Джордж понятия не имел, что за человек буквально возник перед ними из воздуха, но ему по горло, по самые гланды хватало удушающего чувства опасности от личности в зверином черепе, густой аурой накрывшей, кажется, не только двух парней, но и всю местность в радиусе десятка метров. Непривычный внешний вид только сильнее заставлял ощущения внутри биться в пене паники и липком страхе: темные одеяния со сливающимися на ткани металлическими пластинами и плотными ремнями портупеи, свободные черные штаны, заправленные в сапоги, покрывающие колена. Алый плащ с белоснежной меховой подкладкой, явно предназначенной для комфортного перенесения холодной ноябрьской погоды. Богатый пышный ворот, в котором по бокам словно утопал животный череп без нижней челюсти. Вместо нее выглядывал чужой подбородок и шея.

Это выглядело величественно, благоговейно устрашающе. Но не приспособлено для Охоты, для грязных битв и смерти, что так любила оставлять на всех свои багровые следы.

Ибо королям и не нужно сражаться. Ведь это они правят охотой, пронзая любую приглянувшуюся им дичь острием своего оружия. Глупая трусливая зверушка никогда не набросится на льва, правда?

Он тоже чувствовал, что стоит лишь заглянуть в черные провалы глазниц, как любой сразу же с содроганием в каждой мышце почует, кто здесь Охотник.

– Ох уж эти псы… страсть к крови, все дела, – глухой, но до мурашек низкий раскатистый голос – голос человека, уверенного в своем положении в этой чертовой цепи питания, цепи выживания, – действует на нервы.

И словно в подтверждение этих слов, несколько существ, игнорируя только начавший утихать огонь, вылезли из проема за спиной, останавливаясь в опасной близости к парням. На резко возросшее напряжение в глазах и теле обоих лишь удовлетворенно хмыкнули.

– Переняли от тебя все самое лучшее, – Дрим придвинулся ближе к шатену, пытаясь сообразить, какая сторона сейчас опаснее: фигура перед ними или свора за спиной. Хотя, что тут думать, очевидный же ответ. Срочно нужен был план. Срочно. Срочно.

Господи, что, блять, с этим можно вообще сделать?!

Лицо Джорджа было нечитаемым, но если бы только это было от самоконтроля и спокойствия – блондин видел плывущий взгляд и блеск еще не взорвавшейся, но неумолимо накатывающей паники, сдерживаемой смутным осознанием, что не время, нельзя, не сейчас, что происходит что-то хреново-важное.

Совершенно не скрываясь в своих действиях, Дрим начал заряжать арбалет, сам не понимая для чего именно: потянуть ли время, пытаясь что-то таки выжать из лихорадочно соображающего сознания, или просто атаковать, при этом даже не рассчитывая на победу.

Столь явная открытость вызвала больше реакции, чем нервный укол от парня.

– Ты собрался умереть здесь? Удивительно, – конечно, махинации с оружием могли быть восприняты только в штыки, но пока что спокойный “собеседник”, кажется, даже не выказывал и искры беспокойства, – Дрим.

– Удивительно, что послали тебя, – в руках парня тусклым блеском проскользнул топор, переложенный в наиболее удобную позицию. Противник даже не шелохнулся. Кажется, даже ветер не смел прикасаться к алой накидке, – Техно, – обмен любезностями, едва ли криво начатый был тут же завершен, когда именованный сделал выпад вперед, мгновенно сокращая расстояние и скрещивая клинок бесподобно быстро вылетевшего откуда-то из мехов меча с лезвием топора.

Джордж был резко и с силой отброшен в бок, чтобы его не зацепило. И, поначалу, это действительно помогло: Дэвидсон грохнулся на траву на расстоянии нескольких метров, а у Дрима появилось место для маневра и блока – чужой меч был неумолим. А потом Техно подал какой-то знак псам, и те волной устремились к сидящему парню. Одна тварь, пока почти парализованный от холодящего зрелища шатен копошился с подъемом, успела наброситься на него сверху, но получила стрелу прямо в глаз, и завалилась куда-то в бок, изначально собираясь перегрызть человеческую глотку.

Не сдохла.

Хрипя и булькающе рыча, она поднялась на лапы, готовая совершить второй прыжок, на этот раз уж точно смертельный и точный, пока ее сородичи окружили Джорджа со всех сторон.

Но ничего не произошло. Псина, как и все остальные, скалилась, но не двигалась. Страх, подстегнутый кнутом непонимания, заставил спешно оглянуться по сторонам, пытаясь разглядеть какую-то невидимую, но весомую причину такому поведению.

А она все же была.

Техно поднял левую руку, видимо, этим призывая тварей замереть, в то время как сам хозяин направил острие оружия на горло Дрима, почему-то скорчившегося и держащегося за живот, однако второй рукой все так же сжимавшего топор, еле заметно дрожащий на конце.

– Одно телодвижение – и этот юнец труп, – пророкотали из-под черепа. Этого хватило, чтобы блондин тут же замер, начиная прожигать взглядом белошерстных монстров, что неожиданно для него самого облепили шатена, теперь переводившего потерянный взгляд с друга на оппонента, – у меня пара вопросов, прежде чем ты умрешь.

– Собрался устроить допрос прямо здесь? – Дрим едко усмехнулся, явно испытывая меньше страха, чем буквально минуту назад.

Да что происходит?

– Уж извини за занудство, но меня интересует, что ты тут делаешь, – острие меча неприятно коснулось кадыка. – Что вы задумали?

– Мы? Выжить пытаемся, как видишь, – парень дергается, рукой впиваясь в предплечье, тут же покрасневшими пальцами натягивая разодранную кожу.

Что он делает?

Псина возле Дэвидсона тряхнула головой, утробно зарычав, вызывая такую же реакцию у сородичей.

