Сознание вернулось к Рейстлину в очень странном месте. Он сидел на неприятно твёрдой холодной земле, похожей на камень, а его спина нашла себе опору в не менее холодной, казалось, тоже из камня, стене. Непонятно сколько он там находился, но затекшие спина и руки говорили о довольно продолжительном сроке.
Слегка приоткрыв глаза, он осмотрелся. Поле его зрения было значительно ограничено царившей полутемнотой, нагоняемой густыми тучами и тенью от зданий, окружавших то место. Одно он смог понять в тот момент: неизвестный дворик напоминал ему колодец, в котором, как этого не бывало в реальности, имелся выход. Этот колодец имел своеобразную арку, что красовалась среди массивов каких-то странных строений с огромными окнами, которые выходили в тот же дворик. Арка эта окутывала проход одеялом мрака, что делало его довольно загадочным.
Было странно видеть все таким, каким оно и являлось — призма зрения, сквозь которую чародей зрел скорые тление, увядание и смерть, значительно замедлилась и маг смог полюбоваться странными видами в их первозданном амплуа. Однако место это было вовсе не из тех, что хотелось бы видеть ему сейчас.
Казалось мрачнее места и быть не могло. Вокруг никого из живых не было. Только писк крыс, бегающих от одной парадной к другой в поисках кусочков пищи, Рейстлин, мрак и звук ветра, что свистел еле просачиваясь через довольно-таки большой проход, который после заметил маг. Это место чем-то напоминало ему Шойканову Рощу, только вот вместо иссохших деревьев были здания и, минуя арку, он попал бы не в свою, уже родную башню, а в неизвестность. В общем, довольно злачное место, досель в котором маг не бывал.
Но в каждом мраке в конце концов находился свет, и этот свет все же мельком блеснул в глазах ошеломленного мага. Мерцание блеклого солнца, что было скрыто под грозовыми тучами, освещало часть арки и как будто бы приглашало мага пройти через неё. И он повиновался этому зову.
Рейстлин медленно поднялся, опершись на холодную стену, и двинулся в сторону своего посоха, который почему-то отбросило в противоположное от него направление. Когда он его коснулся, артефакт не засуетил жилы мага приятным ощущением волшебства, которое тот испытывал при каждом прикосновении к нему. Это было странно, но Рейстлин не придал этому никакого значения. Мысли о неведении беспокоили разум мага много больше, чем вопрос с посохом — он разобрался бы с этим потом.
Маг попытался понять куда попал, но в его голове не возникла ни одна идея. То место не было похоже ни на что. Ни на что, где успел побывать за свою жизнь многое познавший чародей. Рейстлин также ворошил последние воспоминания, запечатлевшиеся в его разуме. Крайнее, что он помнил — отрывки какого-то сложного заклинания, которое они с Даламаром так сильно пытались сдержать, мириады света, которые озарили пространство его лаборатории, а после — пустота, полный провал в памяти.
Стоять на месте или пытаться вернуться было бесполезно. Рейстлин был изрядно измотан. Ко всему прочему он не ощущал прежнего приятного трепета, которое давало ему ощущение магии. Даже его посох, на который он до того не обращал внимания, будто бы начал тускнеть на глазах.
Вариантов особо не было. И он решил идти. Идти в неизвестность — довериться свету. Он шагнул навстречу ему и не прогадал.
Когда Рейстлин миновал арку, перед ним открылась какая-то необыкновенная улица. Его взор упал на следующее: странная земля, которая была выстлана чем-то похожим на камни древнего города, какие-то странные решетки с вензелями АIII, огораживающие, видимо, пешеходную тропу от неизвестной реки — странно, что он понял что там было написано, но об этом он задумается позже, и непонятные и незнакомые магу очертания домов загадочного города. Несмотря на неведение, он смело ступил в сторону дивных пейзажей.
