Аквамарин.

Камень редкий, и весьма дорогой на островах. Хантер неоднократно слышал, как его сравнивали с морем. Однако юноше он всегда напоминал цвет весеннего неба над царством демонов, в те редкие моменты, когда из-за искажения магии оно вспыхивало на час-полтора нежно-голубым. В детстве Хантеру часто нравилось думать о том, что в эти мгновения они видят совершенно иной мир, что вспышки — это внезапно отрывшийся портал или стертая граница реальности. Он представлял, что где-то под облаками в воздухе висело целое небесное королевство. Более светлое, с прохладными океанами, кристальными деревьями, листья и корни которых целиком и полностью состояли из этого минерала. Они прорастали плоскость своей реальности насквозь и именно их скопления были изредка доступны человеческому глазу. А какие существа населяли этот другой мир? Наверно они были совершенно бесплотны и почти бесшумно парили над небесными землями, никуда не торопясь и ни о чем не беспокоясь. Зачем о чём-либо переживать в столь прекрасном и спокойном мире? Возможно когда-то, в дикие времена, когда царство демонов сотрясали катаклизмы, несколько корней тех деревьев отвалились и упали где-то в глубины гор, став тем самым аквамарином.

— Нет Хантер, это просто минерал, образовавшийся в горах под действием давления, — рассмеялся Белос, когда ребёнок прибежал к нему с подвеской в руках. Он забрал камень из рук мальчика и покрутил его на свету. — Всё так же напоминает земной океан. Ты знаешь, воды Земли отличаются от кипящего моря. А теперь будь умницей — отнеси это на место и постарайся больше не лезть к моим вещам без разрешения.

Сейчас, как и много лет назад Хантер не отрывая взгляда рассматривал чудесный минерал. Тот висел все на том же месте и ловя свет от огня камина отбрасывал блики на стену за ним. А может на самом деле это кусок моря из человеческого мира оторвался и упал сюда? Может все острова это и есть так называемый Ад? Пока юноша размышлял, дверь кабинета скрипнула на высокой ноте. Хантер подскочил, от неожиданности, но поворачиваться не решался. Меньше всего ему сейчас хотелось обсуждать детали нового задания и больше всего хотелось забыть на неделю-другую о работе после того инцидента с ожившими под городом мертвецами.

— Хантер? Чем ты занимаешься?

— А? — молодой человек отдёрнул руку, непроизвольно потянувшуюся к камню. Он не успел к нему прикоснуться, но от резкого отдёргивания артефакт угрожающе качнулся, словно грозился упасть с камина в огонь.

— Бог мой, осторожно. Император тебя живьём закопает если что-то сломается, — Роуз облокотилась на дверной косяк, опасливо выглядывая в коридор. — Или тебе подобное сойдёт? — Капюшон её мантии сдвинулся на лицо так, что из-под него торчали только передние локоны болотного цвета. Она редко носила плащ во дворце, видимо сейчас ей не хотелось, чтобы её заметили.

— Роуз? Что ты здесь делаешь?

— Тебя ищу. Хотела убедиться что та огненная дрянь не прожгла твою руку насквозь, — проскользнув в кабинет, она плавно закрыла дверь, предварительно убедившись что в коридоре никого нет. — Покажи, — не дожидаясь действий со стороны юноши, она подлетела к нему и стянула перчатку одним легким движением. Тот даже не успел опомниться. — Вроде всё цело… Хей, а Лоренс неплохо тебя подлатал. Я боялась, что шрам навсегда останется. Укусы не болят?

— Нет. Я цел. Скажи, это у тебя такое хобби — готовить исключительно огненные зелья? — Хантер оторопел от подобной настойчивости, так как его коллега уже осматривала шею своего капитана на наличие ран от возни с мертвецами.

— Да… Что-то вроде того. Со школьных лет любила огнецвет добавлять в составы. Правда в академии меня за это пару раз на пересдачу отправляли.

— Академия позволяет пересдавать экзамены только четыре раза…

— Три, — Роуз поправила ему ворот рубашки и капюшон. Она отшагнула назад и сняла с головы ткань, заслоняющую обзор — оценивала свою работу. — Пересдать экзамены можно только три раза. Так лучше?

К удивлению Хантера ломота в теле прошла, да и раны ещё не успевшие зажить уже не ныли от лишних движений. К тому же, его капюшон до этого явно был завернут вовнутрь до настоящего момента.

 — Что ты сделала?

— Просто немного поколдовала, — пожала она плечами. — Хантер послушай, скоро летняя ярмарка, не хочешь сходить на неё? Знаю, у нас много дел, но ярмарка официальный выходной… Если Император тебя не нагрузит… Может пойдешь со мной? Ненадолго, — её большие белые глаза от чего-то блестели в свете камина. У Роуз была пожалуй только одна причина надевать капюшон — сохранять серьёзность. Кто бы мог подумать что от союза колдуна и русалки родится такое милое создание.

— Я… Я не знаю, — молодой человек смутился. Ему было дико неловко отказывать девушке, которая уже несколько раз спасала его на заданиях (хотя почти всегда она подвергала его жизнь опасности своими зельями не меньшей, чем дикие твари из леса). — Во дворце будет прием. Соберутся сильнейшие маги со всех Кипящих островов. Хотя… В прошлые два раза моё присутствие на них не требовалось. Если успею разобраться с организацией, мы пойдем.

— Если решишься — ты всегда меня найдёшь, — Роуз подмигнула, накинула капюшон на голову и скрыв им лицо, выпорхнула из комнаты. Русалки всегда чувствуют, когда их ищут.

Хантер не ответил ей, только долго смотрел ей вслед, в душе надеясь что она вернётся что-нибудь сказать. Но этого не произошло. Юноша почувствовал как потянуло сквозняком из раскрытого окна. И вот именно этого внезапного порыва воздуха, пронесшегося через форточку и распахнутую дверь, вполне хватило, чтобы хлипкая подвеска с камнем со звоном упала в пламя. Не обращая внимания на огонь, Хантер сунул руку в камин и сразу нашел аквамарин. Вот только от оплетавшего его терновника остался лишь темный след, который стерся, стоило юноше его коснуться. В животе неприятно скрутились органы, а кончики рук и ног похолодели.

«Дядя меня прибьёт.» — эта мысль металась панически металась в голове Хантера пока тот закрывал форточку и дверь. Камень он крепко сжимал в руках. Стоило Хантеру отойти на середину кабинета и присесть на диван чтобы обдумать дальнейшие действия, как дверь вновь открылась и за ней стоял сам император, весьма напряженный.

— Маги из северных владений прислали сообщение о том что не смогут явиться на торжество, — после недолго молчания начал Белос. Он стоял у окна и раздраженно постукивал по собственному посоху, в сторону Хантера даже не смотрел.

— Особо важные вопросы можно обсудить с ними отдельно и после основного…

— Нет, — сухо отрезал император. — После их заявления, восточные чародеи с земель демонов тоже отказались от приглашения. На повестке вопрос о престолонаследовании, я не могу беседовать с ними по отдельности.

— Летнее солнцестояние? — Хантер не мог припомнить ещё более крупных праздников, почитаемых у местных.

