Ты сохранил все мои секреты, я же назвал тебя

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Протокол осмотра места происшествия требует, чтобы ты записал, при каких условиях проводился осмотр. Проверь свои записи.

ТЫ: Ты проверяешь блокнот. Там не самым аккуратным почерком на промокших страницах записано, что шел дождь, освещением было едва заметное из-за облаков солнце и фонарь у стены здания: было уже достаточно темно. Таким же почерком ты заполняешь протокол, слегка ссутулившись, из-за чего очки падают на кончик носа.

ВОСПРИЯТИЕ (ЗРЕНИЕ): Комнату освещает только настольная лампа, с которой ты взглядом предпочитаешь не сталкиваться.

ВОСПРИЯТИЕ (СЛУХ): В дверь твоей квартиры стучат с каким-то странным ритмом, будто бы ее перепутали с барабанной установкой. Раз-два, раз-два-три, потом снова.

ТЫ: Говорить ничего не хочется. Какое-то время ты сидишь за столом без движения, продолжая слышать настойчивый стук и думать, кому понадобилось тебя беспокоить в такой поздний час.

ЭМПАТИЯ: Это может быть только...

ТЫ: «Нет. Нет, нет, исключено», — произносишь ты сам для себя вслух, достаточно резким движением откидываясь на спинку стула, где висит твоя любимая оранжевая куртка. Ты не удосужился ей даже в шкафу после работы места найти. Тяжело выдыхая, к двери ты все же идешь, не надеясь ни на что хорошее. Да и на плохое жизнь научила тебя не надеяться.

ВОСПРИЯТИЕ (СЛУХ): Входная дверь открывается с легким, но пронзительным скрипом, из-за чего ты неосознанно жмуришься.

СИЛА ВОЛИ: Что бы ты сейчас не увидел, держи себя в руках. С тобой, что бы там не было, подобное происходит минимум раз в неделю.

ТЫ: Открывая глаза, ты понимаешь, что нет, такое не происходит раз в неделю. Такое вообще с тобой почти никогда не происходило. Замявшись и неожиданно вскинув брови, ты прикрываешь лицо ладонью, чтобы поправить очки.

ГАРРИ ДЮБУА: Частично пьяный напарник опирается на дверной косяк, пронзая тебя мутным взглядом. «Я уж было думал, что ты спишь», — говорит он вместо приветствия.

ТЫ: «А я уж было думал, что вы больше не будете пить. Мы оба в чем-то ошиблись». Тебе сложно понять, злишься ты, разочарован или совершенно не удивлен, тон твоего голоса не помогает никому — ровный, как всегда, с практически незаметным отзвуком издевки. Его часто так описывали.

ГАРРИ ДЮБУА: «Я немного выпил, честно».

ДРАМА: Это полуправда. Для него сие количество это немного, для вас — "можно-было-и-меньше", однако он относительно трезво мыслит.

ТЫ: «Допустим. Что вы делаете у моих дверей в... — ты быстро опускаешь голову, чтобы взглянуть на наручные часы, и поднимаешь ее обратно. — Половину двенадцатого ночи?».

ЭМПАТИЯ: Ему больше некуда идти.

ГАРРИ ДЮБУА: «Мне больше некуда идти. Мало того, что ты меня терпишь, так еще и квартира твоя ближе всего была», — он говорит это слишком виновато-пьяным тоном, качая головой и опуская взгляд.

ТЫ: Какое-то время тебе нечего сказать, поэтому ты просто смотришь сквозь толстые линзы очков на напарника, задумавшись, что с ним делать. Это зрелище вызывает в тебе неясную жалость. Он подумал в первую очередь о тебе, надеясь на поддержку. Когда ты пытаешься вспомнить количество подобных ситуаций в твоей жизни, число маятником мечется от нескольких сотен до одной, что заставляет тебя тяжело выдохнуть. «Вас довезти до вашего дома?».

ГАРРИ ДЮБУА: Детектив тоже теряется, облокотившись на стену у двери и повернув в твою сторону голову. Все его существо так и кричит, что он очень редко полагается на кого-то в ситуациях собственной слабости, что и тут не уверен в необходимости. Ему хватает одной заботливой серьезной фразы от тебя, чтобы понять всю правильность решения всем своим опьяненным мозгом. «С каких это пор ты решаешь подвести меня куда-то на своей драгоценной Кинеме?» — он наигранно смеется.

РИТОРИКА: Он уклоняется от ответа, пытаясь вместо этого разговорить тебя. Позволь ему.

ТЫ: «До тех пор, пока я за рулем, мы в безопасности», — ты только лишь тихо нервно усмехаешься, вспоминая мотокарету напарника. На секунду тебя относит в тот самый день, когда вы ее обнаружили, а в нос будто снова ударяет запах моря.

