Итак, первая неделя учебы. Если бы у Асирпы был личный дневник, который она вела на постоянной основе, она бы записала в него: «За эту неделю не произошло абсолютно ничего важного, о чем стоило бы писать».

В каком-то смысле, это было неправдой: первая неделя свалилась на нее неожиданно, как если бы она не знала, куда поступает и зачем, кубарем свалилась, как снег на голову, прямо в середине лета (хоть на улице и стояла осень), вовлекла в бурный поток новой жизни и унесла куда-то с собой. Событий было много, но они действительно были незначительные. Кому было бы интересно слушать про ее удивление от пар, кроме нее же самой? Что люди теперь ее окружают совсем другие, преподаватели кажутся абсолютно не эмпатичными и холодными, как будто им абсолютно наплевать на каждого студента, которого они учат, время занятия ее утомляет, потому что длится гораздо дольше привычного, место не то, к которому она привыкла, жить с незнакомым человеком оказалось менее чем комфортным, и так до бесконечности. Это даже нельзя было назвать именно событиями в том ключе, в котором все это происходило – скорее множество мелких деталей из новой жизни, которые с разных сторон озадачивали ее.

Про новых людей в ее жизни она тоже не могла сказать чего-то определенного. То есть, она познакомилась с одногруппниками, в числе которых, действительно оказался Танигаки, постоянно возвышающийся над всеми – просто медведь на задних лапах, а не человек; она познакомилась с одногруппниками, но это не произвело на нее особого впечатления. Люди как люди. Никто из них пока не выделился из толпы, не показался ей интересным, раздражающим, пугающим или притягательным. Она даже ловила себя на мысли, что едва ли может запомнить их имена.

Асирпа постоянно была чем-то занята, до такой степени, что забыла о возможности выезжать куда-то за пределы своего кампуса и видеться с кем-то, кроме одногруппников на парах. Наверное, этому поспособствовало то, что и Сугимото не особо писал ей и поощрял приехать: вероятно, он сам прочувствовал на себе все прелести начала учебы, и теперь был занят больше обычного. Огата, который сам добавился к ней в друзья, тем более хранил молчание.

Так незаметно наступили выходные. Энонока весь день торчала в комнате, болтая со своим парнем (а Чикапаси, как оказалось, был именно ее парнем) по телефону на неприличной громкости, по мнению Асирпы. Сама она лежала на кровати, пытаясь мысленно перебрать все дела, которые нужно было бы выписать куда-нибудь, а не держать в голове, надеясь на свою дырявую память. Пока что сложных и масштабных заданий на учебе не предвиделось, и она не беспокоилась насчет этого. Еда? Она покупала продукты пару дней назад, так что большинство из этого не могло закончиться (кроме мяса – мясо она ела в производственных масштабах, когда в жизнь приходил хоть какой-нибудь стресс).

Поток разговора ее соседки просачивался в ее собственные мысли, иногда перебивая слова и мешая сосредоточиться. Асирпа не могла злиться на нее за обычные разговоры, но за неделю она поняла, что чувствовала себя гораздо спокойнее и собраннее, когда была в комнате одна.

Она потянулась к телефону проверить сообщения – ничего. Пустота. Абсолютная тишина царила во всех диалогах, включая учебные, где собирались ее одногруппники.

В этот момент к ней пришло осознание: она больше не живет в маленьком городке на краю леса. Теперь, чтобы справляться со скукой, ей недостаточно просто выйти за порог дома, где ее ждут увлекательные длительные прогулки через чащу в сопровождении любимого пса и все остальные прилагающиеся к этому лесные развлечения; теперь ей необходимо брать все в свои руки и забираться куда-то дальше учебного корпуса, желательно ближе к центру, и желательно ближе к месту работы Сугимото, чтобы хотя бы разок его увидеть.

Ее смущала и немного напрягала его безынициативность. Они не виделись очень давно, и для таких старых друзей, это должно было ощущаться тяжело, по крайней мере, так думала она. Сугимото же, казалось, не особо понял разницу между тем, что ее не было рядом больше двух лет, и тем, что теперь она здесь живет, рядом с ним, и они снова могут проводить время вместе вживую. За неделю он ни разу никуда ее не позвал.

