Сейчас Антон — олицетворение мема «я обязательно выживу».

Он чувствует себя покалеченным котёнком после пяти пар, которые кровь из носу нужно было посетить. И он посетил — выбора нет, занятия важные; конец семестра, и надо сдавать долги, которых накопилось уже ого-го сколько — по-простому говоря, до хуя. И так ещё несколько дней…

Вся эта неделя состояла из того, что Антон просыпался, побитый и заёбанный из-за очередного ублюдского сна, топал в универ, сидел там почти до вечера и полумёртвый добирался до дома. И был вынужден выжимать из себя крупицы неизрасходованных сил и вбухивать их в то, чтобы доделывать задания.

Это просто какой-то замкнутый круг! Он заёбывается из-за учебы, потому что плохо спит, а плохо спит, потому что заёбывается из-за учёбы. В том числе из-за учёбы. Антон успел подметить, что чем более уставшим он ложится, тем страннее сны ему снятся и тем более уставшим он просыпается.

Порой ему кажется, что он не выспится никогда.

Даже об Арсении Антон вспоминает, только когда от него приходят уведомления в телеграме. Когда уж тут думать о походе в цветочный, если две трети дня успешно сгорают в универе, а оставшаяся треть тратится на домашки и ужин?

Ему стыдно, очень стыдно, по правда говоря: за то, что долго не отвечает, за то, что если и отвечает, то в большинстве случаев коротко и по делу, за то, что уже неделю откладывает встречу — которая, между прочим, нужна только ему; хотя получается, что не только. Арсений каждый день интересуется его состоянием: спрашивает про сны, про настроение, про учёбу. И Антон, каждый раз удивлённо читая утренние сообщения с вопросами, не понимает: кого-то, кроме Димки и мамы, действительно волнует его состояние? Это непривычно, и он до сих пор, если честно, с трудом верит. Но Арсений ежедневно старательно убеждает его в искренности своего волнения.

По его словам, Арс всё понимает и спокойно относится к тому, что видит Антона в сети всего пару раз в сутки, но это не успокаивает ни капли. Когда находятся свободные пять минуток, Антон тратит их на то, чтобы нормально ответить Арсению и вновь настрочить сообщение с извинениями. Ему так хочется с ним чаще и дольше общаться, но ёбаные обстоятельства тупо не позволяют — на корню обрубают шанс познакомиться поближе.

Когда он закроет сессию, то обязательно позовёт Арса на свидание! Только если тот не прекратит общение раньше, конечно. Но Антон искренне надеется на лучшее.

Надеется и сейчас, дослушивая последнюю по расписанию лекцию, что сегодня вечером он найдёт в себе силы, перед сном дотянется до телефона и хотя бы пятнадцать минут поболтает с Арсением.

С Арсением, чьё сообщение висит на экране блокировки уже минут десять и всё никак не может прочитаться Антоном. Потому что что? Правильно, потому что сраная учёба — надо писать лекцию, очень важную, по словам преподавателя, которую обязательно надо хорошо выучить к экзамену — ага, как же.

Ладно! Похер на эту лекцию — думает Антон и откладывает подальше ручку. Уже пальцы болят, да и, если потребуется, потом у Поза спишет конец.

Арс, 17:31

Как пары? Ещё не устал сидеть?

Я бы устал… Я, конечно, тоже сижу по большей части, но хотя бы занимаюсь интересным делом. :(

Арсений, присылающий смайлики, — это самое очаровательное, что есть в этом мире.

Я, 17:44

заебался, да ещё как. такое ощущение что скоро усну нооо…

сам понимаешь

Следующие пять минут Антон лишь глупо катает ручку по тетради, залипая на ней взглядом, и пытается слушать лектора — получается так себе, потому что уставший мозг отказывается воспринимать хоть какую-то информацию, кроме сообщений Арса. Антон на них хоть и отвечает по полдня, но читает сразу же, как они появляются на экране, и если вдруг там что-то важное, то он всё-таки отвлекается и отвечает.

