ацуши как можно тише прикрывает за собой дверь, чтобы его присутствие обнаружили как можно позже, но. этот план мгновенно летит к чертям, потому что, стоит только щёлкнуть замком и отвернуться от двери, в прихожей загорается свет. акутагава стоит в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку, и смотрит хмуро. ацуши чувствует себя как кот перед рычащим бульдогом. хочется то ли бежать, то ли прижать уши к голове и надеяться на чудесное спасение.

немая сцена длится пару мгновений, после чего акутагава стремительно сокращает расстояние между ними. ацуши ощутимо вздрагивает, когда тот мягко хватает его за подбородок и наклоняет его голову чуть в право — к свету — чтобы разглядеть начинающие наливаться фиолетовым синяки. а также пару царапин на лбу и подбородке. в уголке губ ещё не засохшая кровь — акутагава собирает её большим пальцем, причиняя секундную боль, из-за которой ацуши едва слышно шипит. ему хочется отвести взгляд, но получается лишь встретиться им с чужими чёрными глазами, в которых плещется ещё не гнев, но напряжение.

сердце ацуши, до этого бившееся в груди словно испуганная птица, замирает, потому что чужие пальцы чуть сжимаются на подбородке.

— кто это сделал? — голос акутагавы — ледяной ветер на сильном морозе. кажется, кожа вот-вот покроется инеем.

— я в порядке, — через силу выдавливает ацуши, проглатывая ком в горле.

— я спросил кто.

— куникида-сан, — всё же признаётся оборотень, потому что спорить с акутагавой себе дороже, но тут же взволнованно добавляет: — я попросил его научить меня приёмам рукопашного боя и... это просто тренировка. всё правда в порядке, к утру уже заживёт, — заканчивает он и, словно желая таким образом успокоить, утыкается лбом в плечо акутагавы.

у самого уха, щекоча кожу, слышится вздох — то ли немного обречённый, потому что его тигр неисправим, то ли облегчённый, потому что тот не вляпался в какие-нибудь неприятности.

на спине ацуши смыкаются чужие тёплые руки, которые крепче прижимают его к мафиози.