Никого не уволили и никто не умер — с таких позитивных новостей началось официальное возвращение Лису к должности. Его несчастные помощники, заметно похудевшие за прошедший месяц, встречали его чуть ли не со слезами на глазах, и, хотя никто не решался жаловаться на Вэнь Жоханя, облегчение, буквально излучаемое каждым, кому посчастливилось временно оказаться в его власти, говорило о пережитом опыте красноречивее любых слов. Стоило ожидать, что люди, ощутившие глоток свободы, поспешат избавиться от «лишних» обязанностей, водруженных на их плечи щедрой рукой Владыки, но, как оказалось, Лису немного недооценил своих подчинённых. Мало того, что на его голову не спешила сваливаться гора корреспонденции, так ещё и при проверке отчётов о проделанной работе практически не обнаружилось промахов, что было совсем неслыханно для махины масштабов ордена Цишань Вэнь с учётом всех вассальных кланов.

Иногда стоило чуть-чуть поугрожать людям Вэнь Жоханем, чтобы они начинали нормально работать. Удивительно эффективная стратегия. И всё же совсем расслабляться Лису не спешил: он прекрасно понимал, что инерция от метафорического — или вполне себе физического, кто знал, какие методы мотивации предпочитал Владыка, — пинка долго не продлится, так что занимал внезапно освободившееся время делами, до которых у него никак не могли дойти руки раньше.

Для начала, он привёл свои разнонаправленные наброски по медицине в хотя бы немного читабельный вид. Система, конечно, помогала ему вытаскивать из памяти всё, что Лису, как он искренне полагал, уже давно и благополучно забыл, но весь этот ворох информации требовалось систематизировать и хоть как-то адаптировать к реалиям этого мира. Увы, действительно полезного и применимого на практике добра набиралось не так много, но Лису не сдавался и старательно переписывал свои хаотичные заметки и схемы, придавая им вид если не полноценного учебника, то методического пособия весьма средненького качества.

Собственно, за этим занятием он умудрился каким-то образом пропустить возвращение всей своей семьи в Знойный дворец. И если о том, что над А-Яном установил неусыпный контроль главный дворцовый целитель, ему ещё доложили, то внезапное появление Чжулю, решившего сопроводить засидевшегося в кабинете Лису на ужин, оказалось полной неожиданностью. Он аж умудрился залить тушью схему, над которой старательно корпел весь вечер, когда осознал, что голос Лю-эра ему не привиделся, и вот в таком виде он предстал перед ним спустя долгие недели разлуки: закатанные чуть ли не до плеч рукава, подёргивающийся глаз и гигантское чёрное пятно, расползающееся под его ладонями. Вэнь Чжулю, привычно одетый с иголочки, идеальный вплоть до забранных назад волос, лежавших прядочка к прядочке, не изменился в лице, но лукавую улыбку в его глазах Лису прочёл безошибочно.

После приведения своих заметок в относительно приличный вид, так и не дождавшись апокалипсиса из срочных клановых дел, он взялся за штурм второй проблемы. А именно — красных зон на землях, подконтрольных ордену. Для этого ему пришлось хорошенько порыться в картах местности, чтобы найти ту самую, на которую он когда-то перенёс все точки из списка опасных мест, предоставленных ему Вэнь Шэнли долгие годы назад.

В трёх красных зонах Лису уже побывал — и в двух из них царила полная неразбериха. Гору Муси вычеркнули из списка, ведь обитавшая там черепаха давно уже превратилась в не слишком приятное воспоминание, но Лису, окинув взглядом расположение всех условно опасных территорий, внезапно для себя задумался о том, являлась ли именно черепаха причиной, по которой выделили это место. Гробницы округа Гун и погребальные холмы Илина объединяло одно — аномальность. И там, и там имелся некий загадочный источник тёмной энергии, от которого не могли избавиться поколения заклинателей, но искажённая Сюаньу была всего лишь монстром. Да, чрезвычайно сильным, но всё-таки монстром, а не непонятной межпространственной расщелиной или землёй с такой концентрацией тёмной энергии, что она разъедала даже самую совершенную на данный момент защиту. Хотя, возможно, он несколько преувеличивал, и не все опасные места были связаны с неразрешимыми проблемами и загадочными явлениями.

Итак, стоило ли ему посетить оставшиеся зоны внимания? Несомненно. Вообще, наверное, Лису как главе клана следовало бы лично контролировать то, что там происходило, а не полагаться на отчёты, но за столько лет ему никто ничего об этой обязанности не сказал, да и он сам забыл об этих отметках на карте почти сразу, как выделил людей для присмотра за ними. Как оказалось, именно там, где нужно было больше всего, его паранойя не сработала, но накручивать себя ещё и по этому поводу Лису не собирался. Вместо этого он решил взяться за исправление собственной ошибки.

