«Всем привет, меня зовут Антон Шастун, и это шоу «Путешествуем по ёбаным снам»! Пишите в комментариях, как вы думаете, куда двинутый маг меня отправил в этот раз».

Примерно так бы Антон начал видео, если бы был реальным блогером. Он бы много шутил, во время пауз болтал с командой и приглашал каких-нибудь клёвых гостей, чтобы вместе с ними снимать ролики. Единственный момент — при желании съёмки всегда можно остановить: можно сделать перерыв на обед, можно приостановиться на пару минут, чтобы поправить грим, или вообще отложить, если что-то идёт не так.

Увы, спящему Антону везёт гораздо меньше, чем блогеру Антону из параллельной вселенной. Из его сновидения нет выхода — только лишь ждать будильник, который должен зазвонить непонятно когда, потому что во сне время, по ощущениям, идёт по-другому. Если вообще идёт. Поэтому пока что ему остаётся лишь иронизировать и шутить, чтобы не сойти с ума в том месте, куда его переместили этой ночью.

А Антон даже не понимает, куда конкретно. В отличие от последних снов, которые, благодаря цветку, стали чёткими, хоть и недостаточно понятными, этот — просто, блять, психоделика.

Он стоит в каком-то огромном на вид помещении, просто стоит и не двигается, в отличие от всего вокруг — пол, потолок и стены кружатся в безумном танце, и Антону кажется, что он просто грохнется с минуты на минуты. В глазах всё двоится и слишком сильно блестит, и он уже просто не знает, что делать. Куда ни шагни — картинка становится ещё хуже.

Что загадочный маг хотел сказать таким сном? Со всеми остальными было понятно — что-то — или кто-то — звало его и ждало, когда Антон придёт куда-то в реальной жизни, но что, блять, происходит тут?!

И ведь даже некому помочь: здесь нет телефона, нет друзей, нет никого — как обычно, — и, если честно, Антон немного в панике. Ну, как немного… Он в полнейшем ахуе и всё ещё не знает, что делать.

Он шагает вперёд, и всё крутится-вертится сильнее, возвращается назад — и ничего не меняется. Нет, если стоять без движения, то окружение как будто немного успокаивается и перестаёт сводить с ума, а если ещё и глаза закрыть — вообще супер.

Интересно, можно ли уснуть во сне?

Ага, а потом этот колдун ему пошлёт сон во сне во сне. Хороший тамада, и конкурсы интересные. Только вот правила не объяснил — просто бросил играть и даже удачи не пожелал. Козлина.

Итак, какие есть варианты?

Стоять и ждать чуда? Точно нет. Если маг хочет что-то до него донести, то вряд ли ему это удастся при условии, что Антон так и не сдвинется с места до самого будильника. Тогда идти? Но как это сделать — голова начинает кружиться, стоит только перевести взгляд с одной точки на другую.

— Ладно, я иду! — вдруг почти кричит Антон, но никуда не двигается — застывает точно ледяная статуя. Минуточку. Ему сейчас впервые удалось что-то сказать, впервые мысли превратились в слова и вылетели наружу.

Это определённо что-то значит.

— Иду, — повторяет, чтобы убедиться, что не сошёл с ума и возможность говорить теперь снова с ним. В принципе, теперь и послать можно кое-кого, но… пока не время.

Он сильно жмурится, но снова открывает глаза и делает шаг, сильно пошатнувшись. Хоть бы опора какая была, Антон бы и на трость, как у бабушки, согласился, лишь бы это гарантировало то, что он, блять, не грохнется. Хотя во сне ничего не будет, если всё-таки не повезёт упасть, но иррациональный страх расшибиться съедает его изнутри — покусывает за внутренности каждый раз, когда голова начинает кружиться сильнее.

Следующие несколько шагов даются труднее; нелепо разукрашенные стены помещения становятся то ярче, то снова прежними и очень слепят. Но Антон идёт, делает маленькие и очень осторожные шажки, раскинув руки для балансировки, и уже через метров десять — хотя хер его знает, сколько он прошёл на самом деле — становится легче. Стены больше не крутятся с бешеной скоростью, а пол не ходит так сильно ходуном. Это прогресс!

— Ну и что теперь? — шепчет Антон себе под нос и с нажимом трёт веки, останавливаясь на месте на минуту, чтобы выдохнуть.

Когда открывает глаза, перед ним оказывается появившаяся непонятно откуда лестница — ещё мгновение назад вокруг ничего не было, а он сам стоял примерно в центре помещения. Теперь же Антон каким-то чудом находится прямо возле стены.

Ступеньки сияют каким-то бело-жёлтым цветом, и лестница всем своим видом — достаточно адекватным, в отличие от всего остального — явно намекает на то, что путь держать нужно именно к ней.

— Спасибо за подсказку, блять, — ругается Антон и со всей возможной злобой смотрит куда-то в потолок. Вряд ли этот маг, конечно, сидит сейчас где-то наверху и ухохатывается с него, но грозно посмотреть на всякий случай надо.

Пол несильно дёргается, и Антон боязливо двигается дальше. Ладно, не будем провоцировать, мало ли что ещё придумает в этом своём сраном квесте.

Когда он наступает на первую ступеньку, та сияет ярче и, когда нога перемещается на следующую, оставляет на себе светящийся след в форме подошвы кроссовка. Сама лестница уходит куда-то вглубь стены, образуя тёмный туннель, стены которого видны едва-едва. Когда Антон оказывается примерно на середине — как ему кажется, — первые следы начинают тускнеть, а вскоре и вовсе пропадают.

Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее!

Спасибо хоть, что ничего его убить не пытается! Хотя это тоже под вопросом. Ещё неизвестно, что ждёт его в конце лестницы.

Примерно через минуту впереди показывается свет — хочется пошутить, что его наконец избавят от мучений, но Антон сжимает губы, слабо улыбаясь, и прибавляет шаг. На последних ступеньках, по классике жанра, чуть не падает, но таки удерживает равновесие и выходит из туннеля.

Он оказывается в ещё более странном помещении. Хотя слово «странное» тут не подходит, потому что пока что перед глазами мыло — такое привычное и родное. Отлично, то есть он шёл ради того, чтобы вернуться на несколько шагов назад в свои старые сны, где ни хера было не видно?

— Ну и чё это за херня? — спрашивает Антон у потолка так, будто он прямо сейчас возьмёт и подробно всё ему объяснит, разложит по фактам, так сказать.

Но, к огромному удивлению, ответ всё-таки находится в виде постепенно исчезающего мыла и появления очертаний каких-то предметов. Перед глазами появляются ровные и чёткие линии полок и стеллажей, небольших столов и кресел; становятся различимыми яркие светильники и приятные переливающиеся подсветки, что аккуратно развешаны по периметру потолка.

Антон вдруг замечает везде музыкальные инструменты — в первую очередь в глаза бросаются гитары, стоящие внизу на специальной подставке. На стеллажах и полках лежит куча всего, но Антон двигается в сторону запримеченных гитар. Медленно, зачем-то озираясь по сторонам, подходит и тянет руку к одной из.

У гитары красивый светлый корпус и тёмно-коричневый гриф, и она так манит к себе прикоснуться, что Антон не медлит — дотрагивается до поверхности и вдруг отскакивает. По телу проходит непонятная дрожь, и такое чувство, будто его ударили чем-то — не током, но чем-то мощным. Его подбрасывает на месте, и по телу неконтролируемо бегут мурашки, внутри отчего-то всё начинает бурлить, и хочется… снова прикоснуться.

