Впервые за долгое, очень долгое время Лису встретил новый день не в своих комнатах. Сперва он даже не сразу осознал, почему оказался в спальне А-Нина, мгновенно опознав её по обилию бежевых, совсем не вписывающихся в общую гамму Знойного дворца оттенков, а затем вспомнил, как Вэнь Цин едва не с угрозами отправила его сюда, чтобы он хотя бы ненадолго сменил обстановку. Любые возражения и вялые попытки немедленно приступить к подготовке к Совету Кланов закончились тем, что Чжулю подхватил своего бедового главу на руки и отнёс его прямо к постели, а Вэнь Нин помог ему в нелёгкой миссии по укладыванию Вэнь Лису спать. И вот нынче этот самый глава, неожиданно для себя выспавшийся чуть ли не в первый раз за последнюю пару недель, сидел в ворохе одеял и осоловело оглядывался, не понимая, сколько прошло времени с тех пор, как его буквально вырубило от мягкого массажа головы и аромата благовоний.

«Система, который час?» — совсем отчаявшись определить точное время суток по нейтральной серости за окном, спросил он.

[Считанные минуты после наступления рассвета, господин ранняя пташка ٩(ˊ〇ˋ*)و], — лениво отозвался искусственный разум.

Лису закатил глаза и тихо фыркнул, практически скатываясь с постели. Он помнил, что они с Лю-эром и А-Нином засыпали вместе, но сейчас их не было рядом, а, значит, работа в Знойном дворце уже кипела, несмотря на ранний час. И ему ни в коем случае нельзя было оставаться в стороне.

От комнат Вэнь Нина было куда ближе до лазарета, чем до покоев тринадцатого главы клана, и Лису сполна воспользовался выпавшей возможностью для прогулки на свежем, по-осеннему сыром воздухе. Небо над горами всегда висело низко, но сегодня оно казалось неподъёмно тяжёлым и мрачным, обещая долгий и весьма бурный дождь. Во многих помещениях уже начали готовиться к скорой смене погоды: открытые переходы и галереи уже обзавелись застеклёнными стенами, и часть окон тоже успели заменить. Знойный дворец понемногу преображался к грядущей осени, а затем и зиме, и Вэнь Лису неожиданно для себя осознал, насколько же быстро и одновременно до невыносимости медленно шло время.

Как он и предполагал, слуги уже сновали повсюду, готовясь к скорому прибытию заклинателей, избранных для сопровождения главы Цишань Вэнь на Совет Кланов. Среди хаотичного, но всё же каким-то чудом организованного роя серо-красных одеяний ярко выделялись ручейки бело-алого: здешняя охрана отчего-то тоже была поднята на ноги и исследовала буквально каждый уголок дворца. Почтенный господин Вэнь Мэншуй, нынешний глава дворцовой стражи, возвышался над всем этим хаосом незыблемой скалой, зорко следя за каждым своим подчинённым единственным глазом. Второй, потерянный во время осады Безночного Города, был скрыт за тёмно-красной повязкой, так что Лису, приближаясь к нему, переместился чуть правее, чтобы не подойти из слепой зоны.

— Глава, — учтиво, но коротко кивнул ему мужчина. За его перемещениями он следил с лёгкой насмешкой.

— Господин Мэншуй, — неловко улыбнулся Лису, невольно вспоминая, при каких обстоятельствах этот человек разрешил обращаться к нему именно так.

Тогда они с Вэй Ином занимались ерундой в Полуденном павильоне, и Лису полушутливо пожаловался ему на то, что вокруг него слишком много господ Вэней, и когда их собирается несколько в одном месте, то ритуал приветствия может превратиться в то ещё представление, а называть каждого по титулу чересчур утомительно. Глава дворцовой стражи, как оказалось, эту его пламенную речь услышал, а потому в следующий раз, когда они пересеклись, он со смехом разрешил называть себя не по титулу, а по имени, «чтобы уважаемый глава не путался». Вэнь Лису до сих пор было сложно смотреть ему в глаз без смущения.

— Что подняло вас в такую рань? — светским тоном поинтересовался Вэнь Мэншуй, вновь переводя пристальный взгляд на заклинателей, с практически нездоровым тщанием рассматривающих землю под золотой статуей дракона.

— Слишком раннее засыпание, — пожал плечами Лису, с любопытством глядя в ту же сторону. — Чем вы занимаетесь?

— Проверяем основные узлы защиты. Заодно смотрю, как птенцы пользуются печатями, — мужчина дёрнул уголком губ, а затем внезапно гаркнул: — Вэнь Юй! Я отсюда вижу твоего кривого тигра! Немедленно переделай!

Один из юношей, раскладывающих печати вокруг статуи, подскочил от неожиданности, а затем втянул голову в плечи и торопливо убрал свой талисман прочь. Едва ли не панически отшатнувшись от одного из товарищей, который попытался подсунуть ему собственное творение, он достал полоску чистой бумаги и походную тушечницу и принялся выписывать линии иероглифов, устроившись прямо на земле.

— Честный и исполнительный, — невольно оценил Лису.

— Криворукий болван, уже однажды попавшийся на горяченьком и знающий, какое наказание последует даже за такое мелкое жульничество, — громко фыркнул Вэнь Мэншуй.

Вэнь Лису не сдержал улыбки, хмыкнув над замечанием. В своё время, столкнувшись с личной гвардией Вэнь Жоханя, о существовании которой он узнал буквально в тот момент, как остатки этой самой гвардии увидел, ему не сразу удалось понять, что с этими людьми делать. Они все были лучшими из лучших, доверенными лицами Бессмертного Владыки, и было бы вполне логично, стань они личной охраной нового главы Цишань Вэнь. Однако осада Безночного Города не прошла бесследно для большинства из них, оставив на их телах следы, с которыми они уже не могли сражаться так же хорошо, как раньше. И Лису пришлось поломать голову, прежде чем он понял, как именно распорядиться их знаниями и умениями так, чтобы это устроило всех. Кто-то из бывшей гвардии Вэнь Жоханя отправился перетряхивать школы ближе к границам Цишаня, кто-то взялся за обучение здешних «птенцов», а кто-то влился в повседневную жизнь Знойного дворца так, словно всегда был её частью. Вэнь Мэншуй, к примеру, легко возглавил стражу и навёл в ней порядок, будто всегда занимался именно этим, а не контролировал одну из шпионских сетей Вэнь Жоханя, раскинувшуюся на весь Юньмэн.

