Возможно, когда-то давно это место было приятным и добрым. От стен разлетался задорный смех детей, что играли в салки или прятки. Но сейчас тут было холодно. Тусклый синий свет, холодные пустые коридоры на которых висели картины с библейскими сюжетами, крики людей где-то в кабинетах и запах тока. Да, для Курта ток пах грозой, что застала где-то в поле, где есть одно лишь дерево на десятки километров во все стороны. Ему тут не нравилось. В целом, как и большинству людей в этом месте. Врачи, что считают тебя поехавшим и относятся как к кукле для экспериментов, невкусная деревянная еда, холод. Тут были больные, им нужна была помощь, да. Но Курт был полностью здоров, в ясном уме, крепкий духом, с хорошей памятью. 

Он облокотился на стену, медленно сползая по ней вниз. Он сильный духом, он справится и сможет вытащить себя из этого ада, но… Сидя в окружении маленьких мольбертов, на многих из которых были оставлены незаконченные работы, он чувствовал себя совсем маленьким и слабым. Словно все в этом мире шагало мимо него, оставляя его в яме. 

— А? — Размышления прервались скромным движением где-то в противоположном углу. Зарывшись поглубже в свои мысли Курт совсем и позабыл, что дальняя тупиковая комната может быть пристанищем не только для него одного. — Хей. — мягкий голос был обращен к явно живому комочку из длинной сорочки и длинных волос в углу. — Я тебя вижу. Теперь ты водишь. — Курт медленно поднялся с места, передвигаясь осторожно в сторону неизвестного пока что объекта. — Как тебя зовут? Не бойся. Я тебя не обижу. — мужчина присел на корточки, практически сбивая собой чей-то мольберт. 

В ответ тишина и тихие всхлипы. Ребенок. Или совсем миниатюрная девушка. Курт пока не мог наверняка сказать. Спина чуть подрагивала, а чем ближе подходили, тем все в более маленький комок старались собраться. Курт остановился, подтягивая под себя низкий стул из дерева. Страшно было, что стоит сесть на него, так дерево моментально лопнет и развалится, но такого не произошло. 

— Боишься, да? Тебя тоже запугали? Бедняжка. — Курт опустил голову, прикрывая глаза. — Я не трону тебя. Я Курт. Курт Франк— великий путешественник, что попал сюда по нелепой случайности. Я тут прячусь. Полагаю, что ты тоже, да? Сюда редко заходят. Не знаю чем им так не нравится рисовать, ведь потенциал к искусству помогал бы в разы лучше чем ток…— донеслись тихие всхлипы. Курт в сердцах ударил себя по ноге за произнесенные слова. Это явно не лучшее, что он сейчас мог бы придумать. — Извини. Хочешь я тебе что-нибудь расскажу? В этом месте все очень плохо с книгами, а все, что есть это дешевая псевдонаучная литература, которая детям никогда в жизни интересна быть не должна. Я много чего видел. Сестра говорила, что я должен о таком молчать, ведь именно по этому они считают меня больным, представляешь? Но на самом деле я правда хороший. — Курт улыбнулся, немного подержав тишину. 

— Алиса…

— О? Тебя зовут Алиса? Приятно познакомиться. Я раньше тоже знал одну Алису. Маленькая такая девочка, как ты. Очень любила сказки и попросила однажды сочинить для нее что-нибудь. Как подарок на день рождения. – было не важно, что по сути Курт никакой Алисы никогда в жизни и не знал. И маленьким девочкам на день рождения ничего не дарил и никаких сказок для них не сочинял. Он очень верил, что такое происходило и что он правда когда-то обрадовал чью-то дочь. – И я её помню. Очень хорошо помню. Это была интересная сказка. Хочешь послушать?

За пределами комнаты раздавались тяжелые шаги сестер, которые очень громко ругались на кого-то за несъеденный обед. Пусть это место и было пристанищем для душевно больных, но все равно тут было очень много детей и вполне молодых девочек и мальчиков. Работали, в целом, тоже не только старухи с которых сыпался песок и пахло, как в морге. Молодые дамы в белых передниках и черных юбках с изображением белых крестов на подоле, из под медицинского колпака или чепчика выглядывают длинные каштановые или русые волосы. Это всегда удивляло Курта. Он был свято уверен, что религиозный головной убор покрывал полностью всю голову не оставляя ни волоса снаружи. А еще удивляло, что большинство дев были низкого роста и достаточно хрупкого телосложения, мужчин практически и не было. Каждый раз, когда одна из сестер вела Курта под локоть до нужного кабинета у него невольно проскальзывала мысль: “Вырвись, убеги, дай отпор и сбеги.” Но из раза в раз он лишь мило улыбался в попытках наладить диалог. Успехов не было.

Алиса коротко и очень пугливо кивнула, повернувшись наконец-то лицом к рассказчику. Огромные синяки и впалые глаза, худое лицо, что больше походило на натянутую на череп кожу, ломкие грязные волосы на лбу, красный нос и глаза. Совсем недавно этот ребенок плакал. В целом, Курт не мог осуждать. Ему самому хотелось забиться иногда в угол общей комнаты и плакать, но он не мог. Девочку эту, в целом, он тоже видел впервые, скорей всего одна из одиночных камер принадлежала ей, но разве их оттуда выпускали без надзора?

– Чудесно. Тогда устраивайся поудобнее. Это будет длинная и очень интересная сказка. Правда-правда! – Курт опустился на пол. Все же, этот деревянный стул уж очень опасно скрипел, стоило хоть чуть-чуть сдвинуться на нем. Сел он в позу бабочки, складывая руки на колени, выпрямил спину и чуть приподнял подбородок, приготовившись рассказывать историю.

– Так вот. Жила-была Алиса…