Disaster in white

Новый город – новое дело.

Обойдя пол мира, кажется, что ничего уже не удивляет, но каждый раз что-то заставляет мозги вскипать.

Заказчик найден, цель тоже, осталось утвердить и закрепить условия. Вероятно, можно было всё устроить и без личной встречи, но иногда всё ещё хочется посмотреть таким людям в глаза.

Проблема в виде языкового барьера, как выяснилось, в этой стране решается барьером физическим – толстым, практически звуконепроницаемым стеклом, протянувшимся через комнату и широкий стол в центре.

Ещё в холле нас встретил молодой человек, представившийся ответственным за комфорт участников. Он оказался членом какой-то местной организации параллельного сурдоперевода и быстро объяснил, как все устроено.

–"Сначала вас познакомят с вашим переводчиком, затем проведут в оборудованный кабинет. Сама процедура пройдет так:

Во время вашей речи, ваш переводчик будет жестовым языком, параллельно с вами, объяснять все другой стороне. Переводчик другой стороны будет озвучивать речь на нужном языке. И, соответственно, наоборот: когда говорит другая сторона, ваш переводчик будет в этот же момент точно переводить все. Я понимаю, что для вас это будет непривычно, но, согласитесь, это намного удобнее стандартного параллельного перевода, когда несколько человек говорят вместе. Переводчики будут сменяться каждые 15 минут во время трехминутных перерывов".

Надо было сидеть в отеле, а не тащить свою задницу через весь город.

Первым нашим переводчиком стала миловидная девушка с каре кофейного цвета.

Ее звонкий голос слушать было намного приятнее, чем, какой-то гнусавый, бас заказчика.

За минуту до начала поднялся небольшой балаган – все рассаживались, кто-то уточнял последние моменты, кто-то проверял технику.

Проходясь взглядом по своим визави, хочется думать, что это будут не напрасно потраченные полтора часа.

Краем глаза удалось ухватить открытие неприметной двери на той стороне.

Как же непривычно не слышать половину звуков.

Часы подсказывают тридцать секунд до начала, когда на отведенное переводчику место по ту сторону приземляется стаканчик из какой-то кофейни, а светло-серое пальто оказывается в руках персонала.

Блядь.

Когда кружевные перчатки ложатся на столе рядом с напитком, кажется, звуки пропадают и с этой стороны комнаты.

Глаза жадно обводят открывшуюся аристократично-бледную кожу, жемчужно-белые волосы, перевязанные тонкой лентой чуть ниже середины длины, и лёгкую блузу с рюшами, заправленую в серые брюки. Зрачки почти ласково скользят по тонкой шее и пухлым губам.

Все звуки возвращаются, оглушая своей громкостью, в момент, когда взгляд натыкается на чужие глаза, чуть прищурившиеся в насмешке.

«Натыкается» – не то слово. Напарывается, в эту же секунду ощущая, как душу вскрывает тонкое лезвие.

Слышится звонок – сигнал к официальному открытию встречи.

Все кивают друг другу в знак приветствия, переводчики поднимаются вместе с начинающим речь.

Наблюдать за изгибающимися губами, пытаясь мысленно отгадать звук чужого голоса, заманчивое отвлечение от скучнейших бумаг.

Когда роли меняются и начинает говорить человек с другой стороны, мир переворачивается. Просто следить за движением этих рук, хватает для того чтобы в горле пересохло сию же минуту.

Холодная бутилированная вода не помогает.

Когда пальто вновь опускается на эти чёртовы плечи, а стаканчик летит в бак, снова звенит звонок. Дверь закрывается, отрезая кабинет от остального мира, а вместе с ним и от этого дьявола.

В кресло переводчика приземляется кудрявый юноша, на ходу приветствуя всех и представляясь.

Окружение блекнет, все слышится гулко, мозг заполняется витиеватыми речами людей вокруг. Внутри закипает раздражение, абстрагироваться, чтобы не чувствовать время липкой патокой, – не выходит.

Объявление начала заключающей части после перерыва становится глотком свежего воздуха.

На место переводчика той стороны встаёт уже знакомая девушка с каре.

Разве переводчики не сменяются раз и окончательно?