— Южное братство откажется, у них видите ли это событие следует проводить у южного алтаря, — Белос рухнул в кресло, подпирая рукой лоб, так, словно у него болела голова. — Ближайшее достаточно крупное событие только Самайн. В более раннее время они не согласятся прийти все вместе.

— Вы упомянули вопрос о престолонаследовании. Я думаю, это пока может подождать.

— Нет не может. Но другого выхода у нас нет.

— Значит приём…

— Отменяется.

В кабинете воцарилась напряжённая тишина. В сердцах Хантер несомненно радовался перенесению всей суматохи с подготовкой на осень. С другой стороны, столь сильная обеспокоенность передачей прав на трон свидетельствовала только о том, что всё очень плохо. А ведь юноша так и не успел встретиться с Идой. Он был у её дома четыре раза. Первые три его встретила Лилит и с явной неохотой сообщила что Совиной леди нет на месте. В последний — его никто не встретил. Ни Кинг, ни Сычик — никто. Внутри дома кто-то копошился, но его видеть явно не желали.

«Ты предатель» — без слов ответили все обитатели его пристанища, ставшего роднее дворца, где он вырос. Хантер предал императора, потом Иду и всех кто принял его и наконец снова императора. Он не был способен снять проклятие в одиночку и теперь не мог попросить кого-то о помощи. За эту беспомощность он ненавидел себя больше всего.

Белос неподвижно сидел за столом, подперев лоб рукой. В один момент он резко сжал глаза — внезапные головные боли участились, но зато мутаций в последние две недели не наблюдалось. Хантер приблизился к нему, стоя у стола, он неловко перебирал пальцами край свитка, оказавшегося на краю.

— Я могу чем-то помочь? — юноша не знал на сколько была сильна боль и на всякий случай говорил настолько тихо, что его тон граничил с шёпотом.

— Нет. Сейчас пройдёт, — мужчина шумно выдохнул, осторожно выпрямляясь в кресле. Секунду или две он смотрел в пустоту, прежде чем сощурить глаза и вопросительно посмотреть на Хантера. — Что с твоими руками?

— А что с ними? — по правде говоря, руки юноши в данный момент горели огнём, по ощущениям он и не вынимал их из камина. Благо регенерация у колдунов и ведьм быстрее человеческой и кожа на кистях лишь сильно покраснела, без волдырей. — Ничего существенного.

— Твои руки зажили после задания. Когда я видел тебя с утра ты был цел. Что ты… — он не договорил, так как обратил внимание на каминную полку, а точнее на отсутствие чего-то важного на ней. Затем снова на руки Хантера и на его нагрудный карман, в котором явно находилось что-то размером с амулет ещё час назад лежавший на полке. И тем не менее Император сделал вид что не заметил пропажи. — Что ж, ничего — так ничего. Можешь идти.

— Дядя, я могу пойти на летнюю ярмарку послезавтра? — юноша редко обращался к императору в таком тоне и редко что-либо просил, так что поставил Белоса в кратковременный ступор.

— Один? Не припоминаю чтобы тебе нравилось посещать подобные мероприятия.

— Не совсем. Освободите от дел на эту дату и Роуз, пожалуйста, — тут Хантер заметил как при упоминании имени молодой мастерицы зельеваренья, на лице императора заиграла неприятная ухмылка, не сулившая обычно ничего хорошего. — Пожалуйста, — ещё раз повторил молодой человек.

— Тебе не кажется, что ты и без того проводишь с ней достаточно времени? А теперь ты отпрашиваешься на весь день лишь для того, чтобы провести время с этой посредственной выпускницей академии зельеваренья?

— Вы сами нанимаете колдунов в ковен. Почему же вы позволили этой посредственности попасть во дворец?! — неведомо почему, Хантер почувствовал жгучую волну гнева, прокатившуюся по всему телу. Роуз могла не рассчитать сил и слегка переборщить с мощностью зелий, но назвать её посредственной ведьмой уж точно язык не поворачивался.

— Потому что Кикимора не умеет отбирать кандидатов без постороннего надзора. Набрать в императорский ковен выпускников со средними показателями, так ещё и… Полукровок, — последнее слово было сказано с такой брезгливостью, что у молодого человека всё внутри свернулось от негодования и обиды.

— А чем же я тогда лучше? Чем отличаюсь этой мерзкой «полукровки» я?! Вы сами не знаете кто моя мать. Ничего за эти годы не отсохло, пока я рядом находился?! — в иной раз он побоялся бы и голос повысить, но теперь после всего сказанного было уже все равно. — Что так смотрите? Хотите ударить? Ну ударьте, порвите второе ухо или сломайте ребра как было когда я провалился на задании! А может… — Хантер резко замолк не решаясь сказать в слух. Он не однократно задумывался о том, где хотел бы умереть и единственная комната во дворце которая не вызывала приступа тошноты была вполне неплохим вариантом. А Белос мог его убить, в этом он не сомневался. Однако в комнате царила тишина. Император не двигался с места, а только без эмоционально и устало смотрел на него.

— Ты закончил истерить? Что ж, прекрасно. Знаешь Хантер, я как-то говорил тебе что ты маленький засранец… Так вот, определение «маленький» к тебе уже не применимо, однако это не отменяет того факта, что ты уже немаленький неблагодарный гадёныш который даже спустя столько времени продолжает мотать мне нервы. Я не дал тебе и малейшего повода думать что ты мне противен или что-то в этом духе. Тогда объясни, к чему сейчас была эта тирада? Ты не знаешь, — усталость всё больше сквозила в словах императора, хотя могла сказаться снова возникшая головная боль, сдавливающая виски. — Хочешь пойти на эту ярмарку со своей подружкой? Иди. Я не собирался тебя останавливать, просто поинтересовался почему ты предпочитаешь её компанию.

— Вы… сейчас серьёзно?

— У меня не было на тебя планов в эти дни. Однако у Кикиморы вроде было какое-то дело для тебя — выполнишь его и свободен. У меня голова раскалывается, иди уже.

Юноша смазано помнил как выходил из комнаты, как быстрыми шагами шел к Кики, стараясь убраться подальше от злощастного кабинета, как вообще пролетел мимо нужного поворота и ушёл в другую часть дворца. Он был зол. Зол и растерян.

Под ноги юноша и не думал смотреть и ближайшая складка ковра, так удачно находившаяся в конце коридора, повалила Хантера на пол. Из кармашка выпал аквамарин и, прокатившись по кафелю, со звоном отскочил от стены, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Хантер подобрал минерал и направил его на окно, одним глазом следя сквозь него. В темном коридоре, он казался ещё прозрачнее. Нужно было срочно найти способ починить амулет. А если где и можно было найти терновое обрамление, так это на предстоящей ярмарке.

Прежде чем юноша поднялся и отправился искать Роуз, дабы дать ответ на её предложение, его нашла Кикимора. В тот момент он всё ещё находился на полу и услышав шаги постарался спрятать минерал под плащ, но Кики заметила подозрительную суетливость стража и поспешила подойти.

— Золотой Страж, — наигранно дружелюбно протянула она. — Позвольте поинтересоваться, с чего вы вдруг решили протереть полы в дворцовых коридорах?

