинание, когда у меня только-только появилась палочка. Это было первое заклинание, которое мне показали, поэтому я учил его тайком сам.

— Кто показал-то? — Малфой с интересом посмотрел на Поттера.

— Э-э... Учительница в Ильверморни, конечно, — пробормотал Джино, мысленно прося прощения у Мерлина, внезапно сменившего пол и обзавёдшегося постоянным местом работы. — В общем, это я умею.

Сзади сидевший в паре с Блейзом Рон сбился, когда повторял заклинание в очередной раз, из-за Гермионы. Сидевшая в паре с Симусом Финниганом, она громко критиковала мальчика, и это мешало Уизли сконцентрироваться. Он недовольно глянул на шумящую парочку, думая, что Флитвик зря спускает это с рук зазнайке.

— Ты проглатываешь звуки! Надо произносить чётко: Вин-гар-ди-ум Ле-ви-о-са, в слоге "гар" должна быть длинная "а"!

— Если такая умная, то сама попробуй! — возмутился Финниган. Раньше он с ней сталкивался только в общей гостиной и Большом зале, но, Мерлин, какая приставучая девчонка!

Грейнджер гордо вздёрнула носик и сделала жест палочкой, выговаривая заклинание. Перо тут же оторвалось от парты и взмыло в воздух. Флитвик зааплодировал:

— О, великолепно! Все видели: мисс Грейнджер удалось!

Рон нервно зарычал:

— Как же она достала.

В последнее время, увидев, что у него всё получается хорошо, он стремился заполучать идеальные оценки и результаты. Имея нездоровую тягу к тому, чтобы выделиться среди братьев, которая подпиталась распределением на совершенно иной факультет, нежели остальные Уизли, Рон стремился теперь стать отличником раньше, чем Перси, что было с его стороны довольно высокой планкой. Теперь всё, что мешало этому, его сильно бесило.

— О, представь, каково учиться вместе с ней постоянно, — фыркнул Забини и взмахнул палочкой, шепча нужные слова. Повинуясь его волшебству, перо поднялось на пару десятков сантиметров.

— Ладно, это меня утешает, — вздохнул, согласился Уизли. — Вингардиум Левиоса!

Стало очевидно, что собственный факультет её ненавидит, когда Симус, кстати, в итоге взорвавший перо, громко жаловался в коридоре на, по его мнению, причину этого.

— Она явно чокнулась. Конечно, у неё нет друзей! И с таким подходом не будет! Только, знай себе, советы раздаёт! От совы и то больше пользы!

Слизеринцы, наблюдавшие за этим, захихикали, разве что Джино хмурился. Он видел, как Гермиона, шедшая за Симусом, остановилась, вздрогнула и резко врезалась в плечо однокурсника, спеша подальше отсюда. Кажется, её плечи начали дрожать. Она заплакала?

— Кажется, она его слышала, — вздохнул Поттер. Не зря у него было ощущение, что хорошим это не кончится.

— Так ей и надо. Может, хоть немного задумается, стоит ли и дальше продолжать в том же духе, — заявил Малфой.

— Драко, — с укором посмотрел на него Джино. — Не будь таким злым.

Мальчик стушевался под взглядом друга. Рон хмыкнул: он-то точно считал, что сказано всё было верно.

По пути в Большой зал на банкет троица услышала от одной из гриффиндорок, что увлечённо делилась новостями с подругой, будто бы Грейнджер плачет в женском туалете и никак не может успокоиться.

— Ничего, ей полезно, — буркнул Малфой под всё таким же укоризненным взглядом Поттера и смутился.

— Дра-а-ако, — недовольно протянул Джино.

— Чего ты её защищаешь? — возмутился Драко.

— Когда-то я был на её месте. Неприятно, — вздохнул Поттер. — Хотя, конечно, я не лез к первому встречному со списком прочитанного за выходные, а получается, заслужил подобное и того меньше. Но всё же.

— Ладно, закроем тему. Не мы её обидели, — заметил Рон.

— Да, это был её же сокурсник. Кажется, на Гриффиндоре о солидарности ничего не знают.

Уизли на слова Малфоя повёл плечами. Было немного неприятно такое слышать, большую часть жизни он был уверен, что Гриффиндор будет его факультетом, но... По правде, так и было. На Гриффиндоре был каждый за себя. В отличие от Слизерина. Осознание враждебности остальных факультетов (что вольно-невольно, но ребята уже начали ощущать) сплочает лучше любых речей.

