Годы шли, а события забывались. Постепенно тот страшный день ушёл в прошлое, как дымка от костра, как полузабытый сон.

Конечно же, Польпо не был всю жизнь ребёнком, но его внешность осталась почти прежней. Загорелая кожа, хитрые зелёные глаза, короткие чёрные волосы, которые он, по-видимому, стал стричь намного реже – был куда менее заметен тот факт, что их грубо обрезали садовым инструментом. Черты лица, унаследованные от покойной уже матери – длинный нос и ресницы – стали ещё более выраженными. В каком-то смысле Польпо можно было даже назвать женственным, ведь его изящество и аккуратность напоминали чем-то юную деву. Он не проводил много времени с Самуэлой при её жизни, но пошёл по большей части в неё и внешне, и по характеру.

Тем не менее, конечно, ситуация с Вивальди оставила свой след. Побаиваясь теперь незнакомцев, Польпо стал реже общаться даже с Джакомо, чем вводил его в ступор. Тем не менее, тот быстро привык, думая, может быть, что с возрастом его друг просто стал более замкнутым.

Это тоже было хорошим объяснением. С каждым днём Польпо всё чаще думал о том, чтобы покинуть Вуото. Ему лишь не хотелось бросать стареющего отца, но стоит ли это того, чтобы умереть здесь раньше времени?

Он окончательно решился, когда наступила засуха. Да, жаль было всё бросать без предупреждения, но… Жить здесь дальше всё-таки означало подписать себе смертный приговор.

Брать с собой было нечего. Он вышел из дома ранним утром, часов, наверное, в пять, когда первые лучи солнца только-только появились из-за горизонта.

***

Дориано Бьянко проснётся утром и никогда больше не увидит своего сына. Его судьба остаётся неизвестной.

***

Пыльная дорога казалась длинной, как швейная нить. Проходя сначала по обочине, юноша вскоре вышел к езжей дороге. Машины там были редкостью, правда – место безлюдное, да и делать тут нечего. Пустошь. Но пока был шанс поймать автостоп, сдаваться не стоило, а поворачивать обратно уже не было смысла.

Вскоре подъехал небольшой грузовичок. Ободранный такой, шуршащий шинами о пыльную дорогу.

- Куда путь держишь, пацан?

- Куда-нибудь… Отсюда подальше.

- Понятно. Еду до Рима с остановкой в Неаполе, устроит?

- Вполне.

- Полезай тогда в кузов.

Кратким кивком поблагодарив водителя, Польпо отворил старую железную дверь. Та заскрипела, как несмазанная телега, но поддалась, и на минуту свет залил внутреннее пространство кузова.

Помимо груза, старого дивана и какого-то мусора, там была девочка. Её было тяжело разглядеть за столь короткое время, но в глаза сразу бросались огненно-рыжие волосы и заштопанная в нескольких местах полосатая рубашка.

Когда дверь закрылась, всё вновь погрузилось во тьму. Юноша сел у стены, даже не заботясь о том, что может испачкаться, и уставился в пустоту, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Вскоре стало смутно видно размытые очертания предметов, стены и пол, и какая-то суета в углу была видна краем глаза. И очень зря Польпо не обратил на неё внимания, ведь вскоре его плеча что-то коснулось. Что-то тёплое и живое, через секунду прояснившееся как человеческая рука. Парень обернулся – незнакомка сидела рядом, с любопытством рассматривая его своими изумрудно-зелёными глазами.

- Спишь?

Её голос прозвучал в тишине звонко, как колокольчик.

- Не сплю.

- Ну и хорошо. Вылезай тогда! Как тебя зовут?

Она дёрнула его за руку, несильно, но ощутимо. Польпо не боялся её,

вовсе нет – просто что-то заставило его совершить то, о чём он будет жалеть ещё

долгие годы.

- Я… Э-э, Ливио. Ливио Дзанетти.

- Классно! – Девчонка просияла, откидывая назад свисшую на глаза чёлку. – Я Мирелла Корренти! Куда путь держишь?

- Не знаю. Наверное, в Неаполь.

- О-о… Я еду в Рим. Начну там новую жизнь, чем-нибудь займусь…

- Здорово.

Польпо слабо улыбнулся, осматривая Миреллу. Они проехали немного в тишине, порой оглядываясь друг на друга, но всё не решаясь завести разговор.

Колёса шумели, грузовик потряхивало, и шершавые стены давили всё сильнее час за часом. Слишком много ощущений за раз, очень, очень шумно – всё совсем не так, как было раньше. И снова начало пробуждаться то самое чувство, которое возникало в те моменты, когда жернова мельницы слишком громко скрипели.

Несмотря на то, что юноша сидел, пол начал словно уходить из-под ног. В ушах зашумело, стало противно, скованно и как-то даже больно. Перед глазами всё поплыло, в груди так сжало, что не вдохнуть. Хотелось закричать, убежать, но бежать некуда – остаётся только замереть на месте, сверля взглядом стену и молясь о том, чтобы это закончилось.

Прикосновение к плечу вышибло из мыслей, словно током ударив, и заставив рефлекторно рвануть куда-то в противоположную сторону, чуть не врезавшись в стену кузова. Тяжело и быстро задышав, Польпо закрыл глаза и сжался в комок, а после лёг на спину и закрыл глаза.

- Эй, ты в порядке? – Мирелла подползла чуть ближе, взволнованно смотря на нового знакомого. – Выглядишь, как перегруженная телега.

- Да-да, я в норме. Просто надо… Немного отдохнуть. Тут очень шумно.

Послышался шорох – девушка легла рядом. Близко-близко, так, что можно даже дыхание почувствовать. Взяла товарища за руку, крепко сжала холодные пальцы.

- Слушай, мы знакомы не так долго - меньше дня, но, если что, я всегда помогу. Ты только скажи. Хочешь, обниму?

- Давай. – Польпо отвёл взгляд, чувствуя, как болезненно бьётся сердце. – Я не против.

Мира широко улыбнулась, переворачиваясь на бок и крепко обнимая парня. Тот вздохнул наконец спокойно, и, положив руку на подругу, закрыл глаза.

Казалось, что колёса начали шуршать тише. Они не видели этого, но небо раскинулось над грузовиком, будто тёмное полотно, сбрызнутое молочными каплями.

Они заснули, когда была уже глубокая ночь.