«Я, конечно, дико извиняюсь, но это ещё что за дичь?» — взволнованно думает Антон и максимально подозрительно оглядывает вначале гитару, а потом и вообще всё помещение. Но никаких намёков на то, что он сделал что-то не так, нет — всё по-прежнему спокойно.

Никогда ещё не было такого, чтобы он чувствовал что-то подобное: ни в сновидениях, ни в реальной жизни. Это что-то очень стрёмное, но приятное, кажется.

Антон ничего не понимает и, наверное, даже не особо хочет понимать, но трогает гитару снова и медленно проводит пальцами по гладко отполированной деке. Пока всё нормально, обычно. Затем тянется пальцами к струнам и легонько перебирает их, слыша тихий звук расстроенного инструмента. Несмотря на это, становится так тепло и так приятно — его уже ничего не ударяет, — но вместе с тем как-то странно. Примерно как когда он в последний раз помогал Арсу заколдовать цветок…

Он впервые во сне чувствует столько всего.

— Здравствуйте, — раздаётся вдруг бархатистый голос со спины, и Антон резко поворачивается, отнимая руку от струн гитары.

Ого, вот это встреча!

Перед ним снова стоит тот самый безликий человек, который недели три назад провожал его к цветочному магазину. Ну точно. Тот же костюм, те же хорошо начищенные туфли, уже знакомый галстук и пустое в прямом смысле лицо.

— Хороший магазин, согласны? — спрашивает мужчина. — Лучший в городе.

Антон открывает рот, чтобы поздороваться и ответить на вопрос, но у него ничего не получается. Голос снова спиздили. Он смотрит на мужчину, глупо хлопая губами и глазами, а уже через мгновение всё вокруг накрывает чернота, будто кто-то выключил рубильник.

Он упал в обморок? Но почему тогда нет чувства падения и звука удара тела о плитку?

Через ещё одно мгновение Антон подскакивает на полу своей комнаты.

***

— Арс, это пиздец! — без приветствий взволнованно говорит Антон, как только телеграм показывает, что собеседник принял видеозвонок. Он смотрит на сонного Арсения, который своим помятым лицом занимает весь экран и, видимо, абсолютно ничего не понимает.

— Чего? — хрипло бормочет Арс и прищуривается, будто это ему должно помочь.

— Бля, извини, я тебя разбудил?

— Нет, что ты, я не сплю в девять утра в свой выходной, — с сарказмом, но, кажется, не так уж злобно отвечает Арсений и шмыгает носом. Глядя в телефон, он пытается привести в порядок своё очаровательное гнездо на голове, но выходит так себе.

Его жалко, конечно, но у Антона не было выбора. Проснувшись на полу с разболевшейся — из-за удара о паркет, видимо — коленкой, он пять минут лежал и пытался осознать, где он, что он и когда он. А потом его накрыла неизвестно откуда взявшаяся тревожность, и пришлось ещё какое-то время потратить на то, чтобы успокоиться, вернуться на кровать и взять телефон, чтобы позвонить. Выбирал между Димкой и Арсом, но всё-таки ткнул на чат со вторым — как-никак ему должно быть проще понять, что происходит с Антоном.

— Прости.

В ответ Арс молчит и, судя по дёрнувшейся картинке, валится обратно в кровать.

— Так вот, я не договорил. Это пиздец! — продолжает-таки Антон. — Мне сегодня такая хуйня приснилась, я, если честно, до сих пор в себя не пришёл. Проснулся, и чё-т прям паника накрыла, — признаётся он и неловким движением поправляет одеяло, в которое предварительно завернулся, как в кокон. — Решил сразу тебе позвонить…

— И что тебе приснилось? — Арсений напрягается и выглядит уже более бодрым, чем минуту назад. Антону хочется глупо верить в то, что это из-за волнения за него. — Надеюсь, не кошмар хоть?

Можно ли назвать какой-то наркоманский приход, который ему показали во сне, кошмаром? Телепортацию — хотя это уже не новое, — светящуюся лестницу, странный музыкальный магазин, безликого человека и какие-то блядские оптические иллюзии, из-за которых он чуть не падал в первой части сна?

— Ну… — Антон отводит взгляд и даже не знает, как это всё адекватно рассказать. — Не то чтобы прям кошмар… Но я как будто грибов объелся на ночь. Там такая хуйня была! Не буду всё рассказывать, потому что большую часть я даже не понял, но… — Арсений приближает телефон к лицу, будто бы он реально заинтересован той чухнёй, о которой хочет ему рассказать Антон. — Но, в общем, в конце я попал в музыкальный магазин. А вначале я даже не понял, что это он, ничего не видно было. Как будто у меня, не знаю, зрение минус десять! Вот.

— И что было в этом магазине?

— Музыкальные инструменты, — приподнимает бровь Антон, а потом шлёпает себя по лбу. — А! Короче, у меня как зрение вернулось нормальное, я стал шастать по магазину. Подошёл к гитаре, потрогал, и… Я хер знает, как это описать, — он останавливает свой рассказ на пару секунд, пытаясь сформулировать мысли. — Я почувствовал что-то странное. То ли меня ударили со всей силы, то ли эту силу в меня вкачали. До сих пор не понимаю, что это было, — Антон вспоминает, как в тот момент, когда его пальцы коснулись струн гитары, его тело вдруг наполнило невероятное тепло и какая-то энергия, но всего на мгновение, поскольку сразу же после этого появился мужик. Но те чувства Антон не забудет никогда, хоть и всё ещё не понимает их природу.

Арсений опускает взгляд и выглядит таким задумчивым, что Антон боится перебивать его мысли. Вдруг там что-то важное. Поэтому он преданно и верно ждёт как Хатико. Ждёт и смотрит (и скринит, потому что когда ещё выпадет шанс поглядеть на сонного, мягкого Арсения?).

— То есть, когда ты коснулся гитары, ты почувствовал какую-то силу? — уточняет Арс и хмурится. — Тепло, мурашки? Да? — и его лицо чуть расслабляется, когда Антон несколько раз кивает.

— Арс? Что такое? — Антон уже не на шутку взволнован. Теперь он ничего не понимает ещё больше, и от этого становится не по себе. Хочется скорее получить ответы на все вопросы, но, во-первых, на все — точно не получится, а во-вторых, на те, что получится, Арсений пока не отвечает. — Арс!

— Чш-ш-ш, я думаю, — Арсений прижимает пальцы к губам и не отрывает их, сгибая указательный и начиная задумчиво покусывать кожу на нём.

Руки начинают потеть и подрагивать так же, как полчаса назад, когда Антон только проснулся, а в животе всё скручивается в тревожный комок. Ему это всё очень не нравится…

Телефон скатывается вниз и остаётся в вертикальном положении, опираясь на ноги, согнутые в коленях. Антон запускает освободившиеся руки в помятые после сна волосы и с силой тянет пряди, пытаясь хоть немного успокоиться. Лёгкая боль хоть и отрезвляет, но слабо, поэтому, пока из динамика доносится лишь тишина, Антон глубоко дышит, считая про себя, и то трёт лицо, то снова мучает кудряшки.

Так полегче.

— Вначале я хочу тебе кое-что рассказать, — всё-таки говорит Арсений, и Антон, дёрнувшись от неожиданности, берёт в руки телефон и пристально глядит в экран. Арс кажется озадаченным, но уже не таким хмурым, каким был какое-то время назад. Это радует.

— Давай. Надеюсь, это не какая-то грустная история? А то я щас… немного не в состоянии, уж прости, — искренне извиняется Антон и смотрит уже более тоскливо.

