Итэр не знал, сколько времени прошло с тех пор, как был вынужден просматривать кадры своих детских воспоминаний. Иногда усмехался, узнав, что всю жизнь ошибался по поводу своей семьи, на некоторых откровенно смеялся. То, за чем так гонялась дорогая сестра было ни чем иным как его детским рисунком, который так понравился отцу, что тот решил спрятать его в сейф с важными документами. Люмин ради какого-то клочка изрисованной бумаги собственноручно уничтожила свою семью. Сперва отца, который несправедливо относился к девочке, а теперь ещё и его. Итэр был жив, но таковым себя не чувствовал. Единственное, что ему сейчас хотелось, это забыть абсолютно всё и заснуть, желательно навсегда. Но маленький ребенок, что холодной тенью стоял позади него не давал отвернуться, намекая, что он должен вспомнить.

Маленький, побитый мальчик в изорванной одёжке. Этот ребенок - сам Итэр. Блондин откровенно ненавидел это создание. Он словно болезненное напоминание, не позволяет забыть, что ему пришлось пережить. Итэр не пытался понять его, душил, стоило ребёнку появится перед ним, лишь бы никто не увидел юношу уязвленным. Он хрупкий, измученный, слабый... И именно эта слабость дала понять другим, что с ним можно делать абсолютно что угодно, чем люди не стеснялись пользоваться. Мальчика ломали, собирали по частям и вновь ломали, чувствуя кайф от вида их побитой жертвы, которая отчаянно хваталась за свою жалкую жизнь.

Итэра раздражало, что на него так открыто смотрят, будто не ощущая напряжённую атмосферу, что преследовала с самого начала пребывания в своего рода тюрьме. Юноша развернулся и с нескрываемой враждебностью спросил, что ему нужно, на что ребёнок поднял грустные медовые глаза, которые словно смотрели в самую душу, от чего по спине пробежали холодные мурашки.

- Я жить хочу... - детским, осипшим голосом проговорил мальчик, не отрывая взгляд от того, на кого, по сути, должен был равняться - Но ты отобрал у меня это.

Итэр не ответил, но ребёнок и не ждал ответа, он продолжал перечислять все свои детские мечты, которые для большинства людей являлись простой обыденностью.

- Хочу снова съесть мороженое, чтобы в голове взорвались разноцветные вспышки...

- Хочу чтоб папа обнял меня...

- Хочу к друзьям...

Итэр отвернулся, намереваясь уйти, чтоб больше ничего не слышать, но ребёнок перед ним всё не унимался, уже со слезами на глазах выкрикивая свои желания, пока одно из них не заставило блондина замереть.

- Я хочу к Сяо...

Сяо? Но кто это? Почему это незнакомое имя кажется таким родным?

Почему проговаривая такое обычное имя становится одновременно тепло и страшно?

Почему мне кажется, что я забыл что-то очень важное?

Почему? Сяо. Кто такой Сяо? Почему я не могу вспомнить?

Казалось, что голову Итэра разрывает на миллионы кусочков, из-за чего он больше не мог спокойно стоять на ногах, пошатнувшись, юноша схватился за волосы, будто это хоть как-то облегчит накрывшую его боль. Сдерживать слёзы было невозможно. Казалось, что теперь всё пространство наполнено истошными криками одного человека, которые пробирали бы до дрожи, но ребёнок перед ним стоял спокойно, словно ничего не слышит и это ещё больше заставляет Итэра нуждаться в малейшей поддержке.

Обняв себя за плечи, блондин поднял голову на мальчика, который трясся скорее из-за холода, чем от страха.

-Я хочу вернуться, прошу, отпусти меня - юноша не знал, кто может ему помочь, но отчаянно умолял об этом единственного, кто всё это время был с ним.

- Невозможно. Отсюда нельзя выбраться. Дядя Дотторе не позволит этому случиться.

Слова как холодные лезвия впивались в самое сердце, но Итэр не хотел мириться с таким исходом.

- Я обязательно вернусь! - блондин чувствовал, как его руки начинают трястись ещё сильнее, разгоняя фантомный зуд по запястьям. Нужно успокоиться, иначе он сойдёт с ума. Итэр помнит, что делал, чтоб привести мысли в порядок, ему просто необходимо это...

***

Сяо с разбегу распахнул дверь в комнату и перед ним открылась картина, от которой он прикрыл рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

Спустя пару секунд подбежали взрослые, которые сперва обратили внимание на шокированного подростка, а потом на Итэра, который всё с тем же пустым лицом вышивал. Хотя это сложно назвать вышиванием. Стежки были неровными, иногда даже не законченными, но не это важно. Блондин не пытался себе навредить.

Мужчины смотрели и не могли поверить своим глазам. Неужели ребёнок сможет поправиться? Именно с этого момента они приложат ещё больше сил для этого.

Только Бай Чжу молча наблюдал за сложившейся ситуацией. Он предполагал, что это просто рефлекс, который тело мальчика запомнило и воспроизводило в нужный момент. Не будь там иголки с тканью, руки Итэра просто бы имитировали вышивание. Врач понимал, что теперь этих людей не убедить отпустить ребёнка, поэтому, тяжело вздохнув, вернулся в гостиную, чтоб спрятать документы, которые в скором времени всё же понадобятся.

- Мы обязательно тебя вылечим, Итэр - Сяо больше не казался таким угрюмым. Обычное действие со стороны блондина заставило подростка вновь поверить в хороший исход.

Мальчик с медовыми глазами словно услышав его, слегка повернул голову, на что брюнет тепло улыбнулся.