К слову о доверенных лицах. Не стоило ли ему рассказать Вэнь Мэншую о том, что Бессмертный Владыка жив? Если уж они и впрямь начинали готовиться к мероприятию, которое вполне могло превратиться в войну, то следовало посвятить в их планы как можно больше людей, заслуживающих доверия. Не ограничиваться же лишь одним войском госпожи Фань, верно? Пусть даже личный отряд второй тётушки оказался куда больше, чем ожидал Лису, ему бы всё равно не помешала поддержка остальных вассальных кланов, да и усилить защиту Безночного Города никогда не будет лишним. А личная гвардия Вэнь Жоханя вполне может заняться его же безопасностью. Если, конечно, сам Владыка позволит так сделать: в его сговорчивости Вэнь Лису был не слишком-то уверен, несмотря на то, что они, вроде бы, относительно неплохо поговорили в прошлый раз.

— Глава Вэнь? — неожиданно позвал его Вэнь Мэншуй.

— М? — чуть рассеянно отозвался Лису.

— Позволите задать вам один неудобный вопрос?

То, что этот человек вообще спрашивал разрешение на подобное, хотя их отношения позволяли проявить чуть большую фамильярность, чем это принято, уже интриговало достаточно, чтобы Лису согласился его выслушать. После вчерашнего разговора с Фань Сяомин он готов был услышать любые вопросы в свою сторону, тем более, он догадывался, о чём пойдёт речь.

— За последние дни в Знойном дворце случилось достаточно много странностей, — Вэнь Мэншуй хмуро оглядел своих «птенцов» и скрестил руки на груди. — Сначала вы вместе с Вэнь Чжулю и Вэнь Цюнлинем практически запираетесь в покоях, затем там же регулярно пропадает Вэнь Цин, а после визита госпожи Фань всё заканчивается распоряжением подготовить место у пределов Безночного Города для лагеря на несколько тысяч человек. Скажите, мы готовимся к войне?

Вэнь Лису отвернулся, задумчиво опустив голову. Разумеется, он не ожидал, что его спектакль, в который не поверила даже далёкая от резиденции Фань Сяомин, обманет всех обитателей Знойного дворца, и был даже рад, что ему не пришлось пускаться в долгие объяснения. Однако сейчас он не мог сказать о Вэнь Жохане, пока не получил позволения от него самого, так что придётся обойтись общим расплывчатым ответом.

— Можно сказать, мы готовимся к весьма вероятному исходу нынешнего Совета Кланов, — со вздохом ответил он. — Но, по идее, это должно было пройти как можно незаметнее, чтобы не вызвать преждевременных подозрений. С незаметностью вышел грандиозный провал, да?

Вэнь Мэншуй негромко хмыкнул и прищурил свой единственный глаз; его губы изогнулись в недоброй улыбке.

— Не всё так плохо, глава. Вэнь Чжулю прекрасно справляется со своей работой, и ни единой лишней детали не доходит до, скажем так, не вызывающих достаточного доверия людей. Шевеления можно списать на приготовления к Совету Кланов, однако с сокрытием целой армии от лишних глаз и ушей придётся очень постараться. Но что меня действительно удивляет, так это то, что вам для чего-то вообще эта армия потребовалась. Желаете вернуть свои земли, раз истёк срок пятилетнего договора?

Лису непонимающе нахмурился, а затем сообразил, о чём ему говорили. Мелкие кланы, вышедшие из состава Цишань Вэнь тогда, когда он только занял должность главы, заключили с ним мирный договор на пять лет, который запрещал любые военные действия. Для вновь обрётших независимость заклинателей это было гарантией того, что их никто не будет жечь под шумок, для самого Вэнь Лису — заплаткой для временного решения проблем с бунтами на границах. За прошедшие годы ещё никто не рискнул нарушить соглашение, а кто-то и вовсе попытался вернуться под солнечные знамёна, когда оказалось, что без поддержки крупного клана выживать было не так уж просто, но в основном идея сработала, и на приграничных землях царило относительное спокойствие. Вот только срок договора подходил к концу, и не факт, что этот мир продлится и дальше.

Но будущие проблемы с границами явно следовало отложить до лучших времён: только очередного повода для головной боли и не хватало для полной картины сего прекрасного утра. Лису сделал себе пометку не выпускать источники возможных неприятностей из виду, но пока на этом и остановился. Грядущий Совет Кланов являлся бедой куда более близкой и ощутимой, чем вероятное недовольство сборища на пару-тройку сотен заклинателей суммарно.

— Нет, дело не в них, — он покачал головой и потянулся пальцами к лицу, но тут же вернул руку обратно. — Пока я не могу раскрыть всех деталей, но готовиться нужно тщательно.

Вэнь Мэншуй хмыкнул.

— Этим и занимаемся, глава, — он косо усмехнулся и поднял голову выше, приветственно кивнув кому-то. — Полагаю, время для праздных разговоров истекло.

Лису недоумённо приподнял брови, но тут же улыбнулся, заметив стремительно приближающегося к ним Вэнь Чжулю. То, что Лю-эр выглядел более мрачным, чем обычно, напугало разве что стайку слуг и «птенцов», которые смотрели на проступившие вокруг статуи линии защитной печати с искренним непониманием, а глава стражи лишь фыркнул и покачал головой, уходя к своим подчинённым.

