У проконсула Священной Римской Империи Клавдия Марка была только одна проблема, которая заключалась в том, что он любил сильных мужчин. Нет, недостатка в этих мужчинах у него не было, если рассматривать только физическую сторону вопроса. Мускулистые гладиаторы, тренированная личная охрана, даже выносливые рабы — все они каждый день окружали проконсула и будили его воображение. Проблема была в том, что Клавдию Марку нужен был мужчина, который выстоит перед умом, хитростью, богатством и властью проконсула, а таковых на планете с тысячелетним рабством все не находилось.

Когда в Империи появились первые ростки новой веры, Клавдий Марк обрадовался, надеясь, что идеологические противники окажутся достаточно сильными, чтобы удовлетворить его потребность в борьбе. Однако, они оказались слабаками, отрицающими насилие, а проконсул любил насилие и не собирался от него отказываться. Насилие было для него всем — развлечением, страстью, образом жизни.

У этой проблемы была и другая сторона. Несмотря на то, что, как любой капризный ребенок, Клавдий Марк подсознательно искал того, кто положит конец его беззаконию и укажет ему границы дозволенного, но, как обладающий властью взрослый, он боялся того, что это может произойти. Поэтому, он искоренял ростки силы везде, где мог их обнаружить. Не обладая от рождения и по образу жизни крепким телосложением, он вовсю использовал власть и ум для манипуляций и поддержания в страхе всех, кто его окружал. Не умея драться на мечах, он в совершенстве овладел ядами, не имея возможности физически сломить противника, он ломал его психологически.

Когда на планете появились люди из другого мира, проконсул был на седьмом небе от счастья. Закаленные путешествием между звезд люди были окружены, в его представлении, неуязвимостью и мощью, от которой у Клавдия Марка слабели колени. Однако, вскоре его ждало ужасное разочарование. Все та же идея невмешательства и отсутствия насилия, как оказалось, заразила и этих людей. В итоге, проконсул сломал их всех, как спички в руках, одного за одним. Капитана он оставил себе. По крайней мере, каждый раз, когда он ставил того на колени и приказывал обслуживать себя, он вспоминал, что раньше этот человек управлял космическим кораблем и это добавляло немного остроты ощущениям.

А потом появились другие. Этих было всего трое и они явно отличались от первых, хотя, по их собственным словам, и прибыли из одного мира. Доктора он отмел сразу же, тот не представлял интереса. Остроухий был опасен, но скучен — слишком честен и абсолютно не агрессивен, несмотря на весьма пугающую внешность. Но третий, их капитан... Проконсул был готов пасть перед ним на колени и ползать у него в ногах, стоило бы тому только повелеть. В капитане Кирке было столько первозданной животной силы, уверенности прирожденного лидера в сочетании с блестящим умом, что Клавдий Марк был почти готов преодолеть свой страх и отдаться без боя.

Только вот проблема была в том, что в тот момент волею судьбы Кирк находился в его власти, и, несмотря на угрозу его жизни и жизни его спутников, отказывался и подчинять, и подчиняться. Это была самая ужасная и самая восхитительная проблема в жизни проконсула. Когда Кирк с улыбкой наблюдал, как его друзья дерутся на арене в двух шагах от смерти, Клавдий Марк не мог оторвать от него взгляд, потому что видел, что тот переживает за своих людей, но все равно остается спокоен и верен свой дурацкой позиции невмешательства. Проконсул понимал, что тот действительно умрет и обречет на смерть двоих из своих людей, но не позволит карающей мощи своего корабля обрушиться на Империю, потому что он дал такую клятву. Эта сила была именно той, которую Клавдий Марк искал всю жизнь. И, к величайшему его сожалению, он должен был убить эту силу, потому что сломить ее было нельзя.

Тогда он решил, что имеет право хотя бы помечтать. В итоге, после окончания боя, он отправил спутников капитана в темницу, а самого Кирка приказал отвести в свои покои. Потом призвал свою главную рабыню и отдал ей соответствующие приказы. Через четверть часа рабыня неслышно скользнула в кабинет проконсула и прошептала ему на ухо:

– Все готово, мой господин.

Облизав пересохшие от волнения губы, великий проконсул Священной Римской Империи Клавдий Марк, вошел в свои покои.

Голова кружилась без остановки и перед глазами плыли пятна неопределенной формы. Ощущения странно путались, он не мог понять, лежит он или сидит, или, может быть, вообще висит в воздухе. Вопрос «где я» не мог пробиться даже к периферии сознания, вопрос «кто я» был абсолютно не существенен, вопрос «существую ли я вообще» не имел ответа. Лохмотья воспоминаний не несли никакой смысловой нагрузки. Белые волосы, вино в бокале, фрукты, губы, руки, огни светильника — все смешалось в калейдоскопе. Потом внезапно вдруг налетело и снова было унесено ветром прикосновение.

Потом снова тело напомнило о своем существовании хаотичными, но приятными ощущениями. Все его существо, как оказалось, состояло из одного пульсирующего огня и что-то разжигало этот огонь, захватывая его в мягкий плен. Наличие у него руки он обнаружил, когда прикоснулся к чему-то внезапно странному. Волосы. Белые. Длинные. Короткие. Странно. Под ладонью короткие волосы. Воспоминание. Короткие волосы, ладонь, мягкие губы, это правильно, это хорошо, так и должно быть. Еще. Надавить рукой, ощущения сильнее, интенсивнее, глубже, сопротивление, преодолено, движение, быстрее, еще, быстрее, интенсивнее, сильнее, жар, сильнее, быстрее, быстрее, быстрее, да!!!

Потом беспамятство поглотило капитана и отрава, содержавшаяся в вине, разрушила свежие нейронные связи, стирая воспоминания о случившемся.

Проконсул Клавдий Марк стоял на коленях перед собственной кроватью с расстегнутыми штанами и, сглатывая, плакал впервые в жизни. Плакал от восторга и сожаления одновременно.