Сразу за этими мыслями шли другие, оправдывающие, скромные, как мышки – они бегали у нее в голове, как только Асирпа пыталась хотя бы немного расстроиться на поведение Сугимото. Эти маленькие шуршащие мысли шептали ей, что он просто не привык к ее присутствию в этом городе, он просто занят работой, он занят учебой, он занят более важными делами, просто занят, просто…

Это «просто» не было простым даже в голове. Асирпа могла понять, но не могла принять тот факт, что он не зовет ее куда-то по собственной инициативе, как это было когда-то.

Она больше не живет в маленьком городке на краю леса. Ей необходимо брать все в свои руки.

Ветровка была накинута на плечи, рюкзак с полезностями мгновенно оказался за спиной – Энонока проводила ее взглядом, но не отрывалась от своего разговора. Асирпа выскользнула за дверь и двинулась в едва знакомом направлении.

Она решила не писать ничего Сугимото и дать судьбе решить, как пройдет ее день. Ведь если он окажется занят, то вся ее поездка станет бессмысленной, и у нее появится непреодолимое желание развернуться и отправиться тихонько сливаться со стеной в ее комнате; так, ей придется двигаться спонтанно и думать уже на ходу. План был, но и планом его назвать было нельзя: скорее общее направление движения. Подальше от скуки.

Автобус приехал быстро. Асирпа была рада даже такой небольшой поездке: она еще не успела как следует изучить город, и поэтому пейзажи за окном казались знакомыми, но все еще новыми. Она глазела в окно все время, едва не пропустив свою остановку.

«Mos» за прошедшую неделю никак не изменился. Асирпа остановилась в нескольких метрах от двери, мешкая зайти. Социальная тревога мешала ей быть настолько спонтанной и заходить в место, где ее никто не ждал. А что, если он не будет рад ее видеть? Что, если он, как в прошлый раз, уже построил планы, которые не включали ее присутствия? Что, если его там вообще нет?

Так, стоп, сказала она себе. Весь смысл поездки без предупреждения как раз и был в том, чтобы не ждать приглашения и не спрашивать разрешения. Спонтанность. Неожиданность. Смена обстановки. Уход от рутины. Что будет страшного в том, что ситуация сложится не так, как ей бы хотелось?

Она дернула дверную ручку. Прозвенел колокольчик, который едва было слышно в гуле разговоров внутри.

Асирпа робко прикрыла за собой дверь и огляделась. За барной стойкой, которая сразу приковывала любопытный взгляд, стоял абсолютно незнакомый ей человек. Смуглый, тонкий, высокий, с черными волосами. Тревожная обида сдавила что-то в груди. И что теперь делать? Выстроенная последовательность действий «радостно подбежать-поздороваться-начать болтать-весело пить кофе» внезапно оказалась недейственной. Она провела глазами по кофейне, не решаясь пройти дальше дверного порога. Все столики были заняты – это место было забито под завязку. Куда ни посмотри, везде сидели группы молодых людей, влюбленные парочки, какие-то серьезные взрослые люди, где-то были даже родители с детьми – ткнуться и присесть было просто невозможно. Практически сдавшись и собравшись уходить, она внезапно почувствовала на себе чужой взгляд. Асирпа присмотрелась внимательнее. Да, она не ошиблась: за столиком у окна, который она упустила, когда осматривалась, сидела знакомая ей черная фигура с пристальным взглядом.

Огата приподнял руку в приветственном жесте, и затем перевел глаза на стул рядом с ним: присаживайся. Асирпа медленно выдохнула, чтобы привести сбившееся сердцебиение в порядок (что не особо помогло), и посмотрела на этот самый стул. Ну что ж. Отступать теперь не было смысла. Можно, в принципе, и так провести время.

Рюкзак приземлился под столик, она приземлилась на стул рядом. Все это время с нее не сводили глаз.

