Сириус согласился встретиться с Ремусом во вторник в половине четвёртого. Было дождливое, мрачное утро, стояла темнота, потому что солнце ещё не встало. С Питером они должны были увидеться уже на цветочном рынке. Он собирался приехать на служебном грузовике, рассчитанном только на водителя и одного пассажира, так что Ремус подвозил Сириуса. Он хотел спросить у Сириуса его адрес, но это казалось слишком личным, слишком интимным. Если они встретятся в пекарне, у Ремуса всё ещё будет шанс притвориться, будто их небольшая прогулка носит исключительно деловой характер. В конце концов, он был свадебным работником, а его клиент нуждался в свадебных цветах…

Ремус покачал головой, стараясь очистить её от этих жалких попыток самовнушения, которыми он пытался оправдать своё абсолютно-точно-не-свидание с очень почти-идущим-к-алтарю мужчиной. Он вздохнул, подъезжая к парковке за зданием с надеждой, что сегодняшний день не станет одной огромной ошибкой.

Он накинул капюшон плаща и сунул руки в карманы, быстро шагая под дождём. Было пятнадцать минут четвёртого, когда он свернул за угол и достал ключи. Он резко остановился, с удивлением заметив, что под навесом пекарни уже стоит Сириус, длинным пальцем прослеживая золотую надпись на окне.

— Сириус?

Мужчина крутанулся вокруг, его длинные волосы разлетелись, когда он повернулся, чтобы поздороваться с Ремусом. Он ярко улыбнулся.

— Привет!

— Ты рано, — сказал Ремус, отпирая входную дверь.

— Я очень нервничал, что не встану вовремя, поэтому поставил будильник на два, а затем не смог уснуть, — произнёс Сириус, слегка пожимая плечами и зевая.

— О, — Ремус не сдержал смешка. — Что ж, я сделаю нам кофе перед выходом, если хочешь.

Сириус обрадованно застонал и последовал за Ремусом внутрь.

— Я бы не отказался.

— Не любитель ранних подъёмов? — спросил Ремус, закрывая дверь.

— Нет, — с несчастной улыбкой ответил Сириус, — я скорее человек, который бежит в душ за десять минут до выхода.

Ремус рассмеялся и встал за стойку. Он посмотрел на кофеварку и, поразмышляв полсекунды, попросил Сириуса следовать за ним.

— Ненавижу эту машину. Не возражаешь, если я приготовлю что-нибудь там, сзади?

— Нисколько.

Ремус направился на кухню, придержав дверь для Сириуса, который осторожно ступил за стойку и вошёл внутрь с хорошо читаемым любопытством. Ремус оторвал взгляд от нетерпеливого лица Сириуса и последовал в комнату отдыха в конце кухни.

— Ты хотел бы какой-нибудь определённый кофе? У нас есть, эм… лесной орех, французская ваниль…

Он поставил чайник и начал рыться в шкафчиках, вытаскивая свой кофейник и пытаясь найти больше открытых пакетов с кофейными зёрнами.

— Любой сойдёт.

— Ладно, отлично.

Он принялся перемалывать зёрна, остро осознавая, что Сириус перестал рассматривать кухню и вместо этого прикипел взглядом к нему за стойкой комнаты отдыха.

— «Что-нибудь простенькое»?

Ремус посмотрел на него в замешательстве.

— Ты сказал, что сделаешь «что-нибудь простенькое» вместо того, чтобы использовать кофемашину.

— Ох, — сказал Ремус, взглянув на кофейник. — Ну. Это довольно просто.

— Я думал, что ты имел в виду «Keurig»¹ или типа того.

— О, — Ремус сморщил нос в отвращении, и Сириус расхохотался.

— Ты что, кофейный сноб? — спросил он с искренним восторгом.

— Может, немного. Но я страдаю этим не так сильно, как мои сотрудники, — поспешил добавить Ремус.

— Божечки, ну, если ты заглянешь когда-нибудь ко мне, — сказал Сириус, подвигаясь ближе, — то я сделаю всё возможное, чтобы тебе угодить.

Ремус был уверен, что голос Сириуса стал более мягким, более нерешительным только в его воображении.

