Итэр сидел на подоконнике и смотрел, как крупный снег оседает на дороге. Несмотря на то, что уже середина февраля, зима не собиралась отступать, чему были рады соседские дети, которые активно бегали, играли в снежки и лепили снеговиков. Блондин слегка усмехнулся, вспомнив, как несколько лет назад вместе со своими друзьями точно также носились по парку, как уборщики пытались их успокоить, грозясь рассказать взрослым об их проказах, что благополучно игнорировалось. Дайте их родителям свободы и они точно также будут валяться и делать снежных ангелов.

Итэр услышал, как прозвенел звонок, поэтому не теряя времени подбежал к холодильнику, доставая формочки, в которые был залит домашний шоколад. Блондин доволен своей работой. Упаковывая фигурки в красивую обёртку, он отмечал, что нужно будет обязательно поблагодарить Венти за рецепт. Вспомнив о друге, юноша заметно погрустнел. Они не виделись больше года, парень с косичками поступил заграницей, как и мечтал, на музыканта, папа с дядей Кейей уехали в родной город, господин Чжун Ли работает допоздна, а Сяо...

Послышался звук открывающейся двери, означающий, что кто-то пришёл. Итэр вышел в коридор, встречая своего молодого человека.

- Ты сегодня раньше - не скрывая улыбки блондин слегка его приобнял. Сяо не стал сопротивляться, такие моменты для него дороже любого сокровища.

- Нужно было заскочить на почту - видя заинтересованность любимого брюнет посмеялся - Помнишь года четыре назад ты говорил, что снег можно есть?

Итэр не понимал, к чему клонит Сяо, но осторожно кивнул. Как бы не хотелось, такое не забудешь. Сняв куртку, мужчина прошёл в комнату, завлекая блондина с собой.

- Сегодня 14 февраля, День всех влюбленных и несмотря на то, что на этот праздник принято дарить шоколад, я подготовил для тебя кое-что особенное.

Итэр аккуратно сел на корточки и принялся изучать ящичек. Спустя минуту он достал оттуда небольшую бутылочку с чем-то похожим на мёд. Увидев вопрос в глазах юноши, Сяо прикусил губы, чтоб не расплыться в улыбке.

- Это называется кленовый сироп. Я слышал, что в Канаде распространена традиция выливать его на снег, а потом есть. Поэтому решил, что было бы неплохо попробовать.

Итэр в восторге обнял молодого человека и продолжал его благодарить до тех пор, пока второй в смущении не попросил остановиться.

Блондину показалось, что в коробке было что-то ещё, поэтому, не обратив внимание на ухмыляющегося мужчину, снова заглянул в коробку, доставая точно такую же бутылочку, но с большим горлышком. Не поворачивая головы, Итэр спросил, зачем им так много сиропа, но в качестве ответа послужили руки Сяо, что охватили его на талии. Приподняв свитер, брюнет слегка укусил его за ушко.

- Ты, конечно, не снег, Итэр, но я безумно хочу съесть тебя - тихий стон был доказательством того, что блондину нравится происходящее, поэтому продолжал поглаживать его живот, периодически цепляя соски, за что получал благодарные всхлипы, которые ещё больше заводили их обоих.

Сяо чувствовал жар, исходящий от паха Итэра, поэтому посмотрев в его мутные от желания глаза, приспустил штаны, поглаживая вставший член, периодически проходясь по головке. Юноша от таких ласк не знал, куда себя деть, поэтому отчаянно хватался за рукав Сяо, не имея возможности сдержать стоны, но мужчине наоборот нравилось, что на его действия есть реакция, от которой он чуть ли не с ума сходил. Брюнет засмотрелся на свою Луну и не заметил, как тот выгнувшись излился прямо в руку. Отдышавшись, Итэр потянулся за поцелуем, а получив его удовлетворённо проскулил, отчего у мужчины окончательно снесло крышу. Повалив юношу на спину, он снял с него оставшуюся одежду, параллельно потянувшись за бутылочкой.

Почувствовав на своей груди холодную жидкость, блондин выгнулся, позволяя мужчине подхватить себя за спину, водя второй рукой по груди, что вздымалась от такого количества приятных касаний. Сяо открывался просто прекрасный вид, облизнув свои губы, он провёл языком вдоль живота, улыбаясь, услышав жалобные стоны. Приподняв ногу любимого, он слегка укусил внутреннюю часть бедра, тут же зализывая место укуса, чувствуя приторность сиропа. Сяо не нравится сахар, но Итэр исключение. Его любимая сладость, что прямо сейчас тает от одних только прикосновений. Достав из валяющегося рядом пиджака небольшую баночку со смазкой, брюнет аккуратно, круговыми движениями, начал вводить один палец, далее второй. Заметив, что юноша под ним расслабился, добавил третий, уже не боясь сделать больно, двигался, пытаясь найти то самое местечко.

Итэру безумно нравилось, что делает его молодой человек, он не чувствовал стеснения, только желание, что полностью захватило его сознание. Сяо слишком трепетно относится к своему любимому, бережет, поэтому не спешит, вставляя свой член. Вылив себе в рот немного топинга, прильнул к губам блондина, углубляя поцелуй, он осторожно вошёл, отчего парень с медовыми глазами глухо вскрикнул. Ему не было больно, только мурашки, что пробежали по всему телу, доставляя удовольствие. Дождавшись кивка, Сяо сделал первый толчок и не увидев ни тени дискомфорта, начал двигаться, постепенно набирая темп.

Юноша извивался, царапал своему человеку спину, но тому это нравилось не меньше чем, блондину. Сяо дразнит своего партнёра, меняет ритм толчков, оттягивая момент, целует, а Итэр ластится, хнычет.

Брюнету нравится такой Итэр. Открытый, чувственный и только для него. Он помнит, как блондин сильно перепугался их первого раза, как ему пришлось успокаивать и утешать это солнышко, а сейчас Любовь всей его жизни двигается в ритм с ним, требует большего и Сяо даёт, получая такие умопомрачительные стоны, которые просто обожает. Последние два толчка были особенно сильными и мужчина кончил прямо в Итэра, который вскрикнув также само излился себе на живот. Сяо ещё некоторое время целовал щёки, шею, руки Итэра, а после поднял и перенёс в ванную, помогая помыться. За этим занятием блондина разморило и он заснул прямо на руках своего любимого, который с улыбкой на лице пожелал спокойного отдыха и уложил в кровать.

Зайдя на кухню, брюнет увидел шоколад, который, скорей всего, предназначался для него. Прижав пакетик к груди, он с теплой улыбкой поблагодарил Архонтов за две вещи.

За возлюбленного и за то, что его отец когда-то ошибся.