В Большом зале было особенно красиво. Правда, на этот раз Джино не испытывал особого восторга. Он даже идти не хотел, но подумал, что сидеть одному в комнате не хочется. Был бы там Грег, он бы ещё остался: кот отлично отвлекал от плохих мыслей, но мохнатый засранец куда-то смылся.

На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а ещё несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся чёрным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых внезапно появились самые разнообразные яства.

Спустя полчаса в зал вбежал профессор Квиррелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:

— Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…

И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол.

В зале поднялась суматоха. Малфой тоже запаниковал, одним из первых, но Поттер схватил его за рукав и чуть встряхнул. Другой рукой Джино потянул за собой Рона. Тихо, по стеночке, Поттер продвигался к столу преподавателей. Несколько фиолетовых фейерверков громко взорвались, вылетев из волшебной палочки профессора Дамблдора, и снова воцарилась тишина. Поттер остановился и прильнул к стене, друзья последовали его примеру. До стола преподавателей оставалась пара шагов.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

— Мы же как раз в подземельях... — возмущённо пробормотал Уизли. Джино на него шикнул, а сам быстро приблизился к Снейпу, пока директор отвернулся и говорил что-то профессору МакГонагалл. Повезло, что их декан всегда садился на самом краю стола: сейчас никто не заметил, чему суматоха тоже поспособствовала, что к нему обратились ученики.

— Профессор, мы слышали, что Гермиона Грейнджер всё ещё находится в женском туалете. Её сегодня сильно обидел однокурсник, вот и плачет весь день там. Пожалуйста, не могли бы вы передать, чтобы в случае чего проверили именно это место вначале?

Северус Снейп оставался почти столь же холоден, как и ранее, разве что смотрел он на Джино теперь чуть теплее.

— Спасибо за ценную информацию, мистер Поттер, а теперь, пожалуйста, следуйте за старостой вместе с вашими друзьями.

— Но тролль у нас в подземельях, — пробормотал Драко.

— Я знаю. Не задерживайте меня и передвигайтесь с осторожностью, — Снейп исчез в боковой дверце.

Троица поспешила к своим. У декана точно был план.

— Я понял, он хочет сам обезвредить тролля. Он не хочет, чтобы мы пострадали, — шепнул Рон на ухо Драко. Услышавший их Джино кивнул, а Драко вцепился в рукав друга, шедшего рядом.

— Я волнуюсь за него.

— Не делай глупостей, — посоветовал Поттер, накрыв его ладонь своей. — Если бы ты сейчас был с ним, ты бы ему только мешал.

Малфой вздохнул. Легко было сказать.

***

Разумеется, Северус не мог подвергать опасности своих учеников. Особенно, когда придурковатый директор гонит их в подземелья. Если бы он не заметил, что этот Поттер целенаправленно к нему идёт, то ушёл бы ещё раньше. Ладно, теперь он хотя бы знает, что как минимум одна ученица, пусть и не с его факультета, может быть в большой опасности. Этим гриффиндорцам что, неизвестен другой образ жизни, кроме как вляпываться во всякое говно?

Рассеянно размышляя о том, что адекватность отпрыска Поттера удивляет сверх меры, Северус спешил вниз по кратчайшему пути. Почти сразу, как исчез с чужого поля зрения, он достал мантию-невидимку и накрылся ей. Эта мантия обнаружилась у него дома пару лет назад. Как она там оказалась, он не знал. Никаких чар, кроме стандартных для таких мантий, он на ней не обнаружил. И он полагал, что в этот раз она ему пригодится. К тому же невидимость его в достаточной степени успокаивала и дарила пусть и мнимое, но чувство безопасности. Так было просто спокойнее.

Увидев тролля входящим в женский туалет и услышав девичий визг, Северус удивился тому, как вовремя Поттер успел его предупредить: остальные учителя наверняка ещё возились в Большом зале, споря, что и кому делать. Снейп кинул Экспеллиармус в чудище, а затем для верности добавил Инкарцеро. Первое заклинание оглушило тролля, он с грохотом врезался в кабинки, разламывая их в щепки. Второе связало. Облегчённо выдохнув, Северус быстро снял мантию и спрятал в сумку, которую после уменьшил и спрятал в кармане.