— Покидаете моё общество, господин Мэншуй? — не удержался Лису.

Заклинатель окинул его насмешливо-снисходительным взглядом.

— Иногда одного глаза слишком мало, чтобы выдержать ваше сияние в присутствии Вэнь Чжулю или Вэнь Цюнлиня, — коротко хохотнул он. — Хорошего дня, глава.

Вэнь Лису смог издать лишь какой-то невразумительный звук в ответ, прежде чем Лю-эр дошёл до него и быстро оглядел, словно проверял на следы возможных приключений, в которые его возлюбленный мог ненароком влипнуть даже в стенах собственного дома. Несмотря на то, что он выглядел так, словно из его тела вот-вот вырвутся грозовые молнии и ураганы, взгляд Вэнь Чжулю на самую толику потеплел, когда Лису улыбнулся ему.

— У нас есть новые поводы для беспокойства? — поинтересовался он, делая вид, что поправляет рукава, а на деле мягко скользнув кончиками пальцев по предплечью Лю-эра.

— Поводы всё те же, — негромко отозвался Чжулю, и тень едва сдерживаемой бури покинула его, позволив задышать чуть свободнее. — Владыка желает видеть тебя, — едва слышно произнёс он, склонившись будто бы в уважительном поклоне.

Лёгкие поддразнивания, уже готовые сорваться с языка, застряли в горле гигантской костью. Успешно подавив порыв раскашляться, Лису выдавил жалкую улыбку и кивнул, показывая, что готов идти. Разумеется, это было далеко не так, однако никого не волновало, насколько сильно нынешнему главе Вэнь хотелось сбежать от необходимости вести хоть какие-то разговоры со своим предшественником.

Дойти до покоев без приключений он не успел: где-то на последних шагах к двери та вдруг распахнулась, и наружу буквально вылетел отчего-то до крайности бледный и испуганный Вэнь Нин. Едва увидев Лису, он почему-то побледнел только сильнее и поспешно закрыл за собой дверь, будто боялся, что кто-то увидит то, что находилось за его спиной. Такое поведение, разумеется, не могло не насторожить.

— А-Нин? — осторожно позвал его Вэнь Лису, мягко шагнув ближе. — Что-то случилось?

Невольно его взгляд скользнул на дверь, из-за которой не было слышно ни звука. Если Вэнь Жохань что-то сделал его драгоценному…

— Молодой господин Вэй прислал письмо, — рвано выдохнул Цюнлинь, обрывая так и не успевшую оформиться мысль. — Он летит сюда вместе с А-Яном и А-Юем.

Лису растерянно моргнул. Затем приоткрыл рот, собираясь что-то спросить, но тут же закрыл его, не найдя правильных слов. Из-за спины А-Нина донёсся жуткий хриплый звук, неповторимый настолько, что издать его могло только одно-единственное существо на свете. Личная гордость А-Яна, свидетельство его успехов на пути укрощения тёмной энергии — немёртвая ворона Уя.

Видимо, мироздание решило, что за спокойный полноценный отдых глава Вэнь должен заплатить всеми своими нервными клетками, которые ещё продолжали кое-как функционировать. Других объяснений происходящему попросту не находилось.

— Так, — Лису крепко сжал пальцами переносицу и зажмурился до цветных кругов перед глазами. — Если Уя только что прилетела, то у нас есть в запасе время приблизительно до полудня. Этого хватит. Лю-эр, госпожа Фань вчера покинула дворец или осталась здесь?

— Госпожа Фань распоряжается созданием временного лагеря, — в голосе Чжулю послышались пока ещё глухие раскаты грома.

То, что у Фань Сяомин имелась в распоряжении куда более многочисленная армия, чем ему докладывали, хорошему настроению явно не поспособствовало, хотя Лису и попытался сгладить углы. Убедить его в том, что разница между тысячей человек и двумя была не настолько велика, чтобы об этом всерьёз беспокоиться, и вторая тётушка могла в любой момент устроить переворот и без всякой армии, если бы ей того действительно захотелось, у него так и не получилось. Пока что Лю-эр, подобно самому Лису, решил сосредоточиться на более насущных задачах, но в будущем этот эпизод явно аукнется всему клану и особенно тем, кто занимался внутренней безопасностью.

Итак, ещё один пункт заносится в список причин для головной боли. Когда их наберётся больше десятка, ему будет легче снести Цзинь Гуаншаню голову прямо посреди приветственного пира, чем усложнять себе жизнь более осторожными планами. К тому же, появится шанс того, что его самого прирежут, так что ему не придётся разгребать очередные завалы проблем, которые свалились на его многострадальную голову с грацией вальсирующего мамонта.

— Хорошо, — вздохнул Лису, потерев лоб. — Полагаю, будет лучше, если мы все вместе поработаем над планом: потеряем меньше времени. А-Нин, Цин-цзе сейчас у Владыки?

— Да, она… Заканчивает с процедурами, — Вэнь Нин слегка замялся и отвёл взгляд в сторону, но задумываться ещё и над причинами этой подозрительной паузы было бы уже чересчур для кипящей головы несчастного главы Вэнь, так что он решил отложить это на потом.

Ему потребовалась пара секунд на то, чтобы прийти к окончательному решению. Конечно, он хотел отложить встречу тётушки Фань и Владыки, пока они оба не будут к этому готовы, но и впрямь будет легче, если они все вместе обсудят сложившуюся ситуацию, а не станут тратить время на переговоры и пересказывание одних и тех же слов друг другу. Осталось только убедиться в том, что сам Вэнь Жохань спонтанный семейный совет переживёт спокойно и не захочет потихоньку избавиться от свидетелей своей слабости, а это дело пары вопросов.

— После всего этого я улечу на месячный отпуск, и никто меня не найдёт, — пробормотал Лису себе под нос, с силой потерев ладонями лицо.

