Под суетной поверхностью Забытых Королевств находится темный мир, слишком темный для глаз любого, кто привык к дневному свету. Если какой-нибудь смельчак с поверхности спускается в эти подземелья без фонаря, факела или какого-либо другого источника света, он вряд ли способен выжить. А даже если и выживает, то уж точно не возвращается прежним в свой родной мир. Его глаза видели великую тьму. Именно здесь живут такие расы, как огромные созерцатели, чей взгляд способен буквально пронзить насквозь своим дезинтегрирующим лучом; спрутоголовые иллитиды или, как еще их называют, пожиратели разума; дуэргары — серые дворфы, свирфнебли — глубинные гномы, а также дроу или темные эльфы.

Это Андердарк.

Среди дровийских городов наиболее известным является город Мензоберранзан. Городом заправляет Ивоннель Бэнр — величайшая и старейшая матрона Первого Дома Мензоберранзана. Каждый цикл Нарбондель амбициозные матроны-матери борются за место в престижном Правящем Совете, а их Дома стараются угодить во всем безжалостному и капризному дровийскому божеству — Паучьей Королеве, богине Ллос.

Таким когда-то был и Дом До’Урден — Дармон Н’а’шезбернон, Девятый и недолго бывший Восьмым Дом Мензоберранзана. Пока Мать Мэлис находилась в полном фаворе у Паучьей Королевы, ее Дом становился все могущественнее и могущественнее и все выше поднимался в иерархии, уничтожая более высшие Дома. И, возможно, в конце концов Дом До’Урден стал бы если не Первым, то хотя бы Вторым или Третьим Домом Мензоберранзана, если бы не одно «но». Это самое «но» не только ухитрилось ускользнуть из-под цепких пальцев Матери Мэлис, но и, можно сказать, уничтожило весь Дом своими выходками. Дзирт До’Урден. Многообещающий воин-дроу, воспитанный своей единокровной сестрой Вирной, обученный своим отцом Закнафейном. Отступник, отринувший учения Ллос и открыто проклявший Паучью Королеву. Предатель, обрекший Дом До’Урден на ужасную участь. Матери Мэлис не удалось принести своего сына-вероотступника в жертву Ллос, ибо Закнафейн, воскрешенный ею же как зин-карла для поимки Дзирта, вышел из-под контроля Мэлис и свалился в кислотное озеро. А после смерти Мэлис на Дом До’Урден обрушился гнев Паучьей Королевы в лице Дома Бэнр. Лишь двое благородных представителей Дома Дармон Н’а’шезбернон — Дайнин и Вирна — остались живы. Их приняли в ряды клана Брэган Д’Эрт, возглавляемого Джарлаксом Бэнром.

Но это все осталось в прошлом. Дайнин был проклят Вирной и превращен в драйдера, а сама Вирна потерпела поражение в схватке с собственным единокровным братом, Дзиртом. Отступник напомнил, что они оба — и Дзирт, и Вирна — были детьми Закнафейна, который не только был великолепным оружейником Дома До’Урден в его лучшие годы, но и придерживался особых принципов, неприемлемых для жестоких дроу в целом. Помнится, Вирна в ответ на эти слова Дзирта только расхохоталась. Глупый, «благородный» брат! Неужели он полагал, что действительно может изменить ее, высшую жрицу Ллос?

Однако следующий удар Дзирта сбил жрицу с ног, выбив булавы из ее рук. Воин приготовился пронзить ее Сверкающим Клинком и… вдруг замер на месте. Его терзала совесть. Он вспомнил свои детские годы. Именно Вирна была его воспитательницей, не Майя или — того хуже — Бриза. Вирна никогда не выказывала чрезмерной злобы, хотя и шла по тому пути, что уготовила ей Паучья Королева. Именно Вирна была единственной из женщин-дроу Дома До’Урден, в ком Дзирт видел родственную душу. Да, сейчас она потеряла саму себя, став подобной Бризе — самой старшей и самой злобной из всех сестер Дома. Но Дзирт верил, что та, добрая часть Вирны, истинной дочери Закнафейна, спрятана под одеяниями жрицы Ллос. Он не мог убить собственную сестру, единокровную, родную сестру, что важно. Темный эльф тяжело вздохнул и убрал клинки за спину, заметив при этом, что ярость и одержимость исчезли с лица Вирны, сменяясь недоумением.

— Почему ты остановился? — прохрипела жрица, медленно поднимаясь на ноги и подбирая обе булавы. Дзирт не успел ответить — услышав зов Бренора Боевого Молота и крик Кэтти-бри, воин быстро побежал навстречу друзьям. Но женщина и не ждала ответа на свой вопрос. Зато ощущала, будто ее покидают собственные силы. Да, так оно и есть. Не сумев справиться с братом-отступником, Вирна лишилась благословения Паучьей Королевы и, как следствие, способностей верховной жрицы. Физическую силу у Вирны, конечно, никто не отнял, ведь дроу обрела ее не благодаря магии Паучьей Королевы, а во время тренировок со своим отцом Закнафейном, как и Дзирт. И, лишившись магии, бывшая жрица вполне могла помериться с Дзиртом силой физической. Но… нужно ли ей это теперь? Дома До’Урден больше нет. Надеяться на то, что после смерти брата Вирна возглавит Дом Бэнр, было глупо. Дайнин об этом говорил если не вслух, то недоверчивым взглядом, а она его тогда не послушала, даже в драйдера превратила. Потеряв расположение Ллос, Вирна также потеряла и безумие, которое охватывало ее все это время. И только сейчас задумалась над последними словами своего брата.