Из туалета выползла Гермиона, судя по покрасневшим глазам, она и впрямь тут плакала. Только сейчас до Снейпа дошло, что, возможно, это Поттер её так довёл, но потом отбросил эту мысль: Драко уже успел ему все уши возмущённо прожужжать, что этот мальчишка при каждом удобном случае защищает гриффиндорскую зазнайку. Что ж, это могли быть другие слизеринцы. А могли — и свои.

— Мисс Грейнджер, пожалуйста, дождитесь вашего декана. Я не разрешаю вам в одиночку возвращаться в спальню.

Девочка, отходившая от шока, подняла глаза на преподавателя, смутилась и подскочила, вытирая колени. Северус же в это время отправил Патронуса МакГонагалл, а после для верности приложил тролля ещё одним невербальным оглушающим.

Ждать, к счастью, пришлось недолго, к тому же декан Гриффиндора явилась вместе с директором и остальными преподавателями.

— Профессор МакГонагалл, пожалуйста, отведите мисс Грейнджер в спальню.

— Что вы тут делали? — ужаснулась женщина, оглядывая смущённую ученицу.

— Неважно. Важно, что она могла пострадать, но сейчас в безопасности. Повезло, что я смог быстро сюда добраться. Если бы опоздал, у нас был бы труп, — холодно ответил Снейп.

— Северус, я собирал всех преподавателей, чтобы отправиться за троллем, но не смог тебя найти, — директор с укоризной посмотрел на Снейпа.

— Потому что я уже был в пути: спальни Слизерина в подземельях, что вы, видимо, забыли. Я был обязан ликвидировать угрозу своим ученикам. И хорошо, что я пришёл раньше, чем вы, — Северус проследил, как МакГонагалл увела Гермиону, а затем обернулся на Квиррелла. — Главный вопрос: почему преподаватель ЗОТИ не в состоянии справиться с троллем и устраивает представление, нагоняя панику на учеников? Что это за поведение? Почему вообще тролль здесь? Это была ваша ответственность, профессор Квиррелл.

— Э, я-я... — Квиррелл замялся и начал заикаться. — Б-боюсь, я в-вс-сё же исп-пуг-гался. С-сам-ми п-пон-ним-маете, т-тролль...

— Жалкие оправдания. Я буду настаивать на вашей профнепригодности, — бросил Снейп, разворачиваясь, чтобы уйти. — Надеюсь, вы и в этот раз не упустите тролля. Иначе у меня возникнут определённые подозрения.

— Северус, пожалуйста, проверьте, что на третьем этаже, — донеслось вдогонку. Снейп заскрипел зубами от ярости. — Всё ли там цело...

Вся эта затея с Философским Камнем была заранее провальной. Главное доказательство — сегодня они могли лишиться ученицы из-за халатности одного определённого человека. Но это ещё не всё. Это пока ещё никто не нашёл трёхголового пса, а тот не укусил "везунчика". Детям запрещай — не запрещай, а всё равно будут делать, что хотят. Директор — идиот, если решил, что эта затея выгорит. Да и вообще, помещать Философский Камень, приманку для Лорда, в Школу, где полно детей... Нет, его точно настиг старческий маразм.

***

Свой первый матч по квиддичу Слизерин у Гриффиндора выиграл. Предстояло сразиться с остальными факультетами, но этой победой, принципиальной, слизеринцы были довольны. Особенно Снейп, даже если это мало кто замечал. Но прекрасно понимала МакГонагалл, которая опять стыдилась поражения своих ребят.

После того случая с троллем Грейнджер присмирела, но у неё появилась какая-то нездоровая восторженная одержимость деканом Слизерина. Северус просто смотрел на это сквозь пальцы, регулярно снимал с неё баллы за назойливые вопросы, утверждая, что они не по теме занятия (хотя было далеко не всегда так, просто этих вопросов было слишком много), но в общем и целом он был бессилен. Дети... Это уже само по себе диагноз.

Драко покатывался от смеха, узнав, в чём дело.

— Вы представляете! Ха-ха-ха! Бедняжка Грейнджер, ха-ха! Крёстный её уже просто ненавидит, так она его достала!

— Со временем пройдёт, — отмахнулся Джино, дописывающий эссе по Гербологии. — Надеюсь, ты не собираешься над ней насмехаться из-за этого? — скучающим тоном уточнил он, бросая взгляд на потешающегося друга.