— Я… Я… Всё действительно не так уж плохо, — выпалил Ремус заплетающимся языком. — Я выпью что угодно. Мне вроде как приходится, с моим-то графиком, просто если я здесь, и…

— Хэй, босс, — женский голос прервал его бессвязный лепет.

Ремус развернулся лицом к дверному проёму комнаты для персонала так быстро, что услышал щелчок позвоночника. Он вздрогнул и потянулся к затылку, а затем отошёл от Сириуса на шаг.

— Привет, Марлс. Кофе?

— Ага, — сказала она, поднимая брови, и оглядела мужчин.

Ремус вернулся к кофе, всыпая немного свежих зёрен в кофемолку и старательно избегая взгляда Сириуса, который всё ещё чувствовал на себе.

— Сириус тоже будет кофе, — ляпнул он. — А затем уйдёт. Э-э… я имею в виду, мы уйдём. На цветочный рынок.

— О, мило.

— Да.

— Так ты… по поводу свадьбы Поттеров, правильно?

— Угу, — согласно протянул Сириус, — и я ничего не знаю о свадьбах. Как я вообще спланировал столько всего — всё ещё загадка. Я действительно благодарен Ремусу.

Ремус почувствовал, как Сириус мягко хлопнул его по плечу.

— Ага, — медленно произнесла Марлин, — он… лучший.

На мгновение повисла давящая тишина.

— Почти готово, — громко сказал Ремус. — Сириус, можешь сесть, если хочешь.

— О, конечно.

— Марлин, ты не против просмотреть заказы, пока кофе варится?

— Ладно, — полным подозрения тоном сказала Марлин. — Увидимся на моём месте.

— Лучше в моём кабинете.

Она даже не удосужилась ответить — просто вскинула брови и выразительно взглянула на Сириуса, который зевал и пялился в телефон.

— Извини, мне просто нужно перекинуться с ней парой слов, а потом можем идти, — добавил Ремус для Сириуса.

— Да, конечно. Не торопись.

И Ремус сбежал, рванув к офису, где уже ждала Марлин. Она кинула на него заинтригованный взгляд, и он захлопнул дверь, тяжело на ту опираясь.

— Я просто в полной жопе, Марлин.

— Потому что ты втюрился в чужого обворожительного жениха?

Ремус несчастно кивнул.

— Ах-ха.

Она звучала невпечатлённо. Ремус не оставил без внимания то, какими взглядами обменивались Мэри, Марлин, Доркас и даже Кингсли каждый раз, когда Сириус крутился поблизости, или когда речь заходила о свадьбе Поттеров. Мэри пыталась обсудить это с ним несколько раз, будто случайно упомянув, что Ремус делает для этой свадьбы больше, чем кто-либо другой, или сказав, что она знает о том, какой он прекрасный специалист по работе с клиентами, но в данном случае явно перегибает палку.

— Тебе нужно быть осторожным, Ремус.

— Ты действительно думаешь, что я не знаю об этом? — спросил он, ритмично ударяясь затылком о дверь.

— Перестань бить себя. Ты такой драматичный.

— Я не знаю, почему я продолжаю соглашаться на встречи с ним.

— Ты… просто по уши влюблён. Такое случается.

Он шмыгнул носом:

— Это ничего не объясняет.

— Это даже мило, вообще-то. Я искренне считала ещё в кулинарной школе, что всё, что тебя занимает — выпечка и дыхание. Не знала, что ты можешь испытывать такие простые человеческие чувства, как любовь.

Ремус посмотрел на неё, обиженный, но быстро осознал, что её оценка его как чрезмерно продуктивного робота была скорее верной, чем нет. Его испепеляющий взгляд сменился жалостливой гримасой.

— Это не мило. Совершенно жалкое зрелище.

— Есть такое, — согласилась Марлин. — Но я бы об этом не волновалась. Я бы лучше побеспокоилась о том, как вывернуться из этой ситуации в будущем. Если ты продолжишь проводить с ним время, то сделаешь себя несчастным. Не говоря уже о том, что можешь просто-напросто просрать бизнес. Мы все за тебя волнуемся, ты же знаешь, потому что не видели тебя таким счастливым годами… — она вздохнула, а затем одарила его острым взглядом. — Мы больше беспокоимся о тебе, чем о чём-либо другом, но я обязана сказать: я думаю, что единственная представляю, какой начнëтся кошмар, если все узнают, что ты разрушил отношения, пока притворялся, будто планируешь свадьбу.