— Нет-нет! История обычная, даже хорошая, я бы сказал. Не переживай, — успокаивает его Арсений и наконец начинает:

— Когда мне было пятнадцать лет, я впервые зашёл в цветочный магазин. Как-то так получилось, что до этого у меня не было нужды туда ходить, а тут у меня появилась девушка, и мне очень хотелось ухаживать за ней по-взрослому. Денег, конечно, особо не было, так что ни в какие рестораны мы не ходили, максимум в дешёвые кафешки, но цветами порадовать уж очень захотелось, — Арсений легонько улыбается, и у Антона совсем отпадают переживания о том, что рассказ будет грустным. — Вроде восьмое марта было. Так вот, зашёл я в магазин, подошёл к полке с букетами, и ка-а-ак замер! Я тоже не сразу понял, что происходит, но… я почувствовал, будто в меня на какое-то мгновение вкачали столько энергии, сколько не было никогда в жизни, — на этих словах Антоново сердце замирает, а затем начинает отбивать неровный и быстрый ритм. Пожалуйста, пусть это будет не то, о чём он думает. — Так и стоял там, пока у меня продавщица не пощёлкала перед носом. Я тогда извинился и убежал домой, забыв про праздник, про свидание и даже про девушку, представляешь? Если честно, мне до сих пор немного стыдно, потому что после этого мы сильно поссорились и наши отношения пошли на спад, но в то время мне было не до этого, — Арсений вдруг замолкает и смотрит куда-то в одну точку.

— И что было дальше? — взволнованно шепчет Антон и крепко вцепляется в телефон, будто он сможет ему как-то помочь.

— Дальше… я вернулся домой и через день рассказал маме. Она меня послушала, но так ничего и не сказала. А через неделю взяла меня за руку — не буквально — и повела в свой собственный цветочный магазин, который она открыла буквально за пару месяцев до этого всего. И очутившись там снова, я всё понял, — Арсений понижает тон и цепко смотрит прямо в камеру. — Вернее, мне мама подсказала, но я всё быстро осознал. Что тогда, восьмого марта, мне не просто стало не по себе, а я впервые почувствовал в себе магию.

— Что?

Но Антон — не маг. У него никогда не было никаких способностей и никакой тяги к волшебству; он даже играл на дедушкиной гитаре будучи подростком, и ничего не было, никакой энергии, никакого тепла где-то в глубине грудной клетки! Поэтому это бред, полный бред.

— Да. С того дня я начал ходить на дополнительные магические занятия, развивал в себе волшебство, и теперь я, как видишь, владею собственным цветочным магазином, в котором зачаровываю растения, — Арсений снова улыбается и поджимает губы. — Ты же понял, к чему я веду?

— Да, — хмуро отвечает Антон, хотя по-прежнему считает, что это всё — чушь собачья.

— И у тебя уже созрел какой-нибудь план?

— Нет, никакого плана. Планирую дальше жить, как жил, и видеть дурацкие сны, пока тот, кто их мне посылает, не заебётся.

План надёжный, как швейцарские часы. Палёные швейцарские часы.

— В смысле? — У Арсения брови, кажется, улетают на самый лоб, и он удивлённо на него глядит с экрана смартфона. — Ты серьёзно просто забьёшь на это?

Антон пожимает плечами и отводит взгляд. Он правда не знает, что ещё сказать и что ему делать. Блять, ему двадцать один год, у всех нормальных людей магия начинает развиваться с начальных классов, исключение — такие, как Арсений, но даже у них всё случается до совершеннолетия.

— Антон, — говорит Арс уже гораздо мягче и спокойнее, — я понимаю, что ты в шоке…

— Я в ахуе!

— Да, ты в ахуе. Я понимаю, но тебе надо это хорошенько обдумать. Раз уж мы выяснили, что у тебя не обычные сновидения, значит, всё, что происходит в них, — не просто так, — объясняет он. — Тебе надо будет съездить в этот музыкальный магазин. Вернее, вначале выяснить, что конкретно за магазин, а потом съездить.

— Пиздец… — шепчет себе под нос Антон. — Как я — я! — могу оказаться волшебником? Это же… ну бред. Правда, бред. Разве такое может быть? — уже искренне интересуется он, смотря куда-то в потолок и открывая Арсению вид на подбородок и шею.

— Конечно, бывает всякое, Антох, — успокаивающе улыбается Арсений, когда Антон возвращает взгляд на экран. — За всё время обучения я прочитал несколько книг по истории магии, и оказывается, что магия может открыться у человека в любом возрасте. И в двадцать, и в тридцать лет, и даже ближе к старости. Просто родители своим детям почему-то об этом не рассказывают. Может быть, чтобы не обнадёживать, не знаю…

За всю свою жизнь Антон столько эмоций испытал по отношению к магии и волшебникам, что теперь, имея к этому, с большой вероятностью, непосредственное отношение, просто не может вычленить из этого спектра что-то одно. Чувства смешиваются в нём в какой-то коктейль, и он не может уследить ни за одним из них.

Он в шоке? Да. Он ни хуя не понимает? Да! Он… рад где-то в глубине души? Возможно. Вполне возможно. После стольких лет зависти, пусть и более-менее проработанной, Антон таки добирается до предмета этого чувства — до магии.

Может, это всё ещё один длинный-длинный сон?

Антон кусает себя за губу — нет, ему больно. И физически, и морально немного тоже, потому что он всё ещё в ахуе.

— Если честно, я не верю… — признаётся он, когда пауза затягивается.

— В мой рассказ?

— Нет. В реальность происходящего.

— Я понимаю, — вздыхает Арс, — я примерно так же отреагировал, когда узнал про свою магию.

Антон понятливо кивает.

— Ты завидовал другим?

Арсений удивлённо и внезапно как-то уязвлённо на него смотрит, словно Антон попал своим вопросом куда-то глубоко и задел то, чего не стоило задевать.

Но отвечает честно, будто бы не злясь совсем на это:

— Да.

— Я тоже, — спокойно говорит Антон, и вдруг становится как-то проще. Может, давно стоило поделиться этим с кем-то? Может, тогда бы давно стало легче. — Я буду искать этот магазин, — добавляет он.

— Правда? — Арсений воодушевляется и вдруг глядит на него так, что приятно согревает, находясь рядом всего лишь в виде пикселей.

— Да, — уверенно отвечает Антон. — Арс, спасибо тебе. Большое. Очень большое спасибо, — улыбается он. Шаст в самом деле так благодарен Арсению за поддержку, что ещё чуть-чуть, и он в чувствах начнёт признаваться. Но этого ему пока не надо. — Если бы не ты, я бы так и сидел, завернувшись в одеяло и думая о всяких неприятных и тревожных вещах. Так что спасибо за историю и за то, что помог разобраться с этим всем. Надеюсь, ты всё-таки более-менее выспался и не зол на меня за то, что разбудил, — хихикает Антон, и окошко с его камерой дёргается вверх-вниз.

— Всё в порядке — честное пионерское. Я рад помочь. Всегда, — Арсений продолжает светить улыбкой, и Антоново сердце уже не выдерживает — бьётся быстро-быстро, будто участвует в марафоне, и с этим срочно надо что-то делать.

— Спасибо, — ещё раз благодарит он. — Ладно, тогда… я пошёл, наверное? Если истории на этом закончились, то я бы сходил позавтракал. А потом в универ.

— Ладненько. Пока, приятного аппетита и хорошего учебного дня.

И на этом Арсений отключается, успев шутливо поклониться, и перед Антоном вновь появляется открытое окно их диалога. Перед тем, как всё-таки выбраться из плена мягкого одеяла, он отправляет стикер с котиком, у которого в глазах сияют сердечки, и, получив похожий в ответ, быстро и с улыбкой выходит из телеграма.