— И вам доброго дня уважаемая Кикимора, — он поднялся отряхивая одежду.

— Что ты прячешь под плащом? — её тон резко переменился на холодный и резкий, как свист прута в воздухе. Она вытянула руку, ожидая что Хантер положит ей в руку, то что сейчас скрывал под тканью.

— Могу поклясться что ничего под ним нет. Кроме формы, разумеется.

— Страж, поверь, я далеко не слепа. Ты что-то спрятал, когда я вышла.

— Я и не спорю что у вас прекрасное зрение, но поверьте у меня ничего такого нет, — ему наконец удалось закинуть камешек во, внутренний карман плаща, который он сам нашил для подобных случаев. Хантер плавно вытащил руки из-под накидки, показывая что в них ничего действительно нет.

— Что ж, смотри у меня, — Кикимора сощурила глаза (по крайней мере тот, который не был скрыт). — Как бы там не было, у меня для тебя поручение.

— Вновь червоточина? — второй раз за день у Хантера свернулись органы в районе живота. Теперь от воспоминаний о восставших мерзких зубастых тварях при прошлом прорыве. Его слегка замутило.

— Нет, но дело серьёзное. Обнаружены следы дикой магии в районе леса. Разберись с этим. Найдёшь дикую ведьму — приведи живой.

— Диких ведьм более не осталось.

— А у тебя осталась наглость сомневаться в моих словах. Ступай и разберись с проблемой.

— Позвольте взять с собой Роуз, — внезапно для самого себя выпалил Хантер.

— Выпускницу академии зельеваров? —Кикимора хотела было, отказать, но задумалась. Она скрестила маленькие ручки на груди и склонив голову, медленно, словно обдумывая каждое слово, ответила. — Хорошо… Можешь взять её с собой.

— Благодарю, — Хантер поспешно удалился из коридора.

Маску юноша вновь оставил в комнате и сейчас спешил обратно, дабы забрать её. Хотелось уйти из дворца как можно скорее.

С того дня как он услышал во сне голос давно погибшего Титана, его стало чаще тянуть подальше от замка. Или если быть точнее, от центрального механизма. От бьющегося сердца. Даже сейчас юноше казалось, что по полу идёт еле ощутимая вибрация в такт ударам. Сначала ему показалось, что это его сердечный ритм, но почему настолько медленный? Он остановился, прислушался к собственному сердцебиению — намного быстрее. Приложив ладонь к стене, молодой человек замер, перестал даже дышать. Удар. Слабый, практически неуловимый, но он был. Юноша ожидал ещё одного, однако зря. Второго он не почувствовал, возможно сердцебиение Титана намного медленнее, чем Хантер полагал.

В арке на другом конце коридора промелькнула чья-то хрупкая фигура, облаченная в форму ковена. Это была Роуз. Заскрежетала обувь по кафелю — девушка резко затормозила, развернулась и возратилась назад на несколько шагов, помахала Хантеру рукой. Тот отошел от стены, поднял ладонь о ответ. Пора было выходить.

— Ты отпросился с приёма? — большую часть пути они шли в молчании и лишь подходя к лесу, Роуз решилась начать разговор.

— И да, и нет. Всё зависит от того, как мы справимся.

Девушка ничего не ответила, только дёрнула плечами и ускорилась, улетая вперёд. Застучали склянки с зельями. Кроме этого приятного перезвона ничего не нарушало монотонного шума леса. В какой-то момент девушка внезапно рванула вверх. Она легко взмыла над кронами деревьев, словно летний ветерок. Хантер с удивлением отметил, что полы её одеяния даже не зацепились за ветки. Некоторое время она парила где-то наверху, залетая вперёд и играя с лесными птицами в догонялки.

«Она ведь наполовину нимфа», — подумал юноша и не стал догонять или останавливать её.

Вопреки мнению большинства людей, ведьмы и колдуны весьма скверно ориентировались на местности без магии. Исключение составляли те ведьмы, чьё ремесло напрямую было связано с растениями. И даже так, стоило тому или иному барьеру создать препятствие для магии, и те моментально теряли ориентир. Совсем другое дело духи островов или подобные им существа, которых Луз окрестила нимфами. Русалки, летавицы, снежные девы и прочий островной народец на интуитивном уровне использовали магию острова, хотя большая часть не владела палочками и не могла создавать огненные взрывы посохами. Благодаря этому, их нельзя было причислить к полноценным ведьмам, только это и спасло их от охоты на диких. Они знали каждый уголок островов и всегда тянулись обратно, в родные для них земли. Как Роуз сейчас.

Наконец она возвратилась, так же почти бесшумно, можно было подумать, что она и не отлетала вовсе, чего нельзя было сказать о её внешнем виде. Зелёные волосы растрепались и в лучах солнца стали гораздо светлее, словно молодая трава по весне. Прежде бледное лицо порозовело и ожило. Даже белые глаза стали походить на живые. Кончик остренького носа тоже порозовел и на нём стали видны ранее незаметные веснушки.

— Прости. Я просто так давно не летала одна.

— Всё в порядке, я понимаю.

— Эх, ничего ты не понимаешь Хантер, — с горечью в голосе отозвалась она. — Да и вряд ли поймёшь в силу своего происхождения.

— Поверь, я знаю какого это разрываться между двумя мирами.

— Разрываться? У вас, колдунов, хоть есть выбор.

— А вы? — юноша заметил как её взгляд потускнел и она опустила голову.

— Такова наша природа. Жители леса… Хм… Как бы это сказать… Чувствуют тягу к месту обитания. Это как смотреть на прохладный родник посреди пустыни, но добровольно отказываться пить, хотя мучает жажда. Полукровки обязаны противиться своей природе всю жизнь, мы чужие для леса, — Роуз смотрела перед собой в пустоту, румянец спал и она сгорбилась. — Магия, которую мы использует род моей матери…

— Не говори! — Хантер затормозил, так что инерция толкнула его ещё вперёд. — Прошу, не говори, я не хочу этого знать.

— Уверен? — ведьма пролетела ещё вперёд и остановилась, не поворачиваясь к стражу.

— Поверь, да.

— Пообещай, что не расскажешь никому того, о чем я говорила.

 — Обещаю.

 Летели ещё довольно долго. Несмотря на то что замок они покинули почти сразу после завтрака, солнце уже склонялось за запад. При приближении к предполагаемому источнику дикой магии, Хантер испытал весьма сильное дежавю. Вокруг было тихо. Ветер изредка поигрывал листьями, но сразу стихал. Не щебетали птицы, не шуршали звери. И если последнее можно было объяснить страхом зверья перед потенциальными охотниками, то отсутствие тварей, которые могли прийти по их душу напрягало гораздо сильнее.

«Либо Кики дура, либо она решила выставить меня бесполезным идиотом. Но Кики далеко не дура», — демоница точила зуб на стража с самого его возвращения — не могла простить, что предательство так легко сошло ему с рук. Ведь это была именно её идея притащить странно подрагивающий камень с рунами во дворец. Вот только обставила она это так, будто Хантер сам догадался принести проклятую дрянь в замок. Даже спустя трое суток во дворце стоял гнильный трупный запах, от которого обитателей страшно мутило. В первые дни многие даже отказывались есть в пределах замка. Впрочем, на второй день тоже не многие решились, после того как на кухне среди поваленных кастрюль нашли догнивающий ранее восставший труп.

