— Ученики, сесть! — прочистила горло учительница Джинн Гуннхильдр. — К нам сегодня придёт ваш будущий одноклассник. Сяо Алатус.

По классу прошли шепотки. Кто-то предложил называть новичка «атласной лентой» или просто «атласом». Ох уж эти несформировавшиеся умы…

Венти было любопытно. Начиная с шестого класса, когда он пришел в эту гимназию, новых учеников не поступало, он был единственным. Ему почти сразу удалось стать тем самым бодрячком класса благодаря природной харизме и в целом довольно доброжелательному настрою по отношению к людям. Но друзей он так и не нашёл. Так, приятели. Никого интересного в классе он не выделил. И уж тем более не нашёл никого, с кем смог бы поделиться своим секретом. Он хмыкнул, представив, как отреагировали бы одноклассники, скажи он им, что является Архонтом по имени Барбатос, богом свободы. Скорее всего, не поверили бы или и того хуже — засмеяли. Он покачал головой, отгоняя мысли, ведь открылась дверь кабинета английского языка.

Появившийся в ней сразу вызвал у женской части класса восхищенные вздохи. Кажется, половина из них влюбилась. Венти отметил, что человек этот и впрямь был привлекательным. Волосы цвета аквамарина сразу выделяли его из толпы, но была ещё одна отличительная характеристика — струились они почти до плеч, что было нехарактерно для представителей мужского пола. Венти знал, что таких почти мгновенно относят к людям нетрадиционной сексуальной ориентации. Венти стало интересно, что думает по этому поводу сам Сяо. Больше «атласом» его не называл никто. Их глаза встретились, и Венти с удовольствием в них окунулся. Пронзительные, жёлтые, как у хитрой кошки, они не просто смотрели на тебя, но впивались взглядом. Сохраняя зрительный контакт, Венти только после подметил, что глаза эти ещё и были подкрашены красными тенями. Да уж, если бы не спортивное телосложение и красивое личико, не избежал бы он репутации «пидора» в школе. Он сам, к слову, отделался тоже довольно легко. Пару дней ходили слухи, но без подтверждения им мало кто верил. К тому же Венти смущал своих оппонентов полным деланным непониманием того, о чем они говорят.

— Пидор? А это кто? Порода собак? — удивленно склонил он голову вбок.

— Он слишком невинный для этого мира, — покачала головой Эмбер, его одноклассница.

Венти, конечно же, знал, кто такой пидор. Но гораздо приятнее было строить из себя дурачка, чтобы посмотреть на реакцию. Он вообще избрал такой путь по жизни — делать вид, что знаешь меньше, чем на самом деле. Тогда и ответственности на него возлагали не так много, и скандалов вообще не возникало.

— Представься, — подтолкнула новичка Джинн Гуннхильдр.

Сяо окинул класс безразличным взглядом.

— Сяо Алатус.

И был таков.

— Чем увлекаешься? — не сдавалась учительница.

— Историей, — сказал Сяо с такой интонацией, словно искренне не понимал, зачем кому-то эта информация. Венти точно был обязан познакомиться с ним поближе. Он казался сложнее, чем на первый взгляд. А еще Венти был уверен — маска плохого парня рассыпалась бы при личном общении довольно быстро. Уж что-что, а людей он понимал хорошо за годы тесного взаимодействия с ними. Кажется, этот образ был довольно популярен. Особенно среди девушек, обычно юных. Им нравилось проходить через стены, которые выставил этот человек из-за проблем с доверием, у него наверняка было плохо с агрессией, но ей вред он не позволил бы причинить никогда. Венти было известно, что есть много книг и фильмов, главные герои которых — это типично хорошая девушка, которая влюбляется в типично плохого парня, и потом оказывается, что у него на самом деле огромное, просто разбитое сердце. Венти лишь закатывал глаза от таких сюжетов. В действительности этот плохой парень был бы ужасным партнёром, с которым нельзя построить здоровые доверительные отношения. Но Сяо… не мог он быть так прост. Венти снова приклеил свой взгляд к новичку. Ах, ну да, конечно же, тотал блэк. Как иначе.