А сейчас Арсений молчит — наверное, работает.

Арс, 17:59

Соре, мужчина приходил. Заказал прикольный букетик и попросил зачаровать его на снятие стресса. Интересно, это он себе или своему партнёру? ))

Я, 18:00

партнёру?

Арс, 18:00

Ну, второй половинке… Девушке, парню. Неважно. Или ты написал с возмущением??

Вот они — совершенно случайно — и подходят к самому интересному разговору. Тут главное — не проебаться: показать, что ты не гомофоб, и тонко намекнуть, что сам не гетеросексуален. Надо аккуратно…

Я, 18:01

нет нет всё ок! никакого возмущения. ты тоже получается нормально к этому относишься?

Положив несчастную ручку на середину тетради и затаив дыхание, Антон ждёт ответа. Но лучше бы дышал, потому что, получив новое сообщение, он кашляет почти на всю аудиторию и, быстренько показав соседям, что всё в порядке, берёт в подрагивающие руки телефон.

Арс, 18:03

Я тоже отношусь.)

Антон что, настолько очевидный?! Не так он, конечно, планировал раскрываться перед Арсением. Впрочем, он вообще не планировал — надеялся, что его только зародившаяся симпатия потом окажется взаимной, и только в таком случае можно было бы разговаривать. Но раз уж спалили и раз уж Арс «свой», то отнекиваться нет смысла.

Я, 18:03

а как ты понял…

Арс, 18:03

О, так я угадал.

Я, 18:03

ты ещё и угадывал, охуеть ты даёшь. ну ладно

Арс, 18:04

Ты так спокойно на это реагируешь… Я удивлён. Если честно, я думал, что всё-таки не попаду, ты скажешь, что я еблан, а я скажу, что просто пошутил.

Несколько лет назад, когда мне было примерно как тебе сейчас, я бы на твоём месте распсиховался. Но это круто, что ты настолько преисполнился в своём сознании и не боишься выходить из шкафа!

Да уж, преисполнился. Знал бы Арсений, сколько сил и времени Антону пришлось потратить на то, чтобы прийти к тому результату, который он имеет сейчас.

Но это уж точно не телеграмный разговор: голосовыми, может быть, но не текстом же рассказывать о своём процессе принятия. Да и не сейчас, когда всё, на что у него остаются силы, — это пережить поездку в общественном транспорте и завалиться домой.

Я, 18:05

да есть такое))

ну лан я пошёл, у меня пара закончилась. спасибо, что скрасил эти ужасные 20 минут моей жизни. это было гораздо интереснее чем лекция по матанализу.

если че я серьёзно, я рад что у нас случился этот диалог, гораздо легче общаться с человеком, когда он знает.

Арс, 18:05

Согласен. И тебе спасибо за 20 минут разговора, который я мог бы потратить на уборку рабочего места, но потратил на более интересную вещь. И я тоже серьёзно.)

Но щас я тоже пойду, а то скоро сменщик придёт, а у меня срач жуткий…

Я, 18:06

удачи!! ночью я обещаю подумать, когда прийти к тебе с цветком. а то ещё чуть-чуть и я ёбнусь с этими снами, мне кажется.

Арс, 18:07

Ок, хорошего вечера)

Последнее сообщение он читает с экрана блокировки уже в автобусе, но привычно оставляет неотвеченным. У него пальцы хоть и длинные, но печатать одной рукой не привык, а в другой находится сумка с ноутбуком, поэтому, Арсений, пойми и прости.

По приезде домой Антон ставит телефон на зарядку и, еле передвигая ногами, топает на кухню, чтобы разогреть себе ужин. В магаз он ходил давно, но в морозилке, к его огромному счастью, находятся замороженные блины. Непонятно, правда, сколько они там уже лежат, но сейчас ему на это алмазно поебать. Ну лежат и лежат, чего бубнить-то?