В целом почти все вокруг видели, что Кикимора очень желает избавиться от юноши, но без лишнего внимания.

«А я и впрямь решил, что смогу в одиночку поймать ведьму, если таковая вообще есть.»

— Роуз, ты ничего не чувствуешь?

— Мы где-то рядом, воздух дрожит.

Внезапно лес оборвался. Редкие деревья тянулись вверх с клочков почвы, хаотично раскиданную по каменной породе. Но их торчащие корни значительно подсохли, предвещая скорую гибель растений. Перед ними предстала часть горной породы, совершенно беспричинно оказавшаяся на поверхности. Некогда здесь начинался подъём, который сверху скорее походил на обрыв, поросший лесными травами. Сейчас почва осыпалась, образовав земляной гребень. Сразу за ним виднелся вход вглубь скал, заваленный массивными валунами. Можно было бы предположить, что вход засыпали специально и совсем недавно, если не одно «но». Валуны сплошь покрывал мягкий зелёный мох.

— Так, и что мы имеем? — полу-нимфа без страха подошла ко входу и ощупала камни. — Они явно лежали не под землёй.

— Пожалуй… Роуз стой! Не наступай! — но было уже поздно. Обувь чародейки уже увязла в некой липкой красно-грязной субстанции. Девушка сморщила носик, но не столько от отвращения сколько от попытки принюхаться.

— Ммм… Пахнет как кровь.

— Я ничего не чувствую.

— Потому что у русалок лучше развиты рецепторы. Хотя, вынуждена признать, что схоже пахнут ещё несколько жидкостей на моей памяти.

— А по-моему, рядом что-то гниёт, — Хантер снял маску и спрятал нос в сгиб локтя. — Надо было взять ткань, хоть чем-то лицо прикрыть.

— Ты чувствуешь запах разложения… Интересно… — Роуз запрыгнула обратно на посох, субстанция под её ногами громко чавкнула. Она принялась ощупывать все камни у входа — искала какой поддастся.

— Если почва только сейчас осыпалась, а мох уже покрыл все камни, значит кто-то прикрывал их иллюзией.

— Похоже на то. Кто-то поддерживал её много лет, а значит, этот кто-то крайне силён. Советница знала куда и за кем нас посылает, как думаешь? — чародейка встала на несколько наваленных камней и телекинезом дернула валун на себя, но особых результатов это не принесло. Увидев как почва дернулась, Хантер хотел высказаться, но Роуз его опередила. — Ты ничего не видел.

— Зная Кикимору… Она вполне могла. Слушай, у меня есть идея получше, давай пройдём вдоль гребня. Дикая магия ощущается по всей протяженности.

— Хочешь сказать что где-то есть второй вход? Что ж, может ты и прав, пойдём, — она ловко одним прыжком соскочила с возвышенности и двинулась по линии обрыва пешком. На немой вопрос Хантера, девушка улыбнулась. — Хочу пройтись, поясница ноет от постоянного сидения.

Шли они недолго, прежде чем оказаться на следующей поляне с потенциальным входом в систему подземных коридоров. Хантер ничего не рассказал Роуз, но из дневников некого Филиппа Виттебейна (любезно предоставленного Луз), он знал что под островами находилась система пещер и она далеко не вся была отображена в дворцовых картах, о чём не раз говорил и сам Белос.

Проход тоже оказался завален, но более мелкими булыжниками и вот их-то раскидать было вполне возможно. Они находились на некотором отдалении от края поляны и когда Роуз подошла ближе, Хантер заметил, как почва просела под её ногами. Не обращая внимания на его предостережения, чародейка подошла вплотную к входу и принялась разбирать завал. Это было очень странно. Дикая магия словно била ключом где-то рядом, аж до покалывания в кончиках пальцев, однако ничто поблизости не могло быть подобным источником. Дабы унять тревогу, Хантер решил помочь Роуз и оттащить самый крупный булыжник, но стоило ему ступить на поляну, как земля под ним легонько просела, а затем резко обвалилась вниз. Молодой человек хотел схватиться за посох. Упал на живот, вытянулся, протянул руку и …. Не успел. Песок моментально засыпал ему глаза. Он собирался крикнуть Роуз, чтобы та использовала телекинез, но быстро сообразил, что пробовать почву на вкус у него особого желания нет. В последней попытке хоть как-то удержаться он вцепился в корешок, показавшийся из-под земли. И без того сухая коряга с звонким хрустом переломилась и юноша полетел вниз. Падение скорее походило на съезд в закрытой горке с той лишь разницей, что вместе с ним летели мелкие камушки и песок с пылью, попадающие в глаза и рот. Туннель уходил довольно глубоко и молодой человек летел вниз добрые сорок секунд прежде чем оказаться в подземелье. Он вылетел на довольно большой скорости и не успев сгруппироваться, ударился затылком о какой-то выступ. В глазах забегали яркие искорки, в сочетании с шумом в ушах, они создавали просто тошнотворную композицию. А потом все стемнело и стихло. Он потерял сознание.

Перед глазами стояла красновато-серая дымка, похожая на ту, что наполняла болота жаркими вечерами. Хантер попытался подняться, но тело не сдвинулось. Он уже испытывал подобное, когда терял сознание все же раньше, запахи не имели такой яркой окраски как сейчас. В нос ударило зловонное гниение, смешанное с металлом, привкус которого стоял даже во рту. Ещё хуже ситуация показалась, когда Хантеру почудилось будто запах исходит от жидкости, находившейся вне поля его зрения, но ясно ощущаемая правой, не онемевшей рукой. Она была тёплая и вязкая.

«Кровь», — догадался юноша.

Звуки со всех концов островов вновь начали заполнять голову. Титан был где-то неподалёку и мог его услышать. Он хотел позвать его — ничего не вышло. Связки будто пересохли, страшно хотелось пить.

— Ты не послушал меня, дитя двух миров, — услышал Хантер знакомы гулкий голос, раздававшийся из всех точек пространства. — Отключи моё сердце, и тогда острова перестанут разрушаться.

«Я даже не знаю где оно», — мысленно проговорил юноша, и кажется, его услышали.

— Что б уберечь родимый дом, пожертвуй ложным ведуном.

 И без всяких объяснений стражу стало понятно о каком ведуне идёт речь. И Хантер знал, что не сможет пойти против него.

— Что дал тебе он, дитя? — тон смягчился, стал успокаивающим. — Порванное ухо? Шрамы на теле и лице?

Наконец в третий раз за день нутро Хантера перевернулось и сжалось. Титан говорил правду. Он получил пищу и кров — то, за что Ида ничего от него не требовала взамен. Совиная Леди отказалась от него, но лишь когда он отрёкся от них всех. Они отказались от него в ответ…

— Я отныне один. У меня кроме императора никого нет, — совершенно спокойно и без помех проговорил Хантер.

— Один? А как же та человеческая девочка? Она не отказалась.