Щелчок двери, шелест шагов за спиной и тихий шорох отодвигаемого кресла отвечают – нет. Эти звуки врезаются под самую корку мозга.

–"Я выступлю вашим переводчиком на ближайшие 15 минут. Рад познакомиться и сотрудничать с вами"– Чужой голос журчит, отдаваясь эхом в мыслях.

Когда взгляды пересекаются во второй раз, становится понятно, что Он уже знает всё. Играючи вывернул душу и, смеясь, видит желание насквозь.

Может, это не такая уж и напрасная поездка.

***

Играть в детективов? Увольте.

Искать крысу, сливающую данные кому не надо в условиях абсолютного незнания языка – идиотизм.

Напрасная. Трата. Времени.

Никакие курсы за неделю до выезда в реальности не помогают.

Нам предложили решение – закрепить за нами переводчика.

А какой нормальный человек не сбежит при первой же возможности, доставив тем самым ещё больше проблем, когда поймет что мы – наёмники? Абсурд.

Почему вообще понадобилось дергать нас с другой части света, когда и тут вроде как всё не так плохо с этим?

–"Потому что, судя по данным, крыса – не мелкая сошка, а для такого человека узнать, что «босс» нанял кого-то, не составит труда. Особенно когда эти кто-то – известные тут люди".

Кажется, она объясняет это уже раз в третий. Поразительное терпение, которого так не хватает, когда парень, встретивший нас, подбегает и начинает тараторить что-то про уже готовый контракт.

Облегчение появляется, когда девушки отводят его в сторону, на ходу начиная обсуждать условия. Минут через пять он оборачивается сидя за столиком и окликивает кого-то.

Блядь.

Когда лёгкая рука в перчатке ставит размашистую и угловатую подпись внизу листа, раздражение то ли увеличивается втрое, то ли улетучивается вовсе.

А когда Он присаживается в кресло напротив, вольготно закидывая одну ногу на другую и крутя в левой руке очередной стаканчик, все мысли, вместе с мозгами, кажется, летят туда же.

Постоянно не облизываться и не пялиться вперёд слишком часто помогает только воля и долгие годы ее тренировки.

Она активно трещит по швам, когда чужой взгляд тоже обращается вперёд, зеркаля движение языка. Слегка влажные губы изгибаются в хитрой ухмылке, которую, впрочем, легко было и не заметить, если бы не пристальное внимание.

Где-то на задворках сознания скребёт нехорошее предчувствие.

***

Нам предоставляют уже слитые данные и документы, записи о передвижениях сотрудников, безопасности впринципе и запланированных мероприятиях.

Мозг такое количество информации воспринимать категорически отказывается.

Дело есть дело, но когда обычно ты занимаешься тем что простреливаешь чью-то башку из снайперки – а даже этого не выйдет, ведь Крыса нужна живой – или самостоятельно достаёшь нужную информацию из под земли, сложно переключиться на абсолютно противоположное и не проклинать мысленно всю эту кампанию.

Впрочем, никто особенно недовольным не выглядит, относясь к этому практически как к отпуску.

Скука. Она висит в воздухе, забираясь в лёгкие и душа сознание изнутри.

Пока что даже с какими-либо допросами нельзя вылазить – дело тут же вскроется.

И это хорошо.

Даже отлично, потому что документы легко переводить самостоятельно, а вот личные встречи будут подразумевать присутствие переводчика. Чёрт бы с ним, если бы по счастливой случайности за нами не закрепили это ходячее бедствие.

Этот человек уже вызывает нервный тик одним своим существованием, а наблюдать вечный флирт с кем ни попадя, и слышать, как он воркует что-то своим журчащим голоском, практически пытка.

Самоконтроль летит в тартарары, а вместе с тем начинают чесаться кулаки, когда его от входа снова забирает на дорогущей машине какой-то Шатен-здешний-заместитель-кого-то-там, чье имя не запомнить ни в жизнь.

Черт бы их всех побрал.

Когда почти три недели ада и шкера оборачиваются долгожданным движением хочется возносить богам благодарности.

Все дорожки ведут к уже несколько раз наблюдаемому издалека шатену-заместителю.