И пусть он говорил едва ли разборчиво, А-Нин и Лю-эр прекрасно разобрали, что он сказал. Иначе почему бы они обменялись такими понимающими взглядами поверх его плеча?

Во внутренних покоях если что и изменилось за прошедшую ночь, так это количество света. Окна, прежде плотно закрытые деревянными ставнями, были открыты, из-за чего в комнате было светло и практически холодно, несмотря на две горящие жаровни. Над одной из них медленно кипела, распространяя по всему помещению густой терпкий запах, основа для заживляющей мази — уж этот «аромат» Лису не спутал бы ни с чем иным. Сама Вэнь Цин сосредоточенно вынимала иглы из спины и шеи Вэнь Жоханя, который, вопреки царящей прохладе, даже мурашками не покрылся, а только хмурился на каждое движение целительницы и едва заметно кривил губы.

Что ж, видимо, сегодня он пребывал не в самом лучшем расположении духа. Вэнь Лису почти шагнул обратно в относительное тепло внешних комнат, но затем пересилил себя и всё-таки зашёл внутрь, приблизившись к кровати с, пожалуй, излишней осторожностью.

— Владыка, Цин-цз… Вэнь Цин, не помешаю? — он неловко улыбнулся, когда на нём сосредоточилось сразу два мрачных, пробирающих до самого позвоночника взгляда.

Впрочем, в рубиновых глазах Вэнь Жоханя жажды убийства заметно поубавилось, когда он понял, кого видит перед собой. Цин-цзе же сначала критически оглядела его, а затем, хмыкнув себе под нос что-то около-одобрительное, вновь сосредоточилась на своих иглах.

— Не помешаете, глава, — негромко ответила она. По выражению её лица было заметно, что ей хотелось привычно добавить какую-нибудь колкость, но в присутствии бывшего Бессмертного Владыки Вэнь Цин явно не желала рисковать.

— Что за глупый вопрос, Лису-эр? — негромко фыркнул Вэнь Жохань и даже не поморщился, когда из него вытащили очередную иглу. — Проходи.

Взглядом он указал на место рядом с собой, явно подзывая подойти ближе, но Лису уверенно сделал вид, что не заметил намёка. В конце концов, пока что ему была дорога собственная жизнь, и желания случайно попасть под пару метких тычков целительскими иголками у него не наблюдалось. А в том, что Владыка даже в своём состоянии сможет легко вооружиться любимыми инструментами Вэнь Цин, если задастся такой целью, сомневаться не приходилось.

Незримая тень Вэй Ина, который мог в любой момент обрушиться на Знойный дворец и увидеть больше, чем ему полагалось, заставила отказаться от аккуратного ведения разговора, так что Лису не стал ходить вокруг да около.

— Владыка, у меня есть к вам одно… предложение, — он всё-таки замялся, не зная, как точно сказать, что раскрыл чужую тайну без позволения.

— Я слушаю, — чуть насмешливо приподнял бровь Вэнь Жохань, глядя на то, как великий и ужасный тринадцатый глава Цишань Вэнь стремительно сдувался со всеми своими крохами решимости, с которыми начал этот разговор.

— Как… Как вы знаете, скоро мне нужно будет улететь на Совет Кланов. И мне хотелось бы обсудить… Стратегию, — Вэнь Лису вздохнул, ощущая себя до крайности жалким. — А ещё как вы смотрите на то, чтобы встретиться с тётушкой Фань?

Отличное ведение переговоров, ничего не скажешь. Показалось даже, будто в мыслях прозвучало нечто, напоминающее лязгающий механический смешок, но это почти наверняка было порождено его паникующим сознанием.

[За неповторимую манеру ведения разговора, а также умение объединить даже самые несочетаемые темы, Вам присуждается 5 баллов!] — сверкнуло перед глазами оттенками красного и золотого.

Или не показалось.

Лису мысленно показал веселящейся системе кулак, а сам неожиданно для себя расслабился. За парой секунд препирательств с искусственным разумом он пропустил, какое выражение лица было у Вэнь Жоханя после его вопроса, но когда Вэнь Лису посмотрел на него вновь, Владыка выглядел задумчивым и совсем немного напряжённым. Что ж, по крайней мере, никто не собирался бросаться в него иголками, подушками или жаровнями, столь кстати стоящими совсем рядом с кроватью, и то прекрасно.

— Сяомин? — Вэнь Жохань нахмурился, опустив взгляд на свои ладони, сложенные на коленях. — Она знает?

Лису неловко переступил с ноги на ногу.

— Это вышло случайно, — пробормотал он и вздохнул, потерев пальцами шрам. — Но да, она знает и… Хотела бы встретиться с вами? Если вы позволите, конечно.

Бывший Бессмертный Владыка прикрыл глаза, будто бы погрузившись в медитацию. Поёжившись под пристальным взглядом Вэнь Цин, Лису пожал плечами: сообщить об этом пришлось бы в любом случае. Только сейчас Вэнь Жохань был ещё слаб, так что если ему придёт в голову вырвать кое-чей чересчур болтливый язык, этот самый кое-кто успеет убежать прочь, прежде чем до него доберутся.

— Пускай, — ответ прозвучал едва ли громче шёпота, и Лису едва не пропустил его. Но затем Владыка, будто решив что-то для себя, повторил громче: — Пускай приходит.

— Даже сейчас можно? — уточнил Вэнь Лису и нервно улыбнулся, когда на него перевели взгляд, значение которого он не смог сходу расшифровать. Он был недовольным? Злым? Растерянным? Но радости в нём явно не наблюдалось.

Вэнь Жохань вздохнул и опустил голову ниже, сжав пальцы на коленях, а затем медленно расслабив их. Цин-цзе, замершая за его спиной с последними оставшимися иглами, поджала губы, однако ничего не стала говорить, лишь положила инструменты в специальную коробочку и на пару мгновений прикрыла глаза. Да уж, атмосфера для долгожданного воссоединения родственников создавалась не самая благоприятная.