— Знаю, знаю, — сокрушался Ремус, — но я не… Это…

Марлин подняла руку.

— Просто помоги ему выбрать прелестные цветы для его прелестного мужа, а затем покрутись немного у торта, чтобы иметь хоть какое-то подобие причины для нахождения рядом, и дело с концом.

Ремус ничего не сказал, просто прислонился головой к двери и посмотрел в потолок.

— Когда в последний раз ты пытался… найти кого-нибудь? Встречался с кем-то? — спросила Марлин.

У Ремуса вырвался опустошённый смешок.

— Без понятия.

— Я думаю, тебе стоит пережить эту свадьбу, хорошенько прореветься из-за этого парня, а затем начать с кем-нибудь встречаться. Ты всё это время был так предан этому месту, что, кажется, забыл, на что это похоже — иметь настоящие отношения.

Ремус не мог это оспорить, так что хранил молчание.

— В округе множество очаровательных парнишек в кожаных куртках, желающих поесть торта с тобой, знаешь ли, — добавила она беззлобно.

— Он… я получаю такие неоднозначные сигналы. Я знаю, что он женится, но иногда, клянусь, он будто действительно заинтересован во мне.

Ремус мог услышать, как в тишине кабинета её губы разомкнулись. Он подождал, но она так ничего и не произнесла. Он взглянул на неё.

— Это действительно странно, — сказала она, глядя вдаль с озадаченным видом. — Точно были разы, когда он открыто флиртовал. Доркас думают, что он может быть полиаморен. Или у них свободные отношения… — она перевела взгляд на него. — Нет! Нет! Я вижу, как у тебя загорается надежда в глазах. Я говорю это не потому, что думаю, что ты должен что-то предпринять.

— Но я не сумасшедший, правда? — отчаянно спросил Ремус, пересекая комнату, чтобы упасть на свой стул.

— Нет, не сумасшедший. Но, Ремус, даже если он в свободных отношениях, полиаморен или просто хочет потрахаться с тобой за спиной жениха… действительно ли это то, чего ты хочешь?

Ремус посмотрел вниз, на свои руки.

— Нет. Такого я не хочу.

— Ну, вот и всё.

~~~

— Извини. На это ушло больше времени, чем я ожидал, — сказал Ремус, торопливо входя в комнату отдыха и подлетая к кофейнику. — Надеюсь, кофе не испорчен.

— Я уверен, что всё в порядке, — произнёс Сириус, вставая и пробираясь к стойке.

Ремус проигнорировал его близость, сосредоточившись на переливании содержимого кофейника в термокружки.

— Молоко, сахар? — добавил он.

— Нет, чёрный² сойдёт.

— Хорошо. Вот, пожалуйста. Нам пора выходить.

Он передал одну из кружек Сириусу и поставил графин в мойку, всё ещё избегая зрительного контакта.

— Всё в порядке? — спросил Сириус осторожно.

Он заставил себя посмотреть на мужчину и улыбнуться ему.

— Ага. Рабочие неурядицы.

— Если сегодня не лучший день, то ничего страшного.

— Нет, нет, — сказал Ремус — отчасти потому, что честно следовал совету Марлин покончить с этим и двигаться дальше, и, подливая масла в огонь ненависти к себе, отчасти потому, что боялся потерять шанс провести утро с Сириусом, — сегодня вполне нормально. Извини, мне просто необходим кофе, чтобы проснуться как следует и… обдумать некоторые вещи.

Сириус странно на него посмотрел, но кивнул и покинул с ним комнату отдыха, последовал через магазин и на парковку.

— Вот эта, — сказал Ремус, указывая на маленькую бежевую машину. Она была единственной на парковке: Марлин жила в соседнем квартале и дошла сама. — Ты же… не пешком пришёл, да?

Из их многочисленных разговоров он знал, что Сириус жил в двадцати минутах езды, а работал ещё дальше, добираясь ещё полчаса в противоположном направлении по городу.

— Нет, я доехал.

Сириус, заметив, как Ремус неловко оглядел парковку, указал на мотоцикл, припаркованный у дальней кирпичной стены.

— Оу.

Ну конечно же у него был мотоцикл.

— Мгм. До того, как я отъехал, дождя не было, конечно. Иначе я взял бы машину.

— Ясно.

Ремус разблокировал машину и проскользнул на водительское сиденье, задаваясь вопросом, возможно ли умереть от той исключительной смеси неловкости, которой наверняка будут наполнены десять минут, что они будут ехать до рынка. На самом деле, Ремус подумал, что это была бы быстрая смерть.