Ну вот, поспали, поболтали, теперь можно и поесть.

***

Поиски того самого магазина проходят пиздец как утомительно, Антон будто в дне сурка, честное слово!

Он тратит одну половину суток на прочёсывание сайтов музыкальных магазинов, тщательно рассматривает фотографии помещений и каждый раз с досадным вздохом закрывает сайт, отмечая в заметках, что уже успел посмотреть; вторую половину — на учёбу. А ночь уходит на уже знакомый сюжет — почему-то теперь, засыпая, Антон попадает в тот самый сон, в котором видел музыкальный магазин. И как бы он ни старался, не меняется абсолютно ничего; вот что он делал в первый раз, то же и делает в каждый последующий — теперь свободы выбора у него нет: руки, ноги двигаются сами, рот тоже говорит всё сам. Единственное, что можно назвать плюсом, — это то, что Антон может получше рассмотреть интерьер магазина и запомнить больше деталей. Это непросто, поскольку картинка в глазах то и дело плывёт, но он старается, изо всех сил старается. Каждую ночь запоминает по несколько важных деталей, а утром сразу же записывает всё в заметки, чтобы не забыть.

И, таким образом, у него появляется достаточно подробное описание магазина, которое Антон скидывает Арсению, когда тот снова интересуется его успехами, и поиски они продолжают уже вдвоём, постоянно переписываясь и созваниваясь.

Вообще, Антон, если честно, счастлив.

Несмотря на всю эту необъяснимую чушь, уже месяц творящуюся с ним, он правда чувствует себя счастливым, потому что за этот месяц его жизнь перестала быть такой однообразной, какой была до. Он познакомился с Арсом, наконец-то начал испытывать симпатию — причём такую яркую, что Антон порой удивляется, что он на такое вообще способен, — связался с магией и, возможно, стал частью магической тусовки.

Да, именно так он называет всех волшебников, не надо осуждать.

Но если со своими чувствами Антон уже успел разобраться и подружиться, то со снами, таинственными магами и волшебством ему ещё предстоит попыхтеть. И сейчас у него действительно есть желание этим заниматься — не как раньше, когда хотелось просто забить.

Иф ай игнор ит, мейби ит вил гоу эвэй, как говорится.

Антон Шастун разбирается с магией — звучит как заголовок для ролика, максимально неожиданного для подписчиков канала и смешного из-за постоянных провальных попыток. Но видео-то не бесконечное, а значит, на последних минутах Антон со всем разберётся — неважно, один или с Арсовой помощью — и с довольной улыбкой попрощается со зрителями.

Арс, 15:22

Мы справимся, я уверен!!

Вдруг приходит ответ на сообщение Антона о том, что он заебался.

Арс, 15:22

А пока глянь фотки вот этого магазина в тц на Ленина 19.

[ссылка]

Иногда у него складывается ощущение, будто у них с Арсом миндальная связь. Или они соулмейты. Или как это назвать по-другому, если Арсению каждый раз так легко удаётся уловить его ментальное состояние? Он спокойно относится к тому, что какое-то время Антон может долго не отвечать из-за усталости или завала с учёбой, с удовольствием поддерживает любой диалог, при этом иногда всё-таки уходя от некоторых тем — но Антон всё понимает, правда, — и вообще кажется таким… своим.

Да, выражение «свой человек» — точно про Арса.

Хочется верить, что Антон для него тоже свой человек; хочется верить, что Арсению с ним так же комфортно и интересно. И хочется поскорее в этом убедиться, но Антон пока не настолько преисполнился в сознании, чтобы спрашивать о подобном.

Поэтому он отправляет короткое «окей, спасибо» и идёт смотреть очередной магазин.

С каждым просмотренным сайтом надежды становится всё меньше и меньше, и Антону уже кажется, будто это всё зря и ни хуя они не справятся: ни вдвоём, ни втроём, если подключат Димку, ни вдесятером, если найдут людей, которым нечем заняться.

А если тот магазин из сна вообще в другом городе? Это ему что, срываться и ехать? А если это всё бред и его вообще никто не ждёт?

Столько вопросов, и никаких ответов.

— В диапазоне между отчаянием и надеждой, — Антон тихо и немного фальшиво пропевает крутящуюся в голове строчку песни, откидываясь на спинку кресла, и лениво открывает на ноутбуке очередную ссылку. Настолько лениво, что даже отвлекается на тикток, пока ждёт загрузки сайта — браузер, кажется, вообще никуда не спешит и пятую по счёту вкладку уже не хочет открывать. Козёл.

На десятом видосе всё наконец-таки открывается, и Антон принимается за изучение.

Список доступных для покупки товаров, яркие рекламные квадратики, скидки, рассрочка, подарки... Как обычно, до фотографий приходится добираться через дебри, истыкав не менее трёх кнопок. Но тут хотя бы интуитивно понятно, куда жмать, да и дизайн ничего, а то некоторые сайты вызывают желание лишь тихо поплакать и поскорее закрыть вкладку, а не искать что-то.

Когда Антон добирается до фотографий помещения, по коже легонько бегут мурашки, а внутри всё предвкушающе-нервно сжимается. Потому что похоже. Впервые за столько дней поисков действительно похоже.

Знакомые чёрные деревянные полки с инструментами, светлый пол, стильно расписанные стены — которые во сне сливались в вырвиглазный градиент — и разноцветная подсветка на потолке.

Точно оно, других вариантов быть не может.

Антон неверяще закрывает глаза и обнимает себя двумя руками. Сердце заметно наращивает темп и начинает долбить с такой силой, что приходится успокаиваться с помощью дыхательной гимнастики.

Выходит, не наебали. Магазин существует, и в нём, скорее всего, его кто-то ждёт. Остаётся последний нерешённый вопрос: кто именно? Может, консультант? Или обычный посетитель? Ехать надо в любом случае, и чем раньше, тем лучше.

Расписание зачётов, поставленное на экран блокировки, гласит, что послезавтра он может быть свободен.

Я, 15:40

бля пиздец походу это тот магаз…

30-ого поеду, не хочу откладывать

***

В нужный день Антон волнуется, как никогда раньше не волновался — только, может, перед ЕГЭ, но это было уже так давно, что сравнивать сложно, — с самого утра все внутренности сжимаются с определённой периодичностью, а завтрак еле влезает.

Казалось бы, ну что такого? Прийти, осмотреться и… Да, вот из-за этого самого «и» с многоточием Антон и переживает. У него нет ни единого варианта, что может произойти в магазине.

И до самого выхода он себя накручивает и накручивает, но написать тому же Арсению не может — у Антона уже складывается ощущение, что он заебал его. Арс, конечно, постоянно успокаивает тем, что всё хорошо, что ему в радость помогать и вместе решать проблему, но разве способен Антон противостоять своим чертятам, которые то и дело нашёптывают в ухо всякие неприятные вещи? Не способен, поэтому и старается хотя бы со своими траблами с башкой самостоятельно разбираться. Он знает, что в здоровых отношениях важно обсуждать проблемы — свои и общие, — но они не в отношениях, поэтому Антон позволяет себе жевать и проглатывать собственные загоны, не запивая ни водой, ни алкоголем.

Хотя если Арсу написать стрёмно, то вот позвонить Димке — в самый раз. В последний месяц они стали общаться заметно меньше — всему виной приближение сессии и Антонова проблема со снами, — и за это действительно очень стыдно.

Поэтому, выйдя из дома, Антон открывает их чат в телеграме, тоскливо смотрит на два коротеньких диалога по поводу учёбы за целую неделю и принимает решение — надо позвонить и обо всём рассказать.

