Когда Шэнь Цинцю услышал это в первый раз, он подумал, что другие лорды попросту насмехаются над ним. Приятным человеком он не был, да и дурной характер не особо скрывал, и чаще всего окружающие через силу заставляли себя терпеть его общество. Однако каким-то образом его, человека с полным набором отрицательных качеств, возжелал демон. Возжелал как жену, любовницу. И делал всё, чтобы заполучить желаемое.
Демон, недавно занявший трон императора подземного царства, был тих и безобиден. Проблем доселе не создавал ни заклинателям, ни жителем небесных чертогов. Не трогал даже людей, живя затворником в своих владениях. Если бы не вышеупомянутый случай, мир заклинателей и вовсе бы не вспомнил о его существовании.
Демон обладал целеустремленностью, присущей каждой нечисти. После многочисленных отказов он вышел из себя, явив миру истинный облик, и денно и нощно штурмовал хребет Цанцюн. Демон угрожал: если Шэнь Цинцю добровольно не станет его женой, он разрушит все двенадцать вершин до основания и заполучит возлюбленного силой.
Голова Юэ Цинъюаня раскалывалась так, словно сотни молотов нещадно отбивали по ней. Проблемы наваливались одна за другой; совет лордов в ничтожно короткие сроки созывался уже четырежды. Честно говоря, от них было больше шума, чем пользы. Вместо того чтобы дать дельный совет, все как один верещали: нужно выдать демону Шэнь Цинцю.
— Шисюн достаточно силён, чтобы противостоять демону. Он в любом случае не пропадёт.
Юэ Цинъюань глубоко вдохнул, устало потёр переносицу и в очередной раз сказал:
— Нет.
— Чжанмэнь-шисюн, речь о благополучии всей школы.
Что означало: ради спасения сотни жизней можно спокойно пожертвовать одной.
— Тем не менее, мы не можем отдать его, — отказал Юэ Цинъюань. — Шэнь-шиди наш главный стратег.
— И что же ты предлагаешь, шисюн? Предложить взамен Шэнь Цинцю наших учениц, чтобы обуздать эту тварь?
Почему они так любили перевирать его слова?
— Ни в коем случае, — устало пробормотал Юэ Цинъюань.
— Чжанмэнь-шисюн, долго сдерживать войска этого демона у нас не получится. Он гораздо сильнее, чем нам казалось. Мы уже понесли значительные потери.
— Раз Шэнь Цинцю — всё, чего он хочет, почему бы нам просто не выполнить его прихоть и не покончить с этим?
Лю Цингэ будто говорил об игрушке, которую каждый может брать, когда ему пожелается. Конечно, с шисюном их связывали далеко не дружеские отношения, однако Шэнь Цинцю доселе казалось, что он хотя бы из вежливости промолчит. Усталость сильно сказалась на всех лордах, но многие если не молчали, то хотя бы старались подбирать слова.
Шэнь Цинцю раскрыл веер и, сверкая ядовито-зелеными глазами, прошипел:
— Почему бы нам не отдать тебя, Лю Цингэ? Твоё симпатичное личико точно придётся ему по вкусу.
Лю Цингэ цыкнул, скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся, тут же завязав разговор с другим товарищем.
— Но твоё личико нравится ему больше, шисюн, — рассмеялась Ци Цинци.
— Что ты, этому скромному лорду никогда не сравниться с Ци-шимэй. Едва завидев шимэй, демон падёт замертво от её убийственной «красоты».
— Но он всё же предпочел тебя, шисюн, — сказал кто-то из присутствующих и тут же замолк, когда Шэнь Цинцю взглянул на него так, словно желал испепелить.
Трусы. С дешевой проституткой, передаваемой одним хозяином другому, и то будут обращаться лучше, чем с ним. Если это заседание затянется хотя бы на ещё один день, Шэнь Цинцю сам уйдёт.
— Чжанмэнь-шисюн, Лю Цингэ прав, — подала голос Ци Цинци. — Шэнь-шисюн сумеет постоять за себя, а мы тем временем придумаем, как его спасти. В конце концов, мы же не собираемся оставлять его там навсегда.
«А так хотелось, правда?»
— До тех пор пока демон не усмирится, почему бы шисюну не сдаться?
Юэ Цинъюань в очередной раз покачал головой в несогласии, вызывая волну возмущения и негодования.
— Ци-шимэй, мы не настолько слабы, чтобы идти на поводу у демона. Шэнь-шиди — важная, незаменимая часть ордена. Отдав его, мы признаем своё поражение.