–Давно не виделись, – Огата так и не здоровался с ней в привычном понимании.

–Привет! Да, уже почти неделя прошла. Давно тут сидишь?

В ответ он лишь мотнул головой.

–Минут 15 всего. Вот только успел место себе занять.

–Ясно, ясно…, – она замялась, не зная, о чем говорить дальше. В прошлый раз с ними был Сугимото, но даже тогда это было неловкой встречей. А сейчас они были просто вдвоем – едва ли знакомые, объединенные лишь общим другом и местоположением. Что люди говорят друг другу в таких случаях?

–Будешь что-то брать? – он кивнул в сторону стойки.

Асирпа пожевала губу и посмотрела на список напитков, названия которых так и не стали понятнее с ее первого посещения сюда.

–Я, честно говоря, пришла к Сугимото…

–Его сегодня нет, – он перебил ее в ту же секунду, как это имя слетело с губ.

Асирпа немного отстранилась, коснувшись спинки деревянного стула.

–Ну, это я уже поняла. В общем, я не думала, что буду себе что-то выбирать сегодня из кофе, – она отвела взгляд, – я вообще не особо в нем разбираюсь.

–Вот как, – он тоже откинулся назад, попивая что-то из маленькой чашки, – если хочешь, я могу помочь тебе с выбором.

Она неуверенно протянула, притянув руки к груди:

–Я буду…не против, – ей не нравилось признавать, что она чего-то не знает, особенно, если это касалось каких-то простых вещей. Например кофе. Насколько сложным может быть кофе?

Он отставил чашечку в сторону и скрестил руки на груди:

–Давай сначала решим, кофе хочешь черный или с молоком?

Молоко не звучало для нее как что-то плохое.

–С молоком? Мгм понятно... – ей показалось, или она увидела следы презрения у него на лице? После многозначительной паузы, Огата продолжил, – Значит, нормальный кофе не любишь, потому что горький? Боже…

Асирпа дернула плечами в неопределенном жесте. Да какая кому разница, что она там любит? Вроде бы просила помочь с выбором, а не выразила желание выслушивать душную лекцию.

–Мне все ясно. Бери тогда латте или раф. Ну знаешь, – он криво усмехнулся – лицо как будто разрезало пополам и преломило черты в более хищные, –Чтобы просто как молочко попить. Но если тебе все-таки хочется кофейного вкуса, то возьми хотя бы латте. Там, конечно, кофе невероятно мало, но хотя бы без сиропов. Хотя они здесь вроде делают латте на одинарном, а раф на двойном… Но без разницы, все равно все в молоке будет твоем. Или ты хотела еще и сироп? – Асирпа пожала плечами в ответ: она, в общем-то, ничего особенного не хотела.

Тут Огата на мгновение замер, и немного подался вперед, положив руки на стол.

–А знаешь что? Давай попробуем без сиропов. Без молока. Возьмем черный. И желательно воронку. Что, ты и воронку не знаешь? – Асирпа мотнула головой, и у него зажегся огонек в глазах, – Ну, ничего страшного, принесут и сразу же все увидишь. Сюда недавно привезли такое классное зерно, от очень крутых обжарщиков: ферментированная обработка, на вкус просто как вино. Тебе понравится.

–Кофе…как вино? – теперь это все точно было за гранью ее понимания. Надо было погружаться в это все через Сугимото. С ним она хотя бы не чувствовала бы себя такой тупой. Зачем она вообще вышла сегодня из дома?

–Ну да, очень сладкий, очень ферментированный. Там во вкусе вроде было вино, ром и, кажется, слива, но я точно не помню. Как раз повод выпить.

Она наклонила голову.

