Самолёт Кармин должен был быть в аэропорту уже два часа назад, но, по какой-то неясной Врану причине, его прилёт постоянно откладывали. Может быть, причиной была плохая погода, а может, и сама Война — самолеты, на которых она летала, не раз подвергались атаке террористов. 

Голод не любил аэропорты (здесь было слишком много фуд-кортов, и, следовательно, еды, что, безусловно, раздражало его), а мысль о том, что ему придётся просидеть здесь не один час, нисколько не поднимала настроения. Но он уже пообещал давней подруге, что встретит её, а значит, должен достойно перенести пребывание в этом месте. 

Загрязнение, в отличие от Голода, обожал аэропорты. Серьезно, можно ли найти место грязнее, чем это: чего стоят только неотмываемый налёт на умывальниках в туалетах, переполненные мусорные баки, ну и сами самолеты, естественно. 

Поэтому, когда Уайт начал слезно просить взять его с собой, Соболь не смог отказать. Хотя, лучше бы он не соглашался — младший всадник часто плохо сдерживал свои способности, из-за чего любое место могло через час или полчаса превратиться в свалку, в эпицентре которой Голоду хотелось оказаться меньше всего. Но, пока что всё было относительно нормально. Вроде бы.

Сейчас Загрязнение тихо сидел рядом с Враном, внимательно смотря на людей, проходящих мимо них, беспечно болтая ногами. Сам Голод откинулся на небольшой металлической лавочке, пролистывая новостную ленту в телефоне, чтобы хоть как-то убить время. 

— А что делают эти люди? — Уайт указал пальцем на двух девушек, стоявших чуть поодаль от них. Они крепко обнимали друг друга и тихо о чём-то говорили. Он много раз видел, как люди делали это, но не знал, зачем и почему. — Те две девушки в куртках.

— Ну, они... Обнимаются? — Вран оторвал взгляд от экрана, смотря в ту сторону, куда указывал юноша. Он, честно говоря, немного опешил от необычного вопроса молодого коллеги. — Или ты про что-то другое говорил? — Он посмотрел в лицо юноши, который внимательно смотрел на обнимающихся. — Ты же про этих двоих говорил, да?

— А зачем они это делают? В смысле, почему люди вообще обнимаются? — Уайт посмотрел на Соболя со взглядом, полным непонимания, но так же с желанием полностью разобраться в данном вопросе. Голод уже хотел спросить, шутка ли это, но понял, что юноша говорил серьезно. Соболь удивлённо поднял брови, убирая телефон в карман пальто — видимо, разговор будет долгим. 

— Ну... — Вран задумчиво почесал бородку — Люди обнимаются, чтобы показать свою привязанность друг к другу. Утешить, поддержать, поднять настроение. Обнимаются, когда хотят быть ближе друг к другу. Когда любят друг друга. — Уайт внимательно слушал его, а Голод всё больше не мог поверить в то, что Загрязнение не знает таких элементарных вещей.

— И это приятно? — Уайт на секунду снова перевёл взгляд на девушек, но потом опять посмотрел на Врана. Загрязнение как-то неловко сжался, а Голоду стало очень жаль мальчишку. Всё-таки, когда ты одним прикосновением заставляешь всё на свете портиться, даже без собственного желания — это немного усложняет твоё существование. — Я просто никогда этого не делал.

Голод тихо вздохнул и притянул Загрязнение чуть ближе к себе, крепко обнимая того за плечи. Его новенькое и жутко дорогое пальто скорее всего будет испорчено после этого (кажется, он уже заметил пару жирных пятен возле кармана, а на воротнике появились нестирающиеся следы от мела), но что-то подсказывало Соболю, что он всё делает правильно. 

Уайт крепко обнял Врана в ответ, прикрыл глаза и счастливо улыбнулся. Голод был прав, это очень приятно и поднимает настроение.

Оба не заметили Кармин, фотографирующую их двоих из-за угла на свой телефон.