Он ступил, не посмотрев по сторонам. И зря. Великий маг чуть не стал жертвой какого странного «гробика» на колёсах с гнедыми лошадьми на привязи, что бежали перед этой странной деревянной постройкой. Позже выяснилось, что это была карета. Обычно в его мире вместо карет использовались простые повозки, поэтому увидеть перед собой какой-то изящный коробок на колесиках стало довольно неожиданным и немного обескураживающим.
Мужчина, который управлял сие сооружением и лошадьми, вовремя потянул поводья в противоположную сторону, рискуя встретиться с другими преградами, чтобы миновать неудачного исхода для незнакомца. Но обошлось. Ни он, ни загадочный незнакомец - странник не пострадали.
— Эй, бродяга, куда прешь? Не видишь что ли? По сторонам смотреть надо! — кинул угрозу управляющий лошадьми человек.
Рейстлин в ответ презрительно посмотрел посмотрел на кучера, так, что тот в страхе ускорил бег лихих коней. Из-под капюшона на управляющего конницей смотрели золотые глаза со зрачками в форме песочных часов. Казалось будто этим взглядом можно прожечь любую материю — столько было в нем брезгливости. И даже слова не нуждались в произнесении, того «золотого» взгляда хватило, чтобы кучер мчался вон из того места.
— Хм, — задумался мужик, который сначала обернулся в сторону черной фигуры, а затем посмотрел на дорогу и ускорился, — кого только в Петербурге нынче не встретишь! Но! — он сильнее хлестнул двойку лошадей и они ускорили свой аллюр.
После такого неожиданного столкновения сомнения мага вновь воспылали. Отбросив тревожные мысли от пережитого, он сосредоточился на другом. Он стремился понять, куда он попал. Это место не напоминало ему родные края Криннского мира. Тут все было по-другому. Ощущения поменялись. Магия, что текла в жилах мага, намного ослабла — теперь он наконец это заметил. Рейстлин надеялся, что это временно, из-за того, что произошло. Что же, было ли это так или все же нынешний мир не содержал в себе такой драгоценности, как магия, ему еще предстояло узнать.
— Это явно не Палантас, не Сильванести и уж тем более не Торбардин. Все не то! Куда меня забросило? — задавался вопросами маг.
Из думы Рейстлина вытащил вмиг раздавшийся гром и знакомый до боли запах озона, намекавший на приближавшийся ливень. И да, вскоре после этого, как бы это ни было досадно, ливанул дождь. С неба посыпались огромные капли воды, небо заволокло темными густыми тучами, которые светились под натиском ярких, сверкающих молний, что прорезали красивые геометрические силуэты в сброде небесной ваты.
— Только этого мне не хватало сейчас, — мысленно проворчал Рейстлин.
Он закутался в свою мантию все больше и продолжал идти. Навстречу ему бежали люди, стремившиеся попасть в теплое помещение. Они пялились на него, как будто он был не из мира сего. А ведь он и был.
А Рейстлин смотрел на прохожих сквозь призму своего магического зрения и дивился. Дамы в шикарных пышных платьях с тончайшими талиями все же обсыпались морщинами, а их платья превращались в лохмотья, мужчины в каких-то необычайных непонятных штанах прямого кроя и каких-то странных покрывающих остальную часть тела материях, которые заостряли их плечи, рано или поздно тоже порабощались морщинами, а их волосы приобретали седой цвет, практически как у самого Рейстлина, отличался лишь оттенок — у мага был благородный серебристый, у остальных он становился желтоватым. Но все это происходило гораздо медленнее, нежели обычно, как будто бы магия покидала его.
В руках у этих странных, несомненно, людей были трости, которые раскрывались и создавали для прохожих какой-то щит. Отнюдь не деревянные и не железные — точно не боевые, щиты, которые представляли некоторые подобия материалов, из которых делали шатры военных.
Рейстлин осматривал прохожих с чрезмерным вниманием. Он дивился каждой детали одежд этого мира.