~~~

К удивлению Ремуса, поездка оказалась приятной, хотя и заняла больше времени из-за стада овец, перегородившего дорогу прямо перед въездом на рынок. Сириус покрутил радио Ремуса, с ноткой изумления поведав тому, что станции, которые они прослушали, были точно такими же, как и те, что были в его собственном автомобиле, только в другом порядке.

Конечно же это так, подумал Ремус, легко постукивая по рулю.

— Я вырос в Лондоне, так что это для меня всё ещё диковато, — сказал Сириус, высунувшись из окна и протянув руку в попытке заставить овцу подойти поближе. Машина не могла двинуться ни вперёд, ни назад — овцы были везде.

— А почему переехал именно сюда? Из всех мест? — спросил Ремус, засмеявшись, когда Сириус начал что-то шептать ближайшей овце, протянув пальцы.

— Джеймс, — просто ответил тот.

Маленький огонёк, который вспыхнул после того, как они обнаружили, что оба имеют дикий эклектичный вкус в музыке, был погашен ледяным голосом, подозрительно напоминающим голос Марлин.

— Он и Лили переехали сюда после аспирантуры — они оба работают в госпитале и живут в городе, — и после этого в Лондоне не осталось ничего, что меня бы там держало, так что я подал бумаги о переводе. Мне очень хотелось просто молча уйти, но, знаешь, — он пожал плечами и затих, слегка хмурясь.

Ремус знал, что он работал инвестиционным банкиром и ненавидел каждую минуту этого.

— Действительно очень мило, что ты переехал ради Джеймса. Мало кто готов на такую поддержку.

Сириус бросил на него странный взгляд. Несомненно, у него никогда не было отношений, в которых партнёр не молился на него 24 на 7. Возможно, сама концепция отношений без поддержки была ему незнакома.

— Я имею в виду, я переехал не только ради Джеймса. Это было… я не сразу переехал. Это было больше похоже… — он пробежался рукой по волосам, звуча раздражённо. — Я из Лондона и моя семья тоже… — он уставился на Ремуса, будто бы оценивая реакцию на свои последующие слова. — Я ненавижу свою семейку, видишь ли, и вечно был вынужден пересекаться с ними. И в один день я подумал, типа, какого такого хера я прячусь по переулкам, избегая их, когда могу быть в трёхстах милях от этих уродов и тусоваться с моими лучшими друзьями?

У Ремуса вырвался поражённый смешок на такое восхитительно честное описание семейных отношений. Ремус поднял взгляд, но Сириус уже снова высунулся в окно, сгибая пальцы, пока овца проходила в нескольких дюймах от машины.

Он понаблюдал за мужчиной несколько секунд, пялясь на участок кожи, который открыла задравшаяся рубашка.

Если тот переехал сюда, чтобы «потусоваться» со своими лучшими друзьями, то они с Джеймсом стали встречаться после переезда. Исходя из их разговоров, Ремус не думал, что Сириус пробыл в этом месте так долго. Что-то не сходилось. Пара не могла долго встречаться… тогда почему помолвка такая поспешная? Если бы они были гетеросексуальной парой, он бы решил, что дело в ребёнке. Или у них консервативная семья, которая хочет, чтобы они поженились перед тем, как съехаться? Но какая консервативная семья будет больше беспокоиться об этом, чем о гомосексуальности? С другой стороны, Ремус слышал и о более безумных вещах.

Ремус хотел спросить, углубиться в их отношения, хотя бы ради того, чтобы успокоить свой разум и добиться некоторого завершения. Но он слишком боялся задать вопрос; разве не выглядело бы это так, словно Ремус выуживал детали, потому что сам был заинтересован в Сириусе? Или он просто проецирует?

