— Где этот мелкий гадёныш?! — Дин был взбешён, и это ещё мягко сказано. Он яростно шарил взглядом по всему помещению, пытаясь обнаружить свою цель, возможно, укрывшуюся под раковиной или, быть может, за мусорным бачком, но в уборной нашёлся только Сэм, испуганным лосем пялившийся на брата. Дин вытаращился на застывшего на месте, как изваяние, подростка. До Сэма не сразу дошло, что брат смотрит не на лицо, и он поспешно закрыл шею ладонью, но, естественно, это уже бестолку.

— Домой не позже девяти, — только и выдал старший Винчестер, не сумев скрыть кривую усмешку, развернулся на месте и поспешно ретировался, оставляя обалдевшего братишку в одиночестве.

***

Они никогда не устраивали скандалов и не совершали разбирательств на месте. На эмоциях можно всякого наговорить... Из этих соображений, когда назревала очередная ссора (нечасто, но у кого их не бывает?), братья просто разбегались по разным углам. Обычно, именно Сэм искал другой «угол»: уходил, к примеру, в библиотеку, отсиживался там пару часов, а потом неизменно возвращался домой, где они с Дином садились, спокойно всё обсуждали и неизбежно приходили к согласию.

И на сей раз так будет, с той лишь разницей, что сегодня Дин сам ушёл из дома. Придя из школы, он закрылся в своей комнате и не выходил оттуда, а потом, часа через три, Сэм услышал хлопок закрывшейся входной двери.

*Вечером того же дня*



Сэм упорно пялился в книгу, однако не улавливал не то чтобы смысла текста в целом, но даже слов по отдельности. Всё из-за чёртова Новака-старшего — вот уже в который раз он прокручивает в памяти события минувшего дня. Поведение Габриэля было... странным сверх нормы. Но гораздо более подозрительным Сэму показалось то, как быстро Габриэль согласился поменять желание: словно всё так и было задумано, словно он знал, что Сэм станет умолять его...

Внезапный стук выдернул младшего Винчестера из собственных мыслей и заставил от неожиданности подпрыгнуть на стуле. Ну вот кто станет тарабанить в окно второго этажа вместо того, чтобы воспользоваться дверным звонком?

— Гейб! — поражённо воскликнул Сэм, увидев за стеклом улыбающуюся мордашку друга — нет, в свете недавних обстоятельств, теперь уже парня. Он подбежал к окну и открыл его.

— А ты кого ожидал, Рапунцель? Или есть кто-то, о ком я не знаю? — нажим и наигранная грозность в голосе.

— Да ну тебя! — отмахнулся Сэм. — Знаешь, а двери уже давно изобрели.

— Сэмми, ну вот где твоё чувство романтики? Я, как подобает истинному джентльмену, приложил усилия, залез в твоё окно...

— Зачем? — прервал его Сэм, закипая. — Я девица, по-твоему?

— А разве нет? Вон, какие косы отрастил.

— Габриэль! — прорычал Сэм и угрожающе приблизился к бесстрашно улыбающемуся Новаку. — Я тебя сейчас с окна сброшу!.. — и был безапелляционно заткнут самым надёжным и проверенным способом. Габриэль одной рукой держался за подоконник, а второй поддел Сэма за подбородок и впился в его губы.

Винчестер происходящее осознал не сразу, а когда всё-таки дошло, он, широко распахнув глаза, со звучным чпоком оторвался от чужих губ и шокировано отскочил в сторону, возмущённо и немного испуганно таращась на исполненного спокойствия и даже некоей иронии во взгляде друга.

— Успокоился? — невозмутимо произнёс Габриэль и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я, в общем-то, пришёл проситься на постой. Ну, по крайней мере, на сегодняшнюю ночь.

— У тебя свой дом есть, — начал было отпираться Сэм, но тут вспомнил, что Дин совсем недавно отправился (если верить записке) «по делам» («деловой партнёр» теперь известен), а пошёл, надо полагать, в дом Новаков. — Как ты вообще живой остался?.. — не без доли беспокойства в голосе спросил Винчестер, внимательно осматривая лицо и руки друга на предмет повреждений. — Подожди-ка, а чего ты сюда-то пришёл? Дин через пару часов вернётся и...

— Не думаю, Сэмми, — хитро улыбнулся Габриэль, — мы с моим братцем немного покумекали и договорились, что... Не буду вдаваться в подробности. В общем, твой брат сегодня ночует не дома, — он многозначительно подёргал бровями. Сэм понял, о чём речь, и мгновенно залился краской.

— Ясно, — смущённо отрезал он, взглядом умоляя не развивать этот вопрос.

— Ну так что? — Габриэль нетерпеливо перебирал ногами по козырьку, на котором стоял. — Пустишь под крышу? Или оставишь на улице, как собаку? А ночка-то холодная! А если вдобавок пойдёт дождь, то я промокну до нитки и продрогну до костей! И... и заболею так сильно, что лучшие врачи мира не смогут мне помочь!..

— Габриэль...

— ...И буду я харкать кровью и собственными внутренностями! И буду долго подыхать в страшных муках!..