И только в кровати, удобно устроившись под одеялком, Антон вспоминает о телефоне. Весь вечер он провёл в ноутбуке, занимаясь учёбой, поэтому о сообщении в телеграме даже не вспоминал. А сейчас, раз уж вспомнил, прочитать хотя бы надо, а то совсем некрасиво.

Через полчаса залипания в телефоне Антон чувствует, что сознание уже потихоньку начинает плыть, а глаза закрываются сами. Засыпать так не хочется, потому что стоит только сомкнуть веки — и он окажется в новом, но, как обычно, частично знакомом мире, где будет вынужден блуждать, что-то искать и куда-то за чем-то следовать. Поэтому он быстро жмакает пальцами по экрану, выключает смартфон и откладывает его подальше, совершенно не обращая внимание на то, криво ли лежит провод и не загнулся ли он слишком сильно. Всё, что Антона сейчас волнует, — куда он отправится в этот раз.

А телефон тем временем мгновенно доставляет сообщение адресату.

Я, 01:59

я подумал короче, давай послезавтра приеду. вроде пар немного, да и это суббота, потом выходной будет, так что домашку отложу. во скок ты свободен?

***

Перед глазами маячит знакомая яркая вывеска цветочного магазина, и Антон, поудобнее перехватив пакет с цикламеном, ускоряет шаг. Хочется уже побыстрее закончить с этим всем и наконец-то нормально поспать. Вот просто чтобы лечь и уже через секунду проснуться в завтрашнем дне, не чувствуя уже ставшей привычной головной боли и не посмотрев перед пробуждением десятичасовой триллер с Шастуном в главной роли.

Вот так бывает: кто-то мечтает найти любовь, кто-то — зарабатывать много денег; а у Антона одна-единственная мечта — выспаться. И он искренне надеется, что хотя бы в этот раз всё получится.

Познакомившись с Арсением поближе, Антон понял, что он действительно не просто фокусник, а самый настоящий волшебник, и сделать что-то действительно интересное и грандиозное вполне в его силах. Это только на первый взгляд кажется, что ничего такого в магии растений не может быть, но на самом деле ещё как может! Антон сам в этом убедился и был очень рад разрушить в своей голове ублюдские стереотипы по поводу магии.

Поэтому он верит в лучшее.

Под аккомпанемент этих мыслей Антон перепрыгивает через небольшую лестницу на входе и открывает дверь, которая поддаётся достаточно легко. И непонятно, это у Антона так много энтузиазма или цветочный магазин вместе со своим продавцом действительно рад его впустить?

В нос сразу же бьёт знакомый аромат… флоксов? Да, вроде бы так эти цветы называются. Антон их запах запомнил, кажется, на всю жизнь. Флоксы, стоящие, как и в тот раз, у стены, встречают его лёгким покачиванием из-за сквозняка от открывшейся двери.

За прилавком стоит Арсений, уткнувшийся носом в телефон, и не сразу замечает его, даже несмотря на звоночек, оповестивший магазин о новом посетителе.

— Здорóво, — приветливо улыбается Антон и подходит к уже знакомому столику, на который водружает горшок с цикламеном.

— Ой, привет! — Арс удивлённо смотрит на наручные часы. — Уже девять, офигеть. Я как-то немного потерялся во времени… — он подходит к столу и внимательно оглядывает цикламен. — Ну что, дружок, сейчас будем смотреть, что с тобой не так.

— Ты ещё и общаешься с цветами? — интересуется Антон и внимательно наблюдает за тем, как Арсений осторожно оглаживает кончиками пальцев горшок. — И как, они тебя понимают? — без сарказма, ему действительно любопытно.

— Антон, — смеётся Арс, — это я просто так… Конечно они не понимают. Я просто привык относиться к растениям как к живым существам, но слова они не понимают. Только то, что я им передаю с помощью магии.

— А-а-а.

— Да, и именно этим мы сейчас с тобой и будем заниматься.

— Со мной? Я же не владею магией, забыл? — хмурится Антон и пока не понимает, что задумал Арсений.

