Наверное, дело всё же было в алкоголе.
Вино Ли Юэ, конечно, по крепости не сравнилось бы даже с самой безобидной огненной водой из домашнего запаса, но всё же это было именно оно. И жаркий климат, к которому Тарталья ещё не привык.
С того момента, как его корабль оказался в порту, прошло, наверное, полдня. Синьора дала чёткие указания о том, куда нужно идти и кого следует искать, но первый два часа после своего прибытия Тарталья провёл на рынке. Лекарства для отца, игрушки для младших, местные пряности — да мало ли что можно было найти в портовом городе.
Какой-то ушлый торговец с крохотными глазками и огромным животом предлагал отыскать среди его товаров настоящий нефрит, а по факту просто играл с прогуливающимися болванами в рулетку.
Там-то он и оказался — высеченный из камня, худой, острый — высокий мужчина с непроницаемым лицом.
— Я знаю, где лежит нужный камень. — произнёс он, стоило подойти ближе.
Тарталья даже опешил, всего на мгновение — вообще-то это он должен был начать разговор и спросить, действительно ли в Ли Юэ находятся безумцы, готовые тратить мору на подобные вещи. Такие, значит, развлечения, в городе контрактов, которому покровительствует старейший архонт?
— Дело в том, что качественный нефрит сложно обнаружить, не прикасаясь к нему. — продолжил человек, не сильно обращая внимание, слушает ли его хоть кто-то. — Однако при правильной обработке, в печи с нужной температурой драгоценный камень будет сиять чуть ярче остальных. К сожалению, торговец не учёл, что сегодня достаточно жарко.
— Тогда сделайте ставку. Это будут самые лёгкие деньги в вашей жизни.
Тонкие губы незнакомца подёрнулись улыбкой — треснул камень на солнце, обнажая сверкающее золото. В его глазах — тёплая янтарная смола. Тарталья и не заметил, как увяз в ней, словно насекомое, застывшее в капле. Он невольно вспомнил истории, которыми пугают детей в Снежной: монстры скитаются по улицам и вылавливают среди редких прохожих тех, кто осмеливается нарушить правила.
— Дело в том, что я оставил кошелёк дома.
"Не разговаривай с незнакомцами".
— Я одолжу вам. Выигрыш поделим поровну.
"Ничего не бери и не предлагай взамен".
— Договор, значит? — незнакомец протянул руку, облачённую в кожаную перчатку.
Тарталья не одурманен — потерян в незнакомом городе среди лавок с игрушками, запахов жареного мяса и бумажных фонарей, что шелестят от знойного ветра. Как зверь, разморенный полуденным солнцем, он сделал шаг вперёд и вцепился в чужую ладонь.
— Вроде того.
"Не прикасайся".
В следующую минуту Тарталья вручил торговцу две тысячи моры, а рука в перчатке указала на нужный камень. Ещё минуту спустя раздосадованные крошечные глазки на пухлом лице отсчитывали нужную сумму выигрыша.
— Ну надо же, вы действительно оказались правы.
Тарталья балансировал на тонком ограждения между цветочными клумбами и мостовой, медленными шагами следуя за незнакомцем. Он заложил руки за голову и всматривался в синее безоблачное небо, чувствуя как пот медленно стекает по спине.
— Я просто наблюдательный. К тому же, моя работа требует крайне щепетильно относиться ко многим мелочам, так что считайте это просто профессиональной привычкой.
— И кто же вы?
Незнакомец остановился и склонил голову.
— Позвольте представиться. Чжун Ли, консультант ритуального бюро "Ваншэн".
Присвистнув, Тарталья разразился смехом.
— Какая удача! Именно к вам я и направлялся, господин Чжун Ли! — он спрыгнул с ограждения и вытянулся по стойке. — Моё имя Тарталья, одиннадцатый из Предвестников Фатуи. Можете звать меня Чайлд.
— Дитя из Снежной, значит...
"И, самое главное, не увязывайся".
***
Может, алкоголь был и не при чём. Царапины на веснушчатых плечах точно оставил не он, но и человек на такое не способен.
Сначала Тарталья думал, что ему почудилось — голову солнцем напекло с непривычки. Потом, приглядевшись, решил что дело в закатных бликах и слишком тусклом освещении. В ритуальном бюро не горел свет, только свечи. И всё же... у Чжун Ли был чрезвычайно длинный язык. И даже не метафорично, пусть тот и болтал без умолку, как старый дед, который наконец-то нашёл свободные уши. Нет. Но, наверное, это всё просто воображение.
Тарталья бы подумал об этом, не будь он так занят попытками подцепить еду палочками.
— Прошу простить мою забывчивость. Мне следовало позаботиться о столовых приборах. — Чжун Ли не то смеялся, не то говорил серьёзно.
Они собирались обсудить дела фатуи за обедом. Тарталья всю дорогу слушал, что только в том ресторане, куда они направлялись, способны готовить достойный свиной суп с бамбуком и запечённые лепёшки. С другой же стороны, за кухней Ли лучше всего было отправиться в Глазурный Павильон. Тарталья начинал понимать, почему Синьора отказалась работать в одиночку и предпочла отсидеться в банке Северного королевства. Вот уж действительно, где можно было спрятаться от местной духоты.
Как бы там ни было, они лишь помялись на пороге каждого заведения — нет свободных мест, — взяли немного еды на вынос и вернулись в ритуальное бюро.
— Ну что вы, сяньшэн, при желании я могу научиться убивать этими палочками, значит способен и с едой справиться.
