- Джимми-Джимми-Джимми, маменькин сынок! Скажи, Джимми, как ты будешь на корабле без мамочки? Кто будет утирать твои сопли и защищать тебя от клингонов?

Идиотская ухмылка Финнигана злила Джима невероятно, но он сдерживался из последних сил.

- Хей, Джимми! Что ты молчишь, потерял слова от страха при одной мысли о клингонах?

Джим стоял перед дверью в аудиторию, стиснув в руках учебные материалы и представляя, что сжимает в руках шею Финнигана. С минуты на минуту откроется дверь и его вызовут, чтобы сдать последний в этом году экзамен, провалить который он не имеет права, если хочет через год стать офицером Звездного Флота. Джим изо всех сил пытался сконцентрироваться на предмете, повторить про себя основные параграфы, однако все заглушал шум крови в ушах. Кругом уже собралась небольшая толпа, с любопытством взирающая на кривлянья Финнигана и пунцового от сдерживаемой ярости Кирка.

- Малыш Джимми! Малыш Джимми! - не унимался Финниган, и Кирк в квадриллионный раз проклял тот день, когда позволил матери после долгих и слезных уговоров проводить его в Академию в первый учебный день.

Мать всегда надеялась, что оба ее сына останутся на Земле и не пойдут по стопам отца, который годами не появлялся на планете, оставив ее и не женой, и не вдовой. Когда Джим сообщил ей, что записался в Звездный Флот, она проплакала всю ночь, но не пыталась его отговаривать. К тому времени она уже поняла, что если ее младший сын что-то решил, то он это выполнит любой ценой. Однако, в тот последний день он уступил ее просьбам, испытывая необъяснимое чувство вины перед ней, и жестоко за это поплатился. Злой рок привел Финнигана в холл здания Академии именно в тот момент, когда мать Джима, в очередной раз разрыдавшись, бросилась целовать сыночка на прощание перед отъездом.

С того дня он стал постоянной мишенью для издевок Финнигана. Если бы Джим был средним кадетом, быть может, спустя месяц-другой Финнигану бы и надоело его дразнить, но на свою беду Кирк выделялся на фоне остальных студентов Академии. Судьба наградила его обаянием, миловидной внешностью, острым умом и горячим темпераментом. Первые два подарка судьбы он довольно рано научился использовать для того, чтобы в нужные моменты скрыть или же подчеркнуть вторые два. В результате, Джим в короткие сроки стал невероятно популярен как среди кадетов, так и среди преподавателей Академии, которые в один голос прочили ему успешную карьеру. Многие старались с ним подружиться или даже перейти к более близким отношениям.

Несмотря на то, что учеба всегда была у него на приоритетном месте, на первом курсе Джим не особо себя ограничивал в подобных связях, каждый раз ухитряясь расставаться так красиво, что оставленный им партнер думал, что это его собственный выбор.

Для Джима каждые новые отношения были попыткой найти что-то, что он смутно искал еще в детстве, когда без оглядки бросался в различные авантюры. В нем было слишком много энергии, слишком много огня, слишком много страсти, он весь был, как горящее солнце, к которому все тянутся, но никто не смеет приблизиться. Он искал кого-то, кто бы смог выдержать этот напор, кто бы не сгорел и не растаял в его лучах, а остался бы самим собой. Джим искал того, кто был бы равен ему или превосходил его, но не встречал никого даже отдаленно похожего.

Лишенный предрассудков прошлого 23-й век предоставлял людям больше возможностей для поиска партнера и Джим пару раз попробовал начать отношения с молодыми людьми, но, к его разочарованию, они сдавались его обаянию даже проще, чем женщины, и он вскоре отказался от подобных попыток. В женщинах была по крайне мере какая-то тайна, и пусть все они рано или поздно (скорее рано, чем поздно) падали к его ногам, Джим не переставал надеяться.

Однако, чем ближе было окончание Академии и, вместе с этим, исполнение заветной мечты Джима, тем меньше у него оставалось времени на развлечения и он полностью погрузился в учебу. Единственным человеком, с которым у кадета Кирка завязались крепкие дружеские отношения в те годы, оказался инструктор лейтенант Финни, и, словно для вселенского равновесия, антиподом этой дружбе стал злосчастный Финниган.

