Чан правда собирается лечь спать, как только доделает один из проектов, отложенных на потом уже вот как недели две назад, но почему-то, как только он нажимает «сохранить» и отправляет файл начальнику, то на глаза сразу же попадается что-то другое, второе, третье… В общем, он сам не замечает, как за окном уже начинает заниматься рассвет, в просветах между многоэтажек Сеула небо заметно светлеет, а количество банок от энергетика на столе увеличивается.

Что что-то не так понимает он только тогда, когда слышит шум из коридора, и на пороге комнаты появляется заспанный Минхо, в чановой растянутой футболке (опять стащил из шкафа, зараза) и с привычным утренним гнездом на голове. Чан бы и засмеялся, глядя на него, потому что тот зевает, широко раскрывая рот, и почёсывает затылок, но усталость, навалившаяся за ночь, даёт о себе знать, да и Минхо смотрит как на того, кто вдруг сообщил, что испачкал его тренировочные кроссовки в грязи. В общем, устрашающе.

— Ты не ложился, — Минхо не спрашивает, он утверждает, и в его голосе сквозит неприкрытое недовольство.

Чан в ответ даже не пытается оправдываться, просто пожимает плечами и поднимается с места, разминая затёкшие от долгого сидения мышцы. Тело чуть не сводит от внезапного движения, но Чан игнорирует это и закрывает экран ноутбука.

— Доброе утро, — говорит он.

— Сегодня, — Минхо чуть ли не шипит, — я лично проконтролирую, как ты ляжешь спать. Не хочу иметь труп в твоём лице.

На этих словах он вздёргивает подбородок, показательно отворачивается и уходит в сторону кухни, громко зевая. Чан на мгновение залипает на его лопатках, видных из-за того, что футболка всё-таки на несколько размеров больше и свисает даже с Минхо, у которого телосложение не особо-то и хрупкое.

Пока Минхо рыщет в холодильнике в поисках чего-либо на завтрак, Чан наливает воду в электрический чайник и уныло размышляет о том, а не снять бы ему квартиру отдельно, но понимает, что если так сделает, то погребёт себя в бесконечных горах таблиц и отчётностей, где заснёт вечным сном. А тут Минхо и Хёнджин имеют возможность вытянуть его из работы, превратившуюся из «поработаю тут пару месяцев, пока не найду что-нибудь нормальное» до того, что не даёт спать по ночам из-за череды чисел и показателей перед глазами.

Когда чайник закипает, на пороге кухни показывается Хёнджин с заспанными глазами, который потягивается, как кот, и тут же идёт к Минхо, вытягивая с верхней полки холодильника пачку яиц.

— Ну а что? — спрашивает он, глядя на, не особо довольного таким расположением дел, Минхо. — Не смотри на меня так, один день сможем и перебиться яичницей.

Чан наблюдает за происходящим, сидя за столом и только фыркает, когда видит, что Минхо забирает яйца у Хёнджина и сам идёт к плите.

— Доброе утро, — говорит Чан и улыбается, когда видит как в один миг Хёнджин просветлел.

— Доброе утро, Чани-хён, — улыбается он в ответ, и даже не спрашивает, что налить, когда берёт в одну руку сразу три чашки и достаёт коробку с чайными пакетиками.

Минхо вроде как продолжает строить из себя недовольного кота, даже когда Хёнджин подносит ему в руки чашку, но всё равно раскладывает яичницу сразу в три тарелки с ставит их прямо перед ними вместе с вилками. Никогда он не умел держать обиды дольше десяти минут.

Чан улыбается, глядя на то, как Хёнджин почти ложится на Минхо и лезет палочками в его тарелку, вытягивая оттуда кусочек скорлупы, пока тот жалуется на то, какой же Чан невозможный, что опять не спал всю ночь, несмотря на вчерашние угрозы выключить интернет. Хёнджин смеётся, а Чан чувствует, как под столом его легонько пихают, но нога остаётся у него на коленях.

— Ты нашёл работу? — вдруг спрашивает Чан, опуская одну руку под стол и начиная аккуратно поглаживать щиколотки Хёнджина.

— У меня сегодня собеседование в магазин одежды, — отвечает он.

— Поздравляю, — улыбается Чан. — Они не могут тебя не взять.

Краем взгляда он замечает улыбку на лице Минхо и приподнимает бровь, как бы намекая.

— Не облажайся.

В поддержку Минхо не мог никогда. Словесную, потому что левой рукой он похлопывает Хёнджина по бедру, на что тот мурлыкает, устраивая голову поудобнее.