– Не играй идиота, – несмотря на все ту же размеренную и даже спокойную интонацию Техно, парень буквально кожей ощущал, как закипает чужая кровь. Словно он чего-то ждет, но в то же время боится не успеть, – Ополчение ловят по всем Зонам, а ты неожиданно оказываешься заперт здесь. Невероятное везение.

– Смена ориентиров? – твари рядом с шатеном снова зашипели и завились, когда блондин снова двинулся, шевеля обильно закровоточившей рукой.

– Вижу, – Джордж ловит на себе тяжелый испытывающий взгляд из темных недр черепа, от которого хочется раствориться – он словно подопытная крыса под камерой, – но не верю.

Хочется задать слишком много вопросов. Особенно, когда понимаешь, что говорят о тебе. Градус напряжения не понижается ни на йоту. Особенно, когда получаешь драгоценные крупицы информации, которая повергает лишь в шок и еще больший водоворот вопросов.

О боже, нет, Джордж, только не сейчас. Для начала нужно хоть как-то выкрутиться из хватки смерти, прямо сейчас дышащей в затылок. Не так важно, во что Дрим ввязан – про это можно спросить позже.

В конце концов, если прямо сейчас этот жуткий тип или его милые собачки порвут их на кусочки, спрашивать ничего и не придется.

Нужно сохранять здравый смысл, даже если сохранять-то уже и нечего.

Видимо, рассуждения подобного характера все же как-то помогли, ибо паника слегка отступила, теперь концентрируясь в трясущихся руках. И раз просветление в мозгах работало, нужно было срочно что-то придумать, пока их к черту не зарубили. Темные глаза в который раз задержались на истекающей кровью руке друга. А если он делал это…

Ох, нет, это просто сумасшедшая идея, Дрим.

Но, честно взвешивая ситуацию, помочь им действительно могло только чудо или… безумие.

Техно был занят Дримом, все еще пытаясь разговорить того на что-то – Джордж старался более не вслушиваться, поклявшись себе, что узнает все только и только от друга – это будет наиболее адекватным поступком, а сейчас эмоциональные потрясения ему не нужны. И так хватает.

Дэвидсон плавно двинул руку к ногам, крупно вздрагивая, когда псины отреагировали на это отчаянным конвульсивным движением, явно желая уже вцепиться в чужую глотку, но не смея нарушать команду хозяина. Одно легкое движение – и шатен вспарывает себе ладонь, буквально чувствуя алые пожирающие взгляды на тепло заскользившей по руке крови. Одноглазая, ранее раненая, взвилась и затряслась, рыча всем своим существом, пока из ее пасти обильно текла слюна.

О да, ты ведь так зла за лишение своего глаза.

Ну же. Давай. Сделай это.

Джордж, видя хищное желание, смертельный голод в чужих глазах, сжимает ладонь, заставляя течь кровь обильнее, чаще, гуще.

Он ждал. Он ждал, когда кто-нибудь даст слабину, и, за мгновение, как из него самого бы вытекла надежда хоть на что-нибудь, парень уловил в животном выражении что-то воистину дикое, подчиняющееся инстинктам и плюющее на команды.

Да. ДА. Еще немно…

…он услышал конец фразы.

– … все же это ты. А потому, твоя смерть – наилучший для нас вариант событий, – фигура в мантии меняет стойку, не медля, занося меч над головой. Почему Дрим ничего не пытается сделать?!

Времени нет, будем работать с тем, что есть.

Джордж не был уверен, сработает ли его план, или прямо сейчас он несется на амбразуру грудью вперед. Но когда парень, подрываясь, метнулся к другу, слыша резкое клацанье чужой пасти на том месте, где только что было его ухо, он понял, что это оно.

Техно был готов забрать жизнь этой вездесущей проблемы в маске. Однако он не был готов столкнуться с огромной белой тушей обезумевшего от жажды крови пса, периферическим зрением замечая сошедших с ума тварей и быстрое перемещение синего пятна.

Да они друг друга стоят!

Шатен почти почувствовал когтистые лапы у себя на спине, когда влетел в парня, надеясь его хотя бы как-то оттащить в сторону, а затем пуститься в чертов бег. Он готов потратить последние остатки зелий, чтобы просто повысить их шанс выживания с нуля до хоть сколько-нибудь. Но не успевает Дэвидсон что-либо сделать, как его самого притягивают так близко, как это было возможно. Дрим что-то бросил.

– Держись, – единственное, что быстро прошептали возле уха.

Техно, наконец, отцепив от себя тварину, одним размашистым ударом отсек ей голову и глухо зарокотал, одним лишь голосом заставляя остальных существ утихомириться, или же те могли рассчитывать на ту же участь, что и обезглавленная туша, с чавканьем распластавшаяся по земле. Все длилось едва ли мгновение, но его хватило, чтобы Охотник, повернув голову в сторону Дрима, застал лишь фиолетовую вспышку, разбившуюся в хлопья, исчезающие, едва те касались травы.

– Все же он.

Их словно втянуло в кромешную тьму, а затем выплюнуло в свет, приложив о землю и на ней оставив.

– Что за… что ты сделал? – Джордж, обнаружив себя лежащим на мху вообще в другой части леса, тут же попытался встать, но смог только неуклюже хлопнуться обратно. Голова кружилась просто невероятно.

– Потом, – Дрим, явно ощущавший себя в пространстве лучше, спокойно встал, подтягивая и друга. Однако в следующую секунду уже Дэвидсон ловил его, схватившегося за живот, кое-как держащегося на ватных ногах.

– Он ранил тебя? – парень решил переключиться на более насущные проблемы, заталкивая свое непонимание куда подальше. До поры до времени. На вопрос блондин кивнул и, подтверждая слова, отодвинул руку, показывая косое ранение, оставленное ровно в правой реберной щели. Это выглядело чертовски хреново и глубоко, но Дрим, кажется, не задыхался и не кашлял кровью, так что все может быть не так уж и ужасно?.. Однако по одной только позе и голосу можно было понять, насколько сильную боль он испытывает и сдерживает, видимо, только лишь благодаря силе воли не проваливаясь в темень сознания.