Отправляясь в отель на окраине, чтобы прижать там виновника этих «каникул», хотелось по-детски прыгать от радости.

Бьющую в колокола интуицию и неудавшиеся попытки вызвонить Бедствие для перевода допроса подвергают активному игнору.

Узнать нужную комнату, подняться по лестнице и перехватить крысу – проще простого.

Выйдя из-за поворота, наблюдать за каким-то хреном в костюме, проходящим в желанную дверь, – прекрасно. Ведь, если получится поймать с поличным на месте сделки, куча мороки отпадет сразу же.

Максимально тихо проникая внутрь и прокрадываясь по длинному коридору люксового номера, включив диктофон и доставая оружие, не ожидаешь почувствать въедающийся под кору мозга запах крови и слышать спокойный разговор на незнакомом языке при этом.

В нескольких шагах от прохода, во время попыток разобрать чужой флирт(..?) и происходящее за прикрытой дверью спальни, в голове бьётся один вопрос. Какого хрена?

Журчащий голос ответа не даёт.

Блядь.

В список дел не входило смотреть через щель на труп подозреваемого в кресле, пока поперёк его коленей, в какой-то полупрозрачной накидке и с бокалом вина, удобно устроился собственный временный подчинённый.

Знакомое воркование прерывается чужим голосом. Вопросов становится больше.

Светлая и легкая фигура в полумраке кажется чем-то неземным. Это зрелище стопорит работу мозга, пока взгляд неотрывно следит за стекающей на пол кровью.

Кадык дёргается, когда парень поднимается и сбрасывает с себя окровавленную вуаль.

Вот уж точно – блядь.

Он поднимает с пола чью-то одежду и наскоро вытирает руки и тело. Закрадывается мысль, что, если бы не контекст происходящего и жёсткий внутренний стопор, не плохо было бы оказаться перед ним на коленях.

Опомниться и в последний момент успеть скрыться в темноте уборной чистая удача.

Юноша присаживается на кушетку, натягивает штаны и туфли, затем поднимает, ставит на колени и открывает серебристый чемоданчик, подбрасывая в руке увесистый банкролл. Кейс быстро захлопывается, серое пальто приземляется на тонкие плечи и в кои-то веки застёгивается, а парень не торопясь открывает дверь.

–"Было приятно иметь с вами дело".

Ответа не следует, но шестое чувство подсказывает, что блондин ухмыляется, когда покидает комнату.

Не дожидаясь обнаружения, выбраться через окно на крышу веранды и валить подальше – требование здравого смысла, который теперь игнорировать не хочется.

Ребятам явно «понравятся» новости.

***

Докладывать о проёбанном задании отправляют по жребию.

В ожидании собственной казни не хочется думать ни о чем.

Даже о сером пальто, развевающимся на ветру, когда распахивается дверь. Милая улыбка и стаканчик с милкшейком кажутся сейчас насмешкой самой судьбы.

–"Ты звонил вчера вечером, приношу извинения, был слегка занят".– Журчание прорезает ступор насквозь.

–"И чем таким важным ты был занят?"– Вопрос практически риторический.

–"Был на свидании. Кстати, больше не принимаю звонки на этот номер, заскочил сказать что уволился".

Контракт подразумевает смену переводчика если понадобится.

«Жаль только не в этой жизни» – саркастично шепчет собственный разум.

В черепную коробку пробивается единственная ясная мысль: «А какого дьявола никто все ещё ничего с ним не делает? Нужно связать, остановить, поймать и сдать до того как со всех присутствующих спустят шкуры».

Она быстро гаснет, когда на плечо ложится тонкая кисть.

–"Не сочти за грубость, я на пару слов".

От понимания, что чувствовать Его дыхание у собственной шеи – это приятно, хочется пустить пулю в висок.

–"Подслушивать чертовски плохо. Неужели тебя никто этому не учил?"– Вопрос не требует ответа, а звук этого голоса вкупе с врезающимися в плечо ногтями ощущаются гвоздями в крышке собственного гроба.

Блядь.

–"Было приятно иметь с вами дело".

Его лица не видно, но по тону легко угадать, что он улыбается. Никто не сдвигается с места, когда юноша вновь скрывается за дверьми.

Да, поездка все же удалась на славу.