Как он мог забыть про Луз?! Страж почувствовал, как чуть тёплая скользкая, пахнущая разложением и металлом жидкость начала подниматься. На молодого человека накатила паника. Рывки и попытки встать оказались бессмысленными. Уровень крови поднимался и добрался Хантеру практически до носа, а спустя секунду, она поглотила его целиком.

Когда он смог наконец пошевелиться, оказалось, что он так и лежал на полу пещеры. Спуск вёл в одну из комнат подземелья с высокими сводами. На лоб капала влага, именно её прохлада и разбудила стража. Удивительным оказалось то, что юноша ничего себе не повредил, даже нога на которую он неудачно приземлился, не рассчитав высоты, не проявляла признаков перелома или вывиха. Трудно было сказать сколько времени он полежал без сознания, но явно не критично долго. Во-первых его скорее всего уже нашли, во-вторых, чувство голода пока не давало о себе знать.

Далеко в пещере что-то завыло, вероятно ветер откуда-то проник в подземные тоннели.

Хантер медленно поднялся, он до сих пор не верил, что остался цел после такого полета. Отряхиваясь от пыли, нащупал рваный край на плаще — придется покупать новый.

В подземелье царила кромешная тьма, нарушаемая лишь несколькими кристаллами. Молодой человек практически наощупь нашёл посох, который улетел вслед за ним. Как только магический свет озарил полость, множество голубых, сиреневых и зеленоватых самоцветов отразили лучи магии, окрашивая стены и сталактиты в самые различные оттенки. Подземелье было мало похоже на те, что обычно попадались на островах. С куполообразного свода свисали молочно-белые сталактиты, с которых тонкими струйками стекала вода, образуя маленькие лужицы в углублениях пола. Теперь стало видно и совсем маленькие кристаллы, растущие не только на стенах, но и на полу. Некоторые давно открепились и лежали на полу, переливаясь в каплях воды. По каменному полу заструились искристые потоки магии. Они юрко скользили в массивную каменную арку в конце подземной комнаты. Из интереса Хантер погасил посох — его ожидания оправдались. Кристаллы поймали свет и заключили его в себе. Освещение было тусклым, но достаточно, чтобы не спотыкаться.

Подойдя к арке, юноша провёл по ней ладонью, хотел убедиться что зрение его не обмануло. Многолетняя пыль осыпалась, представляя возможность увидеть множество глифов, непохожих не на один из тех, что Хантер видел ранее. Присмотревшись, он всё же узнал несколько из них, но и те были вписаны в совершенно незнакомые.

«Либо этот камень блокирует магию, либо глифы не дописаны», — последнее крайне огорчило Хантера, ведь понять какими были знаки изначально практически невозможно.

«Хрусь», — небольшой самоцвет отскочил от свода и покатился по каменным ступеням, ведущим вглубь подземелья. Вслед за ним, скользнули переливающиеся пучки магического света. Ступени явно были выполнены не профессионалами и напоминали сваленные в одну кучу камни разного размера.

Не решившись шагнуть в темень, Хантер повёл посохом и в воздухе сразу повис огненный шар, размером с небольшое яблоко, но очень яркий. Как и в первый раз, кристаллические образования переняли свет от магического объекта и засверкали уже самостоятельно. Они подобно праздничной гирлянде переняли друг от друга искры, освещая неровный спуск, дно которым всё оставалось незримым. Хантер с опаской ступил на первую ступень — вроде крепкая. Вторая, третья… Скрежет. Вытянутый булыжник выскользнул из-под подошвы и покатился вниз, увлекая за собой ещё несколько. Спускаться дальше, юноша побоялся, ждал когда камни докатятся до конца спуска. Снизу эхом разнёсся притуплённый стук. Расстояние до дна оказалось несколько больше, чем он рассчитывал, однако в случае падения, съехать вниз и остаться в живых — вполне реально. Молодой человек переступил на оставшийся от упавшего булыжника уступ. Вроде нового обвала не предвиделось. Ближе к концу спуска стало несколько прохладнее и Хантер плотнее укутался в собственный плащ, который вовсе не согревал его. Проход расширялся и наконец внизу стала различима последняя ступенька. Чуть впереди ещё арка с слабым лавандовым свечением.

Комната в которой оказался Хантер не походила ни на одно место в пределах островов. Берег озера, раскинувшегося глубоко под землёй, был сплошь покрыт мягкой, светящейся травой, самые кончики которой горели мелкими каплями магии, словно росой. Свод подземной комнаты составляли голубые и сиреневые кристаллы, росшие и у самой воды. Минералы свисали пучками с потолка и в некоторых далёких уголках свисали до самой воды — их концы были голубыми и создавали впечатление, будто сталактит растёт из самого озера. Сама же вода в водоёме хоть и была прозрачной, за счет слабого бирюзового свечения со дна, казалась окрашенной, как вода в банке из-под акварели. Завороженный переливом их света, Хантер подошел к озеру ближе. Трава под его ногами начала сверкать, казалось, что десятки светлячков вылетали при каждом шаге и устремлялись вверх под самый потолок. По крайней мере именно так их представлял Хантер по рассказам Луз. Оказавшись у самой воды, он осторожно опустился на колени, приминая чуть влажную траву и только сейчас обратил внимание, что у самой воды, подкрашивалась в цвет зеленоватых кристаллов, служивших почвой для растительности. Страж осторожно кончиками пальцев провел по глади озера, но разобрать была ли здесь посторонняя магия не смог. Внезапно изображение на поверхности воды начало искажаться, а кристаллы, раскиданные по берегу и свисавшие с потолка издали странный стеклянный звук, похожий на разбивающиеся полые шарики. Потом звук стал искаженным, напоминавший больше помехи и всё же вскоре стал вполне отчетливым. В то же время, на поверхности воды мутная картинка тоже начала собираться воедино, хотя продолжала оставаться достаточно прозрачной. Отвлекшийся на шум, Хантер не сразу это заметил и был очень удивлен, когда наклонившись вновь к воде, вместо своего отражения увидел нечто совсем иное. На поверхности озера была все та же пещера, только многие кристаллы оказались гораздо меньше, нежели на самом деле, а некоторые выглядели и вовсе по-другому. Раздался слабый звук шагов, на секунду сбивший юношу с толку, но тот быстро сообразил что для полноты картины смотреть надо именно на воду. Шаги всё приближались, теперь точно было понятно что это были два человека. При чем один шел весьма бодро, в отличие от другого, ступающего немного медленнее и размереннее.

— Я же говорил, здесь очень красиво. А ты заладил: «Не пойду, не пойду», — от чего-то, Хантер узнал этот голос. Он был одним из первых на помехах и если раньше звучал даже жутко за счет искажения, то теперь оказался очень даже приятным и мелодичным, напоминая юноше… скрипку?

— Вот же неугомонный… да подожди же ты, куда бежишь! — второй вероятно был старше своего спутника, хоть и не на много, но говорил намного ниже.

Картинка постепенно становилась чётче, однако никого из беседующих видно не было — озеро проявляло лишь то, что оказывалось в поле его отражения. Между тем по подземелью разнеслось постукивание, словно от невысокого каблука, соприкасавшегося с каменным берегом у края воды.