Им срочно нужно было где-то остановиться и если не восстановиться, то хотя бы обработаться и перебинтоваться. Но они были посреди леса, каждый угол которого снимался камерами, а по пятам за ними – Джордж не сомневался – наверняка неумолимо следовал тот Охотник, в распоряжении которого гребанная стая чувствительных на запахи псин. Им нужно не просто спрятаться, но и как-то сбить запах. И, видимо, парней посетила одинаковая мысль.

– Ты помнишь направление озера? – теперь был черед кивать шатена, пусть он и не имел в голове точного представления местности, но точно знал направление движения. Дрим отстегнул от ремня грудной портупеи небольшой кейс, легко помещавшийся в ладони шатена, в которую вещичка и была вложена, – с жемчугом знаком?

– В теории, – парень, наконец, понял, как они переместились в другое место: то было необъяснимое свойство предмета, который можно было получить из тела некоторых монстров – странников или как их там зачарователи обзывали. Редкостные занозы в причинном месте. Дэвидсону приходилось сражаться с таким редко, ибо он откровенно избегал их всеми возможными способами. Ему хватало материалов с арахногигантов и бегающих трупов, а мучиться еще и с чертовой шпалой под три метра, для которой не существует понятие “стена” – спасибо, не надо. Однако Джордж ни разу не пользовался этим пресловутым жемчугом.

– Достаешь одну, касаешься кожи обоих, кидаешь, – тело парня пробила крупная болезненная дрожь, когда он попытался выпрямиться в полный рост, преставая опираться на друга. Провал, – сможешь?

Темноволосый снова кивнул, без слов понимая, что блондин просто не в состоянии сейчас делать что-то физически, а воспользоваться шансом удрать подальше и поскорее хотелось. Жемчужины были хорошей возможностью преодолеть приличное расстояние, при этом не оставляя свой запах и не тратя последние крохи сил. Джордж просто надеялся, что их будет достаточное количество.

Две. Оу.

Он достал одну, аккуратно ощупывая небольшой шарик глубокого мраморно-зеленого цвета. Если верить учебнику, то это прошедшее определенную термическую обработку глазное яблоко тех тварей. А значит, оно должно быть относительно твердым? Шатен хотел кое-что попробовать.

Ну, в любом случае, у них особо нет выбора, так?

Дрим молча наблюдал, как его друг с интересом рассматривал шарик. Парень знал этот взгляд, эту задумчивую искру, горящую на дне карих глаз. Поэтому, когда Джордж достал стрелу и закрепил между зубчиками наконечника жемчужину, был почти не удивлен лицезрению новшества, разве что снова отмечая в своей плывущей голове неординарный ум парня, страдающего при этом полным отсутствием самооценки.

Тихое хмыканье потушилось, когда светловолосого аккуратно, но крепко прижали к невысокому телу – стрела была уже высоко в небе, поэтому им осталось лишь дождаться ее приземления. Ну и уверовать, что она не воткнется ни в какую ветку.

Когда Дэвидсон почувствовал странное мимолетное утяжеление в теле, то пугливо прижался к другу еще сильнее, понимая, что сейчас.

Наверное, что-то в запасах их удачи да осталось, потому что через мгновение они обнаружили себя на холодной влажной земле, на которую чуть тут же не грохнулись, все еще с трудом контролируя дезориентированные разрывом пространства тела.

Оглянувшись и примерно поняв, где они оказались теперь, шатен оказался приятно удивлен. Парни пешим ходом добирались бы сюда час, а может быть и больше, учитывая их ранения, однако один выстрел жемчужиной за раз преодолел почти половину нужного пути. Воодушевленный таким результатом, Джордж выстрелил снова. И Фортуна решила покапризничать.

Стрела влетела в ствол дерева, вгрызшись в кору на высоте нескольких метров. Не особо значительная высота, если ты здоровый человек. Даже приземлившись на ноги, без всякой группировки – неприятно, но не травмирующе.

Но значительная если вас двое, и кто-то один неизбежно примет на себя часть чужого удара от падения. Просто потому что физика.

Но очень значительная, если этот кто-то слабо держится в сознании, медленно, но цельно истекая кровью от серьезных ранений.

Первым, что услышал Дэвидсон по приземлению, было глухое шипение, перерастающее в болезненный стон. Дрим лежал на правом боку, боясь пошевелиться и даже вдохнуть, чтобы случайно не породить новую волну острой боли во всем теле. Темноволосый тут же вскочил, понимая, что буквально опирался на друга. Руки судорожно начали искать те темные таблетки стойкости, что ранее получил, понимая, что у них нет ни одного лечебного зелья. Блондин, увидев мешочек в чужих руках, понял его без слов, тут же закидывая в рот сразу несколько.

Им нужна была хотя бы минута, чтобы эффект полностью распространился по телу.

И за эту чертову минуту Джордж успел проклясть себя за столь хреновый выстрел – хотя он не мог контролировать приземление стрелы, сейчас его это не волновало – и чуть ли не до слез обрадоваться, что они так близко к озеру. Он узнавал место, понимая, что им буквально десяток минут или два до знакомого скалистого берега.

За эту чертову минуту парень услышал шум в соседних кустах, из-за чего вся кровь словно остыла и сосредоточилась в голове, резко отдавая шумом сошедшего с ума сердца.

Их уже догнали? Но как? Как!? Как это могло произойти? Как это возможно?

Ужас переполнил каждую клеточку тела Джорджа, заставляя мгновенно зарядить и прицелить арбалет. Ужас за себя. Ужас за лежащего за спиной друга. Ужас от одной мысли, что сейчас его может не стать.

Липкое, но обжигающе холодное чувство заворочалось, выгибаясь на изнанку и показывая изнутри прорезающуюся шипами злость. Нет, ярость. Плотную, горькую, но такую вязкую и тяжелую, что возникло ощущение, как каждая частичка тела шатена влилась в землю, не позволяя тому сдвинуться ни на миллиметр. Потому что он не позволит себя сдвинуть. Он не позволит навредить Дриму.