Лису уже готов был смириться с отказом, как Владыка вновь удивил его, ответив негромко, но твёрдо и уверенно:

— Было бы неплохо, составь она нам компанию за завтраком.

Радостного волнения в его глуховатом голосе по-прежнему не наблюдалось, и всё же Вэнь Лису выдохнул с облегчением. С одной проблемой разобраться получилось, самый тяжёлый шаг был совершён. Дальше уже должно стать легче.

Он почтительно поклонился, сложив руки перед собой. Это «нам» подразумевало то, что сам Лису должен был присутствовать на завтраке тоже, но тут было глупо протестовать. Даже если с совместными трапезами с Вэнь Жоханем ассоциировались лишь отрубленные головы, и мысль о предстоящем завтраке вызывала только тошноту.

Чтобы отдать необходимые распоряжения, он был вынужден покинуть свои покои, и Лису уходил с позорным для себя облегчением. К счастью, А-Нин и Лю-эр, дожидавшиеся его во внешних комнатах, не стали задавать лишних вопросов, вместо этого принявшись помогать ему с организацией самого безумного чаепития в его жизни.

Правда, увлёкшись подготовкой к одной своей проблеме, Лису совершенно забыл о другой беде, которая буквально дышала ему в спину. И эта беда поспешила сама напомнить ему о себе, буквально свалившись с небес с радостным воплем:

— Лису-гэ!

Мысль о том, чтобы пырнуть Цзинь Гуаншаня мечом, а потом просто положиться на милость судьбы, стала прямо-таки навязчивой. Наблюдая за тем, как стремительно приближались к земле три фигуры, закутанные в чёрные одежды, Лису практически готов был расплакаться, но отнюдь не от радости. Нашёл же Вэй Ин подходящее время для визита!

Впрочем, скорбное выражение лица Вэнь Лису нисколько не убавило энтузиазма ходячего сгустка хаоса. Спрыгнув на землю со своего залихватски вильнувшего меча, Вэй Усянь широко улыбнулся и бросился на него с крепкими объятиями, совсем не жалея силы. От такой хватки в спине Лису что-то предательски хрустнуло, и он сдавленно закряхтел, неловко приобнимая друга.

— Сянь-ди… Отпусти, — просипел он, изо всех сил борясь за глоток свежего воздуха.

Вэй Ин только захихикал в ответ и ущипнул его за бок. Ловко увернувшись от последовавшего пинка, он всё-таки соизволил выпустить главу Вэнь из своего смертельного захвата, а затем окинул его придирчивым взглядом, подмечая сразу всё: и обострившиеся скулы, и взгляд, полный смертельной тоски, и явную нервозность в каждом движении. За одно мгновение из легкомысленного балбеса, так и не вышедшего из подростковой порывистости, он внезапно превратился в первого ученика Юньмэн Цзян — и перемена эта была вовсе не так разительна, просто хаотичная лёгкость в его теле сменилась пружинистой плавностью.

— Если твои тебя окончательно довели, то я официально похищаю тебя в Пристань Лотоса, — заявил он и азартно прищурился, почти наверняка заметив шевеления охраны на стене. Заклинатели Цишань Вэнь, особенно накануне крупных событий, хорошим чувством юмора обычно не отличались.

— Не разбрасывайся такими словами, а то мне не хватало ещё одного политического скандала для полного счастья, — фыркнул Лису, едва удержавшись от того, чтобы щёлкнуть названного братца по лбу. Иногда он успевал забывать о том, насколько сильно этот невыносимый человек любил доводить окружающих до нервного тика, при этом уверенно топчась по самой грани допустимого, но не пересекая её.

— Ещё одного? — резкий, трогательно ломающийся голос А-Яна ввинтился в их разговор приблизительно так, как сам А-Ян встал прямо между взрослыми, нисколько не утруждая себя соблюдением субординации. — Я что, пропустил самое интересное, пока торчал на этой горе?

Сюэ Ян пусть и пытался выглядеть возмущённым, но радость от долгожданного возвращения домой переполняла его настолько, что казалось, будто она вот-вот выльется через край. За месяц этот шумный ребёнок — юноша, уже юноша, напомнил себе Лису, — изменился мало, только в его облике появилось ещё больше небрежности. На кончиках ленты, связавшей его непослушные, торчащие во все стороны волосы в подобие хвоста, виднелись мелкие косточки животных — и пришиты они были настолько аккуратно, что сразу становилось понятно, что это был чей-то подарок. Чёрные одежды, прошитые таким количеством защитных заклятий, что даже гусуланьские мантии могли позавидовать, были бесстыдно распахнуты на груди буквально на грани приличия, а пояс был расслаблен настолько, что буквально любое неосторожное движение могло развязать его до конца. Воспитанник тринадцатого главы Цишань Вэнь? Скорее хулиганистый оборванец, залетевший в Знойный дворец на попутном ветре.

Представив реакцию Вэнь Жоханя на А-Яна, Лису мысленно понадеялся, что сия знаменательная встреча произойдёт как можно позже. Ну или хотя бы тогда, когда его приёмный сын удосужится одеться в клановые цвета, а не в рабочие одежды начинающих некромантов.

— На этой горе ты, похоже, окончательно растерял остатки манер, А-Ян, — вздохнул он и не смог удержаться, потянувшись потрепать мальчишку по голове. — И как я только представлю такого ученика Совету Кланов?

Тот выразительно фыркнул, но остался на месте, не став уклоняться от похлопывания по макушке. Лучшее свидетельство того, что он действительно соскучился.

— Спокойно представишь, — заявил Сюэ Ян, вздёрнув острый подбородок. — Чтобы раскатать этих неженок тонким слоем, мне манеры не понадобятся.

— Скажи это госпоже Фань, — ласково улыбнулся Лису.