— Димон! — улыбаясь, здоровается он, когда спустя несколько гудков Поз принимает вызов.

— Антоха, привет, — голос у Димы тоже радостный, наверняка соскучился не меньше.

— Как твои дела? Не разбудил, надеюсь?

— Не, всё ок. Я встал час назад. Дела? Какие могут быть дела у студента, который готовится к сессии?

Да, Димка, конечно, тот ещё задрот — готовиться к сессии заранее? Не, Антон такого не слышал, — но это всё ещё его любимый Димка, который одним разговором может поднять настроение и обрубить на корню всякие гадкие мысли.

— Да уж. Слушай, я тебе тут такую историю принёс. Ты охуеешь! — начинает Антон и готовится рассказывать, что с ним произошло за последний месяц.

— О-о, ого. Ну давай. Щас, — Димка на пару секунд замолкает, и из динамика слышится шуршание. — Всё, я сел поудобнее и завернулся в одеяло, правда, чаёк не взял, но я и так послушаю.

В груди теплеет, и внутри всё потихоньку разжимается, тревожность передаёт давить с такой силой на голову. И Антон приступает к долгому рассказу — благо что до магазина через весь город ехать.

Начинает он с того, как сходил в цветочный магазин и познакомился с Арсением — это, конечно, Дима и так знает, но в любом случае надо напомнить, — рассказывает про вторую встречу, описывает сны, которые видел несколько недель, надолго застревая на последнем, из-за которого, собственно, и вынужден сейчас ехать за три пизды. И, разумеется, не может не упомянуть, что постепенно влюбляется в своего нового знакомого флориста, описывая собственные чувства как «ну, это самое, ты понял».

Дима внимательно слушает, перебивает всего несколько раз, чтобы задать вопросы, но, в основном, молчит. Даже как будто не шевелится, но это уже Антоновы додумки.

— М-да, треш, — немногословно комментирует он рассказ.

Да, краткость — сестра таланта, по-другому тут и не скажешь.

— Ещё какой! — Антон громко вздыхает, а потом ловит на себе пару любопытных взглядов пассажиров автобуса и отворачивается к окну, понижая тон. — Только вот, мне кажется, главный треш ещё впереди, в магазине. Вообще не представляю, что мне там говорить и что делать… А если я приеду, а там никого? Ну, в смысле, никого из тех, кто меня ждёт.

— Антох, не ссы и не накручивай себя. Если никого не будет, сделаешь вид, что просто приехал посмотреть инструменты, ну, или ещё чего-нибудь придумаешь. Ты ж умеешь! — пытается успокоить его Дима.

— Пиздец какой-то, — приблизив к губам микрофон и прикрыв его ладонью — всё-таки в общественном месте неловко материться, — бормочет Антон. — Ну ладно. Придумаю.

— Другое дело!

— Спасибо большое, Поз.

— Пожалуйста. А за что?

— За то, что выслушал, и за то, что… успокоил, — поясняет Антон.

Он действительно искренне благодарен Димке. Если бы не он, сейчас бы ехал в музыкальный магазин не Антон, а тревожный комочек, который бы и предложения не смог сформулировать от нервов и смущения.

— Я всегда рад с тобой поболтать, Шаст. И успокоить тоже. Всё что угодно для любимого братана.

— Спасибо, — Антон улыбается, а потом вспоминает, что вот-вот его остановка и надо прощаться. — Тогда всё. Я уже приехал.

— А, ну давай. Удачи!

— Спасибо. Пока.

— Целую, — говорит напоследок Дима и после нескольких секунд тишины отключается.

Хоть Поз и не обладает никакими магическими способностями, в каком-то плане он точно волшебник — никому, кроме него, не удаётся так быстро успокоить Антона. Вот умеет он подбирать правильные слова, поучиться бы…

Автобус достаточно резко тормозит, и Антон, пошатнувшись, буквально вываливается из него — уж больно много народу в первой половине дня. И куда они все едут? Он-то понятно, у него важное дело, но остальные? Должны же быть на работе или учёбе.

Подумать о том, что в городе тысячи таких же деловых, как и он, Антон не успевает, потому что впереди виднеется большой торговый центр, в который он и направляется. Огромное здание в пять этажей провоцирует лёгкий мандраж — ещё пару минут, и перед ним раскроются двери музыкального магазина, что вот уже четыре дня появляется во снах.

На экране уже открыта схема нужного этажа, и красная точка на ней показывает, куда именно нужно идти посетителям ТЦ, чтобы приобрести новый инструмент или проконсультироваться со специалистом. Увы, Антону не нужно ни то, ни другое, но он спешно двигается вдоль магазинов к очередному эскалатору, чтобы добраться-таки до музыкального магазина, где его ждёт что-то непонятное.

Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что.

Телефон вдруг вибрирует новым сообщением, но Антон быстро выключает экран, успев посмотреть только на лаконичное «Арс» вверху, — в пяти метрах от него один из самых дорогих музыкальных магазинов города, то место, которое он успел изучить вдоль и поперёк — если, конечно, отбросить тот факт, что видел он в основном мыльную картинку.

Вдох-выдох — и вперёд!

Помещение нереально стильное — смотрится гораздо интереснее, чем на фотографиях и тем более во снах. И оно живое.

По магазину бродят посетители и несколько консультантов, из колонок ненавязчиво играет музыка, что иногда заглушается инструментами, которые тестируют покупатели, и разговорами. Место дышит полной грудью и радостно принимает нового клиента, а не встречает мёртвой тишиной.

— Добрый день, — через полминуты подходит консультант. — Чем я могу вам помочь? Может быть, что-то подсказать?

— Н-нет, — разумеется, от неловкости Антон запинается и от этого только сильнее смущается, — спасибо, я пока… просто посмотрю.

— Как скажете, — кивает молодой человек. — Если что — зовите.

— Угу.

Господи, подарите ему кто-нибудь курсы по общению с людьми. Или книжку на крайний случай.

Антон выдыхает сквозь зубы и старается слиться со стеллажами, проходя вглубь помещения подальше от консультанта. Он идёт медленно-медленно и всё-таки немного отвлекается от тревожных мыслей, разглядывая инструменты. Их тут бесчисленное количество, и на одни только скрипки выделен целый зал.

А где гитары, кстати? К ним же Антон подходил каждый сон…

Слава богу, долго плутать не приходится — пространство открытое, и все части магазина просматриваются достаточно хорошо, гитары оказываются в соседнем зале. Их тут в разы больше, чем скрипок, и глаза просто-напросто разбегаются. Ему надо найти ту самую гитару? Только вот как это сделать среди сотен почти одинаковых инструментов?

Или он что-то должен почувствовать?

Антон неспешно проходится вдоль первого ряда, внимательно осматривая каждую гитару, и не чувствует ничего. Ничего, кроме знакомого лёгкого тепла в груди, но он, дабы не обнадёживать себя, списывает это на жару — плюс двадцать восемь, а кондиционеры не везде есть.

— Молодой человек, здравствуйте, — раздаётся рядом приятный мужской баритон, и Антон резко разворачивается. Он и не заметил, как сюда кто-то зашёл, — все посетители ходят по первому залу.

Перед ним стоит среднего роста мужчина, солидный, в чёрном костюме и белой рубашке он выглядит как бизнесмен. Или тут все консультанты так выглядят? Антон как-то не обратил внимание на внешний вид парня, что к нему подходил.

— Здрасьте. Извините, мне не нужна помощь — я просто посмотрю, спасибо, — неловко объясняется он и поджимает губы.