Шелест стал гораздо громче, а затем ветки раздвинулись, показывая невысокого человека достаточно миниатюрного телосложения. И Джордж бы не придал этому какого-то особого значения, лишь мысленно отмечая комплекцию человека, прекрасно зная, что нередко это совсем не показатель уровня опасности. Но тело парня сковала нервная судорога, когда его взгляд выцепил глаза на молодом, практически детском лице. Парнишка с растрепанными темными волосами, нет, мальчик в испуге вылупился на нацеленный на него арбалет, безмолвно открывая и закрывая рот, видимо, силясь что-то сказать, но не контролируя связки от страха.

Нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет.

Вашу ж... блять.

Он собирался убить ребенка. Он собирается стать убийцей детей.

Он станет убийцей детей.

Он станет убийцей детей.

Он станет убийцей детей.

Он станет убийцей детей.

Потому что у него в руках топорик. Потому что он тоже участник, а значит будет бороться за свою жизнь.

– ... ах ты ж, блять... Тоб! – резко и шумно к мальчику ввалился ещё один человек... тоже ребенок, высокий блондин, невероятно громко шурша всеми возможными ветками на пути, – чего засты…

Слова белобрысого мальчика оборвались, стоило ему заметить готовую к атаке фигуру. Он мгновенно загородил собой другого паренька, поднимая и направляя железный меч на арбалетчика.

Прекрасно, он станет убийцей уже двух детей!

А тот уже, кажется, готовился броситься на Дэвидсона, всем своим видом крича о бурлящем внутри гневе и решимости защищать. Вот только взгляд то и дело бегал по щуплой фигуре темноволосого, в глазах которого горело что-то страшное, что-то настолько раскаленно-белое, что обжигало сильнее льда, заставляя паренька нервно сглотнуть и покрепче вцепиться в меч обеими руками.

Джордж готов был атаковать, действительно атаковать, одним лишь своим видом продавливая рыхлую от испуга натуру подростка, словно предупреждая его.

Он бы уже выстрелил, если бы хотел.

Он хотел защитить, а не убивать.

Джордж понимал, что переступит через себя еще раз, если потребуется, потому что здесь и сейчас это было самым рациональным решением, которое он мог заставить себя принять. Он сделает то, что ему не нравится, что он ненавидит от омерзительной судороги в груди, потому что так надо. Позже парень, несомненно, начнет корить себя за все, захлебываясь от ужаса своей бесчеловечности, запаха крови на руках, едва закрыв глаза, лицезрения чужих некогда живых глаз.

В рукав куртки парнишки вцепился его друг, силком оттягивая руку, чем вызвал раздраженное шипение и зырканье на свою низкую персону.

– Томми, пойдем отсю…

– Хрена с два! Он же выстрелит нам в спину! – мальчик не успел договорить, как его тут же перебил криком друг, агрессивно вырывая руку, чтобы еще сильнее стиснуть рукоятку меча.

– Он защищает кого-то, смотри, – шатен скривился от рявканья, однако все же кивнул головой чуть в бок от фигуры Джорджа, заставляя того испытать крайне противоречивые эмоции: ему совершенно не нравилось, что на Дрима обратил внимание придурок с мечом, но в то же время неожиданно расклеила свои листочки надежда, что все кончится без кровопролития, – если бы он хотел нас убить, то уже сделал бы это.

Взгляд мечника потемнел, когда тот еще раз посмотрел на напряженного до звона душевной струны противника, а затем на тяжело дышащее тело на земле, улавливая железистый запах.

Они оба в похожей ситуации, потому что оба пытаются защитить кого-то. И, не окажись они на Охоте, но пересекись в похожей ситуации на мировом просторе, это была бы единственная причина, почему они бы подняли оружие друг против друга.

Низкий паренек, заметив перемену на лице блондина, снова вцепился в его руку, на этот раз просто пытаясь утянуть в сторону кустов, из которых они вышли. Он понимал, что арбалетчик может в любой момент передумать, спуском нескольких стрел мгновенно оборвав их жизни. Но плескавшееся отчаяние в чужих глазах, а затем завившийся поток облегчения, тут же сменивший все течение, заставил мальчика поверить в удачу и возможность спастись без… спастись.

Два подростка с шелестом скрылись, бросив напоследок несколько тревожно-напряженных взглядов во все еще целившегося в них Дэвидсона, который медленно осел на землю, с дребезжанием роняя арбалет, когда те двое действительно скрылись. По-настоящему ушли. Ушли и не попытались убить их. Ушли.

– Дрим? – тихим просевшим голосом позвал парень, прикасаясь к рукаву некогда зеленой толстовки, сейчас же тут и там темневшей бордовыми пятнами разных оттенков. Как и, скорее всего, куртка Джорджа. Он просто намеренно не рассматривал ее, не хотел видеть, ощущать твердость ткани от засохшей крови. Не хотел думать о количестве порезов и разрывов, сильно испортивших ему одежду, от чего становилось намного холоднее, резче ощущая все перепады температуры.

Но как будто у него было время хотя бы задуматься о холоде.

Когда он в последний раз ел? Хотя бы пилюли?

Принимал ли Дрим что-то кроме зелий и своих таблеток?

Шатен вздрогнул, вырвавшись из пут мыслей, когда друг прокашлялся.

– Идем, – сипло выдавил светловолосый, чуть покачиваясь, поднимаясь на ноги, – ты как? – и стоило сделать лишь шаг, как парня едва не занесло вбок. Дэвидсон успел подставить плечо, придерживая друга, а затем как-то неопределенно хмыкнул.