И именно в этот момент Тарталья заметил, как его собеседник отправил в рот баоцзы, положив его на длинный, вытянутый язык. Чаша с вином к тому моменту опустела уже на треть.
— "Сяньшэн", значит?
Тарталья пожал плечами.
— Совсем немного понимаю язык Ли Юэ. Торговцы, хоть и говорят на общем наречии, но большинство вывесок оставляют только для местных. К тому же, не зная языка, невозможно торговаться. Кажется, люди приходят на рынок только за этим.
— Считайте это частью местной культуры. Не просто так местное божество называют архонтом контрактов. Сделка, способная принести выгоду каждой стороне — это основа любых взаимоотношений.
Время текло так же быстро, как испарялось вино из чаши. Расставленные на шкафах свечи таяли, их пламя, причудливо танцуя, выхватывало из полумрака предметы, образы, и создавало изломанные тени. Оно же отражалось в янтарных глазах яростным огнём, от чего зрачки казались вертикальными.
А может, это было просто вино.
За окном уже сгущались сумерки, когда раздались три коротких стука в дверь. На пороге появилась молодая девушка — длинные волосы в хвостах, шляпа с гербом бюро, немного безумный взгляд. Раскачиваясь с носков на пятки, она заламывала пальцы в игривой нерешительности.
— Господин Чжун Ли ещё не закончил с делами?
Тот ответил коротким кивком.
— Пожалуй, нам действительно нужно ещё немного времени.
— Тогда оставляю всё на вас! — отсалютовала девушка и захлопнула за собой дверь.
Тарталья ещё несколько долгих мгновений смотрел на закрытую дверь, прежде чем снова обернулся к столу.
— Хозяйка ритуального бюро, верно? С первого взгляда и не скажешь.
С тяжёлым вздохом он отставил тарелку, едва притронувшись к жареным креветкам. Может, если бы он больше ел в тот вечер, чем пил...
Чжун Ли вздохнул слишком устало.
— У хозяйки действительно весьма своеобразный взгляд на то, как стоит вести дела. Но она — достойная наследница своего рода. Ритуальное бюро принадлежит семье Тао уже семь поколений.
— Вот как. — Тарталья подпёр голову одной рукой, другой он держал небольшую пиалу. — Сяньшэн много знает, но так и не сказал мне для какого дела я понадобился.
— Разве не госпожа Царица распоряжается делами Фатуи? Я, как и вы, всего лишь скромный участник большого дела.
— Я знаю лишь то, что меня отправили для подстраховки. На случай, если что-то пойдёт не так.
— Разве сейчас что-то идёт не так?
Тарталья рассмеялся.
— Кроме того, что я пью при свечах в компании едва знакомого человека? Едва ли.
Вино уже кончилось к тому моменту, когда усталый, немного осоловелый от выпитого на пустой желудок взгляд, выцепил из полумрака ладони, облачённые в плотную кожу.
— И как вам только не жарко?
Чжун Ли, которого, казалось, совсем не брало вино, отставил свою пиалу и с некоторым интересом — как будто впервые увидел, посмотрел на ладонь.
— Ну надо же.
Он упирался локтем в стол и держал руку прямо, когда снимал перчатку. Тарталья готов был поклясться, что увидел чёрную кожу, похожую на нефрит в оболочке из камня, как сегодня на рынке. Вот только вместо ультрамаринового блеска — чистое золото.
Однако стоило Чжун Ли обернуть ладонь ребром, та уже выглядела совершенно нормально.
— Кажется, пора прекращать пить. — пробормотал он едва слышно и не без усилий поднялся из-за стола. — Буду искренне благодарен, если сяньшэн подскажет, в какой стороне можно найти комнату на ночь.
Чжун Ли тоже поднялся на ноги. Его тень поползла по деревянному полу — тонкая, вытянутая, как копьё. Он медленно подошёл ближе и, не останавливаясь, направился в противоположный конец кабинета.
— Вы можете остаться здесь. — раздалось скучающее за спиной.
Тарталья обернулся, касаясь своей щеки. Ему показалось, будто по ней только что полоснули чем-то острым, но крови не было.
Чжун Ли тем временем стоял у книжного шкафа, держа в руках несколько свитков.
— В ритуальном бюро?
— У меня осталась пара незавершённых дел, и я только рад буду компании. — Чжун Ли бегло изучал свиток за свитком, но тут пламя его глаз коснулось Тартальи. Бегло. Едва уловимо. — Или боитесь?
— Чушь. — предвестник скрестил на груди руки, оперевшись поясницей о край стола. Он был слишком пьян, чтобы объяснять, почему Чжун Ли не стоит подозревать, его, Тарталью, в трусости, и вместо этого лениво произнёс: — В Снежной иначе относятся к мёртвым. Земля слишком промёрзлая для захоронений. По всему Тейвату говорят, что смерть — это единственный способ согреться на наших землях.
Может, это и правда вино.
Может, все консультанты ритуальных бюро в Ли Юэ такие красивые в своих обтягивающих бёдра брюках.
Может, Тарталье следовало заметить это на несколько часов раньше — до того, как он напился в незнакомом городе.
Чжун Ли вернул все свитки на место и снова подошёл совсем близко. Его рука — обычная, черт возьми, человеческая рука — коснулась горячего лба.
— В таком случае вы, должно быть, уже мертвы.
Всё же это действительно было вино — до горечи сладкий привкус на зализанных губах не пропадал до самого утра.