Глаза резко открываются и первое, что он видит — ночное небо и яркую полярную звезду, на которой взгляд пытается сфокусироваться, но тщетно. Пытаясь проморгать белую пелену перед глазами, он чувствует боль во всем теле. Выкручивающая боль в суставах, особенно в коленях. Белая футболка пропиталась влагой, видимо он уже давно лежит на мокром асфальте. Привстав на локтях, парень пытается вернуть ориентацию в пространстве и все же понять где он находится. Это оказалась середина безлюдной дороги, где-то в двадцати минутах от его дома.

Страх охватывает тело и сознание.

— Ацуши, — тянет незнакомый голос.

Ацуши оборачивается, не находя никого и ничего странного. По голым ключицам пробегают мурашки и он дрожащей рукой проводит по коже. Пальцы цепляются за что-то инородное и новое, совсем незнакомое на своём теле.

— Цепочка? — выдыхает Ацуши.

И правда, на его шеи серебряная цепочка, а ниже болтается подвеска. Ацуши опускает взгляд и берет украшение в руку, поднося ближе к глазам.

— Это… это солнце, — снова вслух произносит он. Но Ацуши совсем не припоминает, чтобы хоть где-то видел небольшую серебряную подвеску с солнцем, даже ближайший ювелирный магазин, куда он часто приходит полюбоваться украшениями не обладал такой.

Решив оставить раздумья о непонятной вещице на потом, он встаёт на ноги и направляется к дому. Это странно. Очень странно. Почему он находится невесть где, одетый не по погоде, лежит на мокром асфальте, а на шее незнакомая побрякушка. Страх и непонимание переполняет его, буквально вытесняя другие чувства, но нельзя расслабляться, нужно лишь дойти до дома и понять, что же произошло.

— Ацуши, обернись, — эхом проносится по округе и долетает прямо до Ацуши, неприятно ударяя по барабанной перепонке.

И он делает это. Сразу жалея и переходя на бег. Сзади него стоит тень человеческого телосложения, но это совершенно точно не человек. И оно, определённо, следует за Ацуши. Воздух раздирает горло и лёгкие, а внутренности, кажется, сжались от страха. Пробежав по ощущениям больше десяти минут, хотя точно оценить время невозможно, он оглядывается и не находит преследователя. Посмотрев по сторонам, он понимает, что совсем не знает где находится. Это мрачный переулок со старыми заброшенными домами. Деревья голые и чёрные, будто совсем недавно были охвачены пожаром, что странно для весны.

Не успев выдохнуть он слышит крик. Неестественный и нечеловеческий крик. Вдрогнув, его жилы снова переполняются ужасом. Деревья будто начинают тянуть свои кривые лапы прямо к нему, желая поглотить и заставить исчезнуть.

Неосознанно он забегает в ближайший дом, скорее походящий на готический замок. Оперевшись на стену и захлопнув дверь, он пытается отдышаться. Не успев привести себя в чувства, он слышит как дверь со скрипом открывается. Ацуши бежит вглубь, почти спотыкаясь, когда поднимается по лестнице. Он попадает в длинный коридор, увешенный картинами с обеих сторон. Они все в серых вычурных рамах, что создаёт ещё более мрачную атмосферу. Перейдя на быстрый шаг, потому что ноги предательски жжёт, Ацуши начинает рассматривать картины. Любовь к исскуству немного перекрывает ужас и он подходит ближе, всматриваясь в штрихи. Это портреты, кажется, одной и той же семьи, но разных поколений. Не считая, можно предположить, что их больше ста, а конец коридора кажется недосягаемым. Громкий звук позади снова заставляет его бежать. Коридор начинает удлиняться, а лица на картинах искажаться и становиться злыми, превращаясь в жуткие гримасы. Чужие пальцы выгибаются, глаза выпучиваются, а на лицах появляется улыбка Глазго*. Ацуши старается не оборачиваться и не вглядываться в жуткие картины.

— Отстаньте от меня, — в панике кричит Ацуши.

По щелчку пальцев становится тихо, постороние шумы исчезают, а он останавливается в конце коридора перед двумя дверьми. Заходя в одну из них он оказывается в спальне. Вся комната в тёмных тонах, мебель сделана из натурального дерева, а на столе удивительно чисто, ведь здесь уже давно никто не живёт. Захлопнув дверь, и приставив к ней небольшую тумбочку, Ацуши садится на кровать и старается обдумать всё случившееся.