— Такхизис, как они в этом дышат? — имея ввиду корсеты, что скрывались под пышными платьями женщин, раздосадованный внезапным приступом кашля задался вопросом маг. — Впрочем, какое мне до них дело? — вернулся в свое русло Рейстлин, которому особо не было до кого-то дело. Тем более с такими-то нерешенными проблемами.
Дождь все усиливался, а Рейстлин все шел и шел. Небеса нещадно делились накопившейся в них влагой и бросались тучными водяными каплями. От этого в зазорах странного «каменного» пола образовывались огроменные лужи, которых миновать было практически невозможно.
В кожаных сапогах Рейстлина накопилось столько воды, что он мог спокойно напоить целого коня. Впрочем кони в том месте были — значит мир, куда он попал не сильно отличается от его настоящего.
Рейстлин уже чувствовал накатывающее чувство першения, который вызывал его недуг, и озноб, что охватывал его от влажной прохладной среды с каждой минутой все больше — он будто бы был в одной огромной пещере, в которой протекала горная речка, только вот это был город и выйти из него просто так было невозможно.
Стало быть ему нужно было найти таверну, где бы он смог нормально обдумать свои дальнейшие действия, найти способ, чтобы вернуться обратно, просто прийти в себя и дать слабому телу хоть немного окрепнуть. И он пошёл... пошел на поиски теплого места.
Каменные постройки одна за одной сменяли друг друга. Они были выдержаны в одном стиле, поэтому различить среди них постоялый двор было довольно-таки сложно, но он продолжал идти. Все внимание мага было отвлечено зданиями, поэтому он практически не смотрел по сторонам и это снова обернулось для него пусть не самым худшим исходом, но все же неприятным.
Рейстлин плечом наткнулся на какого-то прохожего, который мчался в противоположном направлении. Тот прохожий потом повернулся и грозно посмотрел незнакомцу вслед. Но магу на реакцию того человека было все равно. Он был раздосадован все сильнее накатывающим кашлем, что сжимал его легкие с такой силой, будто бы их кто-то держал в тисках.
По пути Рейстлину не раз встречались горожане, на которых он не обращал никакого внимания. Но одного ему все же пришлось остановить — поиски укрытия затянулись и он не мог тратить свое драгоценное время на это бессмысленное блуждание.
Мужчина, которого остановил маг, оглядел неизвестного человека и, мягко сказано, удивился. Перед ним стоял незнакомец в полностью промокшем, довольно странном для моды тех лет, черном бархатном одеянии, которое в тот момент уже стало походить на тряпку. Лица не было видно, из-под рукава можно было заметить только руку, что была обтянута золотой кожей, отливающей металлом, и что держала в себе непонятную деревянную палку с каким-то камнем. А затем он услышал как тот, едва слышно, но очень пронзительно, прошипел:
— Что это за город?
— Петербург... — с недоумением ответил петербуржец, — У вас все в порядке? — сомнительно хмыкнув, пренебрежительно спросил мужчина.
— Что? Невозможно... — едва слышно прошелестел Рейстлин. Он не мог понять, что произошло на самом деле. Маг не помнил ничего за прошедшие сутки, а услышанный ответ поразил его. Только недавно он находился в своей лаборатории, готовясь к чему-то очень важному, значимому, а сейчас... сейчас он был непонятно где и непонятно когда.
— Что, простите? — неуверенно переспросил странный проходимец, сначала не поняв, что от него хотят.
— Таверна... где таверна? — твердо спросил маг, параллельно пытаясь осмыслить происходящее.
— Так вам нужна гостиница? — робко попытался уточнить человек, который заметил сверкнувшие золотом глаза странного собеседника.
— Где она?
— Смотря какая вам нужна. Тут разные есть. Там вот дорогая, а чуть дальше дешевая, — начал рассказывать мужчина.
— Ближайшая, — раздраженно перебил человека кашлянувший маг.