«Есть другой путь, сестра»

Вирна была дроу благородного происхождения. Но путь в Мензоберранзан ей теперь был отрезан раз и навсегда. Что же ей оставалось? Выживать в Андердарке, понемногу дичая, становясь Охотницей, которая подчиняется только инстинктам, но не разуму? Или же… отправиться на поверхность?

Дичать в Андердарке Вирне не хотелось. Здесь очень много существ жаждало крови темной эльфийки. Значит, остается только поверхность. И придется как искать того, кто примет бывшую жрицу Ллос, так и привыкать к дневному свету.

Сейчас Вирна передвигалась по туннелям верхнего Андердарка верхом на ящере, смотря в карту подземелий, позаимствованную у Джарлакса. Со всей осторожностью она оглядывалась по сторонам — не нападет ли из-за угла бурый исполин, не пронзит ли ее луч из огромного глаза созерцателя? Но нет, вроде было на удивление тихо… Но тем не менее, какой маленькой и уязвимой чувствовала себя сейчас Вирна До’Урден в таком привычном для эльфийки-дроу и в то же время таком опасном подземном мире! С ней больше не было змеехлыста, не было способностей, дарованных ей Паучьей Королевой, — только две булавы, которыми Вирна владела практически в совершенстве благодаря долгим и упорным тренировкам у Закнафейна.

Прошло очень много времени, прежде чем ящер Вирны прополз последний туннель и остановился в пяти шагах от выхода наружу. Дроу сразу зажмурилась, ибо там, снаружи, сейчас был день, а дневной свет для чувствительных глаз дроу был очень опасен. Подумав немного, бывшая жрица решила дождаться ночи. Ящеру она велела встать на выходе и следить за небом. Как только огненный шар, который на поверхности называют солнцем, скроется за горизонтом, лишь тогда Вирна отважится выйти из туннеля.

Несколько часов спустя, когда уже начало смеркаться, а солнце зашло, ящер Вирны, стоявший до того в дозоре, подполз к хозяйке, которая в это время дремала, прислонившись к пещерной стене. Рептилия осторожно потеребила бывшую жрицу за руку.

— Что такое, abbil? — сонно спросила Вирна, протирая красные, как два горящих уголька, глаза. — Уже можно выходить?

Судя по тому, как ящер быстренько засеменил в сторону выхода, это был положительный ответ. Вздохнув, темная эльфийка, наполовину прикрыв глаза, осторожно зашагала вперед. Она шагала и шагала, пока, наконец, не выбралась на свет. Жгучего небесного огненного шара не было видно, на вечернем небе постепенно разгорались звезды. До крови закусив губу, Вирна стояла и смотрела на небо, лишь иногда помаргивая. Из чувствительных глаз текли слезы, но эльфийка только смахивала их и продолжала смотреть. Если дроу собралась именно приспосабливаться к жизни на поверхности, а не совершать короткую вылазку с целью уничтожить горстку лесных эльфов, ей нужно было привыкнуть прежде всего к свету — дневному и даже ночному.

— Abbil, — проговорила Вирна тихо, обращаясь к ездовому ящеру, но не сводя глаз с вечернего пейзажа, — дальше я пойду сама. Тебе лучше вернуться в Андердарк. Там твой дом. А свой дом я буду искать здесь. В этом незнакомом мире.

Ящер медленно пополз прочь от выхода, тогда как бывшая жрица Ллос, тряхнув головой, пошла по собственному пути — вперед, в неизведанное. Вирна не Дзирт, и намеренно пытаться подружиться с кем-то она не будет. Если реакцией первого верхнего, которого она встретит, будет обнажение оружия — дроу ответит тем же. Если же верхний окажется более толерантным и понимающим… что ж, возможно, они поладят, а возможно, и нет.

Дорога почему-то показалась Вирне смутно знакомой. Вылазки на поверхность она несколько раз совершала, пока они с Дайнином были в банде Джарлакса. Возможно, их однажды и завело в эти болота… Только бывшая жрица уже не помнила всего, что с ней до периода безумия происходило, — помнила только гибель Закнафейна, отречение Дзирта и крушение Дома До’Урден. Как бы там ни было, но вскоре набрела эльфийка на болотце, возле которого она заметила и первого жителя поверхности. Им оказался маленький мальчик, пытающийся поймать маленькую лягушку. Проворная зеленая малышка ускакивала и еще квакала, будто дразнясь. Вот малец уже почти настиг лягушонка… но тут увидел на противоположной стороне болотца странную фигуру, которая стояла, скрестив руки на груди. Мальчик от изумления, смешанного со страхом, застыл на месте, раскрыв рот, словно вытащенная из воды рыба. Некоторое время он так и простоял, пока, наконец, не выдавил из себя:

— Ты… ты дроу! — после чего попятился назад, а затем и вовсе бросился бежать, забыв про лягушку.