«Не разочаруй меня», — подумал Венти, подперев рукой щеку.

В его сторону Сяо больше не смотрел. Сейчас он пытался найти место. Его внимательные глаза прошлись по каждому изучающе. На девушках он останавливался лишь на пару секунд. Венти приподнял уголок губ. А у него есть шансы. Взгляд остановился на месте рядом с Венти. Оно пустовало, такова была его просьба. Сердце словно чуяло, что скоро его займёт некто Алатус. Все складывалось как никогда лучше. Джинн молчала, словно знала, что сейчас лучше не вмешиваться.

— Я сяду рядом с ним, — кивнул на него Сяо. Венти мысленно ликовал.

— С Венти, значит. Хорошо. Надеюсь, вы подружитесь, — искренне пожелала учительница.

— Да, — серьёзно ответил Сяо. Видимо, этот парень немногословен. И прямолинеен. Сколько же поразительных сходств с типажом Венти… Не может все быть так хорошо, уж он знал. Где-то наверняка есть подводные камни. Венти лишь надеялся, что Сяо не окажется пустышкой, клише. Это было бы очень и очень печально.

Сяо прошествовал мимо одноклассников и одноклассниц, приковывая к себе любопытные взгляды, по большей части женские. Единственный, кто оставался невозмутимым, это Рэйзор. Этого парня, как быстро сообразил Венти, интересовал только Беннет, еще одно солнышко класса, и мясо. На третьем месте шел спорт. Рэйзор был довольно хорош в футболе, что сразу бросилось в глаза преподавателю по физкультуре. И в целом в общении он был… тоже немногословным, но не таким образом, как Сяо. Если в Алатусе чувствовалось, что он много размышляет, просто оставляет эти мысли при себе, то Рэйзор был проще. Он говорил ровно то, что думал, и не оставлял простора для фантазии. Венти порой гадал, что же привлекло в таком незамысловатом парне Беннета. Возможно, дело в преданности до гроба, которую тот пару раз демонстрировал. Да и во всяком случае, у всех свои типажи. Все люди разные. «И вот этого человечка, — подумал Венти про Сяо, — я оставлю себе».

Пока Венти пребывал в своей голове — он вообще почти постоянно там находился, за что получал замечания от учителей, — Сяо успел пройти от Джинн к своему месту и сесть. Венти на миг задумался, стоит ли ему предложить Сяо достать свои принадлежности, когда понял, что у него их просто нет. Поразительная безалаберность для первого дня школы. Повезло ему, что Венти всегда берет все с запасом.

Он обернулся и протянул Сяо ручку и двойной лист, вырванный из тетради. Тот вопросительно приподнял бровь.

— У нас тут не лекции, все надо записывать, — зашептал ему Венти. На лице собеседника промелькнуло понимание. А затем — благодарность. Причем именно на лице, в глазах, вслух он ничего не сказал. Странный он все-таки человек. Настолько немногословный, что лень произнести семь букв? Надо в нем разобраться. Венти рассматривал Сяо как своеобразный проект, курсовую работу, если захотите, загадку, энигму. Обычно он быстро терял интерес к людям, стоило понять, какие они на самом деле, но здесь была надежда, что наконец Фортуна повернется к нему передом, а не задом.

Джинн начала рассказывать про времена в английском языке. Венти язык знал так хорошо, что мог прямо сейчас вступить с носителем языка в дискуссию относительно политических партий, соревновавшихся за лидерство в США. Но притворялся, что уровень у него B1. Это не составляло особой сложности. Там слово неправильно произнести, тут показать меньший словарный запас, чем в действительности, и вот Джинн уже относит его к среднячкам класса. Он так про себя все время и говорил — Джинн. Некоторые посчитали бы за панибратство, но эти некоторые не знали, что он куда старше Джинн не на одно столетие. Он просто не видел смысла напрягаться и воспроизводить в голове эту сложную фамилию или, тем более, отчество.