— С тобой. Всё-таки с твоими снами цветочек должен бороться, а не с моими, — объясняет он. — Итак. Слушай теперь меня очень внимательно, пожалуйста.

Антон быстро кивает и хочет сказать, что он всегда внимательно слушает Арсения, но уже не успевает, поскольку тот начинает говорить.

— Сейчас мы положим руки на горшок, как и в тот раз, — Арс прикладывает свои ладони полностью и, видимо, ждёт, пока то же самое сделает Антон.

Он делает: кладёт руки и аккуратно обнимает горшок своими длинными пальцами, чувствуя при этом не только прохладный пластик, но и тёплые пальцы Арсения. Приятно.

— Отлично. Теперь как следует сосредоточься на своих снах, — Арс чуть сдвигает руки и теперь ещё больше касается Антона. — Вспомни каждый из них: вспомни, что тебя окружало в каждом сне, вспомни свои ощущения — и физические, и эмоциональные, — вспомни каждую, даже самую незначительную деталь. Ты вспоминай, а я буду направлять свою магию так, чтобы цветок всё это понял и показал мне, что пошло не так в прошлый раз.

Становится некомфортно и как-то нервно, потому что вспоминать все сны — только себя мучить, но это, к сожалению, вынужденная мера.

В мыслях проносится первый сон, и в животе немного скручивает, потому что Антон до сих пор во всех красках помнит, как тогда было не по себе. Потом второй, третий, пятый, десятый. Многие сны похожи друг на друга по атмосфере и содержанию, поэтому на «дубликатах» он особо не сосредотачивается. А вот самые длинные, самые яркие по впечатлениям вспоминает покадрово. Как идёт куда-то далеко с определённой целью или без, как слышит чей-то голос или как, наоборот, тонет в тревожной тишине, как не может даже пошевелиться и просто чего-то ждёт. Вспоминает всё-всё-всё, жмурится и молчит, и ждёт, когда Арсений завершит своё волшебство.

Воспоминания наконец-то заканчиваются, и Антон открывает глаза, пытаясь прийти в себя и успокоить сбившееся сердцебиение. Промаргивается, потому что глаза слепит яркий свет потолочных софитов, и выдыхает.

Он очень надеется, что справился со своей задачей, потому что думать об этом всём по второму кругу хочется меньше всего... Проще отсидеть лишнюю пару с душным преподом, ей богу.

Антон всё ждёт, ждёт и пялится на Арсения в открытую — пока можно! Он стоит с прикрытыми веками, несильно хмурится и сосредоточенно колдует — под его чарами цветок неспокойно дрожит и качает уже открытыми бутонами и широкими листьями. Горшок тоже слабо вибрирует, и его пластик становится то холоднее, то снова теплее. Это всё по-прежнему странно и непривычно, но Антон вновь очарован Арсением. Его магическими способностями, его преданностью делу, его характером и, чего уж тут скрывать, внешностью.

Арс очень красив: у него острые черты лица, милые лучики-морщинки у глаз, забавный нос, который как будто кто-то цапнул, охуенные руки... Антон в восторге со всего, но его руки — это самое настоящее произведение искусства. Утончённые запястья, обвитые выпирающими венками, узловатые пальцы, родинки на предплечьях. Хотя родинки, как понял Антон, рассыпаны по всему Арсовому телу: щёки, руки… А больше он и не видел, но очень хотел бы. Однако до этого ещё очень далеко, если вообще возможно добраться. Пока неясно, думает ли Арсений о нём в таком же ключе, или его забота и волнение — просто привычная манера общения.

Впрочем, влюблённое бульканье по поводу Арсения могло бы продолжаться ещё дольше — хотя это не влюблённость, хочется снова себя поправить, — но тот открывает глаза и очень сложно смотрит вначале на цветок, а потом на Антона. В его взгляде не читается ровным счётом ничего, и это сильно настораживает.

Всё плохо? Арсений не знает, что делать? Он не сможет ему помочь?