— Караул! На помощь! На Западную Гавань напала дроу! — кричал мальчик, даже не замечая, что Вирна быстрыми шагами направилась за ним. Но не затем, чтобы приструнить малыша, лишь затем, чтобы проследить, куда он бежит. А бежал он в сторону какой-то деревни, которая, судя по его крику, и называлась Западной Гаванью.

Странно. Почему-то у Вирны появилось ощущение, что она в этой деревне уже когда-то была… Дроу приложила руки к вискам, пытаясь вспомнить хоть что-то из своей жизни в Андердарке, кроме самых значимых событий вроде падения Дома или поражения в бою с братом. Да, точно… Пятнадцать лет назад, еще до того, как рассудок жрицы помутился, но уже после того, как погиб Дом До’Урден… Джарлакс тогда повел свой клан на поверхность, надеясь поживиться чем-нибудь в ближайшей деревне. Но «поживиться» им не удалось — угораздило же темных эльфов прибыть как раз тогда, когда деревню наводнили какие-то… тени. В центре боя сражался человек в темных одеяниях и в капюшоне — похоже, чернокнижник, судя по языку адского пламени в его руке и призванному демону, — против какого-то огромного и ужасного на вид нечто, которое, судя по отдельным выкрикам, в этом мире называли Королем Теней. Человек в капюшоне был слишком сосредоточен на битве с этим пресловутым «Королем Теней» и даже не обращал внимания на вторжение дроу, хотя кто их знал — они вполне могли быть подкреплением в стане врага… В какой-то момент чернокнижник приготовился нанести решающий удар огромной теневой твари в устрашающей маске. Но тут случилось непредвиденное. Серебряный меч в руках чернокнижника разлетелся на осколки. От этих осколков темные эльфы пострадали не так уж радикально — поплатились всего лишь одним соратником…

В деревне, несмотря на то, что приближалась ночь, много кто еще не спал. Жители Гавани готовились к завтрашнему дню — к ежегодной Ярмарке Жатвы. Вот уже поставили ограду вокруг ринга для бойцов, и оборудовали площадку для конкурса стрелков, теперь вовсю занимались расстановкой разноцветных палаток. Надо сказать, Вирна была немало удивлена, наблюдая за процессом подготовки к ярмарке. В Мензоберранзане подобными декорациями никогда не пользовались для каких-либо особых торжеств. Праздничные дни у эльфов-дроу проходили со всей строгостью и обязательно с жертвоприношениями и гимнами во славу Паучьей Королевы. Никаких глупых соревнований и загадок для верхних жителей небольшого ума и в помине не было. То есть, состязания по фехтованию, конечно, были, но не в праздники, а во время обучения в Академии. И это были не столько состязания, сколько тренировочные схватки.

— Дроу! В деревне дроу! — крик мальчика заставил Вирну отвлечься от созерцания праздничного вида деревни и положить обе руки на прикрепленные к поясу булавы. Что-то подсказывало женщине, что придется защищаться.

Вторым после мальца человеком, заметившим темную эльфийку, был деревенский староста — Георг Редфелл. Он был уже в достаточно зрелом возрасте и, хотя еще не встречался лицом к лицу с темным эльфом, но знал природу этой расы. Знал, что живут дроу в Андердарке, и они если и выходят на поверхность, то только с целью уничтожить какую-нибудь деревню или небольшой городок. Только на что эта дроу надеялась, заявившись в деревню одной? А может быть, у нее была иная цель?.. Нет, решил про себя староста, никакой иной цели у темных эльфов быть не может. Эльфийка хочет крови и резни… Что ж, она ее получит. С лихвой.

— Всем оставаться на местах! — зычно приказал Георг, выхватывая клинок. — Приготовиться к атаке! Это темная эльфийка, дроу! А ты, Кипп, иди домой!

При этих словах мальчик, который кричал «Дроу!», незамедлительно побежал в сторону одного из домиков.

— Значит, этот маленький сорванец Кипп на сей раз не просто от балды поднял тревогу, — хмыкнул местный волшебник Тармас, которого за его характер прозвали «старым ворчуном». — Кипп вообще горазд на такие шалости, не говоря уже о том, что он у меня постоянно склянки тащит. Помнишь, как он поднял такой же переполох, когда кричал о том, что на Гавань напали орки? Никаких орков тогда не было. Однако же теперь он кричит о темных эльфах… и я, к своему удивлению, вижу одну из них вон там, как, впрочем, и ты, — маг кивнул вдаль, туда, где и стояла Вирна. — Но только почему-то она не торопится напасть на нас…

— Тем проще, — заявил староста и ровными шагами подошел к эльфийке и прорычал: — Убирайся отсюда, темная эльфийка! Нам тут грабить нечего!

— Мы не позволим тебе омрачить наш завтрашний праздник! — поддержал Георга Тармас, выхватив посох и приготовившись читать заклинание.

Вирна ожидала подобной реакции. Она не заставила себя ждать — взяла в руки по одной булаве и скрестила одну из них с мечом Редфелла. Но, когда на шум прибежали другие жители Гавани, тоже вооруженные, причем довольно неслабо, Вирна задумалась. Конечно, она не сомневалась в своих воинских способностях — как-никак, она была обучена самым искусным оружейником Дома До’Урден. Но врагов было довольно много, к тому же часть из них была стрелками, вооруженными луками и арбалетами. Против таких и врожденное умение призывать черную сферу не поможет — они отбегут от нее и выстрелят за спиной.