Он пересчитал все красные зоны и выписал их на отдельный лист. Луаньцзан — гиблые земли, о которых ему было известно больше всего благодаря не только крохам информации из канона, но и изысканиям Вэй Усяня и Вэнь Цин. Место невероятно масштабной битвы, к центру которого почти невозможно было добраться что по земле, что по воздуху, настолько плотная там царила концентрация самой разнообразной энергетической и не только отравы. Пространство там тоже было не совсем стабильно, если судить по попыткам составить план местности: Вэй Ин упоминал, что количество шагов, нужных для преодоления приближенных к центру зон, постоянно менялось, и точную закономерность он не смог установить до сих пор. Впрочем, не то чтобы у него была возможность совершать ежедневные походы для поиска этой закономерности: одна такая вылазка стоила ему недели очищающих ритуалов. Как в таких условиях вообще мог выжить Вэй Усянь из оригинальной истории, которого Вэнь Чао сбросил с высоты максимально близко к центру аномалии, Лису представлял очень и очень слабо.

Далее — гробницы округа Гун, больше смахивающие на некий подземный дворец, который превратили в склеп, чем на изначально предназначенное для захоронений строение. Расщелина в пространстве, выглядевшая так, будто её прорезали мечом и забыли залатать, пустые доспехи неизвестного происхождения, брошенное оружие, выкованное для кого-то в полтора раза выше и крупнее среднестатистического человека, и странности с энергией. Из самой расщелины определённо тянулись эманации чего-то демонического, но при этом вне самой комнаты, где находилась эта брешь, было на удивление спокойно. Влияние близкорасположенного храма? Однако не настолько сильное, чтобы предотвратить искажение барьера вокруг гробниц.

Ну, и всё же стоило вписать обратно гору Муси, место обитания Черепахи-Губительницы. Лису не слишком углублялся в легенды, связанные с ней, обрывочно помнил только то, что многие заклинатели потерпели поражение в попытках её уничтожить, а потом она уснула на несколько сотен лет, так что её происхождение пока было неизвестно. Ни пространственных, ни энергетических аномалий… Но это только на первый взгляд. Императорские гробницы тоже не вызывали никаких вопросов до определённого момента, так что и гору Муси не стоило совсем уж сбрасывать со счетов.

Итак, что же осталось? Целых два пятна на условной территории Хуанмэй Хэ — озеро Цзянъу, в котором с поразительной частотой топились по полнолуниям, и заброшенный город Тун, находящийся рядом с медными рудниками. Чем был знаменит город, Лису не помнил — то ли все медные изделия, оказывавшиеся в его пределах, становились проклятыми, то ли там никак не выходило избавиться от призраков, — но глава Хэ регулярно отчитывался об обновлении защитных печатей и успешной борьбе с различными неожиданностями. И последняя красная отметка находилась на севере, неподалёку от границы с Цинхэ Не — пещеры Миши, в которых обитало множество опасных существ, и сколько не отправляй туда отрядов, меньше их не становилось. Оставалось загадкой, чем они там питались и почему практически не выходили за пределы пещеры, но глава Мин, ответственный за эту территорию, тоже исправно присылал Лису отчёты о том, что, когда и зачем оттуда выползло и в какие сроки было ликвидировано. С одной стороны, ситуация выглядела весьма неплохо, да и Мин Юйлуну и Хэ Линьси Лису доверял достаточно, чтобы не подвергать их слова сомнению, но с учётом произошедшего в гробницах следовало хотя бы мельком взглянуть на то, что там действительно творилось.

Что же касалось архивов… Как Лису и предполагал, самостоятельно у него не было ни малейшего шанса найти хотя бы крупицу нужной информации, не заработав при этом внеплановый нервный срыв. Система продолжала отмалчиваться, словно бы действительно обиделась на то, какими именно выражениями Лису выразил своё мнение насчёт её любви к драматичным поворотам и миссиям с ограничением по времени, так что на помощь с её стороны рассчитывать было бессмысленно. К тому же, и с другими источниками потенциально полезной информации возникали проблемы.

Владыка. Как Лису ни старался, он никак не мог заставить себя снова навестить его, несмотря на то, что последний их разговор прошёл очень даже неплохо. С возвращением А-Нина и Лю-эра ему и вовсе стало не до праздного общения с кем-либо ещё: свободное время он предпочитал тратить исключительно в компании возлюбленных, иногда делая исключения для А-Юаня и А-Яна. Встретить же Вэнь Жоханя за пределами его покоев было практически невозможно — он будто бы и вовсе не выходил из павильона. Даже когда Лису случайно сталкивался с тётушкой Фань или отцом А-Нина, навещавших Владыку, они всегда направлялись к нему, но он ещё ни разу не видел их прогуливающимися по территории дворца вместе с ним. Стоило ли это расценивать как тревожный знак? Лису не имел ни малейшего представления, ведь не знал, как вёл себя Вэнь Жохань вне своей роли главы Цишань Вэнь и Бессмертного Владыки. Но пока главный целитель, который занимался лечением Вэнь Жоханя, не бил тревогу, Лису предпочитал считать, что всё в порядке.

Вторая потенциальная помощница — Фань Сяомин — тоже пока была недосягаема. Она лишь коротко кивала ему при встрече и выглядела не слишком довольной при этом, так что он не рисковал нарываться на очередной неприятный разговор и тихо радовался тому, что его не припирали к стенке с ультимативным наказом почаще бывать в Павильоне Вечного Солнца.

Радовался он, как оказалось, рано. В последних числах ноября, когда работы снова стало понемногу прибавляться, а из-за холодных ночей утренняя необходимость выбираться из-под одеяла начинала становиться невыносимой, тётушка Фань гордо вошла в его кабинет с целой кипой бумаг.