«Это должен быть сон» — думает Ацуши.

Вспоминая, что когда-то читал об осознанных снах он пытается применить эти знания сейчас.

— Так, — начинает он, — если я сейчас сплю, то не смогу прочитать текст.

Ацуши подходит к полке с книгами и берет одну в руки, открывая на случайной странице. Буквы не плывут и он прекрасно понимает всё написанное, похоже на старую сказку, есть даже что-то знакомое.

Он долго смотрит на свои руки, пытается взлететь, но ничего не работает. Всё это слишком похоже на реальность.

Тук-тук

Короткий стук и Ацуши сжимается, чувствуя накатывающие слезы.

— Ацу, это я, — говорит знакомый голос.

— Папа? — Ацуши спрашивает тихо, не веря своим ушам.

— Пойдём домой, открой дверь.

Ацуши подбегает к двери и толкает тумбочку в сторону. Дверь открывается и он видит своего отца. Он обнимает его, задыхаясь в собственных слезах.

— Тише, тише, — шёпотом успокаивает Фукудзава.

Ацуши не задает вопросов, а лишь пытается раствориться в родных руках.

Проходит пара десятков секунд и силуэт отца меняется на уже знакомую тень. Ацуши пытается оттолкнуть ее, но не выходит. Кости щелкают от сильного сдавливания и он падает на колени, боясь поднять взгляд на чудовище перед ним. «Оно» опускается к нему, со звоном кладёт что-то на пол и растворяется в воздухе. Ацуши поднимает глаза и видит перед собой нож. Он прекрасно понимает намёк существа и даже не задумываясь протягивает руку, обхватывая рукоять. Руки не дрожат, а сердце, кажется, совсем остановилось. Он проводит пальцем по лезвию, убеждаясь в неестественной острости. Один взмах и Ацуши перерезает свое горло, захлебываясь в собственной крови.

Дзынь.

Сердце вновь начинает стучать.

Дзынь-Дзынь.

Конечности снова наполняются кровью, приобретая здоровый цвет.

Дзынь-дзынь-дзынь.

Глаза распахиваются.

Ацуши поднимается и оглядывается. Это его комната и постель. Всё в порядке. Это был простой сон. Глупая шутка организма.

Встав с кровати он берет в руку телефон, замечая, что проспал до обеда.

Дзынь-дзынь.

Стоп. Это звонок в дверь. Ацуши морщится от непонимания.

«Кто бы это мог быть?»

Он точно никого не ждёт, отец должен быть на работе. Сам он не пошёл в университет. Ацуши признается, что на секунду подумал, что это Кёка зашла за ним, из-за отсутствия на учёбе. Поправив широкие домашние штаны и бежевую футболку он выходит из комнаты и подходит к двери, под продолжающийся звон.

— Кто там? — кричит Ацуши из коридора.

— Это я, — отвечает знакомый голос, немного приглушенный из-за разделяющей их двери.

Ацуши открывает дверь, опирается на косяк, и рассматривает своего гостя. Обычные синие штаны в тонкую белую полоску, светлая футболка молочного цвета и бежевое пальто. В руках небольшой пакет.

— Ты что-то хотел? — спрашивает Ацуши и неловко закусывает нижнюю губу.

— Не впустишь? — говорит Акутагава и улыбается.

Ацуши выпрямляется и демонстративно показывает рукой жест, приглашающий войти. Акутагава пользуется возможностью, проходит внутрь, стягивает пальто и передаёт его Ацуши, который вешает одежду на крючок.

— Что в пакете? — Ацуши не скрывает интереса.

Почему-то настроение стало лучше, увидя, сразу после неприятного сна и пробуждения хоть какого-то человека. Сейчас он может отвлечься.

— Веди на кухню и покажу, — Акутагава снова улыбается.

Ацуши садится за стол, ожидая, что неожиданный гость сядет рядом, но он лишь разбирает пакет, доставая сладости и фрукты.

— Это мои любимые мармеладки! — Ацуши буквально сияет, когда берет упаковку в руки и трясёт её.

Он никогда не радовался чему-то настолько мелкому. Видимо гиперболизировалась не только грусть и апатия, но и счастье и возбуждение.