Вперед также вышел командир стрелков — лесной эльф по имени Дэйгун Фарлонг. Однако его реакция на дроу была… несколько отличной от большинства. Он почему-то не стал натягивать тетиву, а подошел к темной эльфийке и просто сказал:

— Опусти оружие. Тогда они тебя не тронут.

Вирна малость опешила. Она ожидала, что эльф просто выстрелит в нее из лука безо всяких разговоров, или что он будет ее всячески поносить… Но подобного точно не ждала. Впавшая в ступор дроу медленно отвела свою булаву от меча Георга и обе булавы убрала за пояс.

— Вы тоже, — произнес Дэйгун коротко, но весомо, обращаясь уже к Георгу, Тармасу и остальным жителям Гавани.

— Дэйгун, ты с ума сошел? — поразился Редфелл, но все же убрал за пояс меч. — Это же дроу! Она явно пришла нас захватывать! Ты не забыл, как пятнадцать лет назад эти твари вместе с тенями?..

— Не всегда стоит полагаться на инстинкты и предрассудки, — назидательно изрек эльф. — Я слышал как-то историю об одном темном эльфе. Он отринул природу своих злобных родичей и отправился на поверхность…

При этих словах в памяти Вирны словно что-то щелкнуло. Она сразу поняла, о ком речь. Еще бы — она была родной сестрой этого дроу, воспитывала его, когда тот был еще ребенком. А теперь Вирна в схватке с ним же потерпела поражение, из-за чего лишилась благословения Ллос и была вынуждена последовать тому же пути, что и ее братец, — сбежать на поверхность.

— Дзирт До’Урден, — отрешенно прошептала бывшая жрица.

— Ты знаешь его? — поразился столь внезапному откровению Дэйгун.

— Он мой брат, — просто ответила Вирна. — И именно из-за него я здесь и оказалась.

— Расскажи мне об этом подробнее, — попросил Фарлонг, — пока мы будем идти к моему дому. А вы, — обернулся он к гаваньцам, — продолжайте готовиться к завтрашнему празднику.

Вирна не сразу отреагировала на просьбу эльфа — она колебалась, думала, стоит ли рассказывать свою историю, поверит ли Дэйгун или нет. Но потом она решила все-таки поведать обо всем. И о жизни в Мензоберранзане, и о возвышении и падении Дома До’Урден, и о последнем столкновении со своим братом… Умолчала Вирна лишь про то, что ею какое-то время двигало безумие и фанатизм. Дроу рассказывала и время от времени выразительно посматривала на своего собеседника, ожидая реакции. На ее удивление, Дэйгун слушал терпеливо, не перебивая. Похоже, этот верхний все-таки не из тех, кто очертя голову бросается на темных эльфов, не разобравшись…

Не успели они и полпути прошагать, как навстречу им выбежала эльфийка с луком в руках — рыжая, довольно энергичная, с собранными в пучок волосами. Из прически ее выбивались две пряди, создавая красивый эффект небольшой небрежности. Увидев дроу слева от Дэйгуна, эльфийка заметно помрачнела.

— Это и есть темная эльфийка, из-за которой этот озорной мальчонка поднял на уши всю деревню? — рыжая девушка уже хотела вытащить из колчана стрелу, но Дэйгун ее остановил:

— Да, Шианни, это она. Но она тебя не тронет. Она не похожа на других дроу.

— Ты так уверен, пап? — скептически покосилась на Вирну та, кого назвали Шианни.

— Я не такой расист, как наш старейшина, — невозмутимо ответил Дэйгун. — Если бы эта дроу хотела убить нас, она бы привела с собой еще с десяток своих родичей. Но она пришла к нам одна, да и не спешила нападать первой, — он перевел взгляд с лесной эльфийки на Вирну. — Вирна, позволь мне представить тебе мою дочь — Шианни Фарлонг.

— Vendui, darthiir. Я Вирна До’Урден, — сухо представилась дроу, кивнув головой Шианни. Судя по лицу, та не спешила верить словам отца.

— И ты позволишь этой дроу остаться с нами на ночь? Не опасаешься, что она зарубит во сне тебя или меня?

— Дочь моя, — вздохнув, произнес Фарлонг, — Вирна — сестра Дзирта До’Урдена, благородного дроу, о котором пишут легенды. Она последовала тому же пути, что и он когда-то: ушла на поверхность, отринув темный мир Андердарка.

Шианни немного призадумалась. Пожалуй, впервые в жизни она сомневалась в правильности решения Дэйгуна. Но если он этой дроу доверяет… Что ж, пусть она остается на ночь у Фарлонгов. Завтра начинается долгожданная ярмарка, а там видно будет.

Дом, где проживал Дэйгун со своей дочерью, выглядел, по мнению Вирны, весьма примитивно, заурядно. Но внутри было вполне себе комфортно… Только несколько горящих свечей для дроу этот комфорт нарушали. Вирна еще не в полной мере привыкла к свету; по правде сказать, она только начала к нему по-настоящему привыкать. Немного подумав, Дэйгун решил, что у гостьи из Андердарка комната будет на двоих с Шианни. Рыжая эльфийка пока что помогала жителям Гавани оснащать деревню необходимыми атрибутами для праздника. Вирна же, изрядно уставшая после путешествия из Андердарка в Западную Гавань, лишь добравшись до своих новых апартаментов, даже не раздеваясь, рухнула на одну из кроватей и уснула. Завтра намечается ярмарка, а значит, будет и много народу. И среди них найдутся как те, кто, услышав слово «дроу», немедленно хватается за оружие, так и те, кто сперва решает выяснить, что же из себя представляет конкретный или конкретная дроу.

