Страна чудес была наполнена различными странностями. Мир детских фантазий, который готов перевернуть всё представление взрослых о мироустройстве и заставить тех протянуть презрительное: «Бред». Огромные деревья, что устремились высоко-высоко вверх, задевая кончиками веток солнце, но это не деревья, а самые настоящие грибы. Живые. Они передвигаются с места на место, подобно перелетным птицам, но очень-очень медленно. В лесах живут причудливые звери: коты с кроличьими ушами и телами богомолов, но на самом деле являющимися не животными, а насекомыми и не с телами, с разумом и мыслями. 

Там через все леса была проложена дорожка из желтого кирпича. По ней ездили телеги, ходили люди и животные и эта дорожка всегда вела в то место в которое нужно. Даже если хотелось просто прогуляться и вернуться домой. Дорога сама решала когда стоит возвращаться в начало путешествия. От того никто не знал сколько времени займет дорога. Как бы ты не бежал, не скакал, не ехал, все равно тот, кто шел медленнее может прийти раньше и ждать тебя там уже три дня и три ночи. 

Пройтись по лесу тоже можно было. Диких страшных зверей никто-никогда не видел, но и в лес мало кто ходил. Надобности не было в этом. Зачем, если можно пойти просто прямо и оказаться там, где хочешь? Но иногда интерес был сильнее. 

Вот только люди не верили в страну чудес. Не верили в желтый кирпич, статную королеву и её лучшего друга; не желали слышать про снежные земли, где тело местного правителя пожирала ледяная чума, а за его спиной нависали два вестника смерти; не верили и в далекие острова с которых можно было выбраться лишь на красивой узорчатой ладье; а истории о далеком рае на земле, где вместо воды текли реки вина, где местный театр каждый день ставил новую постановку, а император наслаждался нежными водами купален, казались смехотворной пошлостью. Люди. Им не известно счастье, они хотели сухие факты и науку. Скука. 

Высокая ива на берегу небольшого озера опустила кончики своих листьев в воду. От каждого, даже совсем незначительного, дуновения ветерка по водной глади идет рябь. Под ивой девушка сидит лет тридцати в аккуратном белом платье, в белом чепчике, с большой брошью на груди*. Её монотонный ласковый голос зачитывает строки из сложной книги, что вводила в сон. Над ней на толстой ветке лежал еще человек. Внешне он выглядел старше, чем она, но иногда внешность не совпадает с действительностью. 

— Курт? — она поднимает голову, вопросительно глядя наверх. — Ты слушаешь?

— Да. — вниз посмотрел парень с ярко-рыжей кудрявой бородой, с такими же яркими волосами, в больничной пижаме белого цвета. 

— И о чем я только что прочла? 

— О эффективности шоковой терапии на основе исследований прошлого столетия. — монотонно протянул Франк, потягиваясь. Скучно, монотонно и пугающе. Мало кто хотел бы слушать о том как его посадят в кресло и как следует пробьют бедную голову током. Он прикрыл глаза. Кажется, Эмили кивнула, возвращаясь к книге. Глазами она искала строчку на которой остановилась. «Пятая снизу пятидесятой странице»— хотелось подсказать, но Курт решил промолчать. Дольше ищет— дольше молчит, а это значит дольше можно побыть в тишине. 

Пансионат был огромен. Очень. Белые стены, ухоженный личный парк с большими деревьями, скамейками и фонтанами, красивые ажурные золотые ставки окон, красивые витражи на каждом стекле. Выглядит как маленький рай на земле, где пациенты живут и в ус не дуют, за ними ухаживают, гладят по голове и говорят, что все будет хорошо. Не будет. 

Курт тяжело выдохнул и спустился с ветки, поправляя столь приевшуюся форму. 

— Эмили…

— Да? Что-то случилось?— девушка подскочила, прикладывая руку ко лбу своего подопечного. Она выше его. Пусть по женским меркам она все еще оставалась миниатюрной красивой нимфой, за которой не против были поухаживать практически все пациенты этого места, она была сантиметров на десять выше Курта, что из раза в раз смущало, стоило девушке чуть наклониться в его сторону. 

— Нет. Просто… Есть ли у тебя другие книги? Не такие скучные?— он отвел взгляд. Ответ он знает наперед. — Может что-то, что не так сильно привязано к реальности? Истории, сказки, сама понимаешь. 

— Ох… 

Плохой знак. Курт не знал своего диагноза до сих пор. Но каждый раз стоит ему заговорить о чем-то, что как-то не было связано с реальностью, на него опускали грустный взгляд, полный сожаления. Словно на слепого калеку без ушей, что просит проводить его посмотреть на море, где приятно кричат чайки. Курт нахмурился и тихонько прокашлялся в кулак. 