— Думаешь я тебя сюда так просто позвал? Ты прислушайся… Да не стой там, подойди, — в метре от Хантера в воде на миг пробежала тень от одежды как если бы кто-то резко повернулся, а край его плаща мелькнул над водой. — Может водоросли? Вспомни, так светилась вода в источнике недалеко от дома.

— Да-а-а… И все тогда решили что это божье благословение… Ты сам-то поосторожнее прыгай. Вдруг это кислота, поскользнёшься, упадешь ещё, — тень в отражении замерла, послушавшись своего спутника. — Я уже проверял. Вода-то самая обычная, а вот кристаллы… Сам послушай.

Откуда-то полилась тихая, прерывистая мелодия из старой бардовской песни, которую Хантер слышал в далеком забытым и покрытым пылью прошлом.

                         Ветер в кронах вновь играет — песней старою влечет,

                          Что он мне о доме милом завтра утром принесёт…

Музыка играла как с потёртой пластинки, местами прерываясь, видно от того, что минуло слишком много лет. Увы, но даже Титан, на костях которого и стоял остров имел способность забывать. Мелодия стихла, а тень у воды заговорила вполголоса.

— Я слышал что когда-то барды часто приходили сюда, а магия сохранила их пение.

— Видимо после обрушения, народ стал побаиваться сюда спускаться. Погоди, мне казалось ты не интересуешься историей этого мира.

— Дело не в этом… Здесь просто невероятная акустика. Мне бы сюда со скрипкой прийти.

— Везде тебе надо её с собой таскать, — сказано было явно без укора, но последовавшая пауза указывала на, то что собеседник смутился. Следующие слова прозвучали гораздо теплее. — Ты сам весь как скрипка.

— Да ну тебя! — наконец в воде отразилось что-то помимо расплывчатых теней. Кто-то плавно провел изящной рукой по глади воды. А потом почти сразу, на поверхности показались нечеткие очертания лица. — Инструменты идеально выточены… Нет, не похож вовсе, — одним из собеседников оказался юноша, чуть старше самого Хантера, может года на три. Волосы, некогда собранные в аккуратный хвост, растрепались и некоторые пряди падали на лицо, придавая ему немного детской беззаботности. Что-то отличало его от других жителей островов, и присмотревшись, Хантер понял что именно — это определённо был человек. Он заметил это не только по ушам — никогда ему не доводилось видеть ему таких ведьм или колдунов, большинство из них обладали либо зелёными, либо глазами совершенно невозможного для людей цвета. Юноша в отражении же имели цвет аквамарина, лежавшего в нагрудном кармашке плаща стража. Разве что в отличие от холодного камня, они были живыми и теплыми. Совершенно знакомыми. Юноша по ту сторону махнул головой, перекидывая темные локоны на левое плечо и развернулся к собеседнику, подсевшему рядом.

— Так ведь и музыкальные инструменты создаются людьми, может и в них есть изъяны? Никогда об этом не думал? — как только в воде отразился второй человек, Хантер замер в удивлении. Это был он сам, лишь старше на семь, или около того, лет. Отличия состояли лишь в мелочах, заметных только при внимательном рассмотрении, в основном — человеческими ушами и чуть по-иному уложенных волосах.

— Не доводилось таких видеть. Бывают только неумелые музыканты.

— И ты к ним не относишься, — он потянулся поправить воротник юноше, но тут же заправил за ухо выпавшую прядь непослушных волос, на что тот по-ребячески отмахнулся и смутившись, отвернулся.

— Да ну тебя, Калеб, — отражение в воде растворилось.

В подземелье словно бы стало темнее. Мелкие огоньки на траве потухли — магия осела на каменистую поверхность и только в воздухе слышалось слабое электрическое потрескивание. Имя «Калеб» Хантер определенно где-то слышал, однако это точно не был один из жителей Боронсбоу или иных областей островов.

                                        ***

  Спотыкаясь о коряги и упавшие ветви Роуз бежала вперёд вдоль гребня, недавно ещё скрытого от местных обитателей. Даже зоркий глаз мага мог не заметить слабого колебания камня неподалёку отсюда, ведь магией эта комбинация глифоф совершенно не прощупывалась. Но ведьма не просто видела это — чувствовала на расстоянии их действие. Как и любой другой лесной народец.

Дикая магия была частью этого леса, и как бы ковен не искоренял её, она всегда текла в земле воде и существах, вышедших из этих земель. В отличии от ведьм и колдунов, избравших имперские города, жители леса так и остались привязаны к первородной силе островов, исключением не стали и их потомки. Роуз чувствовала каждую малейшую артерию под землёй, где текла хоть капля магии, если та оказывалась неподалеку. Вот только все они давно прогнили, ни одна не годилась для сбора чистой крови Титана, вся она уже была поражена скверной. И сейчас она явно чувствовала явный запах подгнивающей жидкости, настолько сильный, что начинало подташнивать. Она остановилась перевести дух и переключить внимание на глифы. Судя по записям в книге, они всегда вырезались на входе.

Карты островов под авторством некого М.Ламуса Роуз видела в гостях у матери, в одну ночь когда она сбежала из дома в лес. Это оказался последний раз, когда ей это удалось. Один официальный экземпляр она видела в имперской библиотеке и судя по всему — единственный, который сохранился. Ламус жил примерно в тот же период, что начинал своё правление император, странно было то, что все данные о нём стерлись со страниц истории. А ведь он один смог подробно описать строение подземелий островов и водных гротов, скрытых в глубине озер. Учитывая что он собирал сведения у лесных жителей, демонов и диких ведьм, его должны были помнить хотя бы самые пожилые ныне живущие магики, однако с пятьсот тридцать пятого года упоминания о нем в архивных записях резко обрываются. Либо его убили, либо он сам оборвал собственную жизнь, отказавшись вступать в имперский ковен. Почти все его труды были объявлены ложными и уничтожены… Почти все.

Теперь в царстве демонов осталось всего два экземпляра. Один в императорском хранилище и один у лесного народа.

Спуск, спуск, поворот налево, прямо направо, спуск… Почти рядом. Она остановилась перед крутым узким спуском. Наверное когда-то здесь и были ступени, но время и вода, стекающая тонкой струёй с потолка сделали свою работу и размыли их. Недолго думая, девушка подобрала полы юбки и съехала в тоннель, предусмотрительно бросив посох вперёд. Как и в книге, спуск оказался довольно плавным за счёт замедляющей магии, похоже здесь кто-то был до неё совсем недавно. Спуск окончился поляной из мягкой травы и каких-то цветов, ведьма не успела рассмотреть каких именно, потому что сразу вскочила на ноги, схватила посох и побежала вперёд. Остановилась лишь тогда, когда ей показалось что мох под её ботинками окрашивался в красный. Кровь, в которую она перепачкалась по щиколотку ещё на поверхности так и не засохла. Как странно, прошло ведь уже довольно много времени. Вдруг по ушам пробежал тонкий звон, словно мимо пролетела стрела — именно так ощущался звук магической природы. Теперь она ступала как можно тише, знала, что должна услышать. И не ошиблась.