***

— Эй, темная эльфийка, проснись, хватит валяться! — веселый голос Шианни, словно колокольчик, прозвенел на всю комнату. Но Вирна мешкала просыпаться. Ей не очень-то хотелось выходить сейчас наружу. Свет восходящего солнца ей претил. Если и привыкать к свету, то не с такого же яркого надо начинать!

— Ну еще самую малость… — сонно пробормотала дроу, поворачиваясь на другой бок.

— Вставай давай! Не вынуждай меня поливать тебя холодной водой! — Шианни демонстративно потянулась к ведру с водой. Кажется, это подействовало на бывшую жрицу — сон словно рукой сняло. Такого «освежевания» Вирна для себя точно не пожелала бы. Она быстренько встала и обулась, а юная Фарлонг между тем продолжала взахлеб говорить:

— Будут состязания, игры, угощения… Ярмарка — это так здорово! Бивил и Эми уже ждут тебя, так что не засыпай мне тут! — она подмигнула темной эльфийке и широко распахнула дверь на лестницу.

— Кто это — Бивил и Эми? — заинтересовалась Вирна, быстро спускаясь по ступенькам на первый этаж вслед за Шианни.

— Мои друзья, — с улыбкой ответила ей рыжая. — Не беспокойся, мой отец им уже все рассказал, так что лишних вопросов они наверняка задавать не станут.

Но, несмотря на слова Шианни, Вирна все-таки следовала за ней с некоей настороженностью. Если даже Дэйгун рассказал о темной эльфийке пресловутым Бивилу и Эми, каковы гарантии, что они смогут принять дроу так же, как приняли ее Фарлонги? Но опасения бывшей жрицы в этот раз не подтвердились — друзья Шианни ждали ее и Вирну вовсе не с клинком и посохом наголо, а даже помахали им руками. Лучи солнца ударили прямо в лицо Вирне, так что женщина крепко-крепко зажмурилась, чтобы этот проклятый свет не лишил ее зрения, и остановилась — не бежать же ей вслепую! Но тут Шианни схватила ее за руку и повела к ожидающим перед мостом друзьям.

— Шианни, давай скорее к нам, ярмарка скоро начнется! — бурно жестикулировала волшебница Эми.

— А эта дроу, как я понимаю, и есть та самая Вирна До’Урден, о которой нам Дэйгун говорил, — констатировал воин Бивил. — Меня зовут Бивил Старлинг, а это Эми Ферн.

— Да, это я, rivvin, — подтвердила Вирна, медленно открыв глаза и лицезрев перед собой двух представителей человеческой расы и эльфийку, стоявшую рядом с бывшей жрицей.

— О, это будет самая большая… и самая необычная ярмарка за все годы! — весело засмеялась Эми и подмигнула Шианни. — Тут такая тьма народу — и селяне из нашей деревни, и даже с ферм за Топями…

— А теперь к ним добавилась еще и эльфийка-дроу! — подхватила ее мысль рыжая эльфийка и тоже засмеялась. — Судя по тому, чем она вооружена, она очень хорошо умеет сражаться. Это очень кстати — в прошлом году эти противные Моссфелды нас растоптали… Фигурально, конечно.

— Да, я очень надеюсь, что эта дроу поможет нам выиграть Кубок Жатвы, — поддержала волшебница. — А ты, Шианни, будешь, как всегда, блистать на конкурсе стрелков — я знаю, ты очень хорошо стреляешь, — девушка улыбнулась. — Я помню, ты выигрывала для нас это состязание в прошлом году и в позапрошлом. А я вот думаю показать себя на конкурсе талантов. Я упросила Тармаса обучить меня нескольким новым заклинаниям. А еще я подсмотрела несколько заклинаний в его кни…

— Ш-ш-ш, — зашикал на нее Бивил, — старый ворчун тебя может услышать, у тебя очень звонкий голос!

Все трое — Эми, Бивил и Шианни — дружно расхохотались. Вирна же старалась сохранить на лице абсолютную невозмутимость. Отсмеявшись, троица повела темную эльфийку за собой через мост — туда, где все. Ярмарка была уже в самом разгаре. И дети, и взрослые веселились на полную катушку. Кто искал какие-то побрякушки, спрятанные в сундуках, кто-то болел за участников этого года, а кто-то распивал крепкую медовуху. Один изрядно подвыпивший мужчина даже просил Лазло — торговца медовухой — налить еще. И кто бы мог подумать — Льюи Джонсон участвовал в конкурсе на… самую большую свинью в Гавани! Смешнее ничего и не придумаешь. Да и заметила прозорливая Эми, что от самого большого борова Льюи исходит слабая, но магическая аура…

Трое неразлучных друзей тоже решили участвовать в конкурсах и Вирну с собой позвали. Только прежде, чем пойти вызваться на ринг, они записались у старейшины Георга. И если с Бивилом, Эми и Шианни проблем не возникло, то темную эльфийку Георг внес в список с явным нежеланием. Как сам староста сказал, он записал дроу в участники «только потому, что Дэйгун ей доверяет».