— Габриэль...

— ...И зароют меня в безызвестной могилке, как какого-то раба во времена Фараонов!..

— Габриэль.

— ...О, Сэмми! — всхлипнул Новак. — Ты ведь будешь хоть иногда, хоть раз в год приходить на мою могилку? Ты ведь будешь меня помнить, Сэмми?! — уже взвывал он, едва ли не плача в самом деле.

— Габриэль!!! — со всех сил закричал Сэм. Новак от неожиданности непроизвольно ослабил руки и неминуемо полетел бы вниз... если бы не сверхскоростная реакция Сэма, который, к счастью, находился достаточно близко к окну. Винчестер пулей подлетает к уже соскальзывающему, но ещё ничего толком понять не успевшему Новаку, железной хваткой цепляется за грудки его рубашки и втягивает тушку друга в окно. — Идиот! — истошно орёт Сэм и, насупившись, он садится на стул и отворачивается, скрещивая руки на груди. Несколько мгновений спустя Сэм чувствует, как чужие пальцы сжимают-разжимают его напряжённые плечи, наподобие массажа, и ощущает горячий шёпот возле своего уха.

— Испугался, да? — мурлыкает Габриэль, с удовольствием прислушиваясь к затаившемуся дыханию и наблюдая, как на открытых руках Винчестера появляются мурашки. Не сдерживает самодовольной улыбки, которую Сэм всё равно не сможет увидеть.

— Ну конечно испугался. Если бы твой труп обнаружили под моим окном, то я, соответственно, первым попал бы под подозрение, — пробурчал Сэм, тем не менее не пытаясь отстраниться или хотя-бы сбросить чужие руки со своих плеч.

Габриэль только хмыкнул. Касаясь лишь кончиком носа, он провёл от чувствительного места за ухом Сэма — вдоль боковой линии шеи, довольно примечая самолично поставленный, уже немного потемневший засос — и до ключицы, на внимательном вдохе ощущая едва уловимый, но такой необычайно притягательный, ни с чем не сравнимый запах, и на выдохе посылая сладкую дрожь по всему его телу.

Винчестер сидел ни жив ни мёртв, не в силах шевельнуться, и от волнения едва дышал. Когда Габриэль отстранился так же внезапно, как начал свою ласку, Сэм бесшумно облегчённо, однако и не без доли разочарования выдохнул. А Новак как ни в чём не бывало заговорил:

— Знаешь, Сэмми, ты должен радоваться, что в твоей жизни появилось такое чудо, как я. — Габриэль приблизился к широкой Сэмовой кровати и без стеснения плюхнулся на неё, комфортно распластавшись звёздочкой. — Хотя бы потому, что я устанавливаю равновесие и справедливость во Вселенной.

— Да ну? — скептично отозвался Винчестер. Он совершенно не понял, при чём тут Вселенная, но был искренне благодарен, что Габриэль не стал сейчас заводить разговор на щекотливую тему. — И каким же образом?

— Ну, вот смотри: на такой большущей кровати спишь только ты один — разве это не величайшая несправедливость? — озабоченно вопросил Габриэль, на что Сэм иронично фыркнул:

— И ради «вселенской справедливости» ты решил, что будешь спать на моей кровати?

— Именно! — воскликнул Новак. — И, чур, я сплю у стенки!

— Моя постель не возле стены, а посередине комнаты, вообще-то, — заметил Сэм. Габриэль привстал на локтях и обернулся.

— А, да, точно. Тогда я просто прижмусь к тебе поближе. Ты ведь защитишь меня, Сэмми? — он жалобно и моляще взглянул в зелёные глаза Винчестера.

— От кого? От подкроватных чудовищ что ли? — рассмеялся тот.

— От них! — со всей серьёзностью подтвердил Габриэль, и Сэм расхохотался ещё пуще. — Чего ржёшь? — буркнул он.

— Правда, что ли? — сквозь смех спросил Сэм. — Великий Молот Справедливости Вселенной боится сказочных монстров?

— А я вот посмотрю, как ты запоёшь, когда они тебя схватят!.. Но не бойся, я буду сражаться за твою жизнь до последнего! — торжественно поклялся Габриэль, подпрыгивая на пружинистом матрасе и стукая себя кулаком в грудь.

— Габриэль, ты в самом деле намерен спать на моей кровати? — с надеждой на отрицательный ответ спросил Сэм.

— А кто здесь шутит-то?

Винчестер немного помолчал, о чём-то своём размышляя, и, видимо, придя к внутреннему согласию, кивнул сам себе и после снова заговорил:

— Ладно, — сдался он. В конце концов, действительность показывает, что, завязав спор с Габриэлем Новаком, ты только сделаешь ему одолжение. — Вот только... — Сэм смущённо отвёл взгляд, на щеках проступил невольный румянец.

— Что? — выжидательно спросил Габриэль, по-детски нетерпеливо поёрзав на постели, наклонившись вперёд и внимательно заглядывая в глаза.

— Только, чур, одеяло на себя не перетягивать!