— Что это? — у Лису невольно дёрнулся глаз, когда перед ним положили бумажку с самого верха стопки, которая оказалась сметой. Сметой с такой астрономической суммой, что на короткий миг ему поплохело.

Прошлогодний ремонт западного крыла и то стоил дешевле!

— Празднество по случаю дня рождения твоего отца, разумеется. Су-эр настолько увлёкся, что потерялся во времени, или же намеренно решил сделать вид, будто совсем забыл об этой дате? — Фань Сяомин улыбнулась, словно пытаясь обозначить шутку, но от этой улыбки веяло весьма отчётливой угрозой.

Лису на всякий случай прикусил язык и снова уставился на смету. Танцовщики, уличные артисты, музыканты… Стоп, так это была только сумма, которую нужно заплатить рабочим без учёта всех материалов?! Ему стало ещё хуже.

— Тётушка Фань, разве обязательно…

Он вновь поднял глаза на госпожу Фань и замолк на полуслове. Выражение её лица оставалось совершенно доброжелательным, но вот глаза — о, в глазах читалось обещание немыслимых мучений, которым подвергнут любого, кто скажет ей хоть слово против. Однако же Лису не должен был сдаваться так просто. Глава клана он, в конце концов, или кто?

— Разве обязательно нанимать столько артистов? — коротко прочистив горло, продолжил он. — Я понимаю, день рождения Владыки — повод для большого праздника, но эти масштабы… Не чересчур ли? Ведь тут ещё не учтены материалы и продукты, а сумма уже приближается к той, которую потратили на прошлый Совет Кланов.

Тётушка Фань, хмыкнув, водрузила кипу бумаг на его стол и положила перед ним вторую смету, на этот раз со всеми необходимыми материалами. Выглядело это так, будто она собиралась за одну ночь накормить весь Китай, а заодно подкинуть пару кусочков всевозможным соседям, а не просто устроить празднество. Серьёзно, сколько вообще гостей предполагалось пригласить на это мероприятие? Пару миллионов?

— Хочет ли Су-эр сказать, что его отец не достоин пышного празднества в свою честь спустя столько лет забвения и страданий? — поинтересовалась она, оперевшись одной рукой о стол. Судя по всему, настроением на долгий разговор вокруг да около она сегодня не отличалась.

— Нет, я вовсе не о самом празднике, но этого действительно слишком…

— Это меньшее, что мы можем сделать, — отрезала Фань Сяомин, и больше на её лице не виднелось ни следа улыбки, лишь сплошной холод. Лису поёжился. — Раз уж ты не желаешь с ним сближаться, по крайней мере, сделай хотя бы эту малость и позволь мне организовать праздник. Как видишь, я не требую ничего невозможного, ведь это всего лишь деньги, а не твоё драгоценное время и внимание, Су-эр.

Лису потёр лоб. Ситуация складывалась та ещё: тётушка Фань, столько лет поддерживавшая его, стремительно в нём разочаровывалась, и отношения между ними с каждой встречей становились всё хуже. Ему хотелось бы вернуть их общению прежний тон, однако он не готов был навязываться Владыке и играть с ним в счастливую семью, чего, похоже, отчаянно желала Фань Сяомин, так что же ему оставалось? Подписание этих бумажек с пугающими суммами вряд ли способно было вернуть её расположение, да и эти траты выглядели со всех сторон безумными, и их не мешало бы хоть немного сократить, не развязав при этом холодную войну со старшим поколением семьи.

Итак, что он мог сделать? Ответ, на самом деле, лежал на поверхности, пускай и не нравился ему до самой глубины души. В конце концов, Лису никогда не практиковался в организации крупных праздников, а это разительно отличалось от небольших сюрпризов для семьи и совместных посиделок.

— Позволите мне помочь с организацией? — осторожно предложил он.

Лицо госпожи Фань вытянулось. Что ж, по крайней мере, он смог застать её врасплох, тоже своего рода достижение. Однако растерянность долго не длилась: стоило только моргнуть, как на лице Фань Сяомин появилось скептическое выражение, что точно нельзя было назвать радостной реакцией на предложение.

— Ты вдруг решил проявить участие в делах, которые не касаются твоих прямых обязанностей? Удивительно, — она недоверчиво хмыкнула. — В чем причина столь щедрого предложения вечно занятого главы Вэнь?

Лису утомлённо вздохнул. Пассивная агрессия, которую так и излучала тётушка Фань, вызывала у него сплошную головную боль, и хоть он понимал причины её поведения, это не значило, что у него легко получалось игнорировать все пущенные в его сторону шпильки.

— Для семейных дел у меня всегда найдётся время, вторая тётушка, — миролюбиво отозвался он. — К тому же… Хоть я действительно не знаю, о чём говорить с Вл… отцом, это не значит, что я собираюсь игнорировать его существование, что бы вы там ни предполагали. Принять участие в организации праздника — и впрямь меньшее, что я могу сделать, не правда ли?