— Там, за углом. Сразу направо, — сглотнув, ответил прохожий.
Маг оперся на свой посох, согнулся и закашлял еще сильнее. Хотя то, что его терзало, простым кашлем нельзя было назвать. Такой рев мог раздавить даже самые здоровые легкие какого-нибудь крепкого русского мужика, а перед прохожим предстал худощавый, еле стоявший на ногах мужчина непонятно какого возраста и непонятно откуда.
— Что с вами? Вам плохо? Может, в госпиталь? — спросил прохожий.
Дело не требовало отлагательств и потому чародей, так и ничего не ответив, лишь кинул презрительный золотой взгляд и, крепче взявшись за посох, побрел дальше.
— Чахоточный что ли? — мотнув головой и подняв свои густые брови, буркнул под нос прохожий, а затем пошел своей дорогой.
Маг продолжил свой путь, следуя маршруту, на который указал ему незнакомец. И наконец набрел на нечто похожее на Палантасскую Библиотеку, однако это было что-то иное. Хоть и похожее на святилище книг, но одновременно непохоже совсем.
— Если у них таверны такие, то какие библиотеки? — подумал про себя маг и вошел внутрь.
В обычных пристанищах, где удосужился побывать маг, всегда был камин и стояли деревянные столы и стулья — то бишь при каждой гостинице держали то, что он называл таверной. Тут ничего не было из того, к чему так привык маг.
Просторные двери распахнулись перед ним благодаря мужчинам, которые стояли возле входа.
Зал, в котором он очутился, был огромным и просторным. Вдоль стен красовались диваны и кресла с самыми диковинными рисунками. Они явно были сделаны из высококлассных тканей и материалов. Подле них стояли столы, чьи ножки были выполнены из какого-то светлого дерева неизвестного магу. На стенах висели картины с самыми потрясающими пейзажами. Все они изображали бушующее море и тонущие под натиском тяжелых волн парусные корабли.
Пол был сделан из какого-то непонятного материала. Кусочки пола в форме квадратов были неповторимыми — каждый был цвета слоновой кости и имел на себе узоры, будто то бы на них были изображены молнии. Только эти молнии поражали не деревья, а молочное пространство квадратного пола. Маг примерно представлял из чего могло быть такое сотворено, но не был уверен, что это называется так же, как и в его мире.
С потолка свисала искусно сделанная, видимо, из стекла или ещё чего-нибудь более драгоценного, громадная люстра, похожая на лепестки клена. Она озаряла все пространство вокруг.
Сбоку находилась потрясающая винтовая лестница, которая вела на второй этаж. На ней стелился шикарный красный ковёр - дорожка, по которым наверняка часто проходили люди — и да, по этой лестнице действительно спускались и поднимались женщины и мужчины, разодетые в самые разные наряды. Поручни, которые обычно были редкостью в Палантасской Башне, были выполнены из такого же материала, что и люстра.
Рейстлин явно выделялся из публики. Теперь это стало намного заметнее. Его намокшая бархатистая мантия стала походить на сморщенное непонятное полотно, которое смотрелось очень дико по сравнению с роскошью того здания и нарядов, в которых ходили постояльцы того заведения.
— Вам чем-то помочь? — вежливо поинтересовался подошедший к нему работник отеля.
— Комнату, да побыстрее, — пронзительным шепотом проговорил чародей.
— Следуйте за мной.
И маг пошёл вслед за тем, кто предложил ему помощь. Он обычно не принимал ее. Разве что только ради своей выгоды, да от своего неловкого братца. Но сейчас не было брата, да и обстоятельства были не самыми желанными. Поэтому он безоговорочно принял помощь первого попавшегося работника сие заведения. В этом была выгода — ему нужно было скорее оказаться в тихом месте, а без помощи этого мужчины он вряд ли бы как-то смог этого добиться.
— Какой номер Вас интересует?
— А что, есть варианты? — начинал раздражаться маг.