— Эй! Это удобный повод! — возмутился Малфой.

— Неблагодарное дело, — Уизли покачал головой. — Оставь её в покое.

— Она меня раздражает, — нахохлился Драко. — И вы как-то больно о ней заботитесь.

— Я уже говорил почему, — устало вздохнул Поттер. Малфой совсем поник.

— А я из чувства солидарности. Драко, тебе и так есть чем гордиться, и необходимости возвышаться за счёт унижения кого-то другого нет, поверь, — попытался его успокоить Рон. — Ты зря тратишь силы на это. Есть более достойные занятия.

— Да, наверное, ты прав.

Драко уткнул нос в своё эссе. Оно было уже почти готово. Жаль, что похолодало, и уже особо не погуляешь по двору, если, конечно, не хочешь замёрзнуть.

— Никто согревающие чары не знает? Я терпеть не могу сидеть в четырёх стенах, — пожаловался он. — А на улице мороз жуткий.

— Знаю, но не обычные, — признался Джино. — И я давно их не практиковал... Ладно, допишем эссе и попробуем. В любом случае разомнёмся, если ты звереешь без физической активности.

— Эй!

***

Делегация из СССР была вообще не кстати. У Артура были свои проблемы, которые необходимо было решать, была магическая война, в которой он принимал участие. Взамен, правда, на участие в жизни магической Англии Оливер помогал ему с делами маглов, правда, вызывал только больший переполох в британском правительстве. Впрочем, некоторые его советы были весьма кстати.

Кёркланд отпросился к себе, мотивируя большим количеством дел, намеренно игнорируя подозрительный взгляд Брагинского, но сосредоточиться на работе всё равно не получалось. Англия вышел на балкон и упёрся в перила локтями. Неприлично, но кто видит? Рассеянный взгляд скользил по Лондону. Как часто Артур спускался к простым людям в последнее время? Стоило ли таким баловаться вообще? Страны мыслили совершенно иными масштабами, не размениваясь на личные трагедии своих детей. Но где та черта, за которой это уже недопустимо?

— Мои люди в восторге от того, как вы устроили распределение и логистику продуктов!

Плечи Артура оказались в крепких объятиях, а по позвоночнику будто бы слабый удар тока промчался. Клятый Брагинский понятия не имел ни о правилах приличия, ни о личном пространстве: он тесно прижимался к Англии со спины. Возмущённо рыкнув, Кёркланд ударил непрошенного гостя локтем в живот и извернулся, выскальзывая из ослабших объятий и поворачиваясь лицом к нарушителю своего спокойствия.

Иван смотрел на него невинно и жалобно, потирая место удара. Кёркланд был довольно костлявый, причём жилистый, отчего удар ощущался очень хорошо.

— Это было грубо, — по-детски надув пухлые губы, выдал РСФСР.

— За такие выкрутасы это даже мало, — жёстко отрезал Артур. — Чего тебе?

— Ах, ну, я же сказал. Как вы решаете вопросы с распределением? — мгновенно переменившись в лице, Брагинский, пышущий интересом, снова приблизился. В фиолетовых глазах искрился энтузиазм.

В принципе, ничего нового в таких кардинальных переменах настроения не было, скорее стоило бы волноваться, если б они не происходили. Это же Иван. Артур скривился, не испытывая ни капли восторга по этому поводу. Века четыре бы ещё не видел. Мудак.

— Мы не решаем вопросы распределения, придурок. Есть вещи, которые государству не стоит контролировать. Я понимаю, что для тебя это открытие, а сама истина дойдёт нескоро, но постарайся запомнить, что существует такая точка зрения, — едким тоном выдал Кёркланд.

РСФСР рассмеялся, как будто услышал хорошую шутку.

— Не понимаю, почему говорят, что у тебя плохо с чувством юмора. Я считаю, ты отлично справляешься.

Кёркланд привычным жестом закатил глаза и махнул рукой.

— Я понял, для тебя это непостижимо.

— Ну почему же, — Брагинский улыбнулся, — я уверен, что знаю, о чём ты. Вот только... Люди не приспособлены к свободе, Артур.

— Я далёк от философии, но уверен, что экономике какая-никакая, но свобода нужна. Рынок, все дела.

— Ты, как обычно, довольно практичен, — заметил Брагинский.