— Я про истории древних времен. Есть ли исторические справочники? Я не медик и подобное мне трудно воспринимать. Но я люблю историю. Особенно тех, кто жил много лет назад. — поправляет себя Курт, наблюдая за огоньками в глазах Эмили. В точку. Это был правильный ответ для нее. 

— Да! Конечно! Подожди немного! 

Она убегает, что-то щебеча себе под нос. Она вернется. Вернется как можно быстрее. «Франка нельзя оставлять одного»— говорили старшие сестры. Курт оглядывается. Тихо. Удивительно. Неужели за чтением о шоковой терапии они пропустили колокол на обед? Или сегодня гуляли лишь некоторые? 

— Какой ужас, какой кошмар, какое недоразумение! — твердил голос, что медленно нарастал. Сначала его и не было вовсе заметно, а потом он уж стал обыденностью, словно был тут всегда. 

— Да. Невероятное происшествие. — кивал в ответ Курт. — Ужас. Кошмар. 

— Катастрофа!

— Да, полная… Подожди…— душу посетило чувство странности, вызванное тем, что Курт активно разговаривал с чем-то (или кем-то), что было за пределами того, что он видит. — Хей, а ты кто? 

— Ужас, ужас, ужас. 

— Ужас? Где? 

— Все пропало, все пропало. 

— Да что такое?! 

Курт обернулся вокруг своей оси, упираясь руками в бока и внимательно рассматривая каждый кустик и веточку, чтобы заметить источник столь беспокойных высказываний. 

Кому-то нужна была помощь? Да помощь нужна была каждому живому существу в этих узких стенах, что каждый день становились всё ближе и ближе, прерывая даже мысли о том, чтобы выбраться. 

Крохотное движение ветви, опавший лист и шелест. Оно то и выдало неожиданного гостя на территории Вайт Стрит. Среди яркой, словно искусственной, зелени мелькнуло крошечный клочок белой шерсти, за ним появилось целое ухо, а потом и носик, дергающийся от волнения. Он повторял одно и то же из раза в раз, оглядываясь в панике. “Быстрее, быстрее! Нужно успеть! Ах, вот были бы у меня его часы, все так бы не закончилось! А я говорил! Говорил!” И кролик бежит, скрываясь в ветвях.

– Подожди! – интерес. Обычный человеческий интерес вел сейчас Курта в кусты, за которыми скрылся неожиданный гость, непохожий на других обитателей этого места. Куст, второй, третий, а потом уже и ощущение, что ты находишься в полноценном лесу, но впереди все еще мелькает белый мех, который ведет вперед. Вокруг тихо. Эта идиллия прерывается лишь шелестом листвы. Словно Курт никуда и не уходил и все еще лежит на своей теплой ветке. — Хей?— мужчина остановился и оглянулся. Лес окружал, ветви ласково хватали за руки и вели вглубь. Было ли столько деревьев на территории пансионата? А если да, то какой смысл их сажать так близко, создавая ощущение непроходимых дебрей, которые могут схватить за больничное одеяние и не отпускать еще долго. 

Бродить так можно было долго, изучая каждую прожилку на листочке и трещины на деревьях, но Курт предпочел прибавить шаг и направиться вперед. Рано или поздно он должен был выйти куда-то, верно? А если выйти в никуда, то и смысл хождения теряется, превращая это в остановку при которой ты двигаешь ногами. 

— Быть может это та часть двора в которую запрещала ходить Эмили?— вслух рассуждал Курт, покачивая указательным пальцем вверх-вниз, словно отчитывая кого-то. — «Нельзя, опасно!» Но ничего ведь опасного нет, разве не так?

Курт зажмурился, стоило яркому лучу света пробиться через листву и ударить ровно между глаз. Неприятно, но тепло. Это было то солнце, что светит утром весной. Оно гладит по щекам, аккуратно обнимает пока ты в одной пижаме медленно гуляешь по еще пустому саду пансионата. В лицо дует приятный прохладный ветер, но ты все равно подрагиваешь от него, ведь совсем недавно выполз из под тонкого одеяла, в котором искал спасение от холода всю ночь, но так и не нашел. Франк медленно втянул воздух и улыбнулся. Пахнет уютом… И утром. Он огляделся по сторонам в поисках своего верного проводника… Конечно, он пока не был прямо “его” и проводником его никто не назначал, кроме самого Курта, но звать его подобным образом уже нравилось. Он занял все мысли: “Куда этот человек с большими белыми ушами бежал? О чем он говорил? Может быть он опаздывает на большой бал маскарад?” И пока Курт думал, он совсем и не заметил, что главной стены пансионата, к которой он давным-давно должен был подойти– нет, так и нет никакого персонала– шумных женщин в белых колпаках. Он оглянулся.

— Всё чуднее и странноватее… Хей! – неподалеку промелькнула белая тень, сверкая пушистым хвостом. – Подожди!