— В нашем отеле, — на этом слове Рейстлин встрепенулся: «Что за «отель»?» спросил себя маг. — есть номера разных категорий. От классического варианта до самого роскошного. Какой же вариант предпочтёт monsieur?
— Тот, что находится дальше от сторонних глаз.
— На счастье monsieur, такой у нас имеется. На самом верхнем этаже. Но номер, что вам нужен, самый дорогой и обойдётся в 25 рублей за ночь.
В кармане у мага всегда было много монет, однако такую валюту в здешних краях не брали.
«О Такхизис, какие рубли?» — возмутился про себя чародей.
Работник недоуменно осматривал очень странного для здешних мест человека и ждал ответа. Но вместо этого в воздухе повисла неловкая тишина. А затем мужчина, чтобы прервать молчание начал говорить.
— Monsieur, — вежливо обратился к магу работник, — мы можем стоять тут хоть допоздна, но если у Вас нечем заплатить, то ничем не могу вам помочь, — высказался работник странного заведения. — Впрочем, — он посмотрел на «трость» с огромным круглым камнем, который обагряли золотые лапы видимо какой-то птицы или еще кого-то, которую держал маг. — Вашу трость можно было бы продать и выручить большую сумму. Если хотите, есть одно место, недалеко отсюда.
Рейстлин мог бы дико отреагировать на подобное заявление — этот человечишко предложил продать посох Магиуса, чтобы поселиться в каком-то доме из стекла и камня. Нет уж. Маг вновь воспользовался своим самообладанием и унял пылкость — тратить силы на человека, который едва ли превосходит умом его братца, было бы очень глупо. Да этот маг вовсе мог сделать так, что ему и не понадобилось бы платить за комнату в этом странном «отеле», и вообще обрушить это здание вмиг, но смысла в этом он не видел, к тому же у него не было на это ни времени, ни сил.
Рейстлин стремительно двинулся в сторону выхода, так ничего и не сказав.
Желания покидать козырек гостиницы у него не было, но все же ему пришлось. Сознание потихоньку оставляло покорённого недугом мага и он еле держался. Рейстлин схватился за свой посох с такой силой, что золотистая кожа в районе косточек рук побелела. Он согнулся в приступе жесточайшего кашля.
Никто из проходящих не обращал на него внимания, все бежали под своими зонтами в сторону домов, работ и других мест, где можно было укрыться. А те, кто обращал, жалобно смотрел и убегал прочь оттуда. Однако не все были такими безразличными.
Мимо проходила девушка, на вид лет шестнадцати. Она единственная обратила должное внимание на страдающего незнакомца. Петербурженка сжалилась над человеком, которого видела в первый раз в своей жизни, и решилась подойти.
— Извините, — обратилась она к Рейстлину, протягивая руку помощи и касаясь его кисти, что сжимала странную тросточку с огромным «камнем» наверху.
Касание обожгло ее, словно она взялась за кастрюлю с кипящим молоком. Но даже несмотря на это она продолжила держать ладонь на его руке.
Рейстлин резко отдернул руку от ее, как ему показалось, холодной хватки и отстранился. Маг вовсе не ожидал внимания со стороны девушки, которые обычно сторонились его. Раньше из-за того, что они ухлестывали за его старшим братцем, не обращая внимания на хилого близнеца, а сейчас — потому что он был чернокнижником, имя которого навевало страх на каждого второго человека. Да и к тому же он вовсе не стремился к этому — в привязанности он видел слабость, то, от чего можно и нужно отказаться во имя великой цели.
Затем он посмотрел на нее отнюдь не прожигающим взглядом. Он посмотрел на нее так, как никогда ни на кого не смотрел, особенно после Испытания в Вайретской Башне. В этом взгляде девушка нашла вовсе не то, что встречали обычные прохожие — пренебрежение и угрозу. Она заметила в них боль и страдание, сокрытые в душе странника.