Степень самодовольства А-Яна заметно снизилась. Бросив на него хмурый взгляд из-под растрёпанной чёлки, он независимо фыркнул и сложил руки на груди, а сам исподволь осмотрелся, будто ожидал, что Фань Сяомин немедленно выйдет из-за ближайшего угла и за ухо потащит учить его подобающим манерам. Учитывая то, что тётушка находилась в Знойном дворце, это было вполне возможно, но эту неизбежную встречу устраивать не стоило во имя всеобщего спокойствия.

На фоне эффектного появления Вэй Ина и Сюэ Яна прибытие жителя Луаньцзан номер четыре вышло совсем незаметным. А-Юй неуверенно мялся чуть в стороне, накручивая на палец золотистую кисточку своего меча — единственное пятно цвета, выбивающееся из мрачного облика, а оттого неизбежно привлекающее внимание. В отличие от своего товарища по обучению, Мо Сюаньюй выглядел безукоризненно, успев даже поправить волосы, растрепавшиеся после продолжительного полёта. Этот ребёнок всегда становился таким тихим в стенах Знойного дворца, и Лису не мог его в этом винить: слишком многие помнили о том, какому клану он принадлежал изначально, и смена одеяний, к сожалению, не могла избавить его от тени собственного отца. Ему и без того приходилось нелегко, а вскоре станет ещё хуже, когда обстоятельства возвращения Вэнь Жоханя будут открыты всем.

Лису осознал вдруг, что А-Юю будет опасно находиться в пределах Безночного Города, причём не только из-за того, что он некогда был учеником Ланьлин Цзинь. Узнав о том, кто стоял за исчезновением Бессмертного Владыки и тем, что произошло с ним, заклинатели Цишань Вэнь и даже простые люди могут перевести свой гнев на ближайшую и вполне доступную для мести цель — сына Цзинь Гуаншаня, причём признанного. И плевать, что сам Цзинь Гуаншань предпочёл забыть об этой связи, когда Мо Сюаньюй оказался бесполезен для него, для всех остальных он оставался его признанным ребёнком, вторым после Цзинь Цзысюаня, и это не могло не привести к беде.

— А-Юй, — мягко позвал Лису, протянув ему руки. — С возвращением.

Мо Сюаньюй вздрогнул, не ожидав, что внимание с недовольно сопящего А-Яна и насмехающегося над его страданиями Вэй Ина переключится на него, и поспешно сложил перед собой руки в почтительном поклоне.

— Этот ученик приветствует главу Цишань Вэнь, — отозвался он, старательно не поднимая головы.

Вэнь Лису прищурился. Конечно, А-Юй всегда становился робким в этих стенах, но не настолько же. Что могло напугать его сильнее обычного? Даже Сюэ Ян забыл о своём маленьком спектакле и косо взглянул на него, поджав губы в уже неподдельном недовольстве. Между ними снова пробежала чёрная кошка, или дело было в чём-то другом?

Мог ли Мо Сюаньюй знать… Нет, глупость какая, он же был совсем ребёнком. Лису заставил себя оборвать начавшуюся мысль: если он начнёт подозревать всех подряд непонятно в чём, то окончательно сойдёт с ума.

— Стоит ли мне спрашивать, что у вас успело произойти, раз вы снова предпочитаете делать вид, будто не знаете друг друга? — он обвёл внимательным взглядом обоих юношей, не забывая уделять внимание и Вэй Ину. Зачастую именно по поведению учителя этих мальчишек можно было понять, что случилось что-то серьёзное.

Его вопрос заставил напрячься всех троих, а Мо Сюаньюя и вовсе сжаться ещё сильнее. Он даже сгорбился и втянул голову в плечи, но тут же, вздрогнув под пристальным взглядом Вэнь Лису, выпрямился так резко, что его шее осталось только посочувствовать.

— Случилось? Да ничего, — фыркнул Сюэ Ян, не упустив возможности высказаться первым. — Если не считать того, что его папаша решил зачем-то вспомнить о его существовании и пригласить на Совет.

Лису вновь посмотрел на А-Юя, и тот виновато опустил голову и с тяжелым вздохом достал из мешочка Цянькунь аккуратно сложенное письмо. А-Ян скривился только выразительнее при виде золотистого свитка, оформленного со всей помпезностью, которую только могло выдержать официальное письмо, и Мо Сюаньюй, коротко глянув на него, скис ещё сильнее.

— Вот, — юноша протянул послание Лису, старательно избегая смотреть ему в глаза. — Вы можете посмотреть, я… Я ничего не передавал отцу, учитель Вэй может подтвердить, да и вы сами знаете, что… Что с тех пор у нас с перепиской не очень, отец… Даже не любит говорить обо мне. П-поэтому я честно не знаю… Не знаю, почему он решил написать мне сейчас.

Руки А-Юя мелко подрагивали, из-за чего маленькая золотистая кисточка, украсившая свиток, заметно покачивалась, но Лису не спешил брать свиток. Он не знал, следовало ли ему читать это письмо. Вряд ли Цзинь Гуаншань, конечно, писал ему о чём-то важном, да и само послание явно составлялось с расчётом на то, что его прочтут посторонние — и Вэнь Лису в первую очередь. Так что его содержание можно было легко угадать, а детали в данном случае имели не настолько большое значение, чтобы ради них показывать Мо Сюаньюю, что в его новом клане ему до сих пор не доверяют до конца.

Хотя о новом клане говорить было бы слишком грубо: пока что А-Юй до сих пор считался лишь приглашённым учеником Цишань Вэнь, официально принадлежа Ланьлин Цзинь. Цзинь Гуаншань не отказывался от него формально, а своё пожелание остаться «под крылом главы Вэнь» он высказал в личном письме, что, разумеется, не считалось за изгнание из клана или семьи. Так что жизнь Мо Сюаньюя по-прежнему находилась в руках его отца, который видел в подвешенном состоянии своего сына определённую выгоду, а потому не спешил что-либо менять. И как бы Лису эта ситуация ни злила, он не был способен на неё повлиять: в чужую семью ему, разумеется, никакого хода не давали.