Нарушать тишину Антон не смеет, спокойно стоит — хотя внутренне начинает переживать — и ждёт, пока Арс скажет хоть что-то.

— Ситуация чуть сложнее, чем я ожидал, — всё-таки начинает он и ставит руки рядом с горшком, перенося вес верхней половины тела на них. — Ты готов к долгому рассказу?

— Конечно! Говори уже, что там, а то я нервничаю, — Антон кусает губы и тоже отрывает ладони от горшка. Приходится приложить немного усилий, потому что за те десять минут, что они стояли, руки успели слегка прилипнуть.

— Не волнуйся, там ничего такого… плохого. Но всё равно непросто, — вроде успокаивает, а вроде и нет Арсений. — Значит, вот, как обстоят дела. В первый раз магия изначально неправильно поняла ситуацию. Я не к тому, что ты сделал что-то не так. Ты… просто не знал природу этих снов, даже, наверное, и предположить не мог. За то время, что цветок безуспешно пытался помешать этим снам проникнуть к тебе в голову, он природу понял. Это не просто сны. Их нельзя назвать вещими, они... — Арс запинается на несколько секунд и пытается подобрать слово, — направляющие. Да, вот так правильнее. Дело в том, что есть кто-то, чья магия гораздо сильнее моей и любого цветка из этого магазина, и этот кто-то и посылает тебе сны. Я подозреваю, что в них ты должен что-то понять и увидеть. Тут уже тебе разбираться.

Антон слушает и с каждой секундой ни хуя не понимает всё больше и больше. Нет, теперь он вроде выяснил, откуда взялись эти сны и всё такое, но… что с ними делать? Как в них разобрать хоть что-то, если картинка то тёмная, то мыльная, то два в одном; если постоянно возникают ещё какие-то препятствия, мешающие Антону сориентироваться в пространстве и в своих мыслях.

— Это, конечно, всё очень интересно, но как мне понять, что хочет этот человек, если у меня сны ебанутые? Вот что этот чел хотел сказать, когда мне пришлось спускаться по бесконечной лестнице? — устало интересуется Антон, хотя и понимает, что ответа не дождётся — не от Арса, который и так сказал ему всё, что узнал.

— Да, ты прав, с такими сновидениями ничего не поймёшь, — соглашается Арсений и задумчиво вертит головой, будто ищет что-то. — Но, кажется, у меня есть идея. Минутку.

Он быстрым шагом идёт к прилавку, заходит за него и ныряет вниз. Наверное, там какие-то ящички или полки? Вряд ли уж Арсению внезапно захотелось помыть пол. Порывшись внизу и тщательно перебрав, судя по звуку, какие-то коробки и упаковки, Арс выпрямляется с небольшим тёмно-зелёным запечатанным пакетиком в руках и возвращается.

— Помнишь удобрения из магического магазина, которые ты так порывался купить? — спрашивает он и вертит упаковкой перед лицом. — Вот, это тоже удобрение, но более качественное и подходящее. Сейчас я его насыплю твоему цветочку, ещё раз поколдую, и это должно помочь. Удобрение для повышения яркости и качества снов.

— Надеюсь, это поможет… — Антон вдруг зевает, прикрывая рот рукой. Ну вот, кажется, на сегодня запас его энергии иссяк. Но надо ещё потерпеть, надо выжать из себя последние крупинки сил, подождать, пока Арсений закончит, вернуться домой и лечь спать. Спать…

Занятый открыванием упаковки удобрения Арсений обращает на него внимание и вдруг очень сочувственно и как-то нежно смотрит. Антон зевает второй раз, и теперь уже становится неловко: и от своего сонного состояния, и от взгляда Арса.

— Бля…

— Может, ты присядешь? — предлагает он и таки управляется с упаковкой. Очень аккуратно равномерно рассыпает маленькие светлые шарики по поверхности земли и откладывает пакетик. — Мне всё равно сейчас твоя помощь не нужна, так что садись на во-о-он тот диванчик, — указывает Арсений рукой на небольшой кожаный диван у стенки, недалеко от тех самых флоксов.