— Я рад, что смог угодить, — Акутагава отворачивается и поправляет волосы, — поставить чайник?

— Я сам, — начинает Ацуши, но его прерывают.

— Сиди уже, сам — Акутагава подходит к плете и ставит чайник на газ.

Пока вода закипает, он все-таки садится рядом.

— Почему ты пришёл? — Ацуши вздыхает падает щекой в ладонь.

— Я был уверен, что ты не придешь на учёбу, — отвечает Акутагава и пожимает плечами.

— В плане?

— Я понимаю твои чувства и решил сделать то, чего не сделали для меня.

— Не думал, что ты можешь быть милым и внимательным, — Ацуши тихо смеётся и отводит взгляд.

— Ты ещё много не знаешь обо мне.

Тихий свист чайника заполняет неловкую тишину и Акутагава встаёт, чтобы выключить его.

— Кружки слева в верхнем ящике, — Ацуши даже не оборачивается, прекрасно поняв причину замешательства Акутагавы.

— Понял.

Акутагава аккуратно достаёт две кружки и наливает кипяток.

— Тебе какой? — он уточняет, параллельно стуча по столу.

— Самый правый, зеленый, — отвечает Ацуши и поворачивается, указывая пальцем на полку с чаем.

Чайные пакетики мирно греются в горячей воде, окрашивая её и создавая поначалу красивые узоры.

— Держи, — говорит Акутагава, ставит кружки на стол и садится напротив.

— Спасибо, — Ацуши отпивает немного чая, — ты даже добавил сахара.

— Уж очень ты похож на человека, что пьёт сладкий чай, — он усмехается.

— Правда?

— Правда.

Пару минут проходит в тишине, за исключением хруста печенья. Каждый думает о своём, но атмосфера не кажется неловкой из-за молчания.

«Всё это… Кажется таким правильным» — подумал Ацуши и улыбнулся.

— Ты допил, хочешь ещё немного посидеть?

Признаться честно, он надеется, что у Акутагавы есть лишний час, ведь оставаться одному, а особенно сейчас — совсем не хочется.

— Да, давай, — он улыбается и подходит к раковине, ставя туда кружки.

Они проходят в комнату Ацуши, где хозяин на скорую руку заправляет постель, пока Акутагава сидит за столом и наблюдает за каждым его движением. Темноволосый рассматривает маленькие украшения для стола, значки, рисунки. В комнате творческий беспорядок, но он кажется таким красивым и нужным.

«Это комната очень ему подходит» — мысленно отмечает он.

Ацуши хлопает ладонью по кровати, приглашая сесть, а сам забирается на нее, облокачиваясь на изголовье кровати и складывая ноги в коленях.

Акутагава присаживается, оборачивается на Ацуши, но не может сказать ни слова.

— Я могу спросить? — тихо говорит светловолосый, заглядывая прямо в глаза визави.

— Спрашивай, — пожимает плечами Акутагава.

— Что произошло с твоей сестрой?

При других обстоятельствах, будучи в стабильном состоянии, он вряд-ли бы спросил напрямую, даже если сгорал от любопытства. Но сейчас он не в силах контролировать и обдумывать свои слова, не желая рассуждать о последствиях.

— Она просто умерла, — он пытался звучать убедительно, но все равно отвернулся, — не думаю, что хочу говорить об этом.

— Вы были близки? — Ацуши выпрямился.

— Она была самым родным человеком для меня, — Акутагава звучал тихо, смотря в потолок, — а я даже не знаю где она похоронена.

— Что ты сказал? — переспросил Ацуши, не услышав последние слова.

— Это не важно, — Акутагава пожал плечами и сжал шею рукой, огладив ключицы.

Ацуши всё-таки решил не продолжать этот разговор, боясь ранить или зацепить, ведь сейчас он не дает отсчёт собственным словам.

— У меня есть ещё один подарок для тебя, — решил перевести тему Акутагава.

— Не стоило, ты и так потратил свое время, чтобы прийти.

— Сразу когда увидел это в магазине подумал о тебе, — он выделил последнее слово.

Акутагава залезает в карман, перебирая пальцами слишком долго, как будто нарочно создавая интригу. Но вот он уже держит сжатый кулак и протягивает его Ацуши. Пальцы разжимаются и он видит то, чего ожидал меньше всего.

Это… это подвеска с солнцем.