В общем-то, Цзинь Гуаншань имел полное право выслать А-Юю приглашение на Совет — более того, это было даже ожидаемо, ведь он идеально подходил под возрастные требования ученических соревнований. Вот только Лису успел как-то позабыть о том, что Мо Сюаньюй никогда не покидал Ланьлин Цзинь официально, и его не изгоняли из клана с позором, как это случилось в оригинальном сюжете. Стоило признать, иногда знание альтернативной истории несколько портило ему жизнь.

— Это твоё письмо, А-Юй, — как можно мягче сказал он, осторожно накрывая ладонями ледяные и влажные руки юноши. — А глава Ланьлин Цзинь твой отец, и ты не должен оправдываться перед кем-либо за то, что между вами ведётся переписка. Помнишь, что я говорил тебе?

Лису имел в виду тот случай, когда Цзинь Гуаншань прислал своё полное яда письмо, в котором давал Мо Сюаньюю знать, что в Ланьлин Цзинь он если и вернётся, то только в том случае, если найдёт способ вернуть себе его расположение. И А-Юй прекрасно его понял, судя по тому, как заметно расслабились его плечи, а сам он робко взглянул на него из-под непослушной чёлки и неуверенно улыбнулся.

— Что не имеет значения, чьи цвета я ношу, а важно лишь то, кому и чему принадлежит моё сердце?

Вэй Ин, услышав это, подавился собственным смешком — и счёл за лучшее не хохотать во всё горло, как ему того наверняка хотелось, под подчёркнуто ласковым взором Вэнь Лису. Сюэ Ян же закатил глаза и прищёлкнул языком, всем своим видом показывая, как ему противны настолько наивные высказывания.

— Именно, — Лису улыбнулся заметно смутившемуся Мо Сюаньюю и, не удержавшись, мягко потрепал его по макушке. — Так что выкини эту чушь из головы и подумай, что тебе нужно взять на Совет. А-Ян тебе с удовольствием поможет собрать вещи.

Вышеупомянутый А-Ян издал звук, полный праведного негодования, и даже забыл о том, что изображал из себя крутого взрослого считанные мгновения назад.

— Почему я?! У него что, руки отсохли самому свои тряпки перебрать? Да он пока определится, в каком наряде полетит, я уже состариться успею!

А-Юй покраснел настолько густо, что мог бы по цвету лица сравняться с пламенем на цишаньских рукавах. Вэй Усянь раскраснелся не меньше, только по другой причине: он изо всех сил старался не смеяться.

— Вот ты ему и поможешь поскорее определиться, а заодно, возможно, А-Юй подскажет тебе, в каком виде подобает находиться на Совете Кланов, и нам не придётся прибегать к помощи госпожи Фань, — практически промурлыкал Лису, выразительно глядя на ещё сильнее расползшийся ворот одежд своего воспитанника.

«А заодно успокоишь собственную паранойю», — мысленно добавил он, наблюдая за тем, как яркая, экспрессивная злость Сюэ Яна постепенно начала сменяться напряжённой угрюмостью.

Недовольно поворчав для проформы, А-Ян подхватил Мо Сюаньюя под локоть и потащил его к жилой части дворца, не став утруждать себя даже подобием вежливости. На это перемещение было вдвойне забавно наблюдать ещё и из-за того, что А-Юй, вопреки логике, вполне себе успокоился и легко подстроился под его стремительный шаг, а когда они повернулись перед тем, чтобы зайти за угол, на его лице слишком легко угадывалась улыбка.

Покосившись на Вэй Ина, который всё-таки дал себе волю и рассмеялся так, что спугнул парочку ворон, сидевших на ближайшей крыше, Лису покачал головой.

— Вы только появились, а у меня уже появилось ощущение, будто весь мир сошёл с ума, — произнёс он, изо всех сил давя непрошенный смех. Веселье Сянь-ди всегда было слишком заразным.

— Добрый ты человек, Лису-гэ, — невпопад ответил Вэй Усянь и нагло повис на его плечах, вцепившись так, будто под его ногами внезапно разверзлась пропасть. — Иногда даже чересчур добрый. И как только ты вырос в такой жуткой семейке?

— Не обманывайся: я коварный покровитель тёмных заклинателей, мечтающий о том, чтобы погрузить этот мир в скверну и хаос, — фыркнул Лису и ущипнул названного братца за бок, заставив его сдавленно хрюкнуть от неожиданности. — А если серьёзно, то почему вы решили приехать сегодня? Из-за письма главы Цзинь?

Вэй Ин повис на его плечах всем своим немаленьким весом, будто вознамерился проверить несчастного главу Цишань Вэнь на прочность. Лису выдержал это испытание с честью, только негромко вздохнул, увидев тёмно-серый, практически чёрный сигнальный камень, вшитый в наручи защитных одежд. На вид Вэй Усянь был абсолютно здоров, вот только если прощупать состояние его энергетических каналов, то можно с уверенностью сказать, что они все забиты густыми, ядовитыми комками тёмной энергии. Правда, настораживало то, что он впитал в себя столько дряни за сравнительно небольшой срок: на Луаньцзан они успели провести не больше трёх недель, и за это время даже без очищающих обрядов не должно было накопиться так много искажённой энергии. Над чем же Вэй Ин работал, раз довёл себя до такого состояния?

Будто бы кожей ощутив возросшее беспокойство Лису, Вэй Усянь ущипнул его за плечо и со смехом отстранился, избегая меткого тычка локтем под рёбра. В ответ на пристальный вопросительный взгляд он поднял руки выше, показывая, что сдаётся на милость грозному главе Цишань Вэнь.