— Не нужна? — удивляется Антон, но уже дёргается, чтобы направиться к дивану. Отдохнуть точно не помешает.

— Не нужна, — спокойно отвечает Арсений и уже готовится к новому сеансу волшебства. — Здесь магия не должна считывать твои желания и мысли. Я просто поколдую над удобрением: скорректирую его связь с цветком и направлю действие в правильное русло. Это обычная практика.

— Как скажешь.

Антон, напоследок оглянув свой цветочек, над которым будут проводить очередную магическую операцию — бедняжка, — разворачивается и топает к дивану, так и манящему своей мягкостью. Садится и громко выдыхает — как же хорошо. Ноги немного гудят, а голова, порядком уставшая за целый день, магнитом притягивается к подлокотнику. И Антон не сопротивляется своему желанию и ложится, ноги оставляя на полу, чтобы не пачкать обивку.

Аромат флоксов немного успокаивает летающие с бешеной скоростью мысли, а тишина расслабляет тело. Но зато усталость вдруг накатывает с огромной силой и тянет Антона на дно. Сопротивляться есть смысл, но нет сил, поэтому он перестаёт грести и плывёт по течению, подхватившему его безвольное тело, прямо в сон.

Перед глазами — только темнота. Антон никуда не идёт, ничего не слышит и ничего не чувствует. Никакой тревоги, только давно позабытое умиротворение.

А потом его кто-то невесомо трогает за плечо. Вначале просто стукает пальцами, потом слегка трясёт и зовёт его по имени. Почему всем вечно от него что-то нужно? Неужели непонятно, что Антон занят — он спит!

Спит?!

Сейчас уже нет, поскольку его разбудили, но минуту назад…

Антон резко открывает глаза и глупо пялится на сидящего рядом на корточках Арсения — тот аккуратно тормошит его за плечо. Потом переводит взгляд вверх, на склонившиеся над ним и загораживающие софиты широкие листья какого-то большого растения. Кажется, кто-то потратил часть своих магических сил на то, чтобы листья так плотно закрывали свет и не дали ему проснуться. Мило.

Глаза очень хотят закрыться, но Антон им не позволяет, уже поспал. И сразу назревает вопрос: а где, собственно, сон? Где очередной бредовый квест, который он всё пытается пройти, но никак не может?

— Антох, — шепчет, будто не хочет нарушать такую спокойную атмосферу, Арсений и смотрит внимательно. Да, яркие у него глаза, особенно в таком жёлто-белом свете, красивые, — просыпайся, магазин уже закрывается.

Как же не хочется вставать... Хочется пролежать на этом диване целую вечность, если здесь он не будет видеть эти дурацкие сны.

Антон тяжело выдыхает. Он накрывает рукой глаза, трёт пальцами веки и пытается прийти в себя. Тело ватное, а голова немного ноет, но не так, как бывает обычно. Сейчас это — типичная реакция организма на небольшой дневной — вечерний — сон.

— Встаю, встаю, — обещает Антон и всё пытается проморгаться. Сложно это сделать с рукой на лице, но она такая же ленивая, как и всё тело, отказывается подниматься.

— Вставай, вставай, — улыбается Арсений и кладёт одну ладонь ему на плечо, несильно сжимая. — Как ты поспал? Что снилось?

— В том-то и дело, что… ничего! Я не знаю, как так вышло, но я впервые за несколько недель просто заснул и просто проснулся. Я уже и забыл, что это такое, — концентрируясь на тепле ладони на своём плече, рассказывает Антон.

Он потихоньку приходит в себя и с кряхтением поднимается — рука остаётся на сидушке дивана, как жаль. Но после Арсений тоже встаёт и идёт к забытому ими двоими цветку.

— Это странно, — таки комментирует он ситуацию. — Может, это из-за того, что я тут колдовал? Или неизвестный маг дал тебе шанс выспаться. Хотя как тут за час выспишься…

— Час?! — обрывает его Антон и в ахуе достаёт телефон. Четверть одиннадцатого. Какого чёрта? — Пиздец, Арс, ты чего не разбудил меня? Жесть, прости. Я вообще не ожидал, что засну.

