Уэс знал, что его отношения с алкоголем не самые здоровые. Впрочем, как и некоторые другие. Это знание обычно помогало превентивно бороться с возможными последствиями. Он знал, что не умеет держать себя в руках. Что за одной кружкой "чтобы расслабиться" обязательно последует другая, и так далее, и так далее. Знал, что потом будет плохо. Прекрасно знал.

И, тем не менее, это ещё один вечер в баре. Ещё одна осознанная попытка себя добить, окончившаяся провальным успехом. Разговоры людей вокруг окончательно слились в неприятную какафонию, сопровождаемую жужжанием лампочек и холодильников. И, как вишенка на торте головной боли - полное отсутствие воздуха. Только спёртый табачно-спиртовой маринад. Густой, как... что-нибудь густое.

В один момент, пошарившись в карманах своими одревенелыми конечностями, Уэс понял, что, кажется, пропил всё. В том числе и деньги на дорогу обратно. По-хорошему, в такой ситуации его могла бы спасти карточка, но Уэс из прошлого предусмотрительно оставил её Оле, чтобы не накупить лишнего.

Козлина бессердечная.

Ну и поделом, ну и пожалуйста. Не нужен ему ещё один шот, всё и так заебись. И вообще, это не его вытурили, это он сам вышел. Подышать.

Ещё и телефон сел... Как он теперь доберётся обратно? Что будет говорить в своё оправдание? Как он вообще будет что-то говорить в таком состоянии? Какое же он сейчас ничтожество...

Нет, ладно, решать проблемы надо по мере поступления. Пойдёт пешком. Адрес он знает; если не дойдёт - отдохнёт где-нибудь по пути. Может даже протрезвеет, и придумает что получше. Да, хороший план, для начала сойдёт.

Налево, вперёд, вперёд, или... нет, он тут был, может, направо? Чёрт... Как ориентироваться, если всё выглядит одинаково чёрно-белым? Воздух холодный, даже чутка отрезвляющий. В тишине ночного Барнаула мысли, что ранее заглушались гомоном, теперь скреблись по черепу с новой силой. Перед глазами вновь навязчиво прокрутился тот вечер недельной давности. Уэс сжал в руке свои волосы.

Плакать хочется. Хочется забыться. Хочется лечь в снег и заснуть...

- ...той, Уэс, стой там!

Ну только не это.

Уэс уставше разворачивается, и тут же впадает в дрожь. Флинн выходит из машины, даже не закрыв дверь. Реальный, насколько это возможно; либо предсмертная галлюцинация, что было бы аутентичнее.

- Чт т тут делаешь? - Тихо промямлил парень. Кажется, его не услышали.

- Боже, февраль, надень куртку! - Ах да, он же всё всемя держал её в руках. Вот, почему так холодно. - Оля меня обзвонилась, ты почему ей не отвечаешь?

- К-ак ты меня нашл?

- Ты ушёл в бар и перестал отвечать. - Обычно нежные и пугливые глаза сейчас смотрели на Уэса с упрёком. Его пальцы нервно сжимали телефон и связку ключей. - Мы думали, что-то случилось! Я пол города объехал! - Какой смешной.

- Х-хы-хы. Зачем? Я ж протиииивный... Ты меня ТРрРрОГАТЬ бишься. - В подтверждение своим словам он гаденько улыбнулся, и тут же скривился от укола совести. Боже, как же стыдно.

- ... Я отвезу тебя к Оле. Ты отоспишься, и мы нормально поговорим, давай?

Флинн выглядел почти так же, как и всегда. Немного напуганный и растрёпанный. Но даже сейчас слишком спокойный. Слишком отстранённый. Как плевок в лицо.

- Нее-а ты молодец, да... Хорошо спрвляешься, ничё не колыш-шит... Как робт.

- Это не т-

- А мне что делать? - Попытавшись повысить голос, Уэс прозвучал только более напряжённым и зажатым, почти перейдя на всхлипы. - Я чууствую себя п-помойкой, а ты даж не звонилл! - Флинн же замолк, кажется, не зная, что сказать. Его глаза искали, за что бы зацепиться и куда бы убежать, только единственный по-настоящему цепляющий объект стоял прямо перед ним, и ему нужны были ответы. - Зачем ты так с мной?

Флинн молчал очень долго и холодно. Застыл сосулькой, что вот-вот свалится с крыши и пробьёт череп... Точно робот. Какое ему может быть дело до людей, слишком грязных и порочных? Здорово, если он вообще может опустить себя до уровня человека.

- Уэс. Прости меня, пожалуйста, если можешь. Я должен был что-то сделать, но это всё и так из-за ме- я не имел права говорить с тобой в таком тоне, ты ничего плохого не сделал, и я просто- просто не знаю, как не сделать хуже, и я... я очень боюсь за нас. То есть, "Нас"... ты понимаешь?

- Т есть... Тебе не плветь?

- Уэс, ты мой самый, самый родной и любимый человек... Конечно мне не плевать. Я люблю тебя.

И, всё-таки, иногда этот пентюх умеет сказать ровно то, что нужно. Дюжины слов оказалось достаточно, чтобы упитый Уэс начал плакать. Его сильнейшим образом охватили грусть, радость, стыд, спирт, и прочие эмоции, от которых становилось одновременно плохо и... отчего-то очень легко.

- Х-хорошо. Мне тож нь плевать.

Флинн улыбнулся. То ли от снега, то ли от подступающих слёз, его глаза ярко засверкали... Он сделал шаг вперёд, и за плечо подтянул своего молодого человека к открытой двери автомобиля.

- Садись, я довезу.

И сама идея хорошая, только вот...

- Не хчу к Оле...

- А домой?

...

На следующее утро мужчина проснулся в своей постели с жутчайшим похмельем и головной болью. Рядом с ним, на тумбочке, стояла бутылка боржоми и пачка терафлю.

Уэс знал, что его отношения с алкоголем не самые здоровые. Возможно, у других есть шанс.