Покинув медотсек, Джим решительно отправился к каюте Спока, несмотря на его просьбу не беспокоить. Это было слишком важно для того, чтобы оставлять ждать до утра. За последние сутки Джим очень много узнал о логике вулканцев и о том, к каким извращенным выводам она может привести, будучи применена в сфере эмоций. Другими словами, он вполне закономерно переживал, что Спок сидит сейчас в своей каюте и накручивает себя все больше и больше, а возможно, даже составляет прошение об отставке.

Поэтому, когда капитан подошел к каюте Спока и, что было вполне ожидаемо, дверь не открылась автоматически, он позвонил. Он позвонил в общей сложности раз десять. Ответа не было. Не было ни малейшего шанса, что Спок его просто не слышит. Однако, была большая вероятность, что этот упрямец взломал панель управления дверью и отключил звук звонка. Ну что ж, у капитана есть свои привилегии. Сняв заглушку с ручного доступа к дверям каюты, он ввел код для чрезвычайных обстоятельств. Да, потом ему придется упомянуть это в отчете командованию и обосновать свои действия, но сейчас это было не важно. Важно было то, что дверь не открылась. Джим подумал, что ошибся где-то и ввел код заново, медленно и тщательно. Никакого результата. И тут в его памяти всплыли слова Спока, которые тот произнес за обедом: «я работал над усовершенствованием запорного механизма двери в моей каюте».

Потрясенный, Джим отступил от двери на несколько шагов, пока не уперся спиной в стену коридора. Спок заблокировал свою дверь так, чтобы даже капитан или, точнее, особенно капитан не смог проникнуть в его каюту. Мало того, что это было грубейшее нарушение Устава в целом и техники безопасности на корабле, в частности, это можно было рассматривать как бунт, потому что этим действием он, фактически, не подчинялся прямому приказу капитана. И все это ради того, чтобы его не беспокоили до утра? Стоп, не так. По его словам, Спок переделал механизм утром того дня, когда прибыл ромуланский эль. Значит, в случае необходимости Джим сможет засвидетельствовать, что первый помощник сделал это в измененном состоянии сознания в результате, скажем так, сложностей, связанных с вулканской физиологией. Боунс обследовал его перед Вулканом, так что доказательства у него были. Хорошо, на эту тему можно было не волноваться.

Зато другая тема была крайне насущна. Как ему выкурить Спока из его норы, не прибегая к таким мерам, как выжигание двери фазером или отключение искусственной гравитации в отдельно взятой каюте? Обдумав множество вариантов, включая самые нелепые, Джим обреченно признал, что вулканец достиг своей цели. Придется капитану смириться и терпеливо ждать утра для того, чтобы поговорить с собственным первым помощником. Приняв решение временно не беспокоиться и не думать об этом, и понимая, что сейчас он не сможет уснуть даже под снотворным, он отправился на мостик. Через полчаса Энтерпрайз покинула орбиту планеты, название которой Джим теперь не забудет никогда.

Корабельное утро застало его в спортзале, переодевающимся после душа. Тренировка помогла снять напряжение, которое накопилось в нем за несколько часов, проведенных за компьютером. Когда корабль благополучно снялся с орбиты и лег на курс, Джим решил не маячить на мостике и отправился на третью палубу в лабораторию связи. Несколько часов он потратил на разработку некоторых управляющих кодов. Случай со Споком невольно заинтересовал его с технической стороны. В результате, в голове капитана сформировалась идея об удаленном управлении всеми службами корабля, причем не только его собственного, но и любого другого, на котором была установлена такая же компьютерная система.

На первый взгляд, это не имело особого практического значения. Зачем бы ему могло понадобиться перехватывать управление другим звездолетом Федерации? В равной степени не собирался он и отказываться от команды, чтобы управлять кораблем в одиночестве. Однако, с технической точки зрения, задача была интересная и она не на шутку увлекла его. Когда капитан, наконец, почувствовал усталость, ложиться было уже поздно, так что он отправился в спортзал. Физическая активность разогнала кровь и пробудила в Джиме аппетит к еде и к жизни вообще.

В результате, когда доктор Маккой явился в обеденную зону для того, чтобы позавтракать, он был поражен тем, что увидел. Полночи он не мог заснуть из-за чувства вины, а другие полночи ему снились кошмары. Теперь же он отправился есть не потому что хотел, а потому что переспорил самого себя аргументами о необходимости достаточного питания для борьбы со стрессом. И что он увидел, зайдя в столовую? Бодрого, свежего капитана, с аппетитом уплетающего весьма плотный завтрак! А ведь именно ему, по законам жанра, полагалось сейчас бродить по коридорам корабля, горестно стеная и заламывая руки!

– Джим! Это просто возмутительно! – Маккой не сел, а почти упал в кресло напротив капитана.

Выпад.

– Доброе утро, Боунс, – невозмутимо поприветствовал его тот и уточнил, – возмутительно что?

Отвод.

– Вот это вот! – доктор сделал неопределенный жест руками, не зная, как выразить его негодование.

Удар.

– Вот это вот что? Боунс, выражайтесь конкретнее, – Джим почувствовал легкий укол раздражения, усталость все-таки давала о себе знать.

Блок.

– Да то, что я себе места не нахожу, представляя, как вы терзаетесь душевными муками по моей вине...

Финт.

– Боунс.

Отвод.

– ...а вы сидите тут и... и едите! – доктор чувствовал себя глупо, говоря это, но его обида желала высказаться.

Удар.

– Что ж, если вы считаете, что я должен блуждать по кораблю со слезами на глазах, я доверюсь вашей врачебной рекомендации.*

Свиля и контратака. Касание.