Он так и не раскрыл рта.

Это неважно, одёрнул он себя, потому что он — просто клиент.

— Ага! Я сделал это!

Сириус повернулся на своём месте, сияя широкой улыбкой и неожиданным, заразительным энтузиазмом, оттаскивая Ремуса от пропасти ещё одного эпизода стыда и самобичевания.

— Сделал… что? — смущённо спросил он, улыбаясь и глядя на руку, которую Сириус победно вскинул.

— Я потрогал овечку!

Рот Ремуса распахнулся, но ему оказалось нечего сказать.

— Я…

Сириус улыбался так солнечно, так радостно, что он не смог выдать ничего, кроме смеха.

— Поздравляю?

— Да, поздравления — то, что надо, — сказал Сириус с улыбкой, полной самодовольства. Он опять устроился на пассажирском сидении, ярко улыбаясь фермеру, который, наконец, пришёл, чтобы увести стадо. — Сегодня будет прекрасный день.

~~~

Они провели лучшие три часа на рынке, большую часть из них просмеявшись. Они встретились с Питером у входа и воспользовались его лицензией. Ремус намеревался находиться поближе к нему, используя в качестве буфера между собой и Сириусом, но после получаса болтовни о свадебных букетах с сердитым Питом, абсолютно не привыкшим к разговорчивому Ремусу и желающим просто быстро пройтись по рынку и забрать цветы из списка, они разошлись. Вскоре после этого Сириус подбил Ремуса составить настолько отвратительные цветочные композиции, насколько они смогут выдумать, с условием, что проигравший (в данном случае кто-то из них с более нормальным букетом, чем у другого) покупает завтрак.

Это оказалось невероятно сложно, так как все цветы, выставленные на продажу, были в основном, ну, симпатичными.

Они заполнили коробки всевозможными цветами (кроме лилий и петуний, по просьбе Сириуса), затем расселись на скамейке возле боковой стены, нашли уродливые букеты на своих телефонах и смеялись, пролистывая результаты поиска.

В конце концов они отказались от этой затеи и разделили счёт за завтрак, который заказали в фермерской закусочной неподалёку от рынка. Ресторанчик был маленьким и тесным, и их колени постоянно сталкивались под столом. Когда это произошло в четвёртый раз, Ремуса замучила совесть, и он свернул разговор обратно к цветам и тортам. Он схватил несколько салфеток, выудил из кармана ручку и начал зарисовывать дизайны, соответствующие некоторым из тех цветов, что они подобрали.

Сириус тоже начал делать набросок. Он был довольно хорош, и Ремус высказался о том, как сильно ему понравились рисунки, сопровождавшие записки, которые Сириус оставлял для него при случае. Так он узнал, что Сириус в юности недолго работал татуировщиком, обучаясь в одном из салонов Лондона, утверждая, что ему есть восемнадцать, только чтобы быть пойманным за неделю до своего настоящего восемнадцатилетия матерью, проходившей мимо и увидевшей в окне, как он делает кому-то татуировку вместо урока игры на виолончели.

У него была целая подборка диких историй, подобных этой, в основном с участием Джеймса, заставившая Ремуса рыдать от смеха на протяжении всего обеда. Постоянное упоминание Джеймса Сириусом, с которым было поначалу тяжело смириться, к концу завтрака стало почти успокаивающим. Сириус не пытался привирать о нём или скрывать что-то от Ремуса. Он открыто говорил об этом мужчине и даже несколько раз упомянул, как сильно любит его за то, что тот спас его от семьи — хотя и не рассказывал деталей этой конкретной истории, как заметил Ремус. Более того, у Ремуса не было ощущения, что их встреча с Сириусом — какая-то позорная тайна; тот отправил Джеймсу фотографию стада овец с подписью «Я коснулся одной!» только чтобы получить кучу насмешливых сообщений от человека, посещавшего с Сириусом в Лондоне одну школу-интернат, но каникулы проводившего в загородном доме с родителями.

— Видишь, как он потешается надо мной? — с наигранной обидой произнёс Сириус, протягивая телефон Ремусу, чтобы тот взглянул.

Разумеется, там была целая череда оскорблений, за которой следовало доброе сообщение с отсылкой на Ремуса:

Без понятия, как этот милый пекарь терпит тебя. Передавай ему привет.

— Кстати, он передал привет, — сказал Сириус, забирая телефон обратно.

— Я видел, — ответил Ремус.

— Ты ему нравишься.

Ремус замер, вилка застыла на полпути к его рту. Возможно, он как-то неправильно истолковал эту ситуацию. Может быть, не только Сириус был открыт для флирта с другими людьми помимо своего жениха… Ремус взглянул на Сириуса, испугавшись, что ему собираются предложить отношения втроëм.

— Оу? — выдал он, пытаясь быть беспечным, но в итоге оказался между заинтригованностью и испугом до усрачки.

— Ага. Он считает, что ты хорошо на меня влияешь.

— Оу, — вздохнул он с облегчением. — Сомневаюсь, что это так.

— Разбудил меня ни свет ни заря.

— Полагаю, что так, — со смешком произнёс Ремус.

— Это что-то достаточно хорошее для Джеймса. Потом он попытается как-нибудь обмануть тебя, чтобы заставить меня бегать, — сморщил он нос.

— Фу, обещаю, что этого не произойдёт.

— Я знал, что есть причина, по которой ты мне нравишься.