С того момента прошла неделя. За это время особо ничего не поменялось, кроме того, что Итэр будто слышал, что говорят другие. Его лицо не менялось, но на некоторые вопросы он слегка кивал, иногда протягивал руку, чтоб прикоснуться к Сяо или Дилюку, который старался не отходить от него. Все считали, что Итэр идёт на поправку и это не могло не радовать.

В один из дней, когда Сяо присматривал за своим другом, ему позвонили. Брюнет не особо удивился входящему вызову. Врач периодически информировал, как обстоят дела.

Подросток внимательно слушал и с каждой секундой выражение его лица становилось всё более удивлённым.

- Он что-нибудь сказал? - слегка нервным голосом спросил Сяо, игнорируя вопросительный взгляд учителя Дилюка.

- Да, мальчик всё ещё слаб, но нам удалось разобрать пару слов. - размыто ответил доктор, из-за чего парень ещё больше занервничал.

- Прошу, не тяните. Что именно сказал?

- Он попросил принести ему вина...

Сяо громко рассмеялся, его друг совсем не изменился, даже спустя столько времени, что он провёл в коме. Оповестив учителя Дилюка, подросток подошёл к Итэру и со словами "Нас кое-кто ждёт" повёл его в больницу, заскочив по дороге в магазин. Вино конечно они не купят, а вот фруктов принесут.

В больнице их встретил врач, который когда-то сказал Сяо о состоянии мальчика. Он провел их уже в другую палату, где лежал всё ещё слабый, но живой Венти. Увидев своих друзей парень с двумя косичками слегка улыбнулся, приглашая их подойти ближе.

Венти не думал, что ему удастся выжить, но проклятая судьба решила по-другому, давая ещё один шанс. Проснувшись, первыми его мыслями были:

"Какого черта я жив?"

Всю свою сознательную жизнь Венти придерживался правила " если человек живёт, значит у него есть миссия, которую нужно исполнить". Именно благодаря ему не позволял вредить себе, но, казалось бы, мальчик выполнил своё предназначение, спас друга, тогда почему он всё ещё дышит?

Когда врачи спросили, что ему нужно, Венти особо не размышляя попросил вина. Сейчас особенно хотелось напиться, чтоб пережить насмешку Архонтов будучи пьяным. Так будет проще. Так всегда было проще. Парень не любит алкоголь, но нуждается в нем. Вино заставляет хотя бы на пару часов почувствовать пустое облегчение, которое, наравне с обещанием, помогает держаться на плаву, не позволяя прогнуться под системой жестокого мира.

Так он думал, пока в дверях не увидел две знакомые фигуры, отчего мальчик невольно улыбнулся. Сяо рассказал, с чем им пришлось столкнуться, что они пережили, а Венти молча слушал и смотрел на Итэра, который стоял с безразличным лицом. От такого вида у парня в груди защемило. Непонятно от чего. То ли от зажившей раны, то ли от сожаления, что его Солнце настолько отчаялось, что решило просто "заснуть".

Венти грустно улыбнулся и с трудом подняв свою худую руку, легонько прикоснулся к ладони Итэра.

- Эй, дружище, ты чего? - в его голосе не было ни доли сарказма или насмешки, только тепло и забота, вперемешку с волнением.

Казалось, такое лёгкое прикосновение, такие обычные слова, но сколько они для Итэра значат... Сяо был удивлён, а Венти только сильнее улыбнулся, когда их друг заплакал.

Всё хорошо, его друзья живы, он жив, блондин никого не подвёл, но...

***

Итэр громко смеялся, когда Чайльд рассказывал им с Сяо о попытках завоевать "сердце бога", как выразился сам Тарталья.



- И что же он ответил на твоё признание?



- Меня отшили. Господин Чжун Ли сказал, что всё ещё любит свою жену. - с фальшивым разочарованием поделился Аякс.

На это Сяо лишь довольно фыркнул.



- А что ты хотел? Мой отец однолюб, понадобится как минимум тысяча лет, чтоб он начал воспринимать тебя как вторую половинку.



Чайльд грустно вздохнул, но согласился с ребёнком. Итэр смотрел и не мог нарадоваться, что его друг спокойно общается с человеком, что спас его.

Погода была просто замечательной, поэтому после того, как они попрощались с мужчиной, блондин предложил прогуляться.

Они шли молча, но эта тишина для Итэра была комфортной. В какой-то момент Сяо неловко взял его за руку, на что мальчик с медовыми глазами лишь коротко посмеялся. Блондин чувствовал, что если не сейчас, то больше никогда не сможет сказать.



- Сяо, знаешь, я очень долго об этом думал... Ты мне нравишься. Очень сильно нравишься.



Итэр слышал, как бьётся собственное сердце, но предпочел проигнорировать его, всматриваясь в лицо человека перед ним, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции.



Сяо некоторое время молчал, после чего тепло улыбнулся и обнял мальчика.



- Итэр, каждое воспоминание о тебе, каждая черта твоего образа, навечно поселившегося во мне, заставляет мою душу трепетать от неукротимой бури тёплых чувств, а сердце — восторженно останавливаться...Итэр, ты моя Луна. Если Луна исчезнет с неба, мир погрузиться во тьму. Так и моя жизнь наполнится тьмой и Отчаянием без тебя, единственного света, ...





Итэру показалось, что он что-то не услышал, но даже так чувствовал себя самым счастливым. Если это был сон, он не желал просыпаться, лишь бы остаться здесь навсегда вместе с Сяо, который любит и оберегает его, что бы не случилось. Блондин знал, теперь всё обязательно будет хорошо.





***











...- Прости, Итэр, мы не смогли....