То, как я представляла себе лодку, решительно отличалось от увиденного. Это оказалось довольно просторное рыбацкое судно с одной мачтой и веслом на корме. Маркус уже был здесь и проверял снасти. Он заметил моё приближение, но не стал подавать виду и продолжал своё занятие. Только когда я подошла совсем близко, он спросил:

— Готова?

— Да.

Маркус придержал для меня лодку и подал руку, чтобы я смогла забраться на борт. Потом он оттолкнул наше судно от берега и сам запрыгнул на него, берясь за два больших весла по бокам и начиная осторожно править на глубину. День обещал быть солнечным, поэтому Маркус бросил верхнюю одежду и снаряжение на дно и остался в одной небрежно расшнурованной рубашке с засученными рукавами. Я осмотрела внимательным взглядом количество сумок и спросила:

— Вам всё удалось достать?

Маркус вдруг перестал грести, посмотрел прямо на меня и без тени шутки сказал:

— Продолжишь “выкать” — скину за борт.

Я засмеялась, поражённая его заявлением. Мой смех заставил его хмуро глянуть на меня ещё раз, но теперь он ничего не сказал.

Ближе к полудню он поставил парус, отдав нашу крепкую лодку во власть свежему ветру, и перебрался на корму, к рулю. Мы не очень много разговаривали. Он был занят морем, а я — заметками Лины, которые она дала мне с собой в дорогу. Как я понимала, Моркусу всё это не слишком интересно, а вот я хотела узнать о затерянном двемерском городе как можно больше.

Но потом Маркус вдруг взял курс к берегу, и я встревоженно оторвала взгляд от мелкого почерка Лины и осмотрелась.

— Что-то случилось?

— Ты разве не слышала?

Я насторожилась, пытаясь понять, о чём он говорит, но из долетавших до меня звуков могла различить только свист ветра и шум бьющихся о борта лодки волн.

— Нет, — недоверчиво ответила я. — В чём дело?

— Пробили рынду.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду, а потом до меня дошло, что это — очередная его дурацкая шуточка. На кораблях рынду бьют в полдень. Значит, время обеда.

Видя моё недовольство, которым сменилась растерянность, Маркус улыбнулся тому, что добился нужного эффекта. Я же подумала, что в двемерском городе я сполна за всё отыграюсь. Уж там-то моя территория.

Мы пообедали на песчаном восточном берегу Нибена, и за это время мимо нас прошла длинная военная галера. У меня были кое-какие догадки, но я решила подступить издалека.

— Ты хорошо разбираешься в морском деле, да?

— Я двенадцать лет служил во флоте, — спокойно подтвердил Маркус.

— Почему ушёл?

— Получил травму. Пришлось долго восстанавливаться. А потом подвернулась другая работа, и вот я здесь.

— Травму?

— С рангоута свалилась открепившаяся скоба прямо мне на голову.

На этот раз я улыбнулась невесело и больше вопросов не задавала.

После недолгого обеда мы снова отчалили и через пару часов я незаметно для себя задремала. Мягкий шелест волн действовал на меня успокаивающе.

Возможно, меня разбудили птицы. Не ястребы и не чайки, кружащие над Нибеном, а обычные лесные птицы, перекликающиеся со всех сторон. Я открыла глаза и осмотрелась. Нас больше не несла широкая судоходная река, теперь мы плыли по узенькой речушке, окружённой лесом, а Маркус уже успел убрать парус и снова сел на вёсла. Должно быть, я спала достаточно крепко.

— Мы уже в Корболо?

Маркус кивнул и осторожно сообщил:

— Пора причаливать и вставать на ночлег. Скоро опустятся сумерки.

— А Корболо славится своими рифами, — закончила я за него. Маркус не стал продолжать этот разговор.

Теперь мне понятно, что поплыть на лодке было самой лучшей идеей. Верхом мы бы добирались досюда дня три, а то и все четыре. По реке нас донесло за сутки.

Через несколько минут Маркус выбрал удобное место и пристал к берегу. Я занялась приготовлением лагеря, а он — костром. Когда мы уже сидели, поужинав, вокруг огня, сумерки окончательно сгустились, и Маркус вдруг спросил:

— Я знаю, что ты потратила не один год на исследование двемерских руин. Ты не учёный, не коллекционер. Просто авантюристка, которую тянет в опасные места. Почему?

Я опешила от его проникновенного вопроса и ответила не сразу.

— Просто мне нравятся приключения, — ответила я наконец. — И тайны. В двемерских руинах много тайн.

— Но почему именно двемеры? Почему ты не взялась исследовать культуру тех же айлейдов?

Я с улыбкой закивала, понимая его интерес, и опустила взгляд вниз. На это мне было что сказать.

— Технологии двемеров мне более-менее понятны. А вот магия айлейдов — нет. Я могу пройти не один десяток подземных коридоров глубинных эльфов и угодить в самую глупую ловушку в айлейдском дворце.

Маркус меня услышал, но продолжил спрашивать:

— И тебе никогда не было страшно или… одиноко?

— Во время путешествий? Нет. Так я наоборот чувствую себя комфортнее. Принадлежу только самой себе, думаю только о себе и играю по своим правилам.

— Значит, со мной тебе некомфортно?

— Ещё не поняла, — безобидно отозвалась я. — Непривычно — это точно.