— Чжанмэнь-шисюн, разумеется, прав, однако…
— Однако, — промолвил Шэнь Цинцю, прерывая товарища по ордену, — даже если бы я захотел пасть так низко, чтобы выйти за демона, то не смог бы.
— Потому что шисюн не… — с языка так и срывалось оскорбительное «обрезанный рукав», однако лорд решил перефразировать: — предпочитает мужчин?
И в это мгновение до всех любителей голосить дошло: точно, Шэнь Цинцю ведь не раз оказывал знаки внимания девушкам, а в юности и вовсе пропадал в борделях, с чего бы ему желать мужчин?
Шэнь Цинцю окинул раздраженным взглядом присутствующих и, обмахнувшись веером, заявил:
— Потому что я уже связан узами брака.
— Чт… Что?!
По залу тут же прошлась волна удивленных возгласов. Совершенно не стесняясь, лорды принялись перешёптываться, обсуждая, кем же могла являться эта загадочная дева и почему вообще согласилась выйти замуж за Шэнь Цинцю. В какой-то момент большинство сошлось во мнении, что он попросту совратил свою ученицу и принудил её к браку. Просто смешно.
— Шисюн женился и даже не пригласил братьев и сестер по мечу на свадьбу? — усмехнулась Ци Цинци, нисколько не поверив в его историю. — Как грубо с твоей стороны. И кто же она? Как ее имя?
Шэнь Цинцю отвернулся, так ничего и не ответив, и украдкой взглянул на Юэ Цинъюаня. Тот выглядел настолько уставшим, что, казалось, только сейчас уловил суть разговора.
Шэнь Цинцю запустил руку под стол и медленными вращательными движениями помассировал бедро Юэ Цинъюаня, внешне оставаясь абсолютно невозмутимым. Было что-то невероятно возбуждающее в этом властном, строгом тоне, в ревности, которую Юэ Цинъюань вот уже несколько недель так тщетно пытался скрыть. В том, с какой жадностью он обнимал его каждую ночь, повторяя, что не отдаст своего Сяо Цзю ни демону, ни кому-либо ещё.
Когда Юэ Цинъюань крепко сжал его ладонь, прерывая импровизированный массаж, по телу прошлась легкая дрожь. Он не смотрел на него; всё его внимание сосредоточено было лишь на братьях и сестрах по оружию, бесстыдно перешёптывающихся. Юэ Цинъюань осторожно раскрыл его ладонь и медленно вывел на ней несколько иероглифов: «После собрания никуда не уходи».
Шэнь Цинцю замер, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Боги, он благодарен за привычку всюду носить с собой веер, ибо иначе этого позора избежать бы не смог!
Ещё никогда собрание не казалось таким затянутым.
— Так кто она?
Юэ Цинъюань вдохнул и после короткого одобрительного кивка Шэнь Цинцю громко сказал:
— Это я.
Тишина, образовавшаяся в зале, была столь внезапной, что Шэнь Цинцю ненадолго подумал, что лишился слуха.
— И, что бы ни случилось, мой муж останется здесь, со мной.
Хотелось смеяться в голос с вытянувшихся в удивлении лиц лордов. Они то открывали рот, чтобы что-то сказать, то закрывали, видимо, не находя нужных слов.
Сидящий неподалеку Шан Цинхуа отчего-то рухнул в обморок, перед этим пробормотав что-то о персонажах, «вышедших из характера», и «неканонных пейрингах». Этот человек всегда казался Шэнь Цинцю чудным и странным, посему он решил не обращать на него внимание.
— Чжанмэнь-шисюн, ты… с ним… — Лю Цингэ так и не закончил предложение, однако выражение его лица, скривившегося в отвращении, было довольно красноречивым.
— Ох… кхм, р-раз так, то и вправду ничего не поделаешь, — заключил Му Цинфан.
— Раз Шэнь-шисюн связан узами брака с Чжанмэнь-шисюном, то мы и впрямь не можем отдать его демону.
— И что же нам остаётся?
— Уладить всё мирным путём, — сказал Юэ Цинъюань. — Решим этот вопрос путём дипломатии.
К сожалению или к счастью, до дипломатии дело так и не дошло, в ход пошли кулаки. Демон отказался сдаваться без боя, посему Юэ Цинъюаню пришлось впервые за столько лет обнажить Сюаньсу. Полученные раны проигравший демон залечивал долго. В конце концов, он заявил, что отступит, но только при условии, что хотя бы раз поговорит с тем, кто украл его сердце.
После нелегкого и долгого разговора с Шэнь Цинцю демон почувствовал разочарование; он быстро понял, что собой представляет этот человек, и более не был в нём заинтересован.