– Явно лучше, чем ты, – Джордж перебросил чужую руку через плечо, тем самым давая Дриму возможность опереться на него. Он видел, насколько тяжело сейчас было управлять своим телом парню – чрезмерное количество адреналина заблокировало часть боли, а вместе с тем зажало и большую часть мышц, буквально лишая возможности чувствовать и контролировать их. Острое плечо благодарно сжали, – в следующий раз смотри, сколько принял, тормоз.

– А то есть ты, значит, газ? Двигатель процесса? – не надо было даже смотреть, чтобы видеть, как поползли чьи-то уголки губ, хоть и были скрыты за маской, – Куда нажимать? Или лучше как?

– Эта была ужасной. Просто останавливает все мое желание помогать тебе дальше, – шатен фыркнул, но все же улыбнулся вслед, всем существом желая удержать эту внезапную светлую нотку. Он так чертовски сильно хотел переключиться.

Это было неправильно. Все равно что запирать дверь в комнату, зная, что в ней кто-то остался, и этот кто-то несомненно будет скрестись, забивая под ногти острые деревянные занозы, в какой-то момент начиная истошно вопить, ослепленно разбивая костяшки о преграду.

Нехорошо запирать в себе себя.

Но он так хотел вырваться из липких мыслей, себя хотя бы на мгновение, оставляя погребенное запечатанное что-то позади, планируя спуститься в сырой подвал сознания позже, но совершенно этого не желая.

– Джордж? – волнение в голосе неприятно стянуло в горле, заставляя обратить внимание на мир вокруг. Дэвидсон снова ушел в себя. Застрял в трясине. Сквозь щелочки маски проскочил тревожный зеленый блеск, и шатен заставил себя улыбнуться еще раз, сам не веря этому глупому напряжению мышц.

Он возьмет от этого хрупкого момента все.

Легко перебрасываясь фразами, парни доковыляли до озера, наконец-то с облегчением выдохнув, когда оба устало опустились на гальку.

Дрим надеялся, что Сапнап все еще их прикрывает. Ведь они потеряли связь.

Парень не сразу обнаружил пропажу микронаушника, ему было просто не до этого – выжить бы вообще. А пропасть он мог много где: от побега от псов, а затем буквального прохождения огня, до битвы с Техно, который со своей дьявольской скоростью не оставил светловолосому и шанса.

Техно. Техноблейд.

Он наверняка шел по их пятам. И теперь, теперь это лишь вопрос времени, когда тот их настигнет. Это дьяволово отродье постоянно сидело у него на хвосте, опасно клацая смертельными челюстями. Хотелось истерически засмеяться, а потом пойти и уничтожить что-нибудь, ломая до самых щепок.

Ожидаемо? Ожидаемо. Легче от подтвердившихся опасений? Да ни на одну, сука, каплю.

Но самым отвратительным Дрим находил не это. Появление Охотника и рядом не стояло с тем фактом, что сейчас парню действительно придется посвятить Джорджа в происходящее, потому что теперь от уровня осведомленности будет зависеть его же жизнь, которую светловолосый так пылко в своей голове поклялся защитить.

Дозащищался.

Идиот. Полный идиот.

Как он расскажет об этом Джорджу?

Небеса, почему он потерял связь с Сапом именно сейчас…

Блондин слишком громко вздохнул, тут же ловя на себе взволнованный взгляд сидящего рядом парня, видимо, истолковавшего звук как признак боли. Тот как раз находился в процессе вытаскивания из рюкзака и мелких кармашков всего, что могло пригодиться для обработки ран. А выходило очень не густо, но хотя бы не плачевно: три бобины с бинтом и спирт. Из зелий осталось два яда, наскоро сваренных еще на зоне творения, и почти не тронутое усиление – и оба типа совершенно бесполезные на данный момент. У Дрима тоже было негусто и почти также бесполезно: ускорение и остатки стойкости в таблетках. По одним лишь глазам шатена можно было понять, в каком отчаянии он пребывал. Хорошо, если им имеющегося вообще хватит на самые хреновые раны.

– Так, хорошо… вернее, плохо, но я попробую что-нибудь сделать, – Дэвидсон выдохнул и сжал губы в плотную линию, думая, к чему стоит приступить в первую очередь. К кому сначала – даже не обсуждалось – больше всего пострадал блондин. И благодаря ему же Джордж отделался малой кровью. Недолго думая, парень сунул руку под свою куртку, ножом отрезая небольшой кусочек ткани футболки. Сначала нужно было смыть кровь там, где это было возможно, а тратить на это последние бинты не хотелось совершенно. К тому же, это поможет хоть на немного, но смыть железистый запах, который уже вряд можно отдраить даже самой концентрированной хлоркой, но сейчас особенно сильный, из-за чего риск быть обнаруженными еще быстрее возрастал в несколько раз.

Мысль, словно потянув за ниточку, выудила целую цепь еще недавно бившихся в конвульсивном припадке мыслей, сейчас как будто сбившихся в бесформенные кучи, давящие на горло и что-то под легкими.

Уже собираясь отойти к кромке воды, чтобы намочить тряпку, парень остановил тяжелый взгляд на двух щелочках.

– И, знаешь, советую подумать, как ты будешь объяснять все то дерьмо, что я услышал… хотя бы его часть, Дрим, – и он ушел к воде.

Снова глубоко, до боли под ребром, вздохнув, светловолосый запустил здоровую руку в волосы, сжимая их между пальцами. Маску задвинули на бок, пуская к глазам яркий свет полудня. Уже прошло так много времени? С приятной дрожью в мышцах, парень вытянул ноги, упираясь подошвой в гальку. Все ныло, внутри жгло, словно он только что снова прошел через огонь. Только на этот раз пламя было внутри, и потушить было его нечем. Во рту осел привкус пепла, нагоняя Дрима на пугающие его мысли о возможной реакции миниатюрного парня.

Конечно, Джордж захочет узнать. Конечно.

Пиздец один не приходит, да?

Парень начал аккуратно стягивать портупеи, а за ней и толстовку, чтобы получше осмотреть нанесенный телу ущерб. По коже сразу же пробежалась волна мурашек, стоило прохладному осеннему ветру огладить спину и плечи. Ему определенно стоило брать что-то потеплее, но… что успелось.

