Ночь прошла тихо. Кошмары, которые преследовали Кэйю почти каждый день, сегодня не посетили его и он понимал почему.

Присутствие Дилюка всегда помогало спать спокойно. Невольно улыбнувшись, Олберич провёл рукой по лицу мужчины под собой, нежно заправил взлохмаченные волосы назад. Веснушки с возрастом поблекли, но на сморщенном носу они были ещё достаточно яркими, чтобы можно было разглядеть их в полумраке.

Солнце лениво выходило из-за горизонта и наступивший рассвет заставил капитана вспомнить о том, что совсем скоро ему придётся тащиться на работу. А покидать тёплые и такие родные объятья совсем не хотелось.

— Спи. Ещё есть время, — не открывая глаза, пробормотал сонный Рагвиндр.

Он зажато зевнул, открывая вид на ровные зубы и острые, выраженные клычки. Тяжесть в виде Кэйи на нём ощущалась очень правильно. Ладони так и продолжали пребывать на довольно изящной для мужчины талии.

— Я выспался. Хочу немного полюбоваться тобой, пока ты не вышвырнул меня за дверь, наказав не подавать виду, будто мы проводили вместе ночь.

— Будешь так двусмысленно говорить- точно вышвырну.

Олберич надул губы, притворяясь до боли обиженным, но всё было зря, раз человек, для которого он «играет» лежит с закрытыми глазами. Хотя он был уверен, что Дилюк почувствовал этот жест даже так.

Пользуясь случаем, капитан руками прошёлся по широким плечам. Предательские пальцы зацепились за вырез рубашки и залезли под неё. Разгорячённая кожа обжигала, притягивала и совсем не по-детски привлекала.

Желание потрогать больше, сильнее, почти слиться с чужим телом бурлило внутри лавой. Кэйя ощутил, как вздрогнул под ним владелец винокурни, наверное, не сдержался из-за контраста температур.

Руки Олберича всегда были невероятно холодны. Скорее даже особенно руки. Он ничего не мог с этим поделать, поэтому часто грелся в юности об Рагвиндра. Тот не был против, но недоумевал от того, что при этом парень носил откровенную, открытую одежду.

— Двусмысленно говорить не буду, обещаю, — звучало лживо, оба не верили в эти слова. — А вот действовать хочется.

— Перехочется.

— Нет. Уже больше десяти лет не перехоч… Хм, а как это слово будет… «Перехочивается»?

Дилюк резко раскрыл глаза и посмотрел на растерянного и немного задумчивого Кэйю.

— Что?!

— Ну да всё же «перехочивается» звучит неправильно…

— Я не об этом, — Олберич нервно улыбнулся и почесал затылок.

— Для тебя открытие, что ты с самого первого дня нашего знакомства безумно мне нравишься? Думал, это было прям самая очевидная вещь, сразу бросающаяся в глаза. Да я же буквально бегал за тобой хвостиком, пока ты не уехал на четыре года, —

Рагвиндр смущённо отвёл взгляд. Ему много раз признавались в любви, но те слова никогда не трогали его, не приводили в краску. И, конечно же, владелец пиро глаза прекрасно понимал по какой причине, только вот её и в мыслях не осмелился бы озвучить.

— Считай, открытие.

— Я тебя люблю, — прямо и достаточно громко, чтобы не показалось, словно послышалось. — И не как друга, брата по оружию или ещё кого-то. Я хочу быть с тобой, быть любимым тобой, но столько лет даже мечтать о таком не смел. Осознаю, что ты не ответи…

— Ты мне тоже нравишься, — Дилюк прервал Кэйю. Руки на его талии сжались чуть сильнее от нервов и переживания. — И я тоже не думал о взаимности, после того, как причинил тебе столько боли.

Говорить для них было непривычно, сложно. Они принимали удары, дрались, долго и упорно работали, только вот человеческие отношения и обычные беззаботные разговоры обходили их стороной: на них не находилось времени и сил. В юности всё казалось проще, всё делалось как-то на автомате и проблем с подобным не возникало.

Кэйя посчитал, что лишние слова им не нужны, было достаточно и этого крохотного понимания, к которому они пришли за небольшие беседы. Он придвинулся поближе к лицу покрасневшего Дилюка и прикоснулся губами к его алым, мягким щекам. Почувствовав, как рука с талии переместилась на плечи, прижав теснее, мужчина ощутил лёгкое, давно позабытое счастье. Он не смог бы решиться и перейти к более взрослому поцелую, по крайней мере сейчас. Невесомые касания, почти неощутимые тоже доводили до бабочек в животе, этого пока хватало. Только пока.

— Н-нам ещё рано переходить к «двусмысленным» вещам, — так между прочим сказал Рагвиндр. — Букетно-конфетный период, прочие мелочи…

— То есть, когда я дарил тебе светяшки и лилии да готовил твои любимые печенья, то был не букетно-конфетный период? Мне ещё лет десять поухаживать?