С этого момента её направляла исключительно музыка, издаваемая скорее всего уже давно несуществующей скрипкой. Звук был до того тонкий, что Роуз он виделся сверкающей нитью, которую она сматывала по мере приближения. Больше всего сейчас она боялась потерять этот клубочек. В отличие от чистокровной жительницы леса, она порой теряла частоту и запросто могла спутать инструмент, если тот находится на достаточно большом расстоянии, но колебания воздуха, их характер и источник чувствовала замечательно.

«Ему больно. Играющему… Очень больно» — от русалочьей природы ей досталась, пожалуй, весьма неприятная способность. Иногда Роуз напоминала радиоантенну, ловящую чужие чувства и эмоции. Кажется, среди людей это называлось гипер-эмпатией. С годами она привыкла справляться с этой проблемой, но сейчас… Когда звук стал совсем невыносимым, она остановилась.

«Он кого-то потерял. Кого-то очень близкого» — по щекам Роуз непроизвольно побежали слёзы.

Ведьма нашла его застывшим над озером. Точно в таком же подавленном состоянии.

— Хантер, ты цел?

— Цел… Роуз, ты ведь знала как сюда попасть, почему не сказала?

— Я побоялась, — она склонила голову и присела на ближайший камень. -Хантер, прости и пойми: мы по разную сторону баррикад. Я — часть дикого лесного народа, ты — наследник престола.

— Я не наследник.

— Весть двор знает, что Белос передаст престол тебе, — Роуз с интересом наблюдала за тем, как глаза Хантера расширялись от искреннего удивления. Она улыбнулась. — Ты не знал?

— Боже… — юноша растерянно бегал глазами из стороны в сторону, то краснея, то бледнея.

— Да… Пожалуй дела обстоял хуже чем ты предполагал, как думаешь? — страж окончательно побледнел и уставился на ведьму, не произнося не слова. Повисла пауза. — Ты ведь не чувствуешь, не так ли?

— Не чувствую что?

— Смерть. Я нечасто оказываюсь радом с императором, но даже тогда… Хм как бы это сказать, чтобы ты понял. Знаешь как пахнет смерть? Нет? Как что-то очень сладкое, спокойное, но вместе с тем тревожное, — она умолкла, подбирая слова. — Как весенние цветы, но со слабым душком металла или подгнивающих фруктов. Вряд ли я смогу понятно объяснить, но надеюсь ты хоть немного понял. Этот запах всегда витает рядом с умирающими. Пока тебя не было у нас многие погибали, в какой-то момент я не могла нормально спать — задыхалась.

— Прошу, не говори так…

— Кажется я уже видела однажды нечто подобное, — музыка стихла и кристаллы погасли. В подземелье стало гораздо темнее, только мелкие голубоватые искорки, да лепестки незнакомых науке растений продолжали излучать слабый свет.

— Ты видела далеко не всё, Роуз.

— Уверен? Я про шрам на лице, — у Хантера внутренности свернулись в ком. — Что?

— Ты видела… Без маски?

— Один раз. Да и то мельком.

— Ты знаешь как этого избавиться? — наконец спустя несколько долгих месяцев появилась призрачная надежда. Всё тепло что у осталось у него в теле после часов, проведённых в холодном подземелье, собралось в районе солнечного сплетения и нервно дрожало, как пламя свечи. Он нашел кого-то, кто знал о проклятии. Нет. Знал как от него избавиться. По крайней мере так Хантер думал ровно до того момента, как слова ведьмы разрушили его надежду как карточный домик.

— Нет, лишь читала. От этого нет лечения. Мне жаль.

— Но ты говорила что видела нечто подобное.

— В книге. Точная причина болезни не ясна, автор ссылается на изваяния глифоф на теле, нанесенных лично или насильно…

Хантер ничего ей не сказал. Только медленно развернулся и направился в сторону откуда девушка ранее пришла. Роуз шла за ним, что-то говорила, но её слова мало успокаивали. По крайней мере не делали хуже. Помимо спуска из-под земли был и другой выход. Не такой крутой, однако ж более долгий, именно поэтому Роуз им не воспользовалась. Пока они поднимались, юноша обнаружил что в некоторых местах, где из-под земли недавно явно сочилась гниль, сейчас образовалась корка, странно, сама она редко останавливалась. Артерии здесь уже усохли, работа в этой области окончена. Не было никаких диких ведьм или других разумных существ, использующих дикую магию. Титан хотел что-то ему показать. Может то отражение из прошлого или давно позабытую бардовскую песню?

— Роуз, сходишь со мной на летнюю ярмарку? — в глазах девушки заплескалось неподдельное детское счастье.

— Да!

***

Сегодня во дворце на удивление сохранялась вполне спокойная и даже умиротворяющая атмосфера. Весенние вечерние сумерки тёплой вуалью опускались в каньон, накрывая собой крепость.

Ярмарка на островах растянулась на два дня и многие члены ковена в итоге сдались, решившись наконец развеяться первый раз за долгие годы службы под видом сверхважного задания. Хантер знал, что никто из них сегодня и пальцем не пошевелит в сторону работы. И император это знал. И в принципе все это знали, только тактично молчали — сохраняли профессионализм.

Вопреки уговорам Роуз, на второй день Хантер остался во дворце. Из-за столь внезапного выходного, те немногие, кто не решился покинуть рабочее место, оказались загружены работой по уши. В том числе и страж. Освободили их лишь ближе к вечеру и Хантер почти сразу отправился к себе. Найденное в подземелье семечко кристаллического терновника всё никак не желало прорастать даже под действием магии. А ведь они специально возвращались за ним на полдороги, когда Хантер вспомнил, что видел у воды нечто подобное. Сейчас как никогда нужна была Уилоу со своей природной магией. Бессильно пролистывая уже десятую книгу по выращиванию волшебных растений, страж услышал, как по ковру в комнате кто-то очень аккуратно наступал, будто кошка. Он обернулся и внутри оборвалось нечто очень хрупкое и родное. Если бы Хантер не знал как двигается Роуз, то поверил бы, что перед ним действительно выпускница алхимической академии. Но кошачьи движения, дрожащие губы и руки, некогда задавшие стражу трёпку за ключ обмануть его точно не могли.

— Эмити…

— Хантер, — голос ведьмы дрожал. — Хантер, это точно ты?

— Я, — непроизвольная улыбка тронула его губы. — Конечно я. Но Эмити… Как?

— Роуз дала нам амулет, блокирующий действие барьера.

— Вам? Вы…

— Ага. Гас! Уилоу! Это он, можете заходить! — в спальню вошли ещё две фигуры в плащах и масках. По началу они стояли неподвижно — не верили своим глазам, но потом фигура с женскими очертаниями захлопнула дверь и сняла наконец маску, а потом Хантер оказался в тёплых объятьях. Сразу к Уилоу присоединился Гас и наконец Эмити. Так они простояли несколько бесконечно долгих (и счастливых) минут до того как Уилоу всхлипнула.

 — Мы думали, тебя казнили.

— Как видите, я жив и здоров, а вы…

— И мы тоже, — на всякий случай Эмити заперла дверь. — Император сменил политику? А, Хантер?

— Эмити, ну пожалуйста, не начинай.

— Спокойно Гас, я спрашиваю вполне серьёзно. Так как ты избежал кары небесной? Что наговорил ему?

— Это прозвучит странно, но… Кажется он просто простил меня.

 — Бред.