Братья Моссфелды — Уил и Уэбб — тоже были не шибко рады появлению «мерзкой дроу» в деревне, а Уил Моссфелд даже неприкрыто захохотал, когда Шианни сказала, что Вирна встанет в оппозицию с братьями.

— Эта темная эльфийка? — чуть не захлебнулся от смеха Уил. — На что она надеется? Она одна, а нас двое. Мы ее одной левой уложим…

— Она не будет одна, — перебил ее Бивил и тоже переступил ограду ринга. — Я беру на себя Уэбба Моссфелда.

— Отлично, тогда Уил достанется мне. Узнает, что значит недооценивать темных эльфов, — сурово заявила Вирна, беря в руки по булаве. — Да будет вам известно, что меня обучал самый искусный оружейник Дома До’Урден…

— Вот мы и проверим, как хорошо ты усвоила его уроки! — захохотал ей в лицо Уил Моссфелд. — Начнем, пожалуй!

Братья напали первыми. Конечно, дубинками своими они владели очень умело, не зря же предыдущих претендентов побеждали без труда в прошлом году. Но утратившая милость Ллос Вирна До’Урден, однако, не утратила боевые навыки, приобретенные благодаря обучению у отца. Да, Дзирту она проиграла, но эти rivvin… Они не обладали и десятой долей мастерства ее брата и тем более покойного отца. Как дочь Закнафейна и его же ученица, Вирна ни в чем не уступала не только Моссфелдам, но и даже своему напарнику по конкурсу — Бивилу. И даже, когда удар дубинкой Уила Моссфелда в спину оглушил дроу, она через несколько секунд вскочила на ноги, и бой продолжился. За нечестный удар Уил получил смачный пинок от Вирны прямо в лицо, да такой, что мужчина не удержался и упал на травянистую поверхность. Дроу угрожающе нависла над ним. Хотела нанести удар в голову, но потом передумала и ударила по плечу. Зачем убивать проигравшего? Пусть живет с мыслью о поражении и зализывает раны. Зато будет теперь знать, как недооценивать дочь Закнафейна.

Но времени насладиться триумфом не было — еще оставался Уэбб Моссфелд, в оппозиции с которым был Бивил Старлинг. С Уэббом справиться теперь было проще; еще бы, один против двоих, и среди этих двоих — искусная воительница Мензоберранзана, закаленная долгой жизнью в Андердарке.

Следивший за ходом битвы жрец Латандера, брат Мерринг, искренне поздравил участников с победой. Хотя, конечно, его немало ошарашило присутствие дроу среди оных. Но тем не менее, она победила и победила честно, без всяких магических штучек. Первый тур чемпионата на Кубок Жатвы был пройден. Теперь можно было приступать к следующему — к конкурсу стрелков, за который нес ответственность не кто иной, как Дэйгун Фарлонг. Доброволицей вызвалась его дочь Шианни. В прошлом году она сбила девять бутылок из десяти. В этом она надеялась побить свой собственный рекорд. Перед тем, как приступить к самому состязанию, рыжая эльфийка решила все-таки отточить стрелковые навыки на мишенях. Сняла она со спины лук, натянула тетиву… Раз — стрела пронзила первую мишень точно в середину. Два — стрела почти попала в цель, чуть-чуть не хватило. Наконец, выстрелила Шианни в третью, центральную мишень. Стрела попала в яблочко. Решив, что пора уже начать конкурс, эльфийка кивнула Дэйгуну, что, мол, она готова. Как и прежде, Шианни вытащила из колчана стрелу, натянула тетиву до самой щеки, держа при этом оба глаза открытыми, как всегда наставлял отец. Фи-и-ть! — стрела полетела, а следом послышался звон битого стекла и одобрительный возглас собравшейся толпы. Ободренная такой массовой поддержкой, Шианни вытащила вторую стрелу и нацелилась на вторую бутылку. Ей снова удалось ее разбить. Такая же судьба ждала и остальные бутылки. Последняя стояла очень далеко. Эльфийка вспомнила все уроки, преподанные ей отцом. «Сосредоточься только на цели, — говорил ей старший Фарлонг. — Неважно, близко она или далеко от тебя — ты должна думать только о ней и смотреть так, словно эта цель прямо перед тобой стоит» Десятая, решающая стрела. Глаза эльфийка не закрывала, только слегка прищурила. Мысленно попросив Тимору о благословении, Шианни наконец пустила стрелу. Фи-и-ть! И вот он… заветный звон битого стекла. Наконец-то рыжая эльфийка побила свой прежний рекорд. Она с гордостью надела лук обратно на спину и повернулась к зрителям, награждающим овациями. Великолепная четверка выиграла уже два этапа в чемпионате Жатвы. Теперь остался конкурс талантов, на котором должна выступить Эми Ферн — юная волшебница и ученица Тармаса.

