Они не выбирали такой судьбы. После заказного убийства их родителей близнецам пришлось быстро взрослеть. На то, чтобы обратно отвоевать отцовский бизнес пришлось потратить годы и прибегнуть к не самой чистой работенке. Но теперь они здесь, на вершине самого крупного бизнес-центра Темен-Ни-Гру, пьют виски со льдом и смотрят свысока на Редгрейв. И чем выше градус, чем озорнее становится взгляд брата, тем больше мысли Вергилия уходят от их совместной победы и тяготеют к одному.

Данте. Его близнец, его правая рука, его исполнитель, его половина. От него и его пронизывающего взгляда, от едких комментариев, от всепоглощающего присутствия и в обычный день тяжело спрятаться, а сегодня и подавно.

Вообще Данте чертовски красив, и Вергилий считает так отнюдь не из-за того, что они делят одно лицо на двоих. Нет, все гораздо сложнее. Каждое его движение наполнено хищной грацией; каждое выражение, пусть и приправленное бранью, наполнено остроумной издевкой; каждый взгляд даже в спокойной обстановке наполнен пламенем невыраженных чувств. И каждый из этих элементов создает картину, достойную увековечивания.

Данте силен – даже в чем-то сильнее Вергилия. Он не страшится показывать свои слабости, а главную свою слабость – брата – чуть ли не выставляет напоказ. Будто гордится, будто Вергилий для него не просто ценный бизнес-партнер. 

Данте отзывчив. Он тянется к любому прикосновению брата, как верный пес тянется за лаской к хозяину. Когда они остаются наедине, Вергилий особенно часто распускает хвост Данте и медленно, иногда оттягивая, перебирает светлые пряди. Тогда брат медленно стекает к нему в ноги, кладет подбородок на колени и смотрит из-под приоткрытых глаз так преданно, что у обычно собранного Вергилия мгновенно вскипает кровь.

Данте милосерден. Если некоторые мафиози не прочь достичь желаемого любыми способами, то у Данте свой собственный кодекс чести. Не трогать женщин и детей, не нападать на цель не разобравшись в ситуации. Если человек невинен, то отказать заказчику. И пусть с такими принципами их котерия теряет много денег и полезных связей, Вергилий брату не возражает – и не дает другим.

Данте до абсурдности верен и абсолютно этого не стесняется. Он отчаянно, на грани с сумасшествием порывается защищать Вергилия. Он голыми руками готов разорвать любого, кто хотя бы намеком оскорбит его брата. Он кривит нос от куриного супа по домашнему рецепту, обиженно кривит губы, когда Вергилий отчитывает за очередную беспечность, за которую едва не расплатился жизнью. Впрочем, Данте всегда суп послушно съедает, возражения, рвущиеся наружу, проглатывает. Только с очень виноватым видом ждет, когда брат сменит гнев на милость и разрешит и дальше стоять за его плечом хотя бы безмолвной тенью.

Данте опасен. Любой, кто выбран его жертвой, уже не жилец. Он пытает с особой жестокостью, издевательски играет с противником как лев со своей добычей. Но больше всего он опасен для Вергилия. Он не должен чувствовать такой привязанности ни к кому, особенно к своему брату. Это обязательно используют против него – не конкуренты, так сам Данте. Но вопреки здравому смыслу Вергилий не может Данте оттолкнуть и позволяет себе только эту сентиментальную слабость.

Данте его. От морщинок в уголках глаз до непролитых слез. От кошмаров, мучающих по ночам, до уютных медвежьих объятий. От безумной жажды крови до свежих цветов у больничной койки. От громких ссор до невесомых робких поцелуев, когда Данте думает, что его маленькую шалость не заметят (заметят, еще как – от каждого мимолетного и якобы случайного касания к коже Вергилия прошибает электрическим разрядом, но он не смеет сделать ни одного лишнего вдоха). Вергилий не знает, чем его заслужил, да и не узнает никогда.

Данте невозможный.

И каждый раз стоит Вергилию подумать, что влюбиться в человека можно лишь единожды, Данте упрямо доказывает ему обратное.