— Похоже на то, — все удивленно уставились на стража. Наконец Эмити продолжила.

— Мы… пришли… чтобы забрать тебя. То есть, конечно в первую очередь мы хотели убедиться жив ли ты и всё ли с тобой хорошо…

— Я не уйду, прости Эмити, — он даже не задумывался над решением. Вдруг ему показалось что это вовсе и не он протараторил.

— Хантер, послушай, — но Гас взял её за руку, оборвав попытку продолжить уговоры.

— Мы тебя поняли, золотой страж, — под ребрами болезненно кольнуло от скользнувшего в голосе разочарования. — Удачи, страж. Идёмте, фестиваль подходит к концу.

— Вы пришли попрощаться, не так ли? — никто ему не ответил, но Хантер почувствовал напряжение в воздухе, — Стойте, Уилоу, мне нужна помощь. В последний раз.

***

Сквозь дрёму, Филипп слышал шорохи в кабинете, но просыпаться совершенно не планировал. Шаткий мираж сна нравился ему гораздо больше порядком надоевшего камина и пыльных книжных полок. Он видел пристань, старый дом на окраине деревни у самого леса, обветшалую родную калитку. Видения накладывались друг на друга, смешивались и не обретали четких границ, но среди них, одно он различал точно — голос Калеба. И может ему удалось бы запомнить что тот говорил, но увы, мозг наотрез отказывался четко воспроизводить нужные слова. И всё же его тихий успокаивающий тон Филипп не перепутал ни с чьим другим. Скоро шум из вне перестал его достигать и окружение стало более четким — куст орешника, разросшийся неподалеку от их дома, здесь же коротал последние сезоны старый большой куст диких роз, на удивление пышно цветущий красно-розовыми бутонами со слабым запахом спелой малины. Юноша сидел облокотившись о ствол ореха и кажется под одной рукой у него лежала книга, а вот под другой…

— Филипп, ты мне так все волосы повыдираешь.

— Прости, — он отдернул руку, но почти сразу вновь опять взъерошил пальцами его волосы. В ответ на свои действия услышал тихий тёплый смех.

— Да я не против.

Калеб вздохнул. Он щурил глаза от полуденного солнца, пробивавшегося сквозь лещину, однако убирать голову с коленей Филиппа не спешил. Смотрел на него с еле заметной улыбкой. Филипп хотел что-то ему сказать, что-то очень важное… И все же, боясь разрушить хрупкое наваждение, молчал. Мир дальше поляны казался чуть размытым, весь в мягких светлых тонах, словно припудренный.

 — Может почитаешь мне? — Калеб поднялся, позволяя положить книгу на колени.

— Если так хочешь… Можешь лечь обратно, ты мне не мешаешь.

Улыбка и молодой человек вернулся в прежнее положение. Светлые чуть вьющиеся волосы растрепались — он опять не собрал их в хвост. Филипп открыл книгу наобум, вроде там оказалась закладка.

Из тома выпал изогнутый старый кинжал. Горло сдавила горькая удушающая петля.

Это было слишком давно.

В кабинет ворвался теплый летний ветерок, что было довольно необычно для расщелины, где находился дворец. Растаял орешник, книга и кинжал, но тепло на коленях никуда не делось. Белос отказывался просыпаться, Калеба здесь не было и быть не могло, это очередной реалистичный сон — не более. Но зрение ещё не подводило его, несмотря на усиливающееся проклятие. Калеб мирно дремал на полу, склонив голову ему на колени. Только фигура совсем немного меньше, чуть более юная и хрупкая. Наконец одна деталь вернула императора в реальность — рваное заостренное ухо. Сколько же Хантер ждал, пока он проснется?

Будить Белос его не стал. Только погладил по волосам и коснулся рваной раны на ухе. Тем не менее, Хантер проснулся тихо охнув. Сонно моргая и крутя головой, он будто бы не мог понять, где находится. Видно проспал довольно долго. В конце концов он неловко поднялся, взялся за ухо, слегка порозовел.

— Больно? Если так, то прости.

— Н-нет, — Хантер покраснел сильнее. — Не больно, — отвернул голову в сторону, стараясь скрыть румянец, однако вышло плохо.

— Что-то случилось? Ты прождал меня довольно долго.

— Хотел кое-что вернуть. Простите, — неловко пошарив в кармане плаща, сначала в одном, затем в другом, Хантер извлёк маленький голубоватый камень, оплетенный темно-зелёной терновой лозой. — Я повредил его.

— Мне уж пришла мысль что он упал в камин и истлел, — император смотрел на аквамарин весьма удивленно, не веря что видит его вновь.

 — Он и упал… Я успел его вытащить и починил. Только та лоза что была изначально, сгорела. Пришлось вырастить новую.

— Новую? У тебя всегда же были проблемы с магией растений, — щеки юноши стали бордовыми. — Я же говорил, это безделушка, не более.

— Врёте. Вы бы не смотрели на неё… так, — император ничего не произнёс, только сосредоточенно смотрел на языки пламени, плясавшие в камине. — Кто вам подарил этот камень?

— Хантер, угомонись, бога ради. Это было слишком давно, — ни услышав угрозы или раздражения в свой адрес, Хантер присел на пол, скрестив ноги и прищурился.

— Неужели так давно что никто вас и не помнит?

— Где ты взял семена кристальной терновой лозы? — Белос проигнорировал вопрос.

— Купил… на ярмарке.

— Ты очень плохо врёшь. Ни на одной ярмарке их не продают уже более пятидесяти лет.

 — И вы… Вы не спросите где я их взял?

— А ты хочешь, чтобы я спросил? Нет не хочу, — Белос перекинул волосы на правую сторону и подперев подбородок рукой долго смотрел в окно. Вспоминал и почему-то улыбался. Хантер не отвлекал его, только тихо любовался на столь редкую мечтательную улыбку императора. И тот в конце концов это заметил.

— Сегодня летнее солнцестояние в мире людей…

— Праздник макушки лета, день, когда солнце находится в зените… — страж помолчал, прежде чем тихо спросить. — Прочтёте что-нибудь? — Хантер уже некоторое время подходил всё ближе к дивану и вот наконец, оказавшись рядом, обратно уселся на пол, вознамериваясь положить голову на колени Белоса.

— Наглеешь, Хантер, — юноша растерянно поднял на него глаза. — Не самое лучшее качество для будущего императора, но… Без него тоже никуда, — эти слова он хотел слышать меньше всего.

— Мне не стать императором, — окончательно растрепанные волосы стража завивались практически так же, как у Калеба, даже одна прядь падала на лицо совершенно идентично.

— Да, да. Ты найдёшь несуществующий способ снять проклятие, которое более никто не встречал, всё будет по-старому, и ты будешь коротать свой длинный век со мной во дворце…

— Именно так, — тепло, разлившееся в груди вязкой патокой приятно согревало. Впервые за последние полгода прибывания во дворце, его руки стали наконец теплыми, Хантер даже почувствовал лёгкое покалывание от прилившего тепла. — Вы изменились, — не дожидаясь ответа, страж устроился удобнее и наконец затих — приготовился слушать.

Белос потянулся за книгой. На странице с заложенной закладкой кинжала не оказалось.