–Я думала начать с чего-то с молоком…

Он отмахнулся:

–Молоко? Да брось ты это. Какой моветон, конечно. Воронка и так будет сладкая. Ни молока, ни сахара не нужно будет. Да и вообще, когда добавляешь все это, оно заглушает настоящий вкус зерна. Вообще, кофе выращивается весь из одного дерева, просто из разных регионов, поэтому у него разный вкус, а ты это даже распробовать не сможешь. Ты можешь представить этих бедных фермеров где-нибудь в Колумбии, которые все кофейные деревья сначала выращивают, потом обрабатывают, сушат, транспортируют сюда, обжарщики это жарят правильным способам, между прочим, много лет этому учатся, передают в кофейни, просто чтобы ты выпила это все с молоком? – он прищурился, и Асирпа снова поежилась под этим взглядом, – В чем тогда смысл пить кофе?

Риторический вопрос, как и должно быть, остался без ответа. Асирпа вскинула руки в жесте, означающем «ладно, твоя взяла, душнила».

–Окей, окей, попробую я твою воронку. Не думала, что ты настолько сильно увлекаешься кофе.

Огата допил то, что оставалось у нее в кружке и глянул исподлобья:

–Да не то чтобы сильно, это все базовые вещи. Честно говоря, я думал, что ты знаешь о кофе больше. Учитывая, как вы с Сугимото близки. А для него сейчас это вроде как важная тема.

Она поджала губы.

–Мы не говорили с ним про кофе.

–Вот оно что, – Огата хмыкнул и кинул на ее хитрый взгляд, – Наверное, он подумал, что для тебя это будет чем-то скучным и непонятным. Что ж, я уверен, что у вас осталось еще много давних школьных интересов.

–Да, у нас много общих интересов, – что-то неприятно сжалось в груди, и все остроумные ответы будто бы застряли у нее в горле горьким комком. «Ты врешь ему», что-то ехидно шепнуло внутри нее. Есть ли у них сейчас общие интересы?

Огата кивнул в сторону стойки:

–Ну что, пойдешь тогда брать? – он заметил ее паузу и продолжил, – тебе нужна воронка на…

–А может, ты тогда сам возьмешь? Я уверена, что так будет проще.

Он сузил глаза и смотрел на нее до тех пор, пока она не ощутила, как щеки наливаются красным, как после горячего супа в морозный день.

–Боишься забыть слова и сказать что-то не так?

Не было смысла утаивать: он видел ее насквозь. Асирпа встретила этот взгляд и молча кивнула.

Впервые за всю встречу она увидела тень улыбки в уголках губ.

–Могу понять. Но тебе нечего бояться – Който тебе ничего не скажет. Просто попроси воронку на новом зерне. Он все сделает.

Асирпа достала кошелек из рюкзака, больно зацепившись пальцами о молнию, поднялась на волнующихся ногах, пытаясь ничего не задеть и двинулась в сторону стойки. Бормотание толпы и тихая медленная музыка из динамиков сливались в единый тревожный хор. Бариста смотрел прямо на нее. По плечам пробежал холодок – она уверена, что Огата сзади тоже сверлит ее взглядом. 

Она поприветствовала бариста и сказала ровно те слова, которые повторяла у себя в голове все эти несколько шагов, что у нее занял путь от столика. Който (так назвал его Огата) молча посмотрел на нее, потом кинул взгляд ей за плечо на ее знакомого (как ей показалось, полный ненависти), и кивнул.

–Конечно, все сделаем. Скажите, вы присели туда...с ним?

Асирпа обернулась и посмотрела туда, куда он указал.

–Да, с ним, – почему-то, ей очень не понравилась такая интонация. Обычное местоимение внезапно прозвучало как ужаснейшее оскорбление.

Деньги были выплачены. Воронка начала делаться. Ей дали понять, что все принесут за столик, и Асирпа ретировалась обратно. Та интонация осталась висеть в воздухе, и она впитывала беспокойство с каждым вздохом. Интересно, а он всех людей в этой кофейне так сильно раздражает, что они не могут сдержаться даже при одном упоминании? Может быть, у них есть какой-то хейт клуб Огаты? Она бы вступила.

Асирпа с грохотом приземлилась на стул, неловко опрокинув рюкзак рядом. Огата скучающе наблюдал за ее попытками меньше волноваться и издавать меньше звуков. Его это даже (к счастью) не забавляло.

–Взяла?

–Взяла.