Фань Сяомин прищурилась. Она наверняка разгадала его намерение возглавить и немного проконтролировать разворачивающийся хаос, раз уж предотвратить его точно не выйдет, но, похоже, пока не могла найти достаточно подходящих аргументов против. Потянув паузу ещё немного — и практически заставив Лису пожалеть о своём предложении — она всё-таки смилостивилась:

— Хорошо. Однако не думай, что у тебя получится часто отсиживаться в стороне, Су-эр. Если уж действительно взялся за помощь в организации, с моей стороны было бы большой ошибкой упустить возможность научить тебя устраивать крупные мероприятия. В конце концов, следующий Совет Кланов не за горами, и ты должен понимать, на что обращать внимание при подготовке к подобным событиям.

Своё согласие тётушка Фань давала с нескрываемым злорадством — и, да, Лису мгновенно пожалел о собственной инициативе. Но все пути к отступлению он себе отрезал в тот же миг, когда отказался просто подписать бумажки и забыть о празднестве, так что оставалось только смириться и ухнуть с головой в безобразие, которое называлось организационными вопросами.

Как оказалось, мало было просто заказать материалы и выделить достаточно средств для оплаты чужой работы. Нужно было прорабатывать программу мероприятия целиком, во всех деталях, начиная с маршрута следования артистов и заканчивая размещением дополнительных постов охраны, и это только то, что лежало на поверхности. Следовало лично оценить артистов и то, что они могли предложить публике, а затем решить, где будут проходить их выступления: просто на улицах Безночного Города, на специальных сценах, которые обустраивали с таким размахом, будто там собирались давать концерт звёзды мирового масштаба, или во дворце. Фань Сяомин совсем не преувеличила, когда сказала, что будет посвящать его в процесс подготовки целиком, поэтому даже то, что было поручено другим людям, он перепроверял вместе с ней.

В каком-то смысле подготовка ко дню рождения Владыки стала для него ещё более кошмарным занятием, чем управление кланом. Честное слово, проще было придавить чересчур жадных глав школ авторитетом и урезать их финансирование, чем сторговаться с местной знаменитой певицей и не просадить при этом практически весь бюджет! Переговоры с госпожой Баоши, во всех отношениях прекрасной дамой с чудесным голосом, которая просила за своё выступление столько, будто каждое её слово стоило слиток золота, буквально выпили из него душу — и он не стеснялся жаловаться на жизнь Лю-эру и А-Нину, тряпочкой лёжа в своих комнатах после очередного утомительного дня.

— Клянусь, больше никаких дней рождения, — ныл он, устроив гудящую голову на бёдрах Вэнь Нина. — Мы навсегда забываем о том, что когда-то кто-то родился, и это нужно праздновать.

С губ А-Нина сорвался тихий смешок, и он мягко провёл пальцами по вискам и макушке Лису, плавно переходя к лёгкому массажу. Жизнь мгновенно перестала казаться настолько ужасной.

— Разве не ты ругался на то, что мы не празднуем свой день рождения так, как положено? — Цюнлинь слабо почёсывал разомлевшего Лису за ухом, а сам улыбался с явной хитринкой.

— Это другое, — тут же возразил тот, даже не потрудившись приоткрыть зажмуренные от удовольствия глаза. — Из ваших дней рождения не требуется устраивать мероприятие масштаба целой страны — хотя, может быть, и стоило бы…

— Не стоило, — послышался голос Лю-эра. — К тому же, и это празднество — скорее исключение, а не правило.

Едва заметная мрачность проскользнула в его фразе, и Лису положил голову набок, так, чтобы посмотреть на устроившегося в кресле Чжулю. Он продолжал чистить свой меч с абсолютно умиротворённым видом, но от внимательного взгляда не укрылась напряжённая морщинка между его бровей.

— Я знаю, — вздохнул он и снова сдался на милость нежным прикосновениям А-Нина. — И я не возражаю против самого празднества, но просто… Многое кажется мне чересчур.

— Пускай будет чересчур, в этом нет ничего плохого, — Лю-эр поднял на него взгляд, и Лису с облегчением уловил там только спокойствие и ни намёка на печаль или напряжение.

— Этот праздник нужен людям, — негромко добавил Вэнь Нин. — И он связан не только с днём рождения Владыки.

«Да, но нужна ли такая пышность самому Владыке?» — невольно подумалось Лису, и он не сдержал тихого вздоха. Он понимал, что не стоило переносить на другого человека собственные представления о том, как должен выглядеть праздник в его честь, но почему-то не мог избавиться от мысли, что сейчас Вэнь Жохань вряд ли оценит такую шумиху. Хотя, кто знает, вдруг это наоборот его оживит? Ведь он, вроде как, всегда являлся публичным человеком и любил, когда всеобщее внимание было приковано к нему… Но то было раньше. После пяти лет изоляции и истязаний наверняка многое изменилось.

Со всем этим сумасшествием вокруг одного конкретного праздника ему всё-таки пришлось делегировать часть своих обязанностей помощникам — и это оказалось не так страшно, как ему представлялось поначалу. Ланьцзоу, обычно медленный до ужаса и воспринимающий любую работу как личное оскорбление, удивил его своим энтузиазмом и своей внезапно проснувшейся любовью к возне с бумажками, особенно отчётами о ночных охотах. Цзинцзин же, никогда не отличавшийся умением доводить дела до конца, неожиданно научился вкладывать свою неуёмную энергию в то, что действительно было полезно, а не просто бегать из одного уголка дворца в другой, изображая кипучую деятельность. От того, что Лису доверил им чуть больше мелких обязанностей, катастрофы не случилось ни в первый день, ни даже в первую неделю, и постепенно он перестал забивать себе голову лишними тревогами, обещая себе, что после дня рождения Владыки вернёт всё на свои места.