Сяо, напротив, вел аккуратные записи. Венти косым взглядом залюбовался его красивым почерком. Ему бы такой. Мысли понеслись прочь: Венти стал рассуждать, а как много знает этот Сяо, если так старательно ведет записи по теме, которая по-хорошему изучается классе в пятом. А они, на секундочку, в восьмом. Или это показывает его как прилежного ученика? А что если он на самом деле «плохиш», но ему надоела эта роль и он решил стать хорошим мальчиком в новой школе? Столько теорий и ни одного ответа. Пока.

— Слушай, зачем ты все записываешь? — обратился к нему Венти.

— Ты же сам сказал, что так надо, — нахмурился Сяо. Божечки, он даже хмурился как ангел. Ну каков красавец.

— Да, но я имел в виду не прямо все. То, что посчитаешь важным. Джинн не проверяет тетради, она надеется на нашу добросовестность, — ляпнул Венти и не заметил, как назвал учительницу по одному лишь имени. К счастью, Сяо на это внимания не обратил. Просто сидел с задумчивым видом, очевидно пытаясь понять, какая информация важная, а какая — нет.

— Помочь? — не выдержал Венти. Сяо в ответ кивнул. — Пиши то, чего не знаешь. — Сяо снова кивнул и продолжил вести записи. И ведь до сих пор неясно, какая теория оказалась верна. Энигма, иначе не скажешь.

Урок пролетел незаметно за наблюдением за Сяо и мыслями и предположениями о нем. Когда прозвенел звонок, Венти словно очнулся от сна. Долгого, приятного. Дальше был его нелюбимый предмет — математика. Если быть точнее, алгебра. С цифрами Венти не дружил, он был очевидным гуманитарием. Заболтать даже мертвого? Убедить в своей точке зрения? Написать пространное сочинение на триста слов? Запросто. Но на простых уравнениях Венти зависал. Цифры, как не самая свежая еда, не переваривались в его голове. И даже занятия музыкой не помогали, хотя все ученые твердили иное. Может, дело было в том, что играл он не на фортепиано или скрипке, а на лире. Кто-то скажет, устаревший инструмент. Но Венти все устраивало. Порой он даже организовывал мини-концерты на переменах, на которые стабильно собиралась пара ребят.

Сяо выглядел воодушевленным. «Наш новичок оказался технарем? — хмыкнул Венти. — Сбавь темпы, ты так в список из заинтересовавших в список идеальных перейдешь». Венти, признаться, искал кого-то, кто помог бы ему понять эту точную науку. И заодно вырисовывался неплохой такой повод для разговора с Сяо. Все складывалось просто прекрасно. Но Венти не покидало ощущение, что скоро их корабль наткнется на айсберг или мели. Возможно, это была паранойя. Венти на своем веку повидал немалое и доверял своей интуиции. Она никогда его не подводила. И хотя Сяо был до невероятного притягивающий, что-то в нем настораживало. Аура, если хотите. Предчувствие, как назвал бы это сам Венти.

Венти собрал свои принадлежности и перекинул рюкзак на левое плечо. Он был левшой, так ему удобнее. К счастью, в этом классе не унижали за малейшее отличие от большинства, поэтому он мог спокойно писать левой рукой и не переучиваться, становясь амбидекстером. Класс был вообще на удивление лояльный к особенным людям. Все знали, что Рэйзор и Беннет встречаются, до многих доходили слухи о Джинн и Лизе, учительнице музыки. Но на слухи Венти внимания не обращал, а дознаваться до правды ему было попросту неинтересно. Что поделать, его не интересуют девушки и женщины. И тем более чужое нижнее белье. Если захотят, сами афишируют. Это их дело.

Сяо тоже собрал ручку и листок и так и остался стоять с ними, видимо рассуждая, куда их сложить. Венти не мог смотреть на его мучения и предложил:

— По доброте душевной и поскольку ты мне нравишься, давай сделаем так. — Сяо приземлил свой взгляд на Венти и сложил руки на груди. — Сегодня твои вещи, хотя, по сути, вещи-то мои, но ладно — я держу у себя в рюкзаке. А завтра ты приносишь свой. Договорились?

