— Нет-нет-нет, Марго, не трогай! — Ванда подхватывает дочку под руки, спасая от контакта с отвратительно выглядящей мякотью тыквы, которую Нат только что достала с абсолютно каменным лицом. И кто из них ведьма? Ванда чуть не померла, пока смотрела на это, а она!

Две пустые тыквы, уже распотрошённые, дожидались своей очереди, чтобы лечь под искусный нож Ванды. Такая себе судьба, но кто их спрашивает.

— Оно выглядит вкусно! — Марго обиженно болтает ногами воздухе, надувая губы.

— Вкусно?! — аккуратно ставя дочь на пол и следя, чтоб та не побежала к жиже из семечек и оранжевых жилок, Ванда округляет глаза от шока, натурально удивляясь. Её дочь её пугает. — боже, милая, хочешь, я сделаю тебе тыквенный суп? Он намного вкуснее!

Марго задумывается, важно постукивая ножкой. Звучит неплохо. Мама-Ванда очень вкусно готовит.

— Хорошо! Вырежем улыбку?

Ванда кивает, счастливо улыбаясь, подхватывает дочь и под радостный крик Марго подбрасывает её вверх. Девочка раскидывает руки, словно звезда, приземляясь точно к руки матери, которая сразу её обнимает.

— О-о-о, какие вы жестокие! — недовольно стонет Нат, не способная присоединиться к объятьям. — оставили меня копаться в этой гадости, — она морщится, когда погружает руки внутрь овоща. — а сами обнимаются!

Марго сползает на пол, подбегает к Наташе и крепко обнимает её за бёдра, крепко-крепко прижимая к себе. Ванда, тихо посмеиваясь, следует за ней, укладывая подбородок на плечо жены, обвивая талию. Утыкаясь носом в её мягкие волосы, Нат чувствует сладкий, до невозможности приятный запах клубники, точно такой же, как и у Марго. Опять пользовалась детским шампунем?

Ванда нежно чмокает её в щёку, отстранясь.

— Ну что, милая, наши тыквы будут злые или добрые?

— Добрые! — Марго в одно мгновения оказывается у стола с тыквами, нетерпеливо подпрыгивая на месте. — мама-Наташа, ты поможешь нам? — она с надеждой смотрит на улыбающуюся девушку, которая заканчила наконец потрошить овощ и с скрываемым отвращением моет руки.

— Конечно, барашка. Вы пока начинайте без меня.

— Ты куда-то уходишь? — расстраивается Марго.

— Совсем ненадолго. Туда и обратно. — Нат влажным пальцем легонько щёлкает её по носу, заставляя сморщится.

— Та-а-ак, — вооружённая ножом тянет Ванда, ставя перед собой первую тыквенную жертву. — значит улыбка.

Марго с интересом наблюдает, как девушка аккуратно, стараясь вырезать ровные треугольники-глаза, не отличающиеся по размеру и форме. Это сложно. Правый глаз немного длиннее левого, который вышел всё-таки кривовато, но зато нос выходит неплохо, даже Марго довольно кивает. Альпина, изящно запрыгивая на стол, перед тем, как улечься на краю, погружаясь в сон, внимательно обводит надменным взглядом Ванду и Марго, решая, что они не стоят её внимания. Девушка укоризнено смотрит на неё, упрекая в излишней наглости, но кошки и уха не ведёт.

— Как красиво! — Марго радостно подпрыгивает, когда на тыкве появляется кривая улыбка, отлично смотрящаяся с глазами-дырами. — Альпина, как тебе? — гордо демонстрирует тыкву кошке, недовольной, что её посмели разбудить. Она коротко мяукает, вызывая у Марго довольную улыбку, и возвращается к прежнему занятию. — ей понравилось!

— Мне тоже очень нравится. — Ванда, наклоняясь, целует дочь в непослушные кудряшки, еле-еле уложенные в хвост.

— О, да вы мастерицы в вырезании тыкв. — Нат улыбается при виде довольной дочери и жены. Марго выжидающе уставилась на неё, сгорая от интереса. Куда она уходила? Её руки, спрятанные за спиной только подогревают его. Ванда расплывется в хитрой улыбке, замечая нетерпение дочери. Этим она точно в Нат. — Но кому-то наверняка пригодится костюм сегодня, верно?

Марго активно кивает.

— И-и-и, кто-то будет ведьмочкой! Как и хотела. — она показывает радостно визжащей Марго ведьминскую остроконосую шляпку, украшенную серебристыми звёздами, и такой же плащ. Во второй руке оказывается небольшой котелок. — как думаешь, сюда поместится много конфет?

— Спасибо! — девочка крепко обнимает матерей и мягко целует Альпину в белоснежную макушку, опять мешая ей спать. — у меня самый красивый костюм!

— Самый-самый, барашка.

— Не расслабляемся, любимые, как насчёт соревнования тыкв?