Безночный Город стремительно преображался к грядущему событию: обновлялись слегка померкшие краски фасадов, добавлялись украшения, активно воздвигались сцены и площадки. Лису приходилось спускаться туда чаще, чем за последние пять лет, чтобы самому проверить ход строительных работ, ещё раз переговорить с владельцами заведений, завернуть в квартал мастеров и застрять там на добрые несколько часов. Однажды он даже столкнулся на улице с Мо Сюаньюем, который задумчиво разглядывал разложенные на лотке украшения и гребни, но не решался прикоснуться ни к одному из них, и только невероятным усилием воли не пригласил его немного прогуляться. Ребёнок и без того ответил на его приветствие почти испуганно, явно не желая привлекать к себе всеобщее внимание, так что пришлось смириться и продолжить свой путь к чайной, где они с тётушкой Фань должны были выбрать напитки для пиршества во дворце. И хотя Лису в душе не представлял, почему нельзя было просто воспользоваться уже существующими запасами, ведь это был всего лишь чай, он не возражал, пока ему удавалось хоть где-то ограничить безумные траты. Воспользоваться местным поставщиком, который побоится задрать цену, а то и сделает скидку главе Цишань Вэнь, — чем не хорошая идея?

Жизнь кипела и в Знойном дворце, хоть и не в таких масштабах, как в городе. «Близнецы» Юэ и Сяо, создавшие дизайн, устроивший даже излишне требовательную госпожу Фань, взвалили на свои плечи всё, что казалось обустройства самого дворца. И они разворачивали бурную деятельность не только в помещениях, куда будет открыт доступ гостям во время торжества: Лису порой замечал какие-то новые мелочи и на закрытой территории. Свежий слой лака на перегородках, новые оконные рамы, в которые помещали уже не только привычные полупрозрачные кусочки стекла, но и разбавляли их цветными вставками. Да и сами стёклышки были уже не такими мутными, как первые образцы, поэтому коридоры, прежде утопавшие в полумраке при закрытых на зиму окнах, теперь расцвечивались золотистыми и розовыми огоньками.

— Над композицией ещё надо поработать, — говорил Сяо Хо с наигранной небрежностью, впервые проводя Лису по обновлённому коридору. — Но выглядит весьма многообещающе уже сейчас, как считаете, глава?

Глава предпочитал не задумываться над стоимостью такой красоты, но, конечно, ни за что не признался бы в этом вслух. Вместо этого он предпочитал любоваться рассеянными пятнами света на стенах и невольно удивляться тому, что когда-то давно Знойный дворец казался ему мрачным и давящим местом.

— Главное — не увлекайтесь, — наконец отозвался он, с трудом отрывая взгляд от танцующих в воздухе пылинок, расцвеченных розовыми бликами. — Всё же стекло — не самый надёжный материал, хоть и выглядит красиво и свежо.

— Разумеется, глава.

Время за предпраздничной суетой летело в бешеном темпе. Освобождение А-Яна из цепких рук целителей свалилось на Лису посреди проверки достаточного количества мест на постоялых дворах — хоть на мероприятие не приглашали никого извне, в самом ордене хватало желающих явиться в Безночный Город, и эту толпу следовало как-то где-то разместить, — так что он даже не сразу сообразил, что за бумагу этот ребёнок положил на его стол. У него болели глаза, в голове царил настоящий хаос, так что Лису не сразу смог сфокусироваться на размашистых и чуть неряшливых иероглифах, выведенных рукой Сюэ Яна, чтобы прочитать даже название документа. Оказалось, что это была заполненная форма отчёта о ночной охоте. И как он только не узнал её сразу?

— Выглядишь паршиво, — заявил его милый воспитанник, рухнув в кресло для посетителей с видом хозяина кабинета.

Лису устало потёр виски. Он не то чтобы не был рад видеть этого ребёнка здоровым, полным энергии и привычного запаса саркастических замечаний, но из его кабинета буквально полчаса назад вышла тётушка Фань, и у него не осталось никаких сил на ведение адекватного разговора, не говоря уже о проверке отчёта, которую он ему когда-то пообещал.

— А ты наконец выглядишь похожим на себя, — ответил любезностью на любезность Лису и слепо уставился на исписанный иероглифами лист. Небеса, а этот ребёнок подошёл к своему делу с нетипичной для него скрупулёзностью. — Как прошло твоё восстановление?

А-Ян выразительно поморщился.

— Больше ни за что не попаду к целителю Се. Он запрещал мне даже долго медитировать, представляешь! Я бы вообще сдох от скуки, если бы Сюаньюй не притащил мне несколько нормальных книг. Правда, не представляю, зачем ему это понадобилось, может, ему так сильно понравился мой жалкий и побитый вид, раз он с Лухуа притаскивался сюда каждый день, — он задумчиво пожевал нижнюю губу, а затем вдруг резко подался вперёд с широкой ухмылкой. — Кстати, ты в курсе, что Лухуа твоя фанатка?