— Посмóтрите… — кивает мужчина. — Но обычно в такой магазин не приходят «просто посмотреть», поэтому вы здесь не просто так. Я угадал?

Будь Антон обычным посетителем, он бы ни хуя не понял и отправил куда подальше этого недоконсультанта, но Антон — не обычный посетитель.

— Смотря что вы имеете в виду под «не просто так».

Он тоже не пальцем деланный, будет ещё выдавать свои секреты и планы какому-то незнакомцу, ага. Вначале надо понять, что ему нужно и почему он говорит так загадочно.

— Пойдёмте за мной, Антон, — говорит мужчина и, не дожидаясь ответа, идёт в дальнюю часть гитарного зала.

— Откуда вы знаете моё имя?

— Если вас это смущает, то меня зовут Павел. Дайте, пожалуйста, руку.

Антон недоверчиво подходит к нему и пристально оглядывает, прежде чем всё-таки подать ладонь.

Не может же этот человек иметь какое-то отношение к его снам?

Павел аккуратно берёт его за запястье и тянет вперёд, к стойке с гитарами. Антона вдруг пробирает мурашками — что-то похожее он видел во сне: светлые гитары, стоящие в ряд, со сверкающими металлическими струнами и тёмными грифами, чёрная стойка и ещё один ряд гитар выше.

А потом его пробирает второй раз. Потому что голос Павла вдруг кажется пиздец каким знакомым. Мужчина из его снов!

Ладонь тем временем, под воздействием чужой руки, приближается к поверхности одной из гитар и наконец-таки к ней прикасается. Подушечки пальцев, дотронувшиеся первыми, вдруг сияют приятным белым светом, а после это же делает и ладошка.

От самых кончиков пальцев и до груди всё начинает покалывать, и постепенно это ощущение переходит в лёгкую щекотку, а затем и в тепло. Магия — видимо, всё-таки она — яркими вспышками играется внутри Антона, а затем успокаивается, превращаясь во что-то мягкое, плавное и спокойное.

Свет под ладонью медленно угасает, а вот тепло внутри — нет, оно по-прежнему в нём и по-прежнему ощущается дико правильно, как будто… как будто Антон все двадцать лет игнорировал его существование, а теперь вдруг сдружился.

Это кажется невозможным, но Павел улыбается, следя за его реакцией, а Антон неверяще молчит.

— Давайте знакомиться. Меня зовут Павел, и я представитель магической школы «Файндер», которая занимается поиском и обучением волшебников, чья магия не пробудилась в подростковом возрасте.

***

Пока Антон пребывает в лёгком шоке, Павел предлагает сходить в какой-то недорогой ресторанчик, чтобы всё обсудить, и, дождавшись робкого кивка, ведёт его за собой.

В мыслях просто каша — манка с комочками.

Школа… Магическая школа для таких лохов, как он, у которых волшебство появилось очень поздно. Интересно, всем ученикам администрация проникает во сны и показывает какие-то уебанские квесты, или это только Антон такой везунчик? Хотя вообще-то действительно везунчик: если бы не сновидения, в его жизни не появился бы Арсений, но всё-таки можно было бы как-то… наладить систему, чтобы это всё не выглядело так стрёмно! Антон всё ещё помнит, как ему было плохо в самом первом сне про музыкальный магазин, как его там колбасило, — это потом он привык и нашёл стратегию, как избежать дикого головокружения по пути к светящейся лестнице, но свой первый раз — «да, смешно, молодец, Антон» — вспоминать страшно.

Пока они идут, Павел несколько раз пытается начать разговор, но каждый запинается, замечая подвешенное состояние Антона, и, видимо, откладывает всё до ресторана.

По-хорошему, Антону надо хотя бы пару дней, чтобы это всё обмозговать, но и на этом спасибо.

Он не смотрит, куда идёт, — просто следует за своим компаньоном. Через пару минут они приходят в уютный ресторанчик на втором этаже торгового центра и садятся за самый дальний столик. Пока ничего не говорят, только заказывают себе по чашке кофе и ждут, когда официант их принесёт.

— Ну что, Антон, — начинает Павел, размешивая кофе и глядя на кружку, — начну я или вы? Может быть, у вас есть вопросы?

— Вопросов до хуя. Ой, — Антон прикрывает рукой рот и смущённо смотрит, — извините.

— Всё нормально, можете выражаться, как вам угодно.

— Кхм. Хорошо. Вопросов очень много, но, наверное, лучше я их задам по мере вашего… рассказа.

— Ладно.

Павел откладывает ложку и делает первый глоток кофе — Антон копирует его действия и отпивает свой латте.

— Как я уже сказал, я представитель магической школы. Если точнее — заместитель директора и ответственный за поиск новых учеников. Мы с командой с помощью заклинаний ищем людей, внутри которых заперта магия. К сожалению, это всё небыстрый и сложный процесс, и в девяноста девяти процентах случаев нужные люди находятся случайно: на улице, в магазинах, в любом другом общественном месте. Мы, поисковики, издалека чувствуем непробудившуюся магию. Сложнее с более взрослыми — в них магия не так активно бурлит, не так жаждет выйти наружу, в отличие от молодёжи. Поэтому вас, Антон, — Павел тычет в него ложкой, — мы сразу почувствовали. Сейчас точно не скажу, при каких обстоятельствах это случилось, но это отражено в вашей магической карте, потом сможете почитать.

— А что за карта? — перебивает Антон. — Как в поликлиниках, типа?

— Что-то вроде того. Как только мы находим нового человека, то заводим его магическую карту, куда записываем все-все события. В вашей уже, кстати, не менее тридцати страниц.

— Это много или мало?

— Это… прилично, — уклончиво отвечает Павел.

Антон хмурится и даже не знает, что думать. В чём проблема? Это его вина?

— Не переживайте, такое бывает. Просто возникли проблемы с вашими снами. Кстати, — Павел неожиданно резко прерывает свою мысль, — если вам любопытно, мы не всегда работаем со сновидениями, часто нам бывает достаточно понаблюдать за потенциальным учеником — мы не сталкерим, если что, не переживайте, — а затем просто поговорить, но в вашем случае возникли трудности. Вы же достаточно… резко относились к волшебству, верно?

— Да, — кивает Антон и стыдливо сжимает губы. Раньше он действительно негативно относился к магам, к магии и ко всему, что с этим связано, и не хотел никаком образом взаимодействовать с волшебством. Но потом произошли сны и, как следствие, Арсений, и он начал менять своё мнение.

— Поэтому мы приняли решение подобраться к вам через сновидения. Вначале всё шло не очень хорошо, опять-таки из-за вашего отношения к магии.

Антон опускает глаза и мысленно даёт себе леща. Ну какой же дебил, а. Если бы не его зависть, так и не прошедшая с годами, всё бы закончилось гораздо раньше.

— А потом что-то случилось, и всё стало ещё хуже: вам всё ещё снились сны, но они не имели никакого отношения к тому, что хотели вам показать мы — почему-то сюжеты путали и нас, и вас и не давали никакого результата. К сожалению, мы всё ещё не выяснили причину, но…

— Я знаю причину, — прерывает его Антон, понимая, что же произошло. Павел недоумённо смотрит на него и ждёт какого-то пояснения, снова отпивая кофе. — Я ходил в цветочный магазин и купил там зачарованный цветок. Очень хотел избавиться от снов, и мне посоветовали обратиться к флористу-волшебнику…

— И, видимо, флорист просто-напросто не справился, да? — приподнимая бровь, интересуется Павел. — Я помню, что у кого-то из нашей команды была идея привести вас к нему, чтобы он как-то помог вам, однако идею отложили как раз из-за опасений, что это может навредить нашему плану. Но, видимо, кто-то всё-таки её реализовал.