Вернулся Дэвидсон, держа в руке обрезок ткани и несколько пустых колбочек от зелий, что теперь были приспособлены под перенос воды. Ну, не вскакивать же каждый раз, чтобы промыть тряпку. Друг без промедлений поднял руку, когда к его ране на груди потянулись тонкие пальцы, чтобы отодвинуть темную ткань кофты.

– Что ж… с чего… – блондин как-то потерялся, когда холодные подушечки коснулись горевшей кожи. Вот сейчас это совсем не то, что нужно, Дрим! – С чего мне начать?

– Кто ты? – лицо Джорджа казалось совершенно беспристрастным, однако по тому, как он избегал зрительного контакта, предпочитая сосредотачивать все внимание на обработке раны, стало ясно, что он нервничает. Подрагивавшие пальцы лишь подтверждали это.

Он понимал, что шатен имел ввиду, что именно хотел услышать. Но это было так трудно сказать.

– Наверное, ты не раз слышал о противниках нынешней системы, – решил начать издалека Дрим, цепким изымающим взглядом следя за каждым мускулом лица друга, – и о появившемся пару лет назад ополчении… ну, и как бы я один из них.

Парень замолчал, подбирая слова, тщательно отсеивая ненужную сейчас темноволосому информацию, которую на самом деле просто боялся рассказывать, потому что риск облажаться был высок как никогда. А Джорджу нестерпимо хотелось прервать эту паузу, одновременно желая расспросить подробнее и, в то же время, не желая перебивать блондина, пока тот хоть что-то говорил.

Он что? Господи, куда Дрим был ввязан?

А самое главное, почему Дрим не рассказал этого раньше? Еще месяцы назад, когда ничего этого не было, а они сидели дома, каждый у своего компьютера, пытаясь перебиваться крохами едва ли мирной жизни.

– Но это все еще не объясняет… ни одного твоего действия! Более того, не думаю, что за каким-то обычным повстанцем прислали бы аж несколько Охотников, с одним из которых, на минуточку, ты знаком лично. И, как я понял, знаком не пару дней, – неожиданный всплеск литой мыслью сорвался с покусанных губ, заставляя Джорджа осознать внутри себя пустившее корни раздражение. В нем была и слабость совсем расшатанных нервов, и физическая усталость, едва граничащая на лезвии полного истощения, и негативные всполохи из-за сидящего перед ним парня. И Дрим, кажется, тоже ощутил их, плотно сжимая зубы, словно опасаясь выдать сейчас хоть звук, когда раны коснулась уже проспиртованная тряпка.

Дриму показалось, что он сглотнул чересчур громко.

– Я много где участвую, поэтому успел нажить себе постоянных врагов, как Техноблейд. Вообще, он обычный пес на поводке. Ему приказывают – он приходит, но так вышло, что именно этот черт постоянно вмешивается во все, что я делаю. Отчасти я не удивлен, что он тут… хоть это и создало определенные сложности.

– Сложности обычно разрешаются без риска летального исхода, – Дэвидсон слишком сильно нажал на края раны, а затем испуганно отдернул руку, услышав сдавленное шипение, – ох, черт, извини, – он снова прикоснулся к порезу, как можно аккуратнее оттягивая кожу, – тебе… ничего не мешает дышать? Возможно, хрипы или постоянное ощущение, что не хватает воздуха?

Блондин задумался, прислушиваясь к себе, а потом вдохнул настолько глубоко, насколько позволяла боль.

– Можно сказать, что… нет? Двигать грудью определенно больно, но не сказал бы, что что-то мешает, – парень постарался заглянуть в потерянные карие глаза, наконец, ловя их взгляд, – все выглядит очень плохо?

– Я не знаю, – к ране снова прикоснулись, пытаясь настолько мягко, насколько позволял спиртовой раствор, продезинфицировать рассеченную плоть, – она выглядит глубокой, но я… я не знаю. Знал бы, что моя жизнь скатится в такую пропасть, пошел бы на врача, а не программиста, – Джордж потянул за край водолазки, без слов призывая поднять ее. В любой другой ситуации Дрим был бы просто обязан пошутить, как идеально они ловят мысли друг друга, – Но скажи мне, если почувствуешь себя хуже. Может быть, смогу что-нибудь придумать… хотя тут только регенерация и поможет.

Это было приятное ощущение. Мягкое и робкое. Даже спустя годы общения шатен редко когда позволял себе открыто выражать собственные эмоции, особенно, если они испытывались по отношению к кому-то. Всего одной фразы оказалось достаточно, чтобы почувствовать переживание парня. За него. За Дрима. Дэвидсон никогда не был глупым и наверняка уже имел какие-то свои соображения и догадки по поводу персоны, сейчас устало развалившейся у скалы. Но он все еще был тут, рядом с ним, пытаясь позаботиться о чужих ранах, зная, что светловолосый идиот сам ничего не сделает, игнорируя такие мелочи до последнего.

Однако сейчас нужно вернуться к другой теме. Джордж заслуживает знать. Даже если это будет лишь часть. Даже если ему не понравится то, что он услышит. Это будет честно по отношению к человеку, который без единой сопротивляющейся мысли доверился ему.

Наверное… стоит довериться в ответ?

– Мне очень жаль, что так вышло, – темноволосый вопросительно вскинул брови, услышав неожиданное извинение. Выражение лица Дрима действительно выглядело виноватым. Что? – Я собирался забрать тебя, но не успел. Даже если бы ты не захотел присоединиться к ополчению, то смог бы просто жить на безопасной территории, как и другие. Но я… не успел.

Что, простите?

Дэвидсон замер, неловко сжимая бинты в руках, словно забывая, как правильно закончить перевязку. Голос парня звучал тихо, но отчетливо, словно далекий глухой раскат грома. Медленно, но верно приближалась буря.