— Автограф у меня она не просила, — рассеянно брякнул Лису и тут же встряхнул головой под каркающий смешок Сюэ Яна. — И разве стоит так легко сдавать чувства своих друзей за их спиной, А-Ян?

Тот лишь легкомысленно пожал плечами, снова откинувшись на спинку кресла. В такой расслабленной позе он выглядел совсем как избалованный принц, а не уличный мальчишка, — не хватало только кубка с вином, которым он мог бы лениво покачивать, глядя на собеседника из-под ресниц. И от кого этот ребёнок только набрался подобных манер?

— Как будто ты не забудешь об этой информации через пару шичэней, — А-Ян хмыкнул и выразительно обвёл взглядом кипу бумаг на рабочем столе. — И вообще, откуда у тебя снова столько работы? Ты же вроде как передал часть обязанностей помощникам.

— А я и передал, — Лису потёр глаза и мысленно пожелал, чтобы в этом мире кто-то поскорее изобрёл увлажняющие капли. — Это не дела клана, а уже другое.

— Другое?

— Подготовка ко дню рождения Владыки.

Сюэ Ян мгновенно помрачнел и насупился. Его отношение к Вэнь Жоханю так и продолжало колебаться от настороженного до откровенно враждебного, и Лису, честно говоря, не понимал, в чём была загвоздка. А-Ян уважал сильных и харизматичных личностей, и Владыка этим нехитрым критериям идеально соответствовал, но всё же Сюэ Ян его на дух не переносил, что не стеснялся демонстрировать при любом удобном случае. И всё бы ничего, но такое поведение в кругу семьи и обитателей Безночного Города, где каждый считал возвращение Вэнь Жоханя благословением небес, выставляло его в невыгодном свете, а это было… Мягко говоря, не очень хорошо, учитывая намерение Лису официально его усыновить.

Дополнительный слой иронии этой ситуации придавало то, что мысль о проведении церемонии, пусть и запоздалой, подал именно Владыка. Картинка складывалась просто замечательная.

— И этим должен заниматься именно ты? — Сюэ Ян уставился на сложенные на столе бумаги с нескрываемым отвращением. — Это похоже на какое-то издевательство.

— Я сам это предложил, — Лису потёр шрам. — И я знаю, как это может выглядеть с твоей точки зрения, А-Ян, но мне не нужен конфликт внутри семьи. Иногда приходится идти на уступки, чтобы сохранить хорошие отношения.

Сюэ Ян скрестил руки и угрюмо посмотрел на него исподлобья.

— И зачем тогда такие отношения нужны, где тебе вечно приходится идти на уступки?

Лису вздохнул. В любое другое время он был бы рад развить эту тему — в конце концов, они с А-Яном очень часто обсуждали такие вопросы, и это было неотъемлемой частью его воспитания и обучения, — но не в этот раз. Он и впрямь был слишком вымотан для вдумчивого разговора, где следовало осторожно подбирать слова и аргументы, чтобы ненароком не запутать ребёнка, которому и без того сложно давалась социализация. Поэтому ему только и оставалось, что ответить:

— Готовность идти на компромисс — основа любых отношений, А-Ян, — и не слишком аккуратно свернуть диалог.

Вообще-то, он собирался спросить у Сюэ Яна, когда он хочет провести церемонию принятия новой фамилии, но момент оказался слишком уж неудачным. Так что и этот разговор пришлось перенести.

К концу декабря суета достигла своего пика. Прибывало всё больше и больше людей, завершались приготовления, и, конечно же, отовсюду выскакивали какие-то неурядицы, которые следовало в срочном порядке решать. Лису считал первые недели невыносимыми? Что ж, он готов был пересмотреть своё мнение на этот счёт. Одно лишь было неплохо: тётушка Фань, видя, что он всё-таки сдержал своё слово и барахтался до самого конца, сменила холодный гнев на милость и даже снова стала ему улыбаться.

Улыбалась она, правда, только ему. Слугам во дворце, которые и без того выбивались из сил, наводя порядок буквально в каждом уголке, приходилось очень худо: если госпожа Фань видела хоть где-то следы небрежной уборки, то доставалось всем. Когда один из праздничных фонариков внезапно сорвался с петельки и закономерно сгорел, в порыве ярости Фань Сяомин схватилась за кнут — и кто знал, что произошло бы, не стань Лису случайным свидетелем этой сцены. Фонарик быстро заменили, копоть замыли, и от случайного возгорания не осталось ни следа, но теперь слуги буквально исчезали в воздухе, стоило только госпоже Фань оказаться в пределах видимости. Под горячую руку не хотелось попасть никому.

Вэнь Жоханя весь кавардак обходил стороной. За прошедшие недели он так и не покинул своих покоев — ну, или Лису просто не видел, когда он выходил на прогулку. Павильон Вечного Солнца оказался единственным местом, к которому так и не притронулись при украшении дворца, и на контрасте с яркими комнатами, коридорами и галереями он казался кусочком совершенно другой реальности. Ближе к празднику здесь всё же появилась пара фонариков у дверей, но в целом всё осталось практически таким же, как при последнем визите Лису.