На конкурс талантов пришли посмотреть даже дети, которые до того искали побрякушки. Ретта Старлинг, мать Бивила, представила юным и не очень зрителям молодую волшебницу, а Эми, поклонившись, начала представление. Сперва она заклинанием призвала волчонка. Потом ледяной стрелой запустила в бочку рядом с собой. И под конец Эми применила магию увеличения на… Шианни. Все зрители дружно ахнули, увидев, как рыжая эльфийка мгновенно стала вдвое больше их всех. Сама Шианни тоже была изумлена и восхищена одновременно — после магии окружающие стали для нее такими маленькими… Ретта была просто в восторге. Утерев выступившие на глазах слезы радости, она порывисто обняла волшебницу и проговорила:

— Эми, это было восхитительно, просто восхитительно! Ваша компания обязательно выиграет кубок сегодня! — женщина аккуратно отстранилась, пошарила в карманах и протянула Эми завернутые в трубочку пергаменты. — Эти свитки Тармас хотел передать его способной ученице и ее друзьям, если они тоже захотят участвовать в конкурсе талантов.

— Благодарю вас, — с улыбкой поклонилась Эми сначала Ретте, потом зрителям, а затем сделала несколько шагов к Вирне, Бивилу и Шианни, с которой сразу сняла заклинание увеличения.

— Ну что, пойдем к Тармасу? Или проверим «самую большую свинью» Льюи? — сказав это, волшебница хихикнула в кулак. — Что-то мне подсказывает, что его боров не просто отъелся…

— Ты думаешь, он зачарован? — осведомилась Шианни.

— Я в этом уверена на все сто, — заявила Эми. — Я видела слабую ауру, исходящую от этого борова. Слабую, но заметную для глаз того, кто умеет распознавать все магическое. Предлагаю прежде, чем мы возьмем задание у моего учителя, поговорить с Льюи начистоту.

— Начистоту, говоришь? — скептически хмыкнул Бивил. — Льюи и честность — понятия несовместимые. Думаю, тебе нужно просто рассеять заклинание, как ты после конкурса сделала с увеличенной Шианни.

— Ну да, так и сделаем, — согласно кивнула волшебница. — С Шианни я сняла эффект увеличения, а с борова и подавно смогу.

Она решительно подошла к четырем свиньям, выстроившимся в рядок. Нашла среди них самую большую — ту, в которой она опознала зачарование на рост. Подобравшись немного ближе к борову, Эми приготовилась творить заклинание. Ее взгляд был сфокусирован на цели, и волшебница даже не обратила внимания, что Льюи в ее сторону посматривал косо и с небольшим подозрением. Но вскоре его подозрение сменилось бессильной яростью. Его самый большой боров, которого он презентовал на конкурсе на самую жирную свинью, стал таким маленьким поросенком, что его стыдно было даже показывать. Толпа, увидев, что никакой этот боров не самый большой, разразилась громким смехом, а посрамленный «свинопас» рвал на себе волосы от досады и кричал:

— Что вы сделали с моим боровом?! Чтоб вам пусто было!!!

— Ха-ха-ха, ловко ты его разоблачила! — рассмеялась Шианни, покровительственно положив руку на плечо Эми. — И люди добрые теперь пальцем на этого поросеночка показывают. Еще несколько часов славы, он самый большой и главный… а теперь вновь стал самим собой!

— Уверен, сегодня ночью в свинарнике что-то будет! — подхватил Бивил и тоже захохотал. И только Вирна оставалась серьезной.

— Надеюсь, мы закончили с этим? — сухо вопросила она. — Если да, то нам, пожалуй, стоит продолжить участие в конкурсе.

Не сговариваясь, четверо участников направились к очередной палатке, возле воторой стоял Тармас, скрестив на груди руки. Он ворчал, что от этого массового ширпотреба ни минуты покоя, люди охаживают друг друга дубинками, награждают самых толстых свиней, да еще заставляют его, Тармаса, приучать деток к воровству этим дурацким состязанием плутов. Тем не менее, он дал добро на участие в подобном состязании подошедшей к нему четверке друзей. Посмотрев на Вирну, старый волшебник добавил, что, мол, «для проклятой дроу это состязание будет в самый раз». Женщина предпочла пропустить мимо ушей столь нелестное высказывание ворчуна в сторону ее расы.

— Ну, если вы, стало быть, тоже хотите участвовать, то вам нужно найти мальца, который умеет лазить по карманам и взламывать замки. Думаю, лучше Киппа кандидата вам не найти, — с недобрым смешком констатировал маг. — Он у меня постоянно склянки ворует…

При упоминании о Киппе Вирна вспомнила, как вчера вечером видела этого маленького оборванного мальчика на болоте, когда он ловил лягушек. Этот малыш первым заметил дроу и криком оповестил об этом остальных жителей Гавани. Сейчас Кипп, как заметила Шианни, стоял неподалеку от соседней палатки. Интересно, как он отреагирует на темную эльфийку теперь?

Кажется, Кипп узнал в Вирне ту дроу, с которой он столкнулся вчера на болоте, когда лягушек ловил. Едва завидев ее вновь, мальчик слегка поежился. Но, увидев подошедших следом Шианни, Бивила и Эми, понемногу успокоился.

— Вы… вы ведь пришли на состязание плутов, да? — вполголоса поинтересовался он. — И эта темная эльфийка тоже? Она не будет меня захватывать?

— Не беспокойся, Кипп, она тебе ничего не сделает, — обнадежила Эми. — Да, мы пришли на состязание. Не хочешь присоединиться?