— Письмо оказалось тем ещё сюрпризом, но нет, я вернул тебе детей на пару дней раньше не из-за этого, — он обезоруживающе улыбнулся и легкомысленно перекатился с носков на пятки и обратно, заложив руки за спину. — На самом деле, я обнаружил кое-что интересное. Ещё слишком рано говорить, выйдет ли из этой идеи что-то стоящее, но детям на Луаньцзан точно пока нечего делать.

Лису прикрыл глаза, мысленно считая до десяти. Вот только внезапных открытий Вэй Ина им и не хватало для полного и беспросветного счастья. Поддерживая этого великого экспериментатора в изучении тёмной энергии, он даже не думал, что мимолётный интерес Вэй Усяня перерастёт в практически болезненную тягу. На самом деле, Вэнь Лису, как и вся семья Цзян, полагал, что этот ребёнок быстро перегорит к очередной своей придумке и переключится на что-то менее опасное, но время шло, а его внезапные находки приобретали всё большие масштабы, и вот теперь это начало казаться по-настоящему жутким. И, что самое страшное, никто не мог понять, где находилась граница между тем, что ещё можно было контролировать, и тем, что обернётся неизбежной катастрофой. В том числе и сам Вэй Ин.

Эксперименты нужно было прекращать. Вэнь Лису понимал это получше многих, вот только не в его силах оказалось остановить неугасающий энтузиазм Вэй Усяня. Он малодушно надеялся если не на авторитет Цзян Фэнмяня или слово госпожи Юй, то на влияние Лань Ванцзи, но с каждым последующим «Я нашёл кое-что интересное» становилось понятно: никто из них не мог повлиять на Вэй Ина в достаточной мере. Ему нужно было обжечься самому. Вот только чего это обжигание будет стоить всем остальным, предугадать не выходило даже приблизительно.

— Просто скажи, что это не взорвёт половину земного шара, — вздохнул Лису, устало потерев ладонью шрам.

— Скажешь тоже, — хохотнул Вэй Усянь и игриво подмигнул ему. — Нет, всё не настолько печально, но мне потребуется подстраховка. Поэтому я здесь. Вэнь Цин всё ещё занята вашими безумно важными и секретными делами?

Вэнь Лису вспомнил мрачную Цин-цзе, холодный воздух внутренних покоев, пропитанный горьким запахом трав, металлический отблеск длинных тонких игл, воткнутых в спину хмурого Вэнь Жоханя, и тяжело вздохнул.

— Эти дела решатся только после Совета, — он устало потёр ладонями лицо и зажмурился, пытаясь придать себе хотя бы толику былой бодрости, с которой он встречал это утро. — Ты, кстати, не собираешься туда идти? Тебя же ещё не выгнали из Юньмэн Цзян?

— А что, переживаешь, что я окончательно переселюсь на погребальные холмы и заделаюсь местной страшилкой? — Вэй Ин расплылся в пакостной ухмылке и прошипел, старательно пытаясь изобразить жуткий голос: — Бойтес-сь великого Старейшину Горы Мёртвых!

Глядя на этого ребёнка в теле взрослого, который смеялся над собственной нелепой шуткой, Лису только с улыбкой покачал головой. Знал бы он, над чем именно шутил… Впрочем, с этими его экспериментами далеко не факт, что и в этом мире не появится собственный Старейшина Илина, и тогда всем уже явно будет не до смеха.

Ему стоило отказать тогда. Возможно, Вэй Ин бы обиделся на него, но не влез в это болото, в котором продолжал тонуть до сих пор. Вот только поздно об этом жалеть, нужно выбрать подходящий момент, чтобы прекратить опасные игры с неизвестными материями. Но чуть позже, когда перестанет болеть голова о проблемах в Цишань Вэнь.

Глядя на Вэй Усяня, который принялся радостно махать руками, приветствуя приближающегося к ним Вэнь Нина, Лису не мог избавиться от смутной тревоги. Но система молчала, не предупреждая о возможном изменении сюжета, и он решил, что это может подождать. В конце концов, его ждало безумное чаепитие в компании Вэнь Жоханя и Фань Сяомин, а потом…

А потом — Совет Кланов в Ланьлин Цзинь, где окажутся А-Ян и А-Юй. Совет Кланов, при мысли о котором живот начинало сводить болезненной судорогой, и становилось до противного трудно дышать. Лису не знал, кому он мог доверять, не имел ни малейшего представления о том, что его ожидало там, в пышных залах Башни Золотого Карпа, но кое-что понимал наверняка.

Он не имел ни малейшего права на ошибку. Если он оступится — за ним упадут все, и никто не сможет исправить его промах. Он ступал на поле битвы, где даже самый преданный союзник мог обернуться против него самого, и всё, что ему оставалось, так это идти вперёд и стоять на своём до конца.

Титул главы Цишань Вэнь — тело и имя Вэнь Чао, доставшиеся ему по наследству, — сдавливали его шею невидимой удавкой. И любой неверный шаг мог затянуть мёртвую петлю до предела.

— Лису-гэ? Пойдёшь с нами измываться над детишками? — на его плечах вновь повис Вэй Ин, вырывая Лису из подобия транса.

Он негромко хмыкнул и покачал головой, легко выпутываясь из цепких объятий названного брата.

— Нет, меня ждут важные дела главы клана, — у него сделался настолько тоскливый голос, что пробрало даже А-Нина, который взглянул на него с явным беспокойством.

Вэй Усянь же, услышав о слишком скучных для него вещах, подхватил Вэнь Нина под руку и утащил его в сторону ученических покоев, принявшись громко разглагольствовать насчёт некоторых друзей, которые с каждой встречей начинают всё больше и больше напоминать закостенелых стариков. А-Нин только вздыхал и беспомощно улыбался, то и дело растерянно оглядываясь на Лису.

Он же успокаивающе помахал рукой, постаравшись выглядеть как можно увереннее. Но как только Вэй Ин и Вэнь Нин скрылись за поворотом, даже жалкое подобие улыбки сползло с его лица без малейшего остатка.

Невидимая удавка на его шее затянулась чуть сильнее.