— Да, — ответил Алатус. И добавил: — Спасибо.

Так ему не лень, оказывается. Просто расчет, когда уместно, а когда неуместно говорить.

— Только у меня нет рюкзака, — вдруг сказал Сяо.

— Как нет? — не понял Венти. — Ты же в школу шел, а не на прогулку. Это же базовая вещь. Всему тебя учить надо, я посмотрю.

Сяо кивнул, казалось, виновато. Венти одернул себя. Может, он жил в другой стране и носил с собой в школу только телефон? Тот покоился в кармане, все могло быть. Особенно когда дело касается таких загадочных персон.

— Ладно, не страшно, — отмахнулся, успокаивая собеседника, Венти. — Просто ходи со мной. И задавай вопросы, если что-то непонятно. Только не по математике, — предупредил он. — Ее я сам не понимаю.

Сяо согласно кивал почти на каждое его слово, а на последних гордо приподнял уголки губ. Интересно, что должно было произойти, чтобы он улыбнулся? Широко, с зубами, искренне. Надо выяснить.

— Ее я понимаю и сам. Мне помогал… — Сяо замялся, подбирая слова. — … отец.

Любопытно.

— Окей. Тогда с тебя лекция о квадратных корнях.

Сяо просто кивнул. Они вместе пошли на следующий урок. Им следовало бы поторопиться, скоро звонок.

— Ой, — спохватился Венти. — Тебе же наверняка надо экскурсию провести. Ты же школу совсем не знаешь.

— Зачем? — спокойно спросил Сяо. — Ты сказал следовать за тобой. Я услышал.

— А если ты концерты услышишь? Тебе же нужны знания о школе, чтобы суметь уйти в другое место, если не понравится, иметь свободу в этом плане.

— Мне не нужна свобода.

— Как так, не нужна? — возмутился Венти. Знал бы этот человечишка, перед кем стоит прямо сейчас. — Она всем нужна. Просто не все это осознают.

Сяо пожал плечами. Убеждать в обратном он никого явно не собирался. Венти пыхтел от обиды. Зато он собирался. Но сейчас было неподходящее время. Задержись они тут еще на минуту, и опоздают на урок. А к Тарталье опаздывать это себя не любить. Он хоть и был довольно мягким учителем, но испытывать его терпение как раз поэтому не хотелось. Кто знает, что будет, если его разозлить.

— Потом поговорим, — сказал все еще обиженный Венти.

— Мне нужны только деньги, — продолжал Сяо. Может, убеждать никого он ни в чем не намеревался, но изложить свою точку зрения хотел. — Они кажутся мне важнее свободы, ведь в какой-то мере могут ее предоставить. А что может дать свобода, кроме одиночества?

— Да ты философ.

Прозвенел звонок. Венти зашипел, схватив Сяо за руку, и помчался к кабинету математики через длинный холл, заставленный кубками и грамотами о победе или участии в каких-то там мероприятиях.

Тарталья уже начал урок. Он притворился, что не заметил опоздания, и продолжил рассказывать о теме сегодняшнего урока — дробях. Говорил он с энтузиазмом, наверное, только ему во всей школе и присущем. Среди преподавателей. Его завороженно слушала Эмбер. Еще один технарь, одна из лучших учениц в заведении. Именно ее приглашали на олимпиады, когда все остальные отнекивались. Именно она отдувалась за весь класс на мероприятиях типа дня учителя или нового года. Именно она источала столько позитива и амбиций, что непонятно было, как они уместились в одном человеке. Она казалась девушкой, точно знавшей свое назначение в жизни. И Венти это уважал. Ее он одной из немногих мог назвать своей приятельницей. Она посещала пару его концертов и всегда хвалила его навыки. Венти лишь слегка смущенно отмахивался. Конечно, он знал о своем мастерстве, но видеть, что и другие его ценят, было приятно.