Этот самый Финниган в настоящий момент, видя, что его старые методы не достигают цели, решил использовать свой главный козырь, который до поры держал в рукаве. Внезапно он стал совершенно серьезным, что невольно привлекло внимание Кирка.

- Ладно, прости, Джим. Конечно же мы все, - он широким жестом обвел собравшихся вокруг кадетов, - мы все знаем, что тебе больше не нужна мамочка, чтобы утирать тебе сопли.

Финниган выдержал театральную паузу и нанес удар:

- Теперь Рут будет утирать их тебе.

Финниган не успел даже договорить, как перед ним мелькнули бешеные глаза Джима и занесенный для удара кулак.

- Кадет Кирк! - громкий голос разорвал пелену ярости, охватившей Джима. Он моментально выпустил даже не успевшего испугаться Финнигана и принялся поднимать с пола учебные материалы. Собрав свои вещи, он шагнул к распахнутой двери аудитории, на пороге которой стоял Финни. Перед тем, как позволить Джиму пройти внутрь, Бен придержал его и шепнул на ухо: "Скажи спасибо, что это видел только я".

Вечером, когда экзамен был благополучно сдан и вся Академия ликовала по поводу окончания учебного года, Финни обнаружил Джима в его комнате. Тот сидел в кресле, положив ноги на журнальный столик. На его коленях лежала раскрытая книга, однако взгляд был устремлен в пространство.

Услышав шаги, Кирк поднял голову и улыбнулся:

- Заходи, Бен.

- Ты чего сидишь тут один, как сыч? От Финнигана прячешься?

- Нет, я уже подошел к нему и извинился.

- Ну ты даешь! А он что?

- Да ты же знаешь Финнигана, заладил опять свои дурацкие шуточки. Мне надоело, я развернулся и ушел.

- К счастью для всех, это был его последний год. На днях он уедет и ты его больше не увидишь. Разве что встретитесь на какой-нибудь заброшенной космической станции, с его оценками на корабль его никогда не возьмут.

– Я думал о другом. Ты же знаешь, Бен, я хочу стать командиром корабля больше всего в жизни.

– Ну.

– И вот я думаю, стану я командиром, а там какой-нибудь такой Финниган будет.

– Если ты будешь командиром корабля, ты всех таких Финниганов посадишь на гауптвахту за неуважение к старшему офицеру и все дела.

- В этом и загвоздка, Бен, в уважении. Отсутствие уважения гауптвахтой не исправишь, по себе знаю, - засмеялся Джим, вспоминая какой-то случай на первом курсе.

- Тогда не знаю.

- Вот и я не знаю.

Они помолчали, думая каждый о своем. Потом Бен нарушил молчание.

- Слушай, а из-за чего ты Финнигану врезать собирался? Сколько я тебя знаю, ты ни одной драки не затевал ни разу, так что это должно быть что-то действительно серьезное.

Джим замялся на мгновение, но потом ответил другу:

- Он некорректно отозвался о Рут.

- Уууу, так у вас в самом деле все серьезно?

- Ничего у нас не серьезно. Мы дружим.

- Понятно, то есть она тебя отшила.

- Она меня не отшивала, я даже не разговаривал с ней об этом. Она мне нравится. Мне приятно быть с ней рядом. Мне нравится образ ее мыслей. Она не такая, как все. И я понятия не имею, как она ко мне относится.

- Ну так спроси, что тут такого.

- Спрошу. Послезавтра, на выпуске.

Бен ободряюще хлопнул друга по плечу.

- Вот и правильно. Кстати, знаешь, что мне тут пришло в голову насчет Финнигана?

- Что же?

- А ты не думал, может, он просто в тебя влюблен, как половина Академии?

- Тогда он выбрал очень странный способ выразить свою любовь.

- И не говори. Ладно, я пойду, удачи тебе послезавтра.

- Спасибо, Бен. О, прости, совсем забыл! Я не спросил тебя, как там Грейс и Джейми?

Финни расцвел при упоминании жены и новорожденной дочери.

- Все в порядке, обе здоровы. Я передам, что ты спрашивал. Грейс очень жалеет, что ты не мог навестить нас все это время.

- Скажи ей, что я обязательно постараюсь заехать к вам перед отъездом домой.

- Скажу. Ну, пока.

- Пока, Бен.

Когда Финни ушел, Джим вернулся к чтению толстенного учебника по Космопсихологии.