Он бесчисленное количество раз проходил мимо и невольно замедлял шаг, раздумывая над тем, чтобы навестить Владыку. Но потом понимал, что у него даже не было идей, о чём они могли бы поговорить, и откладывал этот визит на следующий раз. И на следующий. И на следующий. В конце концов, прошёл уже целый месяц, а Лису так ни разу и не вернулся в этот павильон, захваченный всё нарастающим волнением перед торжеством.

За два дня до праздника резко похолодало, и выпал снег. Знойный дворец, украшенный к торжеству, под снегопадом был похож на иллюстрацию из сказки — и Лису, возвращаясь из города на мече, потому что для пешей прогулки не было ни сил, ни времени, невольно замер, глядя на мягкое мерцание тысяч огней, приглушённое крупными белоснежными хлопьями. Снежные дни не задерживались в Цишане надолго, тем более, здесь, где вулкан прогревал землю, зима всегда была тёплой, но всё же…

На короткое мгновение ему вспомнился дом бабушки. И близко не похожий на Знойный дворец ни масштабами, ни видом, под снегопадом он всегда казался Алисе похожим на картинку из сказки. И свет в окнах точно так же мягко мерцал, отражаясь в падающих снежинках.

«Ах, точно же. Новый год», — вдруг подумалось Лису, и он не сдержал печальной улыбки.

Как иронично, что день рождения Владыки выпадал именно на тридцать первое декабря.

У детей завершились экзамены, и Сюэ Ян аж сиял от самодовольства, снова получив звание первого ученика своего поколения. Мо Сюаньюй ожидаемо не вошёл даже в двадцатку лучших, но это его, похоже, не слишком расстраивало: при последней их встрече, когда А-Ян буквально притащил А-Юя во дворец вместе с Вэнь Лухуа, он казался искренне воодушевлённым даже своей весьма средней позицией в списке. И в нём уже было гораздо меньше неловкости, чем раньше, по крайней мере, форму Цишань Вэнь он больше не носил так, словно она досталась ему с чужого плеча. Лису был действительно счастлив, что этот ребёнок понемногу вливался в новую компанию.

И, говоря о компаниях, А-Юаню тоже нашлось чем удивить своего дядюшку. Он умудрился каким-то образом взять шефство над своими сверстниками в Безночном Городе, и теперь вся детвора от шести до одиннадцати лет неизменно собиралась у дороги, ведущей во дворец, и бурно радовалась появлению молодого наследника. В первый раз, когда А-Юань попросил Лису взять его в город за компанию, это могло показаться случайностью, да и детей собралось всего-то трое или четверо. Но с каждым новым спуском их становилось всё больше, да и сам А-Юань уже без лишних просьб сразу уходил к ним под бдительным присмотром кого-то из охраны, и Лису начал подозревать неладное. Хорошо, допустим, он помнил, что у А-Юаня появилось много друзей за то время, пока он вынужденно гостил у родителей А-Нина, но это? Это было уже немного чересчур. К тому же, как эти дети узнавали, когда именно появится Вэнь Юань, ведь они с Лису никогда не договаривались о совместном спуске заранее?

Когда он напрямую задал этот вопрос ребёнку, пока они поднимались обратно домой, А-Юань чуть сконфуженно потёр левую щёку.

— Я попросил дядю Чжулю дать мне несколько парных талисманов и поделился ими с А-Мэном и А-Цином. Так что я им всегда говорю, когда у меня получается спускаться в город.

Лису негромко хмыкнул.

— И дядя Чжулю не был против того, что ты делишься такими талисманами с другими детьми?

А-Юань чуть вжал голову в плечи, и его лицо мгновенно утонуло в меховой оторочке зимнего плаща.

— Я попросил всего один, просто посмотреть. А другие для меня нарисовали Юй-гэгэ и Хуа-цзецзе, пока Ян-гэгэ лечился.

Лису негромко вздохнул и положил ладонь на макушку племянника. Он ни в коем случае не собирался поощрять такое поведение — мало ли, кому в руки могли попасть талисманы, — но всё же не мог не оценить, какой ловкий трюк провернул этот ребёнок. Воистину, влияние Сюэ Яна прослеживалось даже слишком хорошо.

— Это небезопасно для тебя, А-Юань, и так делать нельзя, — сказал он со всей строгостью. — Я понимаю, что тебе хочется поскорее сообщать своим друзьям о том, что вы можете собраться для игры, но вдруг эти талисманы попадут в руки кому-то ещё? И в беде можешь оказаться не только ты, но и А-Мэн с А-Цином.

А-Юань виновато опустил голову.

— Я понял, — пробормотал он. — Просто не хочется тратить много времени на сборы.

Лису мягко погладил его по голове. После возвращения из Ланьлина он и впрямь больше не отпускал племянника в город, потому что не было нужды держать его подальше от Вэнь Жоханя, и он как-то упустил из виду, что А-Юань оказался в своеобразной изоляции. Всё же во дворце детей его возраста, можно сказать, и не водилось, да и те побаивались иметь дело с наследником, потому что уже были достаточно большими, чтобы им доходчиво объяснили про разницу в положении. Лису не видел ничего плохого в том, чтобы А-Юань проводил время с детьми слуг, но у общества было противоположное мнение на этот счёт.