— Присоединиться? С удовольствием! — сразу оживился малыш. — Извините, что я в того увальня кидался, — кивком головы указал он на Бивила Старлинга. — Я ничего не имею против него, но он такой забавный, когда злится…

— Так вот кто кидался в меня желудями на тренировках! — с негодованием воскликнул воин. — Значит, это был вот этот пацан — и никто мне ничего не сказал! А Георг убеждал меня, что это пикси так шалят!

— О, наш староста и не такое скажет, — с видом знатока заявила Шианни. — Он как-то рассказывал про болотного эльфа — такого гигантского, который очень много ест…

— Ну ладно, об этом в другой раз, — перебила Эми и решительно вскинула голову. — Идем к Тармасу и скажем, что мы готовы к состязанию. Кипп пойдет с нами.

Так и порешили. Волшебник Тармас, конечно, припомнил Киппу проказы последнего — начиная с ресниц василиска, стибренных мальчиком для свежепойманной лягушки, и заканчивая воровством склянок и ложными тревогами, как это было с несостоявшимся нападением орков. Но разборки недолго длились — конкурс есть конкурс. И, набрав побольше воздуха, маг начал читать стихи.

— Я спрятал три разноцветных пера. Попробуй их отыскать:

В шкатулку белое я положил, и крышку хранит печать.

За синим иди муравьиной тропой: следы там ведут во тьму.

Зеленое ты найдешь у того, кто цветом подобен ему.

Надо сказать, стишок Тармаса был не из лучших. По мнению Бивила Старлинга, это был самый ужасный стих, какой он, Бивил, только слышал на свете. А Шианни даже вспомнила, что отец ей в детстве рассказывал историю о том, как он ехал в одной повозке с кобольдом, который рифмовал слова «пузырь» и «печаль» и вслух распевал свои сочинения, так что слушать было невозможно. Сравнивать кобольда и старого мага, конечно, было невежливо, но стихи сами напрашивались на подобное сравнение.

Конечно, за поиск перьев ответственным был назначен маленький Кипп. В подобных штучках он кое-что понимал, недаром тренировался на склянках волшебника. Первое, что бросилось ему в глаза, — это была куча бревен. Прозорливый малыш увидел, что из-под бревен торчат острые шипы. Эти шипы явно неспроста… Ловушка! Наверняка одно из перьев спрятано здесь, и старый ворчун Тармас нарочно установил в бревнах ловушку, чтобы до заветного перышка было непросто добраться. Впрочем, Киппу не составило большого труда эту ловушку обезвредить и извлечь из-под бревен синее перо. Касательно белого пера мальчик догадывался, что под шкатулкой Тармас имел в виду не что иное, как сундук. Этот сундук был заперт, и замок потребовалось взломать, чтобы достать перо, ведь ключа-то не было. А зеленое, последнее перо оказалось… в кармане селянина, выряженного в зеленую рубашку, то есть, по стишку Тармаса, «зеленое было у того, кто цветом подобен ему». Кипп даже презрительно хмыкнул: не очень-то хорошо старик спрятал эти перья, раз он, маленький оборванный мальчонка, смог их так легко найти. Но, как бы там ни было, финальный этап чемпионата Жатвы был пройден. Тармас даже вздохнул с облегчением: наконец-то состязание плутов закончено, и он наконец-то сможет отдохнуть.

С чувством полного триумфа пятеро новоявленных чемпионов — Вирна До’Урден, Бивил Старлинг, Эми Ферн, Шианни Фарлонг и малыш Кипп — направились к подмосткам, перед которыми уже собиралась толпа, а менестрели играли задорную праздничную музыку. Вирна впервые слышала мелодию, исходящую из музыкальных инструментов. Конечно, в Мензоберранзане не обходилось без гимнов в честь Ллос во время ритуалов жертвоприношения или воззвания к прислужнице-йоклол, но эти гимны всегда пелись без музыкального сопровождения. В Андердарке вообще слыхом не слыхивали ни о каких инструментах, которые могли бы издавать столь дивные мелодичные звуки. Чем дальше, тем больше наземный мир удивлял темную эльфийку. Поднимаясь на подмостки вместе с остальными, Вирна так заслушалась простенькой мелодией, что не обратила внимания даже на удивленные взгляды селян. А менестрели в свою очередь были так заняты игрой — один на лютне, другой на флейте, — что не замечали темную эльфийку среди чемпионов Жатвы. И даже не думали о том, что дроу, затесавшаяся среди людей, может в любой момент оборвать музыку… Но этого и не случилось. Случилось только следующее — Георг Редфелл произнес торжественную речь, назвал имена счастливчиков, выигравших в этом году Кубок Жатвы, и поздравил всех пятерых. Даже Вирну, которую он еще вчера встретил с оружием наготове.

Бывшая жрица, лишившаяся покровительства Ллос и вынужденная бежать на поверхность, добилась первых успехов в новом для нее мире. И зарвавшихся «вояк» — братьев Моссфелдов — на место поставила, и стала одной из победителей в чемпионате на Ярмарке Жатвы… Но то ли еще будет. Вряд ли Вирна будет останавливаться на одной только Западной Гавани. Наземный мир огромен, и дроу-отступницу еще ждут новые странствия, а в этих странствиях, возможно, найдутся и спутники, готовые пойти за Вирной в огонь и воду.