Мутные глаза, без зрачков открываются шире, голова скатывается за дыру в стене, ничего не видно, слишком светло. Больно. Голову зажимают между двумя огромными пальцами, в последние мгновение видно лишь огромную нечеловеческую пасть.

Мужчина криво улыбается пострадавшими губами, он осторожно присаживается на ближайший комод и сжимает в израненных руках сияющее хрустальное сердце.

Солнце светит прямо в лицо девушки, она улыбается, чувствуя фантомное тепло. Каким бы тёплым светило здесь ни было, оно никогда не заменит того, что было дома.

— Вика, ты и так дома. — голос шепчет на ухо эти заветные слова, она всё больше начинает верить им.

Она дома, теперь это её дом.

— Оно продолжает шептать мне о голоде, просит его утолить, я не могу этого сделать. Нам никогда не расскажут того, что не предназначено для зрительских глаз и ушей. Оно готово поверить даже в изрядную глупость сумасшедшего человека, только бы утолить свою жажду. Оно как и я видит кусочек приоткрытого, остальное мы можем дорисовать сами. Так ведь, это ведь не составит труда? Запасайтесь попкорном, мы посмотрим на это с самых первых рядов.