Капитан откинулся на спинку кресла, глядя на Маккоя. Странно, обычно подобным словесным фехтованием доктор предпочитал заниматься с вулканцем, а не с ним. Почему это вдруг Боунс так взъелся из-за того, что Джим не рыдает у себя в каюте? На его месте он бы только радовался, если бы увидел, что его друг хорошо держится после сильного переживания.

– В чем дело, Боунс? – прямо спросил Кирк.

– Не знаю, Джим. Кажется, я в последние несколько часов слишком много говорю, – доктор вздохнул, пожимая плечами.

– Вы всегда много говорите, – улыбнулся ему капитан.

Про себя Джим подумал, что вчерашнее многословие доктора было хотя бы понятно. Тот беспокоился о капитане и высказал свое беспокойство Споку. А что сегодня? Сегодня он, наоборот, высказывает беспокойство капитану потому что?.. Хм. Потому что беспокоится о Споке? Невероятно, но похоже на правду.

– Он заблокировал дверь, – ответил Джим на невысказанный вопрос доктора, – представляете, он изменил код замка, чтобы я не мог попасть даже через капитанский доступ.

– Господи, Джим, когда люди так вот запираются это может означать... – доктор замер на полуслове, не решаясь озвучить ужасную мысль.

Однако Кирк отрицательно покачал головой, явно поняв, о чем он.

– Нет, Боунс. Я знаю, что физически с ним все в порядке.

– Но откуда? – спросил его изумленный доктор.

– Я же вам говорил, мы связаны какой-то странной связью. В общем, поверьте мне, я просто знаю, что он жив. Иначе бы я давно взорвал эту чертову дверь, вместо того, чтобы пытаться взломать блокировку.

Доктор, наконец-то, более внимательно присмотрелся к капитану.

– Вы так и не спали сегодня?

– Так получилось.

– Знаете, я мог бы воспользоваться своим правом и прописать вам двенадцатичасовой сон...

– Но, вместо этого, вы сейчас вколете мне каплю стимулятора, ровно настолько, чтобы спать не хотелось, а после вахты я с удовольствием выполню ваше распоряжение насчет двенадцати часов.

– Нельзя так наплевательски относится к своему организму, Джим, – привычно начал ворчать Маккой, – это я вам как врач говорю.

Это было уже больше похоже на старого доброго Боунса и капитан улыбнулся другу, ничего не ответив.

Когда через полчаса капитан явился на мостик, никто бы не заподозрил, что тот всю ночь не спал из-за душевных терзаний. Стимулятор действовал мягко, но достаточно эффективно. Все-таки, несмотря на его уверения, что он простой сельский врач, Боунс был отличным специалистом и, к тому же, настоящим другом. По истечении срока действия лекарство, конечно же, потребует свою цену, но это была честная сделка. Джим редко прибегал к подобным вещам. Обычно, пристальное внимание и высокая концентрация в условиях нехватки сна требовались ему только в экстренных ситуациях, а тогда собственного адреналина хватало для того, чтобы собраться. Сегодня же им предстоял рутинный полет через безопасное пространство Федерации, так что капитан имел все основания опасаться, что без стимулятора заснет на мостике от скуки.

Джим сидел в своем кресле, диктуя распоряжения секретарю, когда дверь турболифта за его спиной в очередной раз открылась и внутренний голос сразу сказал ему, что это Спок. Остановившись на полуслове, он извинился и попросил секретаря подождать пару минут. После этого он обернулся к первому помощнику, который как раз занимал свое место за консолью.

– Доброе утро, мистер Спок, – с едва уловимым вызовом произнес капитан.

– Капитан, – вулканец коротко кивнул, избегая встречаться с Кирком взглядом.

Джим внимательно оглядел первого помощника.

Тот казался спокойным, как обычно, только все тени на его лице стали резче, словно бы он не ел неделю, а глаза и щеки запали от истощения. Это явно выглядело не нормально.

– Мистер Спок, я освобождаю вас от вахты на сегодня.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Джим отметил, что, вместо того, чтобы удивленно посмотреть на него, Спок опустил голову, отчего выглядел совершенно по-человечески виноватым.

– Так же я приказываю вам немедленно явиться в медотсек к доктору Маккою для проведения медицинского освидетельствования.

Вот это уже было слишком для вулканца и Спок поднял глаза.

– Простите, капитан, я не понимаю, зачем.

– Ваши последние действия дали мне основания полагать, что вам необходима помощь врача, а доктор Маккой мой лучший специалист.

– Но я совершенно здоров, капитан.

– Ваши поступки говорят об обратном. Например, сейчас вы оспариваете мой приказ.

После этих слов первый помощник снова опустил голову, признавая справедливость обвинения.

– Слушаюсь, капитан, – ответил он и поднялся, направляясь к турболифту.

Почти у самых дверей его остановил оклик:

– Кстати, мистер Спок!

Первый помощник медленно обернулся и посмотрел на поднявшегося из кресла Джима.

– Спасибо за идею, которую вы мне подали вчера вечером. Ну знаете, насчет перепрограммирования глобального доступа. Хочу сообщить вам, что это была весьма сложная задача, но я успешно с ней справился. По окончании смены зайдите ко мне, мне не терпится ее с вами обсудить.

Вот теперь Спок действительно выглядел больным и совершенно раздавленным. Джим почти пожалел, что сказал ему это. Почти. По Уставу он должен был вообще отправить его на гауптвахту, а на самом деле ему просто хотелось хорошенько встряхнуть вулканца, чтобы вытрясти из него всю ту чушь, которую тот себе напридумывал. Так что он просто отпустил его к Маккою коротким «свободны».

Когда Спок ушел, Джим постарался сконцентрироваться на работе и не обращать внимания на любопытствующие взгляды команды.