Венти достал из рюкзака ручку и листок. Подумал и вырвал еще один: на уроках Тартальи они всегда решали много примеров. Сяо явно не хватит наполовину исписанного с одной стороны листка. Протянул Алатусу. Тот взял и, как обычно, кивнул в знак благодарности. Надо научить его другим жестам. А то сплошное однообразие. Правда, это в какой-то мере притягивало. Сяо был прост и сложен одновременно. Прост — когда дело касалось выражения мыслей и жестикуляции. Сложен — и Венти готов был отстаивать свою точку зрения до конца — когда дело касалось его души. Это противоречие, характерное только для людей, прельщало. Венти всегда нравилось в людях, что их суть нельзя уместить в одном слове. Они, словно целая Вселенная, простирались гораздо глубже чьего-либо понимания. То ли дело Архонты. Барбатос — Свобода. Моракс — Мора. Райден — Вечность. Да, конечно, они тоже этим не исчерпывались, у них были свои характеры и история, но все же от людей они отличались. Венти бы сказал, в худшую сторону. Возможно, их подпортила вечная жизнь. Но эрозия делала свое дело: каждый из них, несмотря на так любимую Райден вечность, ценил каждый миг.

Тарталья закончил объяснить азы темы и пригласил первого поднявшего руку ученика — конечно же, это была Эмбер — к доске. Та стала выводить пример из учебника. Ее почерк тоже был красивым, но красивым по-женски. Слегка округлый, как и черты самой Эмбер, он выдавал ее подчистую. У Сяо же почерк был чисто мужской. Наклон вправо, острые линии. Венти вновь им залюбовался. Потом до него дошло, что Сяо не пишет за Эмбер, тупо списывая решение с доски. Он делает все сам. Венти нагло воспользовался возможностью эксплуатировать своего одноклассника таким образом — нет, ну а что, одолжение в ответ на помощь с ручкой и листком — и стал писать уже в своей тетради то, что усердно выводил на листке Сяо. Тот, казалось, этого не замечал. Или специально не обращал внимания. Он был всецело поглощен решением задач.

«Нет, все-таки он не плохиш, — сделал вывод Венти, — раз так хорош в алгебре. Видимо, просто не склонен к изучению языков» Венти порадовался тому, что сегодня у них еще русский третьим уроком, где блеснуть может уже он.

На этот раз урок не пролетел, но прошел. В основном за списыванием того, что успел решить Сяо. Тарталья, в отличие от Джинн, тетради проверял. Но тоже рассчитывал на добросовестность учащихся, поэтому не следил, списывает кто с доски или решает сам. В этом плане в школе был хороший учительских состав. Никто не ставил свой предмет во главе остальных и не заставлял подростков и детей готовиться только к нему. Не было также старых преподавателей, которые на склоне лет поменялись характером из-за маразма или деменции. Венти повезло, что он выбрал лучшую школу в городе.

«Наконец-то, — порадовался Венти. — Звонок».

Сяо поинтересовался у него, какой урок следующим, и понуро повесил голову.

— Не переживай, я в русском спец. Научу тебя правилам пунктуации так хорошо, что даже через пару лет они будут отлетать от зубов.

Венти не бросал слов на ветер. Он давно занимался тем, что подкреплял свое интуитивное понимание правил знанием этих самых правил. Он был гордым владельцем справочника Д. Э. Розенталя по правописанию и литературной правке и порой обращался к нему, если возникали вопросы касаемо грамматики или пунктуации. В основном, на это школа и натаскивала, боясь страшных слов «основной государственный экзамен», как огня. Как, наверное, и любая другая школа. Всем важна статистика и репутация, а, когда у тебя звание лучшей школы города, постоянно приходится доказывать, что ты заслуживаешь места на пьедестале.