– Когда я увидел твое сообщение… Еще никогда в жизни я так быстро не принимал решения. После того, как верхушка узнала, что я здесь, они решили воспользоваться моментом и зачистить Зоны, – Дрим снова выдохнул и осторожно взял парня за руку, видя, как усиленно тот пытается обработать поступающую информацию, но что-то словно идет не так и из раза в раз система выдает ошибку, – Тогда Техно говорил именно об этом. Они планировали нападение, и им представилась отличная возможность. Он спрашивал, почему я здесь, в то время как остальных пытаются поймать на Зонах.

– И почему ты здесь? – осколки углей мерцали на дне глаз, когда шатен уставился в зеленые глаза напротив. Может быть, сантиметров 30, а может и меньше. Он все еще держал в руках бинты, теперь с силой их сжимая, удерживая в себе что-то искристо горячее.

– Потому что я хочу вытащить тебя отсюда, – они это уже обсуждали, но теперь, зная почти всю картину происходящего, все открывалось совсем под иным углом.

– То есть, я правильно понял, что ты бросил чертову кучу людей просто чтобы найти меня? Зная, что вас могут атаковать? Зная, что меня могли убить еще до твоего появления? Что, в конце концов, могли убить тебя просто потому, что ты редкостный идиот, поставивший на кон все? – с каждым словом голос становился выше и выше. Нет, он не сорвался на крик, но каждая произнесенная им буква, каждая гласная, которую хотелось вытянуть в крик, дрожала и грозилась соскочить в нечто очень болезненное и громкое.

Дрим чувствовал, как проваливается в бездну. С самого начала он стоял на ее краю, бесстрашно и самоуверенно глядя в темноту с высоты обрыва.

Но теперь он утягивал в тьму и Джорджа.

– Да, – шатен поджал губы, резко возвращая внимание на треклятые бинты, быстро их завязывая и отодвигаясь от парня.

В голове слишком шумно, чересчур громко, чрезмерно аляписто.

Что он должен чувствовать? Что он вообще чувствует?

Внутри неприятно жжется, опаляя горло, снова прогоняя через него пламя. Он должен радоваться, что Дрим здесь? Он должен быть благодарен, что Дрим рискует ради него? Он должен распалить обжигающие угли внутри и разозлиться? На кого? На Дрима? За то, что он такой идиот? Он должен взвыть от отчаяния, понимая, насколько же сильно теперь изменится его жизнь, если они не просто выберутся, а хотя бы выживут?

Стоп.

Перед глазами всплыл фрагмент воспоминания. Всего неделю назад, но, казалось, с момента события прошли годы. Все казалось слишком нереальным.

– Подожди, а на какие Зоны планировалось нападение? Ты знаешь? – лицо парня мгновенно изменилось, вытянувшись и словно просев в глазах, в которых едва ли теперь был виден зрачок.

О, он знает.

Блондин ощутил панику, адреналином хлестнувшую по животу.

– Если… Если ты подумал о своей Зоне, то да, – Дрим не знал, что тяжелее для него: оторваться от проходящего его насквозь взгляда или удержать себя, смотря прямо в потемневшие глаза.

Джордж в неверии уставился на друга, но стоило ему увидеть безмолвное подтверждение чужим словам, как он с ужасом округлил глаза, закрыв рот ладонями.

Те солдаты, которых парень видел перед самым отправлением, были не для него. Войско прибыло в его город для зачистки. Зачистки. Только ли в его городе или во всех населенных пунктах Зоны – не так важно – эти люди были в его городе, где жили его друзья.

Ему доводилось видеть, что оставалось от городов, когда те зачищали. Иногда особенно жесткие оставляли города в руинах без единой возможности жить и выжить.

Он не знал, сколько просидел в оцепенении, предаваясь страшным представлениям того, что сейчас могло происходить там. А если правительство уже получило информацию, что он, Джордж Дэвидсон, действует заодно с повстанцем? У него вообще есть теперь дом?

А Алисса и Калахан? Карл? Что с Карлом? Они ведь были соседями? Кто-нибудь из них жив?

Кто-нибудь…

Парень пришел в себя лишь тогда, когда его плечи слегка сжали. Совсем рядом сидел Дрим, волнуясь и не зная, что ему делать, как все исправить.

– О боги, – совсем тихое, вымученное звучание. Его голос словно осел, ослабший и надломленный от того, как часто его сдерживали. Он поднял пустой взгляд на друга, ища в его глазах ответы на сотни не озвученных вопросов, но нашел лишь океан беспокойства, страха и печальной заботы, дно которого выстилало сожаление и вина.

Джордж не мог злиться на Дрима.

Он позволил мягко обнять себя, утыкаясь лбом в теплое плечо.

Потому что Дрим не был виноват.

Шатен злился, действительно злился. Теперь, когда огонь погас, а все угли потухли, он мог сказать, что так и было. Но он загорелся не из-за глупого, как-то нездорово самоотверженного друга – вернее, из-за него, но жар его гнева был направлен не на блондина – а из-за всего. Всего, что с ними происходило. Ему было больно, и он не знал, как ее унять.

Мир был слишком жесток. Люди в нем были слишком жестоки.

Дрим, несомненно, идиот, но он не виноват в грехах других идиотов.

Да и… возможно, если бы все это не случилось, то Джордж был бы убит в собственном доме. Был бы убит в первый день Охоты. Был бы просто однажды где-то тут убит, никогда не встретив этого дурашку, никогда не ответив на его объятия. Дэвидсон не мог отрицать, что ему было от осточертения хреново, боль никуда не ушла, ее хотелось вырвать вместе со всем, к чему она была привязана, раз и навсегда лишив себя эмоций. Но, здесь и сейчас, в нем распускала листочки эта маленькая дурацкая надежда, по глупости посаженная несколько дней назад.

По крайней мере, не один шатен делал глупости, так что, может быть, из этого что-то да и выйдет?..