— Ну, там была проблема не в том, что он не справился. Как он мне сказал, его магия слабее вашей и не смогла разобраться со снами. Но мы выяснили, что кто-то мне посылает эти сны, поэтому Арс — ну, флорист — мне чё-то там намутил с удобрениями, и после этого сны стали ярче и чётче. Вот как-то так.

— А-а-а, теперь-то мне всё ясно! — Павел улыбается и выглядит уже менее напряжённым — напряжение постепенно покидает и Антона. — Сейчас я понимаю, почему через какое-то время сны стали отправляться вам гораздо легче и картинка, как вы и сказали, стала ярче.

— А вы что, по ночам проникали ко мне в голову?

— Нет, нет, конечно. Мы заранее готовили сны, а потом просто проверяли, что именно вам показали. И потом всё записывали в карту.

— Понятно, — бормочет Антон и одним глотком допивает латте.

— У вас остались какие-то вопросы? Или я продолжу? — интересуется Павел.

— Вроде нет.

— Это хорошо. Если что, не стесняйтесь и перебивайте меня. — Антон кивает и готовится слушать дальше. — Раз с поиском понятно, расскажу вам о нашей школе. В нашем учебном заведении преподают самые опытные и сильные волшебники, в том числе и стихийные маги, которые вышли из-под контроля государства и решили податься в преподавание. У нас учатся люди разных возрастов: и молодые, и люди среднего возраста, и даже пенсионеры; все делятся на группы, приходят по расписанию на занятия — наша школа работает в вечернее время — и учатся, собственно. Любой найденный потенциальный ученик может отказаться поступать в нашу школу, это безусловно, его выбор, хотя лично я бы не рекомендовал этого делать — иногда запертая внутри магия может доставить неудобства. Но не настаиваю! Если у вас нет лишних средств, вы можете отказаться или поступить к нам позже — как вам будет удобнее. Выглядит, конечно, как дешёвая реклама, — усмехается Павел, — но я с вами максимально честен и готов ответить на любые вопросы, вплоть до того, какие предметы будут на первом курсе, есть ли неприятные преподаватели и хорошие ли туалеты.

— Нет, туалеты меня пока не интересуют, — тихо смеётся Антон. — А что насчёт стоимости? — задаёт он самый волнующий его банковскую карточку вопрос.

— Это зависит от того, сколько предметов вы будете изучать. У нас есть обязательные, которые помогут вам пробудить и усилить магию, и есть дополнительные, которые помогут вам развиться в какой-то конкретной области — практическое применение, углублённое изучение истории магии и ещё много всего. Подробнее про предметы вы можете прочитать на нашем сайте, я потом дам вам ссылку — визитки, к сожалению, забыл. Но если изучать только обязательное, то выйдет около семидесяти тысяч в год.

— Понял.

В принципе… нормально. Слава богу, Антон учится на бюджете, поэтому платить ещё и за университет ему не нужно, а уж найти семьдесят тысяч он сумеет — заработает. Да и где-то в глубине ящика есть приличная отложенная на чёрный день сумма.

Короче, выкрутится. Ради такого — точно.

— Давайте я дам вам свой телефон, чтобы вы знали, куда звонить в случае чего, — предлагает Павел и достаёт ручку. — Ну, и напишите мне в телеграме или вотсапе — я вам скину сайт.

Он берёт салфетку и быстро чиркает на ней свой телефонный номер.

«Как дед, ей богу», — улыбается Антон и принимает салфеточку, чтобы сразу же переписать номер в телефонную книжку.

— Спасибо, — благодарит он. — Правда, спасибо. Это всё, конечно, жесть как странно, но всё-таки круто.

Павел улыбается, затем взмахом руки зовёт официанта и быстро расплачивается за свой кофе. Антон тоже кладёт свою часть и отодвигает небольшую кожаную книжечку на край стола.

— Что ж, кажется, я всё вам рассказал. Телефон мой у вас есть, вся информация про школу на сайте… Наверное, действительно всё. Поздравляю, Антон, вы будущий музыкальный волшебник! Надеюсь, вы рады? — уточняет Павел.

— Ещё как… — совершенно не скрывая широкой улыбки, бормочет Антон.

— Отлично, значит, моя миссия на сегодня выполнена и я могу идти. До связи! — Павел кивает ему и быстрым шагом удаляется из заведения, оставляя его одного.

Антон складывает пальцы в замок, опирается на них подбородком, и в голове начинают активно кипеть мысли.

Он маг.

Он теперь тот, кому всю свою осознанную жизнь завидовал — особенно сильно в подростковом возрасте, а повзрослев, чуть меньше. В это поверить настолько сложно, что Антон просто прокручивает в голове «я маг» и почти отключается от реального мира.

Единственное, что удерживает его от того, чтобы окончательно провалиться в рефлексию, — это тепло от соприкосновения с гитарой, которое, точно тлеющие угли, всё ещё греет его изнутри, хотя и не так, как было раньше. Теперь Антон окончательно убеждается в том, что хочет ещё лучше изучить свою магию, — чтобы это тепло было с ним как можно чаще, чтобы он смог его контролировать и направлять в нужное русло.

Это же… буквально его мечта детства, которая спустя столько лет претворилась в жизнь.

Его прерывает подошедший за счётом официант, и последняя мысль, которая пульсирует в мозгу особенно сильно, — надо поехать к Арсу и рассказать ему обо всём первому. Кажется, это будет честно по отношению к нему, ведь именно он — тот, кто активно ему помогал, кто поддерживал и приободрял его всё это время.

Арс, 12:41

Как дела?

Арс, 13:32

У тебя всё в порядке?

Я, 14:03

арс это треш. всё хорошо но это треш. можно к тебе приехать? ты в магазине?

Арс, 14:10

Блять, Антон, я волноваться начал! Не делай так больше. :(

Я сегодня дома, у меня выходной. Если хочешь, приезжай, чай попьём.

Я, 14:10

>> Блять, Антон, я волноваться начал! Не делай так больше.

блин прости((

кидай адрес.

***

Примерно на половине пути до дома Арсения его накрывает осознанием того, что это всё не сон, и Антон чувствует себя героем фильма, у которого наконец-то решаются все проблемы, он стоит на улице, а за его спиной гремят яркие салюты. В реальности он едет в душном автобусе, прижавшись к не особо чистому стеклу из-за давки, но в душе он… такой счастливый. Ему хочется бесконечно улыбаться и быстрее уже доехать, чтобы сжать Арса в объятиях и всё-всё ему рассказать.

Антон больше не задаётся вопросом, почему желание увидеть Арсения у него стоит выше, чем, например, поскорее изучить сайт магической школы, почему первым делом он хочет его обнять.

Тут уже всё очевидно.

Автобус подъезжает к нужной остановке, откуда до Арсова подъезда минуты три, и грудь уже распирает от нетерпения.

У Антона впервые столько энергии, что он решает вместо лифта пробежаться по ступеням. Потом, конечно, жалеет пиздец, потому что уже на пятом этаже выдыхается и до восьмого ползёт с улиточной скоростью, но зато больше не чувствует себя бешеным. Он с силой жмёт на звонок и ждёт, нетерпеливо отрывая кожицу от и без того покусанных губ.

— Привет, — распахнув дверь, здоровается Арсений. — Не вижу на лице грусть, и это меня радует. Заходи.

— Привет. — Антон проходит в квартиру и закрывает за собой дверь, быстро разувается и со счастливым лицом глядит на Арса. — У меня нет ни одного повода для грусти. Вообще ни одного. Со мной такое произошло! Пиздец.