Русский вел Дилюк Рагнвиндр. И вот к нему хотелось обращаться по фамилии. Почти всегда сурово сведенные брови на то наталкивали. Гардероб его состоял исключительно из красного цвета и его оттенков. Даже штаны были выполнены в такой расцветке. Она вполне соответствовала его характеру. Как и Тарталья, Дилюк горел страстью к своему предмету и старался всеми силами, чтобы эту страсть передать остальным. Порой он отходил от учебного плана и вместо лекции проводил интерактив с учениками. Всегда его материал подкреплялся визуально презентацией, а может, даже видео из ютуба. Задания он составлял сам, поэтому списать у него было невозможно, но, несмотря на это, он сумел всех очаровать, так что никто не жаловался. Венти особенно. Он любил проверять свои знания и допускать ошибки, ведь они означали, что он еще в процессе обучения. Эта школа была первой, где он учился. До этого за вечность жизни ему не приходило в голову развлечься таким образом, все способы увеселения заменял алкоголь. Но все рано или поздно надоедает, и вот таким образом Венти оказался в школьной форме, сидящим рядом с Сяо Алатусом.

Этот урок Дилюк решил посвятить правописанию одной и двух «н» в причастиях и отглагольных прилагательных. Самая нелюбимая тема Венти, да что ж такое. Где ему еще блеснуть умом и сообразительностью, как не здесь? Придется постараться, чтобы удивить Сяо. Он явно не из впечатлительных.

Здесь уже даже Венти тщательно записывал информацию, которую в размеренном темпе, не слишком быстро, но и не слишком медленно излагал Дилюк. Как обычно, лекцию сопровождала презентация. Для этой темы Дилюк выбрал оттенки холодного белого и голубого. «Эльза из «Холодного сердца» оценила бы, — мельком подумал Венти. С людской культурой он был знаком очень хорошо. Да и мультфильмы Диснея ему нравились.

Информации в теме было не так много, но усваивалась она тяжело и требовала постоянной отработки с помощью упражнений. Этим Дилюк и занялся во второй половине урока. Венти, поколебавшись секунду, вызвался добровольцем. Дилюк кивнул в ответ на его поднятую руку, словно такого исхода и ожидал, и рукой пригласил его к доске. Упражнение состояло в следующем: надо было расставить одну и две «н» в прилагательных и причастиях. Слова вроде «туманный» и «дружественный» сложными не были, но на причастиях «золоченый браслет» и «аккуратно точеный» Венти ненадолго задумался. Дилюк привычно похвалил его и отпустил на свое место. Венти облегченно выдохнул. Пацан к успеху шел. Получилось, фортануло.

Сяо встретил его не восторженным воскликом, но сияющими глазами, и этого было достаточно, чтобы сделать день Венти в сто раз лучше.

— Объяснишь? — попросил он.

— Конечно, — согласился Венти. — Давай тогда я приду к тебе домой после школы?

Сяо отвел взгляд. Венти уже видел это выражение лица. Оно было таким же, когда Сяо объяснял, кто научил его математике. У него что, проблемы с родителями?

— Это необязательно, но оставаться после школы я не хочу, как бы ни любил русский, — добавил он.

— Тогда пойму сам, — кивнул Сяо.

— Ты же можешь попросить помощи у кого-то еще, — замахал руками Венти, протестуя, и задумался, кому может перепоручить Алатуса. Как вариант, есть Сян Лин, но она наверняка потребует вознаграждения в виде еды, а Сяо точно в деньгах нуждается, раз так о них рассуждает. Думай, Венти, думай.

— Не переживай. Я справлюсь.

— Я в тебе и не сомневаюсь, но просить о помощи нормально. Ты же еще учишься.

Сяо сложил руки на груди и приподнял бровь, словно спрашивая: «Ты серьезно?»

— Тебя что, родители не учили о помощи просить, когда нужно?

— Не учили, — с заминкой ответил Алатус.

Венти поражался этому человеку. И тем сильнее хотел его узнать.

— Я. Пойду. С. Тобой. Домой, — отчеканил он.

— Нет, — твердо возразил Сяо.

— А тебя и не спрашивали.