Заканчивали обрабатывать раны в тишине, нарушаемой лишь шумом деревьев и разбивающихся о гальку капель, когда с тряпки скатывалась чужая кровь и вода. Они решили остаться у озера хотя бы до вечера: место, где они запрятались было довольно неприметным, а ил глушил их запах, так что, натянуто и относительно, но это место можно было назвать безопасным. До поры до времени.

И, пока они рядом с водой, к ним не сунется та черно-белая тварь.

Дрим старался лишний раз не тревожить Джорджа, давая ему возможность разобраться с собственной эмоциональной бурей. Он видел, что парень спокойно не реагирует на него, не пытаясь подавить какую-то негативную реакцию, потому что ее и не было, но когда блондина тихо позвали, все внутри упало куда-то на самое дно.

– Просто хочу сказать, что ты редкостный придурок, – и легкая улыбка.

Подождите. Что.

Он… он ждал не этого.

Низкий парень коротко посмеялся, увидел совершенно растерянное выражение лица у друга.

– Что? Ждал, что я начну ругать тебя?

– Честно? Да. Мне казалось, что ты как минимум будешь зол на меня или что-то вроде этого.

– Я злюсь, но не на тебя. Ты здесь ни в чем не виноват, – Дэвидсон с мягким спокойствием смотрел в глаза блондина, а тот просто не мог поверить в происходящее, – но, думаю, тебе все же придется извиниться перед своими товарищами. Они наверняка беспокоятся.

– Но… ты так просто смирился… со всем этим? – может, он что-то не понимает? – Ты теперь вне системы и… – однако его остановили.

– Не повторяй, – шатен болезненно сморщился, наклоняя голову вбок, – мне сложно точно сказать, что я сейчас чувствую ко всему этому дерьму. Я недостаточно в себе, чтобы разобраться с… В конце концов, ты же не думал, что я брошу тебя тут и уйду? Ситуация действительно полный аут, но ее явно недостаточно, чтобы отвернуться от тебя. Я не виню тебя.

Дрим не смог вспомнить момент, где он когда-либо еще испытывал столь же сильное облегчение и благодарность к кому-либо.

Джордж.

Джордж.

Вечером они собирались покинуть территорию озера, чтобы сохранить ее на случай чего как безопасное укрытие.

Но когда по небольшому утесу прямо к воде спустилась человекоподобная фигура, Дэвидсон подумал, что они уже упустили свой шанс. Парни переглянулись между собой, разделяя одну страшную мысль на двоих. Кто-то целенаправленно двигался к ним, однако стоило выйти из тени и поймать на своей высокой фигуре закатные лучи, как шатен с удивлением понял, что это не Техноблейд.

Дрим рядом громко вдохнул, замирая, а затем, к шоку Джорджа, отодвинул маску, показывая ошеломленное лицо.

– Эрет? – блондин сделал несколько шагов вперед, убирая оружие.

– Добрый вечер, господа, – низкий бархатный голос приятным тембром растекся по ушам.

– Твою ж мать, – оба рывком приблизились друг к другу и крепко обнялись, – мужик, какого хрена? – светловолосый и сам засмеялся, похлопывая высокого парня по спине.

Это оказался друг Дрима, еще один повстанец, ломанувшийся на Охоту вслед за парнем, когда узнал, что тот натворил. Пышные, кудрявые, темные волосы, необычные светло-серые глаза, он вел себя очень сдержанно, но одновременно с этим и легко шутил и подкалывал блондина, когда тот вкратце пересказал ему события этой недели.

Эрет не создавал отталкивающее впечатление, наоборот, старался как-то участливо расспрашивать и Джорджа, понимающе кивая и что-то отвечая. Но каждый раз, когда шатен отворачивался или отвлекался на что-то, он чувствовал на себе непонятный ему взгляд, от которого становилось как-то… не по себе.

Хотя как еще он должен смотреть на парня, ради которого его друг буквально попер грудью на амбразуру? Параноишь, Дэвидсон.

Однако как Эрет попал на Охоту?

И как он нашел их?

Кажется, парень все же что-то ответил на эти и им подобные вопросы, но Джордж, увлеченно следивший за чужой мимикой незаметно погрузился в свои собственные размышления, то тут, то там подмечая разные детали. Эрет обладал хорошей экипировкой с теплой темно-красной курткой, на нем не было заметно ран или бинтов, меч, выглядывавший из-за бедра, был совершенно чистым. Он также любезно поделился лечебным зельем, когда заметил раны Дрима. Под глазами залегли темные круги, однако волосы все еще были ухоженными и чистыми.

Ладно, даже если парень параноик, у него было несколько вопросов, как пришедший настолько хорошо перенес дни Охоты. Или он был одним из тех участников, успевающих забрать качественные вещи на зонах и способных постоять за себя? Хотя наверняка среди товарищей Дрима не было слабых ребят.

– Так, нам пора выдвигаться, – масочник аккуратно потянулся и ощупал раны.

– Все же я думаю, что стоит остаться тут. Блейдовы псы очень хорошо видят в темноте, если он выпустит их, то мы будем как на ладони.

– Тогда в катакомбах они явно хорошо видели нас, – шатен согласился со словами Эрета, с дрожью вспоминая, как их гоняли по злосчастным коридорам.

– Думаешь, он выпустит их шастать по Угодьям?

– Вы буквально удрали у него из-под носа. Осталось не так много времени до того, как запустят остальных Охотников и Ищеек, а Блейд не любит делить свою добычу с кем-то.

В итоге, было решено остаться у озера, запрятавшись между скал и плетений корневых систем. Солнце уже давно село, а Джорджу до сих пор казалось, что он чувствует на себе изучающий взгляд повстанца. Ну и пусть, изучай, не жалко. Он и сам в некультурном шоке от всего происходящего.

Под тихие разговоры двух парней перед глазами начало плыть, и Дэвидсон, даже не осознав этого, задремал, пристроившись к теплому боку Дрима.

Он так устал.