Идиллию взглядов перебил вновь овладевший магом недуг. Рейстлин снова согнулся в приступе жесточайшего сухого кашля. Маг пошатнулся, а девушка, заметив это, отчаянно протянула к нему свои руки, стараясь помочь, но он отверг их. Когда приступ закончился, он достал платок из своего потаённого кармана мантии и поднёс его к губам, вытирая с них кровь. Когда он его стремительно опустил и спрятал обратно в карман, девушка заметила обагренную кровавыми следами ткань, но все же не отстранилась. В этом мире такой симптом был только у тех, кто болел туберкулезом, но и это не остановило ее желания помочь.
— Вам нездоровится? — обеспокоено поинтересовалась загадочная девушка, понимая, что вопрос кажется крайне «логичным» в подобной ситуации, но все же спросила.
На это маг ей ничего не ответил. Вопрос казался ему довольно неуместным и немного риторическим, сродни тех, что задавал ему старший братец когда-то. По ужасному реву кашля, мучившего мага все сильнее с каждой минутой, сразу можно было понять, что ему нездоровится и что нужна помощь.
На молчание мага пришлась более требовательная фраза, которая была произнесена с все большим беспокойством.
— Вы весь горите. Позвольте помочь Вам, — продолжил нежный голос.
— Ты не сможешь помочь мне, — резко воспрянув, пронзительно прошептал маг, что сумел захватить глоток воздуха среди всех порывов кашля.
Но ответ он бросил в пустоту.
— Знаете что? Я живу недалеко отсюда. Вам явно нужен отдых и тепло. Пойдемте со мной, — на внезапную грубость она ответила все такой же нежной и заботливой интонацией.
— Куда?
Она не ответила. Лишь подставила свою руку для того, чтобы незнакомец облокотился на нее. И он принял помощь, которой обычно сторонился будучи где-то на просторах своего родного мира. Рейстлин уже чувствовал дыхание смерти, которое окутывало его своей дымкой, поэтому и решил пойти за почти первой встречной. И они вместе, рука об руку, под одним зонтом, пошли в сторону ее дома.
Спустя пару минут они очутились возле какого-то шикарного строения. Перед ними возвышалась величавая постройка, по цвету похожая на песочные берега утехинского озера. Колонны со свойственным классицизму величию, поддерживали тучные фасады небольших балкончиков с огромными окнами, которые явно были сделаны не под человека — они представляли собой фасад величественного здания, обросшего вековой славой аристократии и тонкостью архитектурного дела. Эти большие окна выходили на речку и чудесный сад с завораживающе интересными растениями, которые окружали грандиозное здание. Рейстлин оценил бы собрание растений по праву, но не был в состоянии даже оглядеться по сторонам. Он лишь еле-еле переставлял ноги, немного помогая незнакомке. А девушка все продолжала нести обессиленного прохожего и довела его до ворот, где их встретили вмиг сбежавшиеся слуги, которые заметили хозяйку задолго до того, как она открыла дверцу ворот.
— Отведи его в гостевую. Да так, чтобы никто не заметил. И позаботься о нем как следует. Ему нездоровится.
— Слушаюсь, — сделав лёгкий реверанс, сказала служащая.
Как только она попыталась взять Рейстлина под плечо, он резко отпрянул. На миг сознание вернулось к нему. Он сделал исключение для незнакомки, да — хотя уже начинал жалеть об этом. Но тут другое дело.
А когда его поразил ещё более жестокий приступ кашля, который докучал его все больше, дольше и сильнее с каждым приступом, он уже обессилено оседал на землю. Но к нему вовремя подоспела та самая девушка, крепкая рука которой подхватила падающего человека в черных мантиях. По счастливым стечениям обстоятельств она вернулась к ним, чтобы уточнить у служанки один вопрос.
— Марфа, почему ты не поддерживаешь его? — торопливо спросила незнакомка.