— Ого, — Арсений приподнимает брови. — Тогда расскажешь? Мне уже интересно.

— Конечно, расскажу, — обещает Антон и подходит чуть ближе. — Только вначале…

Он прижимается к ничего не подозревающему Арсению и крепко-крепко обнимает, положив голову на его плечо. Ему необходимо заземлиться, потому что энергия, потерянная во время подъёма по лестнице, медленно, но верно возвращается.

От неожиданности Арс делает шаг назад, но быстро берёт в руки и себя, и Антона — обнимает с такой же силой и плавно ведёт ладонями по спине.

Вот теперь можно выдохнуть — буря в груди усмиряется и постепенно уходит. Последний шаг она делает в тот момент, когда Арсений запускает пальцы в его растрёпанные после бега кудряшки: прочёсывает несколько прядей, а потом просто гладит.

Когда сердце начинает ускоряться, Антон отстраняется и благодарно улыбается. А то ещё немного, и он бы начал краснеть.

— Легче? — мягко спрашивает Арсений и жестом приглашает его на кухню.

— Гораздо, спасибо.

Антон проходит сразу к раковине и быстро моет руки. На столе уже стоят две кружки чая — судя по едва заметному пару, немного остывшие, но так даже лучше — и печенье с шоколадом. Вот это вообще замечательно, а то он не ел с самого утра, а уже, между прочим, — он бросает взгляд на настенные часы — половина четвёртого.

Ужас, скоро совсем оголодает, умрёт и ни в какую школу не поступит. Если не выпьет чай с печеньем, конечно.

— Угощайся.

Антон сёрбает чай и несколько раз кивает в знак благодарности.

Когда чашка становится наполовину пустой, он всё-таки принимается за рассказ:

— Так вот, чё случилось, собственно…

Антон описывает всё максимально подробно: как выглядел магазин и сколько там залов, как к нему подошёл консультант, а после и Павел, как потом тот повёл его к стойке с гитарами и заставил прикоснуться к одной из. Он практически слово в слово пересказывает их разговор в ресторане, особенно заостряя внимание на том, как их с Арсением манипуляции с цветком помогли или, наоборот, помешали школе в отправлении Антону снов.

Рассказывает всё, в том числе и то, что именно он чувствовал, заикнувшись даже о том, что после ухода Павла сразу подумал о том, чтобы поехать к Арсу.

Арсений на это очаровательно улыбается, отчего у него появляются милые ямочки на щеках, и отводит взгляд, но продолжает всё внимательно слушать. В животе вспархивают бабочки, довольные Арсовой реакцией, и почему-то не собираются приземляться, из-за чего Антон улыбается в ответ и не может убрать с лица эту глупую лыбу.

— Вот такие дела, — он в своём стиле заканчивает рассказ и складывает руки на столе, залипая на то, как солнечные лучи подсвечивают тонкие волосы на предплечьях и маленькие родинки. — До сих пор с трудом верится, что это всё правда.

— Выходит, мы встретились не случайно.

— Получается, да. Это даже забавно: вначале они не хотели приводить меня к тебе, потом кто-то всё-таки этому поспособствовал. Короче, странно, но… я рад, что всё вышло так, как вышло.

— Я тоже очень рад за тебя. Ну, и за нас тоже, — тихо признаётся Арсений и лёгким движением поправляет чёлку, пряди которой свалились на глаза.

Вообще-то, по скромному Антонову мнению, это было красиво. Да и в целом, домашний, растрёпанный Арсений — это красиво.

— Что будешь делать? — интересуется он.

— Пока надо подкопить денег, поэтому… планирую в сентябре поступать в школу.

— Это ещё нескоро… — тянет Арс и склоняет голову вправо. — А сейчас какие планы?

— Сейчас?

Так и хочется ответить, что в планах очень удачно помещается пункт «поцеловать Арсения», но это явно сейчас не к месту. Но хочется.

Так сильно хочется, что бабочки уже истерично мечутся по животу и буквально заставляют Антона сделать шаг — не буквальный пока что.

— Сейчас хочется сдать сессию и сделать одну глупость.

— Какую глупость? — Арсений поднимает на него взгляд, и в нём читается искренне любопытство и что-то ещё, но Антон этого уже не может разобрать.

— Очень большую и, возможно, неуместную, но мне очень хочется, — Антон пристально на него смотрит и с удивлением отмечает проблеснувшее предвкушение в глазах Арсения — так вот что это такое.

Арс отодвигает свой стул назад, но пока не встаёт, а Антон упорно игнорирует бешено забившееся сердце. Кажется, оно вот-вот выпрыгнет и сразу Арсению в руки — жалобно проскулит, как сильно в нём нуждается, и попросит не бросать и не разбивать.

— Так что за глупость?

— У меня сейчас в жизни столько всего происходит, а конкретно сегодня — вообще пиздец. Но единственное, что мне хочется сейчас сделать, — это… — Антон понижает тон и больше не выдерживает зрительный контакт, запинается, — это поцеловать тебя.

Он тут же начинает крутить кольца, и одно из них чуть не выпадает из дрожащих пальцев.

— Прости, Арс! Это действительно глупость, я это сказал на эмоциях, извини!

— Антох… — Арсений таки встаёт из-за стола и начинает медленно к нему приближаться. — Я рад, что ты первый это предложил, — заканчивает он, подойдя вплотную.

Сердце подскакивает с небывалой силой, и кровь мгновенно приливает к щекам.

Держась за спинку стула, Антон поднимается и смотрит, не отрываясь, в светло-голубые в солнечном свете глаза напротив. В них читается только нежность — внутри всё замирает, и сердце ненадолго перестаёт так сильно ебашить, норовя пробить грудь насквозь.

Он тоже хочет. Он тоже чувствует.

Немедля Антон приближается к нему и аккуратно касается чужих губ — таких мягких, что умереть можно. Те податливо раскрываются, чуть-чуть подрагивая, опаляют жарким дыханием и прижимаются сильнее. Арс сам весь подрагивает, и Антон, чувствуя это, кладёт руки ему на шею, плавно ведёт ими к щекам и поглаживает большими пальцами, стараясь успокоить.

Поцелуй получается таким чувственным, что хочется раствориться в нём и в Арсении; но это невозможно, поэтому Антон просто не отрывается — целует уже с большим напором и с радостью отмечает такой же напор в ответ.

Это распаляет только сильнее, и в груди уже жжётся желание продолжить где-нибудь в спальне, но вряд ли они оба к этому готовы.

Поэтому остаётся только наслаждаться тем, что доступно, но и этого вполне хватает, чтобы почувствовать переполняющее его счастье. Оно греет гораздо сильнее магии, искрится и точно так же наполняет Арсения, судя по его улыбке и крепким объятиям за талию.

Мучаясь со снами, Антон и подумать не мог, что когда-то именно они приведут его к настоящему счастью. Он так жаждал от них избавиться и ведь даже не знал, что благодаря им узнает про спрятанную внутри магию и обретёт любимого человека.

Ему ещё предстоит решить вопрос с магической школой и с тем, как совместить её с универом и работой, предстоит обсудить с Арсением их чувства и наконец-то пригласить его на свидание, как он и обещал самому себе.

Но в данную секунду Антон ни о чём не думает — только о нежных губах на своих, об иногда покусывающих зубах, о тихих вздохах Арсения и о его руках, что медленно пробираются под футболку, хотя и не намекают на что-то серьёзное.

Большего ему пока что и не надо.

Сейчас хорошо, сейчас правильно — и это главное.