~~~

Утренний дождь уже прошёл к тому моменту, как они закончили завтрак и направились обратно в пекарню. Ремус въехал на парковку и остановил машину, поворачиваясь к Сириусу, его глаза были широко распахнуты.

— Я даже не осознавал до этого момента… ты ведь приехал на мотоцикле.

— Ага? — Сириус расстегнул ремень безопасности.

— Ты никак не сможешь отвезти цветы домой.

Они оба уставились на заднее сиденье, где было сложено несколько коробок с цветами, чьи яркие лепестки танцевали от тёплого ветерка.

— Вот дерьмо. Я… я понятия не имею, почему не задумался об этом, — сказал Сириус, оборачиваясь к Ремусу с видом, близким к панике. Ремус пристегнул ремень.

— Я отвезу тебя, а потом можем вернуться за мотоциклом, — предложил он.

— Ох, нет, Ремус, ты не обязан это делать.

— Это не проблема. У меня как раз есть лишний час.

— Я…

— Мы не можем позволить цветам пропасть впустую. Иначе как ты сделаешь ужаснейший в мире букет для Петуньи?

Сириус рассмеялся, и они покинули парковку.

~~~

Час спустя, когда Ремус выгрузил последние цветы в гараже, соединённом с небольшим арендованным коттеджем Сириуса, он обнаружил себя сидящим на крыльце перед маленьким домом. За разговором время пролетело незаметно — когда они закончили, солнце уже поднялось настолько высоко, что им пришлось щуриться, чтобы разглядеть друг друга в его ярком свете, и они приняли решение переместиться на крытую террасу.

Когда Ремус сложил последнюю коробку с цветами в гараже, Сириус ускользнул в дом и вернулся с двумя бутылками воды, которую они, наслаждаясь компанией друг друга, медленно выпили. Приблизительно через двадцать минут Сириус спросил, не хочет ли он зайти. Вопрос повис в воздухе³. Ремус смотрел ему в глаза и дрожал, пока между ними что-то происходило. Каким бы недалёким он ни был, насколько бы давно он ни практиковался, этот взгляд нельзя было понять ошибочно.

Да, отчаянно подумал Ремус.

— Нет, я… мне стоит вернуться на работу, — быстро сказал Ремус, сглатывая желание.

Сириус оторвал взгляд от Ремуса и посмотрел на дом, рассеянно кивая.

— Ясно, — пробормотал он.

— Это не значит, что… эм… — Ремус сменил тактику, не зная, как объяснить всё, что мелькало у него в голове. — Ты разве не хотел вернуться со мной за своим мотоциклом?

— Я заберу его завтра, — сказал Сириус, снова разглядывая Ремуса, на этот раз с нечитаемым выражением.

— Ладно.

— Ладно, — произнёс Сириус с нерешительной улыбкой. — Тогда увидимся завтра.