ГАРРИ ДЮБУА: «Не высыпайся чаще, если именно это делает тебя заботливым».

ЭМПАТИЯ: Он сам не уверен, хотел он пошутить в своей типичной манере или действительно положиться на чужую заботу.

ГАРРИ ДЮБУА: «Ты прямо на все руки мастер, лейтенант. И на работе все делаешь правильно, и о людях заботишься... Вот почему тебя не удивил мой приход, тебе не впервой».

ТЫ: «Не впервой что?»

ГАРРИ ДЮБУА: «Заботиться о почитателях твоего таланта, — он тянет руку, чтобы небрежным жестом поправить твои очки, практически вдавив их тебе в нос. — Какой я по счету среди них?»

АВТОРИТЕТ: Тебе одновременно абсолютно понятно, с чего он это взял, и абсолютно нет.

ТЫ: «Первый и единственный, — на твоем лице не дергается ни мускул, из-за чего сказанное снова звучит иронически. — Друзья есть, поклонников не наблюдал».

ГАРРИ ДЮБУА: «Вообще ни одного? Ты точно уверен, что у тебя дальнозоркость?» — он разговорился и заметно от того успокоился.

ТЫ: Теперь тебе кажется разумной идеей временно привести его в квартиру, пока ты ищешь ключи от Кинемы. «Точно уверен. Могу предоставить документы из оптики, где я ежегодно проверяю зрение. Вы заходите, я возьму ключи и куртку. Осматривайтесь аккуратнее», — на последних словах ты вспоминаешь о недописанном протоколе об осмотре места преступления.

ЛОГИКА: А ведь за потраченное на болтовню время ты мог бы и закончить с работой.

ГАРРИ ДЮБУА: «Ким, тут одна лампа на две комнаты включена, как ты предлагаешь мне осматриваться?» — говорит он, переступая порог и оглядываясь.

ТЫ: Ты и забыл, что непривыкшим к темноте глазам тут будет некомфортно. Заходя в одну из комнат, ты забираешь со стула куртку и пару ключей со стола (от квартиры и от мотокареты). «На трезвую голову».

ГАРРИ ДЮБУА: Он уже осматривается, подходя к рабочему столу. Изучает бумаги понимающим взглядом, тебя, то, как ты накидываешь куртку и кладешь в карман ключи, обменивая их на свои излюбленные перчатки. «Я тебя от работы отвлек? Прости, если бы знал...» — он прерывается на полуслове.

ЭМПАТИЯ: Ну и что бы он делал, если бы знал?

ТЫ: «Я закончу после того, как отвезу вас домой. Мне важнее состояние моего напарника».

ГАРРИ ДЮБУА: Его, видимо, это сильно удивляет, он стоит в неосвещенной комнате, не произнеся не слова.

ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА: Как это так, спрашивает он себя, лейтенант Кицураги предпочитает меня рабочим бумагам? С чего бы ему?

ГАРРИ ДЮБУА: «Почему тебя не удивило мое появление? Ты так стоял там, будто такое случается каждую неделю. "Напарник явился вдребезги пьяным ко мне под дверь, одиннадцать-тридцать-одна, точно по графику"...» — он говорит слегка неловко-пьяно-заплетающимся голосом, который звучит еще страннее при его попытке сделать на тебя пародию.

СИЛА ВОЛИ: Получилось.

ТЫ: «Я предполагал, что это вы». Пародия на тебя вызывает у тебя скромную усмешку. Вы выходите на улицу. «И я правда так выглядел?».

ГАРРИ ДЮБУА: «Ким, ты всегда так выглядишь». Он снова тянется поправить твои очки, но ты его обгоняешь в этом, поэтому его рука просто ложится тебе на плечо.

ЭМПАТИЯ: И его это по большей части устраивает.

ТЫ: Подходя к своей мотокарете, ты открываешь дверь на заднее сиденье практически чересчур галантным жестом. «Будьте аккуратнее с моей Кинемой, я не хочу пожалеть об одноразовом акте милосердия», — произносишь ты, пронзая собеседника острым взглядом поверх очков.

ГАРРИ ДЮБУА: «Хорошо-хорошо, все для тебя, лейтенант», — он отражает твой взгляд, делая его чуть менее серьезным, и садится на заднее сиденье Кинемы.

ДРАМА: На удивление, это не настолько издевка, насколько вам кажется. Он искренен в своем желании не напортачить.

ТЫ: Ты молча занимаешь водительское сиденье, начиная поездку к известному тебе адресу. Какое-то время вы едете в непривычной тишине, даже не разговаривая ни о чем. Это позволяет тебе погрузиться в свои мысли, но не слишком сильно, чтобы не проехать мимо точки назначения.

ГАРРИ ДЮБУА: «Ким, почему ты ничего не включаешь? Ты же постоянно мотаешься под какую-то музыку, а тут...» — слишком уж непрозрачно намекает, что ты никогда ничего из своего любимого не включал при нем, что атмосфера подходящая, что надо проникаться и твоим внутренним миром.