–Вот и умница, – он отложил телефон и снова облокотился на столик.

В молчании прошли нетерпимые несколько минут, пока обдумывала ненавязчивые темы для разговора.

–Кстати, а почему Сугимото сегодня не работает?

–Так сегодня же выходные.

Асирпа снова дала понять, что абсолютно ничего не знает и не понимает, как два эти понятия связаны.

–Здесь работают в основном студенты. И по выходным всегда увидишь здесь именно Който. А он…он у нас сын владельца кофейни. Как ты думаешь, в какие дни студентам удобнее всего работать? И какие дни ему, по счастливой случайности достались?

Она недоверчиво посмотрела в ответ. Как странно. Неужели он работал всего два дня в неделю, раз ему дали это самое «удобное время»? Сугимото никогда ей об этом не говорил. Если так подумать, он в принципе особо на работу никогда не жаловался.

–То есть Който просто забрал все эти смены себе?

–Подозреваю, что так, – Огата замолчал: в их поле зрения появился бариста со стеклянной…штукой (как про себя назвала ее Асирпа – странная вазочка), наполненной ароматным черным кофе. Който бросил взгляд, полный холодного презрения, на ее собеседника, поставил их кофе и молча удалился. Огата даже не посмотрел на него.

Кофе был разлит по двум неприлично маленьким чашечкам, таким маленьким, что Асирпа едва могла взяться за ручку. У нее даже не самые большие пальцы, думала она, глядя на Огату. Как он вообще может это держать?

Она было уже собралась проглотить эту черную гадость (а она подозревала, что кофе для нее окажется именно гадостью), когда Огата остановил ее жестом.

–Погоди, не спеши. Сначала надо оценить аромат, прочувствовать ноты.

Какие, блять, ноты. Это что, опять уроки сольфеджио? У Асирпы дернулся глаз. Она потихоньку начинала понимать все взгляды, которые бросали на Огату.

Наклонив чашку в свою сторону, она осторожно потянула воздух носом. Да, так и знала.

По запаху действительно кофе.

–Ничего не чувствуешь?

–…нет.

–А жаль, – Огата медленно отпил из чашки, и довольно прищурился. «Совсем как кот», – первая мысль, которая пришла ей в голову после такой картины, – Хотя все достаточно логично. У тебя вкусовые рецепторы не развиты, чтобы все оценить по достоинству.

Асирпа сжала кружечку в кулаке, и, вежливо улыбаясь, произнесла:

–Тогда на кой ты мне предлагаешь это…это пить?

Огата самодовольно улыбнулся, слегка вскинув подбородок.

–Надо же с чего-то начинать.

Кофе на вкус действительно был похож на что-то ферментированное: пьянящее в самом плохом смысле, сулящее похмелье, оставляющее горькое послевкусие на языке и на сердце. Отвратительно, но при этом ей не хотелось переставать пить. Глоток за глотком, чашка опустела. Асирпа потянулась налить себе еще, но ее опередили: Огата ловко перехватил ее кружечку и наполнил ее до половины, разлив остатки кофе им напополам.

–И как тебе?

Она заправила прядь волос за ухо и пробормотала:

–Где ж мне и моим рецепторам оценить это по достоинству. На вкус как кофе.

Он недоуменно моргнул пару раз, а затем мягко рассмеялся. Асирпа вздрогнула: Огата не был похож на человека, который умеет смеяться. Звук его смеха приятно ложился вокруг, стирая за собой все, что было сказано им до этого. Неприятная шутка, только и всего. Беспокойство постепенно растаяло, оставив за собой небольшие лужицы из смущения.

–Ты очень...интересная личность, – продолжая мягко улыбаться, он наклонил голову и оперся на руку.

–Продвигаюсь, получается. В прошлый раз была просто очаровательной девушкой, – он посмотрел на нее с вопросительным недоумением, и Асирпа пояснила, – Так ты сказал в прошлый раз. В раменной.

 Огата выдержал паузу и затем легко усмехнулся:

–Точно, сказал.

Кофе на вкус становился немного приятнее и спокойнее.