— Не переживай. Думаю, ты сможешь погостить у родителей дяди Цюнлиня несколько дней, когда пройдёт праздник, — произнёс он.

Вэнь Юань буквально засиял, услышав его слова.

— Правда можно? — он даже слегка подпрыгнул и едва не врезался в бедро Лису.

— Можно-можно, — с коротким смешком ответил ему Лису. — Но только если ты попросишь своих друзей уничтожить эти талисманы. И, конечно, сделаешь это сам.

А-Юань с энтузиазмом закивал и клятвенно пообещал ему больше так не хитрить и обязательно извиниться перед Чжулю. И ведь не стал откладывать дело в долгий ящик, немедленно направившись к Лю-эру, который, казалось, совсем не удивился внезапным извинениям и заверениям, что Вэнь Юань больше никогда-никогда не воспользуется его добротой в своих тайных замыслах. Вэнь Чжулю, конечно, эти извинения принял, но в своей привычной строго-отстранённой манере, и этого хватило, чтобы А-Юань окончательно усвоил урок. Он весь остаток вечера провёл в покоях Лису, пытаясь загладить свою вину перед Чжулю, да там и уснул, успокоившись только тогда, когда Лю-эр всё же слегка улыбнулся, показывая ему, что уже не так сильно сердится на его проступок.

Лю-эр же и вызвался отнести А-Юаня в его уже бывшую спальню, потому что будить ребёнка только для того, чтобы отправить его в положенные ему комнаты, было бы настоящим кощунством.

— Ты ведь всё знал, не правда ли? — прошёптал Лису, когда они уже закрыли дверь детской и вернулись во внешние комнаты. Понижать голос не было никакого смысла, но он всё равно сделал это, опасаясь, что А-Юань заснул недостаточно глубоко и сможет что-то услышать.

— Конечно, — так же тихо отозвался Чжулю. В его глазах плясали смешинки, когда он добавил, склонившись почти к самому лицу Лису: — Вэнь Хо пришлось очень постараться, чтобы выкупить талисманы у детей, а потом собирать их каждый раз, когда А-Юань писал им. К слову, его друзья совсем не продешевили.

Лису фыркнул, едва справившись с тем, чтобы не рассмеяться в голос.

— Кажется, стоит выделить Вэнь Хо внеочередную премию.

Лю-эр с совершенно серьёзным видом кивнул, и Лису всё же сдавленно захихикал, представив, как несчастный Вэнь Хо мотался по всему городу, чтобы разыскать нужных детишек и сообщить им о скором прибытии А-Юаня. Неудивительно, что в конце концов детская компания начала понемногу расти: какой уважающий себя ребёнок пройдёт мимо чего-то настолько любопытного? И ведь даже младшие ученики, уже практикующие совершенствование, оказались в это вовлечены, хотя обычно между теми, кто уже носил ученические одежды, и теми, кто ещё не поступил в школу, во все времена существовала целая пропасть. Что и говорить, А-Юань умел собирать вокруг себя людей. Ценное качество для лидера, как наверняка сказал бы Вэнь Жохань.

Вэнь Жохань, чей день рождения наступал уже завтра. Улыбка тут же сошла с губ Лису, стоило ему только подумать о том, что до празднества остались считанные часы. Чжулю, заметив перемену в его настроении, тут же нахмурился.

— Что-то не так? — он осторожно прикоснулся к плечу Лису, привлекая к себе внимание.

— М-м, нет, не особо, — Лису покачал головой и тихо вздохнул. — Просто устал. Эта подготовка… Не думал, что в мире существуют вещи более утомительные, чем управление кланом.

Он выдавил вымученную улыбку, но Лю-эр, конечно же, не упустил, что ему чего-то не договаривали. Впрочем, в лишних словах и не было нужды: он прекрасно понимал, что именно вызывало в Лису мандраж на грани тошноты, и не стал выпытывать прямое признание. Вместо этого Чжулю приобнял его за плечи — и вдруг одним резким движением подхватил Лису на руки.

— Лю!.. — ахнул тот, но сразу хлопнул себя ладонью по губам. И прошипел сдавленно: — Что ты делаешь?

— Ты устал, — с абсолютно непроницаемым видом ответил Лю-эр, как будто это всё объясняло.

И понёс его в спальню буквально так же, как считанные минуты назад нёс А-Юаня. Лису сначала вспыхнул от смущения — сильные руки Чжулю, поддерживающие его под лопатками и коленями, уносили мысли в русло, которое совсем не вязалось с его уверениями в утомлении, — а потом привычно расслабился и стал получать удовольствие. А-Нин, встретивший их во внутренних покоях с подготовленными для сна одеждами, эту игру подхватил вместе с самим Лису, и ноги «принцессы» так и не коснулись пола в этот вечер.

Но всё же лёгкая тревога продолжала зудеть где-то на краю сознания, не давая ему спокойно заснуть. День рождения Владыки… Почему-то Лису был уверен, что само празднество окажется тяжелее пережить, чем подготовку к нему. И в этом его предчувствие совсем не ошиблось.