Доставленное ранним утром письмо в плотном белом конверте вызывало мурашки одним своим видом. Когда Джордж только увидел его на своем пороге, все его внутренности скрутило, а затем вывернуло наружу. Он был готов закричать, завопить от ужаса. Он хотел разорвать этот гладкий хрупкий материал и его содержимое на куски, а затем сжечь, заодно выжигая из своей жизни. Но больше всего он желал, чтобы этот несчастный предмет, что одной лишь своей белизной начинал колоть глаза, никогда, никогда не появлялся перед его взором.

Но Джордж не мог сделать ничего, кроме как подобрать конверт трясущейся рукой и захлопнуть дверь. Потому что за ним наблюдали. Дичь под прицелом.

Когда истерика спала, еще более бледная, чем обычно, рука потянулась за брошенным на столе предметом, медленно, оттягивая момент, шурша приятным и до осточертения отвратительным куском бумаги, вытаскивая содержимое письма и попутно свои нервы. Он чувствовал, как все внутри него трясется, дрожит в лихорадке.

В глазах защипало, мир заскользил вокруг, плывя в помутившихся радужках, дробясь на части с каждой новой падающей каплей. Они с глухим стуком разбивались о слишком плотную бумагу, что мгновенно жадно впитывала горячие слезы. Впитывала, вбирала в себя так же, как и те люди, что умели лишь забирать и отнимать, оставляя после себя только жгучую пустоту и развороченные дома и поля.

Не сдерживая рыданий, Джордж бросил письмо куда-то за спину, закрывая руками лицо, цепляясь за волосы, крича и завывая. Горячие потоки, стекавшие по холодному бледному лицу, были единственным, что сейчас отличало его от любого мертвеца. Он не слышал стука своего сердца. Его лёгкие скрутились и забились, от чего рыдания вырывались из горла урывками, низким бурлящим звуком. Джорджа бросало в колкий лёд и холод, его кровь застыла от смертельного ужаса.

Рыдания стихли, лишь когда комнатка в его домике погрузилась в полумрак, разгоняемый только рыжими осколками заходящего солнца, мелькавшими на стене у окна.

Прохладные слезы медленно вытекали из покрасневших глаз. А вместе с ними вытекала и последняя надежда.

Но было кое-что, что он хотел сделать перед тем, как его заберут через сутки. Весь следующий день он проведет в подготовке снаряжения, какой-никакой формы и оружия. Ему придется в срочном порядке где-то отыскать новые запчасти для арбалета, ещё стрелы, так как имеющихся остатков не хватит ни на что, химические препараты для зелий, новую оправу для очков... Парень нервно помотал головой: обо всем этом он будет думать завтра, а сейчас он хотел лишь поговорить с одним единственным человеком.

Включив старенький ноутбук, Джордж бережно провёл рукой по пыльным кнопочкам, рассчитывая, что сегодня антенны на крыше, когда-то собранные и настроенные им с нуля, смогут поймать хороший сигнал.

После Великой Войны, прокатившейся катастрофой по всей планете, оставшаяся рабочая техника ценилась на вес золота. А люди, разбирающиеся в ней, обрели такую важность, что правительство просто начало их похищать. Без причин, без следствий. Сегодня человек есть, а уже завтра его квартира пустует, родственники исчезли, а любые обращения в местные управляющие инстанции выходили себе дороже – чудо, если отделаешься набитой мордой и переломанными костями.

Поэтому люди быстро смекнули, что о своих талантах стоит помалкивать. Если, конечно, ты не уверен, что на той стороне тебя ждет лучший мир. Или ты просто хочешь избавиться от кого-то, сделав донесение...

Джордж рисковал, когда собирал через знакомых, рынок и разного рода услуги технические детали. Ещё больше он подвергал себя опасности, когда ночью устанавливал антенны у себя в крыше, моля небеса, чтобы его не засек прожектор патрульного блокпоста, а затем прятал их в досках и фанерах, чтобы какой-нибудь дождик или снежок не устроил фейерверк-шоу в его доме на радость всем наблюдателям.

И теперь, когда у него среди гниющей и разрушающейся цивилизации уже несколько лет был выход в интернет – с перебоями, частыми и ожидаемыми поломками, но выход – парень пытался использовать его на максимум: следил за политикой и властью, учился управлять стрелковым оружием, заново узнавал материал, который когда-то по глупости проигнорировал в школе – хотя кто же знал, что буквально через год, как он закончит учиться, мир рухнет, а человечество сойдет с ума. Джордж изучал все, что, как он предполагал, может помочь ему выжить. Рыскал по всем возможным ещё открытым сайтам, пока не заблокированным властями, после лихорадочно вычищая историю, кэш и в очередной раз перепрошивая id ноутбука, переписывал что-то от руки, заучивал, а потом сжигал – он делал все, что мог, чтобы обезопасить и защитить себя, пытаясь не оставить ни единого следа, что он все еще существует.