— Уверен, меня тошнит от пустой и нежизнеспособной идеологии, — с нажимом и явным намёком ответил Кёркланд. Ему и впрямь было немного дурно в присутствии Ивана.

— Почему-то ко мне ты всегда так критичен, — РСФСР вновь обиженно надулся.

— За тем, чтобы тебе лизали задницу, обращайся к кому-то другому. У тебя всё? Я бы хотел поработать. У меня ещё дела в магической Англии.

— Хочу заметить, что сейчас твоя работа — я, — требовательно и твёрдо произнёс Брагинский, глядя в глаза Артуру. Детский каприз, раздражённо подумал Кёркланд, вновь отмечая абсолютно противоположный бывшему пару секунд назад благодушному настрою. — Вам же нужен со мной постоянный диалог, вот я и приехал к тебе, заметь, лично. Уважь этот факт, удели мне немного внимания.

Англия, прищурившись, принял вызов в гляделки, закипая от гнева. Что этот ублюдок себе позволяет? Уважать?

— Внимание уделить? Может, мне тебе ещё отсосать?

Ладно, это было дипломатическое фиаско. Но будем честны, странам плевать на дипломатию в мирное время. Они часто ругаются и дерутся, просто потому что могут. Потому что накопились претензии ещё с незапамятных времён, и чинно сидеть за столами переговоров и вести пустые разговоры о погоде, а после — лицемерные о сотрудничестве, у них банально терпение кончается в какие-то моменты. Вот этот, например.

— О, а ты хочешь? — Иван, по-детски удивляясь, округлил глаза и чуть смутился. — Ну, если так...

Артур начал наливаться краской, а Брагинский с чуть порозовевшими щеками лукаво глянул на него из-под ресниц. Стоило лишь учесть одно: Англия не был смущён, он был в ярости. Что. Этот. Нахал. Себе. Позволяет?!

Он бы полез в драку, но его неожиданно спас Оливер. Появившись посреди его кабинета, магическая Англия осмотрелся и с удивлением обнаружил Артура на балконе. РСФСР его фокус внимания просто проигнорировал.

— Артур! — радостно воскликнул Оливер, врываясь на балкон и плавно огибая Брагинского. Тот нахмурился, переводя взгляд на отражение Англии. — Ты мне нужен.

— Что, опять? — вздохнул Артур, растерявший весь накал эмоций. Магическая Британия также требовала покровительства.

— Боюсь, что да. Атмосфера накаляется. Без нас уже не обойтись, — Оливер вмиг посерьёзнел. Кёркланда аж дрожь брала от осознания, как это похоже на Ивана. Психи все какие-то очень... одинаковые. — О, Иван! — Оливер наконец заметил Брагинского. — Ты тут. Передавай привет Алексу.

— Я подумаю, — буркнул РСФСР, упрямо поглядывая на Оливера исподлобья. Такое проявление неприязни, однако, не особо огорчило магическую Англию.

— Ты такой милашка, даже когда дуешься, — просюсюкал Оливер, щипая Ивана за щёку. Тот зашипел и отстранился, пытаясь избегать назойливого стремления Оливера прикоснуться. Зря, конечно. — Эй, у тебя такие милые щёчки!

Артур облегчённо выдохнул и даже хохотнул, прикрывая ладонью лоб. Способность его отражения всё портить на удивление уже который раз сыграла на руку Англии. Он даже почувствовал себя слегка отмщённым. Оливер стремился обратить в хаос абсолютно всё, независимо от того, кто выигрывал в нынешнем положении дел.

— Убери от меня руки, — продолжал бурчать Брагинский, всё ещё страдающий от щипков веселящегося Оливера. Избавиться от этой занозы было невозможно, и терпение Ивана уже заканчивалось. В фиолетовой радужке уже начинали темнеть небольшие пятнышки, но прямое противостояние с Оливером, увы, лишь залило бы здание правительства кровью, а никакой пользы не принесло. Грустно. — У тебя вроде были какие-то неотложные дела.

— Ах да! — Кёркланд повернулся к Артуру и взял его за руку. — Пока!

— Вернусь завтра на пару часов. Если есть желание, жди, — обронил Англия.

— Я приехал на неделю. Думаю, дождусь, — усмехнулся Брагинский. Оливер помахал ему рукой на прощание и перенёс обоих Англий в Министерство Магии.