— Так он сам, барыня. Он не принял помощь.
— Ясно. Сейчас, — ответила девушка работнице дома.
— Ну и что ты делаешь? Упрямец такой! — осмелилась высказать Рейстлину девушка. Но он даже не обратил на неё и малейшего взгляда. Маг все же принял помощь сильно старавшейся услужить ему и хозяйке служанки.
— В каком настроении папенька? — спросила девушка прислугу.
— Сударыня, барин занятой сегодня до ужаса. И уставший, — быстро протараторила служанка.
— Поняла, спасибо, — двигаясь в сторону главного входа в дом, сказала ей в след незнакомка.
Служанка снова откланялась и сопроводила мага в покои, что были дальше от всех имевшихся в доме, а там их было очень много. Тем паче — Рейстлин желал заполучить именно это. Покой, тепло, уединение с самим собой, подальше от сторонних глаз.
А дождь тем временем уже заканчивался, небо переставало плакать и будто бы успокаивалось. Молнии больше не создавали рисунки. Судьба видимо насмехалась над своим подопечным. Пару минут назад лил сильный дождь, а сейчас, когда они уже были внутри, все заканчивалось.
Они шли довольно долго. Внутри висели огромные полотна с портретами. Вечные коридоры не заканчивались и Рейстлин, хоть его разум никогда не переставал размышлять, уже потерял нить пути, по которому его вела девушка в чёрном платьице с белым кружевным передником.
И вот наконец, спустя продолжительное время, они дошли до нужного помещения. Служанка, чтобы достать ключ из кармана и открыть величавую белую дверь с красивыми вырезанными на ней вензелями и узорами, высвободила чудака из своей хватки. Рейстлин обессилено оперся на стену, которая стала для него как будто бы плечом брата, которого с ним уже давно не было. Когда дверь была открыта, служанка стремительно вбежала в комнату, попутно убирая что-то. Маг собрался с духом и, найдя поддержку в своём посохе, шатаясь, пошёл вслед за девушкой. Она, завидя то, что творит чудной, встрепенулась и тревожно шепнула:
— Да, что же Вы, барин. Подождали бы.
Маг не ответил, лишь кинул презрительный взгляд, гордо отстранился и еле побрел в сторону шикарных покоев. Только вот на шикарные покои ему было в тот момент абсолютно все равно.
— Сударь, да Вы весь горите, — она только сейчас сумела дотронуться до его руки и почувствовать пылающий жар, что исходил от тела незнакомца. — Ложитесь. Я сейчас воды принесу, — указав на постель, заботливо проговорила служанка.
Рейстлин и так без помощи ее увидел огромную кровать и незамедлительно улегся в нее, обретя нужный для него в тот момент покой. Он облокотил свой посох подле изголовья мягкой тёплой кровати, а после пал в беспамятство.
Проведенный ритуал и промокшие до последней нитки бархатистые ткани его мантии дали о себе знать не самым лучшим образом. Рейстлин лихорадил, сильно лихорадил. Казалось все тело его объято огнём. Кашель не давал ему покоя ни на минуту. Его лёгкие, впрочем, горели ровно так же, как и его тело, моля о помощи.
В комнату ворвалась та самая девушка. Ее смущение, которое обычно овладевало ей перед мужчинами, куда-то исчезло. Она подошла к ложе и сняла с мага верхнюю одежду, чтобы высушить. Под светом свечей девушке удалось увидеть перед собой странного человека, хотя она уже начинала задаваться вопросом — а человек ли он? Под капюшоном практически ничего не было видно: ни лица, ни цвета кожи, а рука, которая выступала из мантии под светом грозовых туч казалась бледной, имеющей металлический отлив. А сейчас она узрела невиданное — кожа незнакомца блистала золотом, лицо, открывшееся взору, показалось ей довольно красивым, гримаса боли запечатлелась в его глазах, а волосы — достаточно были длинными и седыми. Незнакомка долго смотрела на его черты лица, пытаясь понять сколько лет загадочному страдальцу.