Но что может сделать один единственный 24-летний паренек, хоть и смышлёный во многих вещах, против гниющей, как труп в паразитах, власти? Где-то глубоко, на краешках черепных швов он понимал, что может лишь постараться подготовить себя к очередному возможному дерьму судьбы. Но не спасти.

И теперь Фортуна решила посмеяться над ним второй раз, когда он только-только начал пугливо, но высовывать голову во внешний мир.

Сеть была настроена, а чат, в защиту приватности которого было вложено столько его и чужих усилий, открыт. Тонкие пальцы замерли над потертыми клавишами, на которых уже давно не видны символы – Джордж знает их все на зубок и без этого. Честно говоря, он хотел бы просто позвонить и поговорить, но не находил в себе на это силы.

Медленно, отвратительно медленно на экране вывелось все сообщение. Оно было слишком коротким, чтобы вмещать в себя столько боли, отчаяния, ненависти и ужаса. Но оно вмещало и даже давало больше.

> NotFound: меня призвали на большую охоту

Ни приветствия, ни вступления. Джордж просто плеснул кислотой в лицо, не пряча её за другими словами.

Не проходит и минуты, как сообщение оказывается прочитанным, а статус заветного аккаунта меняется. На экране тут же появляется окошко с вызовом в голосовой чат. Он на это только горько усмехается, с самого начала ожидая чего-то подобного. Принимая вызов, парень был готов к бурной реакции и шквалу слов по ту сторону экрана, но его встретила тишина и чье-то тяжелое дыхание.

Джордж сглотнул, пытаясь избавиться от скребущей сухости в горле. Глаза защипало, и новые слезы неожиданно бурно хлынули во все стороны. Словно нескольких часов до этого им было мало.

– Дри... – он начал говорить первым, но всхлипы сковывали глотку, – Дрим, я-я не хочу... не хочу туда снова... ах... второй р-раз я не переживу... не пере...

Рыдания лишили его возможности говорить понятно и связно, Джордж пытался их сдерживать, но они с новой силой прорывались вперёд, заставляя худое тельце трястись на стуле.

– Джордж... Джордж! – собеседник по ту сторону экрана громко, нервно, с ужасом в каждом звуке звал его по имени, стараясь привлечь внимание. – Джордж, послушай, я что-нибудь придумаю! Джорджи, ты слышишь меня?

– Дрим, нет, я... – кое-как ухватившись за звучащий из динамиков голос, парень смог заговорить, – я просто хотел попрощаться и сказать... сказать спасибо за все. Не знаю, выживу ли я, но... н-но перед уходом я хотел просто попрощаться и... – новая волна слез сковала связки, затягивая их в тугой узел, – и в последний раз услышать тебя. Я правда ценил... ценю и люблю нашу дружбу. Прощай.

Под отчаянное "Джордж!" парень вышел из звонка, тут же выключая и компьютер. Он не мог слушать эти пытающиеся его обнадежить речи. Что мог сделать человек, живущий не просто не в его Зоне, а вообще на другом континенте? Да, только благодаря ему техника-программиста из бывшей Англии, а ныне Зоны 31, еще не поймали, так как совместными усилиями они смогли написать новый код для полностью закрытого канала, используя системы безопасности Зон друг против друга. Только благодаря ему он смог свободно рыскать по оставшимся источникам и собирать информацию. Только благодаря общению с ним Джордж оправился от своей первой, а он надеялся и последней, охоты, тогда носившей название Малая Охота.

В ней принимали участие жители одной Зоны. А после, отбирая самых приглянувшихся публике победителей, созывалась Большая Охота. И Джордж, оказавшись в числе хаотично выбранных людей для Малой Охоты, каким-то неведомым всем образом, выжил. И это была чистая случайность, обыкновенное везение, нелепое стечение обстоятельств. Он не показал ни выдающихся навыков боя, ни блеснул стратегическим мышлением, ни сделал ничего, чтобы привлечь к себе внимание. Единственное, что продемонстрировал Джордж – неплохое владение луком, но на фоне навыков других участников он блек и растворялся в тени. Абсолютно все понимали, что парень просто оказался в нужном месте в нужное время.

Поэтому он не ждал, что его вызовут на Большую Охоту. Это не имело смысла. Он хотел в это верить, он надеялся.

Но что может сделать парнишка 24 лет против власти.