ТЫ: «Я не включаю музыку, когда с кем-то еду». Ты медлишь после сказанных слов, слышишь чужой тяжелый выдох и тянешься к панели управления радио, повышая громкость.

ВОСПРИЯТИЕ (СЛУХ): Из колонки начинает доноситься довольно громкая электронная музыка.

ТЫ: На твоем лице незаметно для тебя вырисовывается подобие довольной улыбки. Ты даже начинаешь легко качать головой в ритм играющей песне.

ГАРРИ ДЮБУА: «И как оно?»

ТЫ: «О чем вы?»

ГАРРИ ДЮБУА: «Как оно, быть собой при ком-то еще?»

ТЫ: «Я всегда являюсь собой. В той или иной степени».

ЛОГИКА: Он зацепился за то, что ты не включаешь музыку при других, посчитав это попыткой подавить самого себя. Вот и сомневайся в его экспериментальных детективных методах.

ТЫ: «Но я понимаю, к чему вы клоните, и постараюсь принять это к сведению».

ТЫ: Оставшуюся часть поездки вы проводите молча, но с музыкой это ощущается чуть менее давяще. Давненько ты не подвозил никого домой. Последним, кто занимал у тебя место на заднем сиденье мотокареты, был очередной нуждающийся в отправке в морг труп.

ВОСПРИЯТИЕ (ЗАПАХ): Вот так и получается, что твое транспортное средство непривыкших встречает запахом мертвечины и сигарет. Не самое приятное сочетание.

ГАРРИ ДЮБУА: Даже после прибытия он не реагирует на происходящее вокруг него. Судя по всему, уснул.

ТЫ: Тяжело выдыхая, ты ставишь руку на подлокотник слева от себя, опуская окно и выключая радио. Чуть позже берешь из кармана куртки сигарету, дожидающуюся тебя продолжительное время, и зажигалку. Правда, сколько бы ты не щелкал зажигалкой, пламя никак не появлялось. Ты пробуешь это снова, снова и снова, заметно хмуря брови, но пряча в конце концов ее в бардачке, едва слышно ругнувшись. Таких там у тебя уже штуки три.

ГАРРИ ДЮБУА: «Нужна помощь, лейтенант?» — говоря это с неприкрытой издевкой, он задевает твою руку своей, в которой оказывается зажигалка.

ЛОГИКА: Так он что, все это время не спал?

ТЫ: «Код, скажем так, тридцать один: офицеру требуется подкрепление. На время перекура», — проговариваешь ты с частично заговорщическим тоном, но звучит это все равно слишком серьезно. В конце реплики ты зачем-то быстро подмигиваешь, затем снова автоматически выстраивая безразличное выражение лица.

ГАРРИ ДЮБУА: Он щелкает зажигалкой в нескольких сантиметрах от твоего лица и покорно поджигает твою сигарету.

ЭМПАТИЯ: Твое доверие для него много значит.

ТЫ: Ты ожидал этого в какой-то мере, но твои брови все равно резко скакнули на лоб, выдавая твое удивление от такого жеста.

ГАРРИ ДЮБУА: «Слушай, слушай, Ким...», — говорит он практически ровным, но немного напряженным голосом.

ТЫ: «Что?» — произносишь ты, выдыхая дым в окно мотокареты и непривычно расслабленно сползая по спинке кресла.

ГАРРИ ДЮБУА: «В том баре было так пиздецки одиноко. Я буквально сразу после заказа почувствовал себя так странно, будто у меня снова никого нет, вот я и пытаюсь что-то с этим сделать. Моя последняя разумная мысль была о тебе, она и не дала мне стать последней пьяной скотиной. Я... Я не знаю, чем я тебя заслужил, что я такого сделал, о чем не помню», — он смотрит на тебя так, будто признается в чем-то страшном, его голос слегка подрагивает, но он все равно немного нервно усмехается, пытаясь найти за твоими толстыми линзами очков ответ.

ТЫ: Ты молчишь какое-то время, даже не решаясь поднести к губам сигарету, но прекрасно понимая, что молчание убивает в нем желание быть искренним. «Вы не должны были ничего делать, чтобы "заслужить меня". Я просто тут, вне зависимости от большинства внешних обстоятельств. Да и к тому же, — ты позволяешь себе легкую усмешку. — Я и сам не подарок временами. Мы просто спелись, потому что вы были одиноки, а я в какой-то степени ничем не лучше... Пообещайте мне, что не позволите вашей доверчивости всем, кто вас просто уважает, привести вас в неприятности».

ГАРРИ ДЮБУА: «Спасибо... Я обещаю, Ким», — на его лице появляется осторожная улыбка.

ДРАМА: Это правда.