Ее внимание отвлек снова пришедший в себя незнакомец. На нее мигом взглянули такого же цвета, как и кожа, глаза с черными зрачками в виде песочных часов. Даже когда она это заметила, она все продолжала смотреть на его лицо, в частности в глаза, не отводя свой взор.
— Может прекратишь сверлить меня взглядом? — резко возмутился Рейстлин.
Все же девушка резко перестала смотреть ему в лицо. То, что он сказал — было грубо, тем более по дворянским меркам, но она сохранила холодность, понимая, что нарушила чьи-то границы.
— Что с Вами? Как Вам помочь? — обратилась к нему незнакомка, усевшись на край постели, где покоился все бледневший маг. От прежнего золота кожи, которую она лицезрела буквально пару моментов назад, казалось практически ничего не осталось.
Несмотря на своё ухудшающееся состояние, Рейстлин все ещё продолжал находиться в сознании, хотя и казалось, что он уже спал беспробудным сном. О том, что он не спал, яро намекали блестевшие болезненным светом золотые глаза, которые смотрели будто бы сквозь плоть всего мироздания.
— Кипяток, — выпалил обессиленный маг, борясь с около обморочным состоянием.
— Марфа! — позвала она свою служанку. — Согрей воды, будь добра.
— Хорошо, сударыня, — эхом раздался ответ.
В тот же миг служанка уже стояла с кружкой обжигающей воды и блюдцем в руках, ожидая следующего приказания.
— Давай, я возьму, — обратилась к девушке в черном платье другая девушка.
— Осторожно, барыня, очень горячо! — остерегла служанка незнакомку.
— Спасибо. Я займусь им, иди. Ты и так устала за сегодня, — нежно проговорила в ответ девушка.
— Благодарю Вас, сударыня, — откланявшись, служанка удалилась.
— Что дальше? — без промедлений спросила беспокоившаяся о состоянии незнакомца девушка.
— Там, в мешочке. Травы, — еле находя в себе силы и редкие промежутки, когда кашель не раздирал его тело, прошептал маг.
— Хорошо, — поставив все на небольшой прикроватный столик, девушка метнулась к мантии незнакомого мужчины.
Она взяла мешочек и достала оттуда немного трав, что пахли малость неприятно. Она не была уверена, что это именно то, что нужно было незнакомцу в тот момент, но все же добавила их в кипяток. Запах заваренных трав был еще более смердящим и она вконец засомневалась, что это были те самые листочки. Такой отвар даже пьяный мужик бы не выпил с похмелья. Девушка взяла в руки чашку и поднесла ее к незнакомцу в надежде хоть немного помочь страдальцу.
— Только осторожно. Не обожгитесь.
Рейстлин стремительно выхватил кружку из ее белесых рук и жадно опустошил содержимое. Он почувствовал, как горячий горький напиток спускается по растерзанному горлу, как внутри все обжигает и обогревается. Ему стало намного лучше вопреки ожиданиям сконфуженной девушки, которая думала что перепутала и дала ему что-то другое. Обжигающий отвар согрел его тщедушное тело и вдохнул в него надежду на покой. Кашель на время прекратился и он снова смог делать полноценные глотки воздуха.
Девушка стала свидетелем воскрешения духа мага и практически пропавшей с лица белизны. Этот отвар, хоть и пах прескверно, а на вкус был тем более неприятен, будто вдохнул жизнь в человека и спас его от смерти. Ей судьбой ранее не представлялось пережить подобный страх за незнакомого человека и она была чрезвычайно рада значительному улучшению состояния незнакомца.
В суете, возникшей из-за непогоды и внезапно встретившегося ей странника, она даже не удосужилась узнать его имя. И решила исправить досадное недоразумение.
— Кто Вы? — наконец решилась спросить девушка.
— Я Рейстлин Маджере.