— Антон, не переживай, всё нормально, — Арсений успокаивающе улыбается и берётся за упаковку цветочка обратно в пакет. — Я быстро всё закончил, а потом просто занимался своими делами до самого окончания рабочего дня. В такое время клиенты уже давно дома сидят, а не букеты покупают. А ты выглядел таким замученным, что я решил тебя не будить, — Арс тоскливо на него смотрит, и где-то глубоко в сердце что-то несильно вздрагивает, ускоряя пульс. О нём позаботились, дали поспать целый час. Ещё и этот фикус — или что там было за растение — к нему притащили и листья ему заколдовали, чтобы свет загородили. Даже такие небольшие жесты заботы греют душу сильнее любого обогревателя, и Антон уже сомневается, что это просто Арсова манера общения.

— Ладно, спасибо, что ли, — ему неловко и приятно одновременно, и он смущённо улыбается и смотрит куда-то в стену. Симпатичные тут цветочки, и букеты ничего!

Арс упаковывает цветок и передаёт ему пакет.

— А ты уже вот прям щас закрываешься? — интересуется Антон, наблюдая, как Арсений не торопясь прибирает своё рабочее место.

— Да, а что? — он бросает на него взгляд и продолжает наводить порядок, шагая от одной полки к другой, выключая свет и закрывая кассу.

— Может, ну, пройдёшься за компанию? Тебе вниз по улице или вверх?

— Вниз, — снова смотрит, но в этот раз уже более хитро и как будто довольно, но, может, сонному Антону просто так кажется.

— И мне вниз.

— Хорошо.

Ура, победа!

Маленькая, но очень весомая, по его мнению, победа. Ещё один уверенный шажок к сближению. И пусть у Антона в голове каша, пусть он больше думает об отсутствии сновидения, чем о ночной прогулке с Арсом, всё равно приятно пройтись в его компании даже загруженным разными мыслями.

Магазин закрывается на ключ, и они выходят на улицу.

Свежий воздух успокаивает. Догорающее где-то далеко-далеко солнце окрашивает самый краешек неба в тусклый оранжево-розовый цвет, параллельно подсвечивая полупрозрачные облака. Ну до чего ж романтично и красиво!

— Посмотри, какое небо! — обращает Арсово внимание Антон, неаккуратно тыча пальцем. Арсений отвлекается от телефона, на котором, кажется, открыт какой-то мессенджер, и внимательно смотрит в указанную сторону.

— Ух ты, да! Мне очень нравится такое сочетание цветов, — комментирует он и поднимает телефон на уровень головы, чтобы, видимо, запечатлеть этот закат. А Антон запоминает его слова. Он вообще старается запомнить каждую детальку, о которой рассказывает Арсений, потому что это важно, если у него в планах максимально с ним сблизиться. Да и просто интересно, что у Арса в мыслях, что ему нравится и о чём он мечтает.

— И мне.

— Слушай, — вдруг мнётся Арс. Он убирает телефон и двигается с места вперёд, поворачивая, чтобы пойти вдоль улицы.

— М? — что он там задумал?

— У меня, к сожалению, машины нет, но… давай, я тебя провожу?

У Антона округляются глаза и удивлённо поднимаются брови.

— Проконтролирую, чтобы ты не уснул по дороге, — оправдывается Арс и улыбается, глядя на посветлевшего лицом Антона.

— Давай, конечно.

Вот это да! Пока он сам еле ползёт, как улитка, к хоть какому-то развитию их отношений, Арсений двигается семимильными шагами, как, например, их только что начавшаяся прогулка или недавний случайный — или нет — каминг-аут.

Что ж, главное, чтобы Арс крепко взял его за руку и они двигались в одном темпе. Тогда будет хорошо, будет комфортно и интересно. Потому что вместе.