— Кэйя… — глубокий вздох и сильно покрасневшее лицо были прелестной наградой, вывод обычно спокойного человека до такого будоражил. — Мы помирились буквально только вчера. Я уж точно не готов к подобному. Тем более…

— Тем более?

— Тем более, что я не имел опыта с мужчинами. Ну, а если точнее, то вообще опыта не имел.

Олберич ещё никогда так широко не улыбался. — Пф… И это по-твоему проблема?

— Боюсь, на твоём фоне буду казаться странным.

А вот тут капитан кавалерии покрылся румянцем сам. Он, конечно, одевался открыто, подделывал флирт и часто так общался, чтобы казаться другим, вживаться в доверие, но не думал, что дойдёт до такого.

— О, Архонты! Неужели у тебя были мысли, будто я переспал с половиной города, или что-то такое? Да я ведь без памяти влюблён в идиота, который не замечал моих намёков почти всю жизнь. У меня никогда не было желаний залезть в койку к первому встречному.

— Прости… — Дилюк неуклюже обхватил ладонями лицо Кэйи и чмокнул его в вздёрнутый кончик носа. — Но факт остаётся фактом: нам ещё рано. Я бы хотел… подготовиться.

— Оу ну раз так, то хорошо, — хитрющая улыбка Олберича не предвещала ничего хорошего. — Тогда посмотрю сколько у тебя терпения на подготовку. Моего терпения хватило надолго, между прочим. В курсе ли ты сколько раз, спя в одной кровати с тобой…

Слишком болтливый язык был остановлен большим пальцем руки, которая до сих пор находилась на щеке капитана. Рагвиндр прикрыл его рот, дабы не услышать то, что заставило бы всполыхнуть его прямо тут. Знал бы владелец винокурни, что эти слова были объявлением маленькой мести за долгие годы терзаний о невзаимной любви, отшлёпал бы Кэйю тут же.

***

Олберич наступал не спеша. Сначала просто целовал Дилюка в щёку, когда провожал или встречал его. Потом близкий контакт, вроде объятий, стал казаться интимным из-за томных вздохов мужчины. В таверну он надевал самые откровенные вещи, приходя чуть ли не голым до стойки бара, которая стала излюбленным местом Кэйи, после примирения.

Однажды Рагвиндру даже показалось, что через слишком глубокий вырез на груди он мельком увидел соски, но тут же принялся за протирание одного и того же бокала, дабы отвлечься.

Проблем бы от таких действий у владельца винокурни не было, они вызывали лишь лёгкую усмешку. Только вот улыбка быстро исчезла с лица, когда, попытавшись дотронуться самостоятельно до чужого тела, чтобы проявить греющую сердце близость, он увидел, как капитан извернулся от рук, невинно глядя ему в глаза.

До мужчины медленно дошло, что таким способом над ним просто нещадно издевались. Прикасаться и соблазнять своим видом мог лишь Кэйя.

Поначалу, Рагвиндр принял это за шутку, которая быстро пройдёт. Но Олберичу видимо не надоедало и он придумывал ситуации всё интереснее. После того, как капитан «случайно» пролил на себя немного воды, любезно предоставленной ему вместо требуемого вина, мозг Дилюка отключился окончательно.

— Как долго ты будешь такое вытворять? — стараясь сохранить спокойный голос, спросил бармен.

— До того момента, пока ты подготовишься. Ну или потеряешь терпение.

— Ты… — Рагвиндр безумно хотел выругнуться, но посетители ещё не разошлись. Он потёр переносицу, устало выдохнув.

На его руку, которая сжимала тряпку для стойки, легла ладонь. Смуглые пальцы забрались под ткань перчаток, обводили напряжённые костяшки, даря прохладу.

— Прости, если расстроил тебя. Видимо шутка правда неудачная.

Ответом на его слова стало сплетение рук. Конечно любой желающий мог бы увидеть этот жест, но мужчинам было плевать. Они так долго ждали друг друга, так долго боролись за свои отношения, что мнение людей совсем не волновало. Мондштадт — город свободы, тут мало кто будет осуждать за выбор партнёра или что-то подобное.

— Кхм, — владелец пиро глаза смущённо взял чужую ладонь поближе и обхватил её и второй рукой. — Сегодня ночью хочу провести время с тобой и… Ну…

— Поиграть в шахматы? — не успев прикусить свой язык, сказанул Олберич.

— Возможно.

— Ты меня обижаешь.

— А мне неловко говорить об этом вслух.

— Хах, я понял, — Кэйя подмигнул искристым от веселья глазом, зная, что Дилюк всегда поймёт моргает он или нет. — Можем просто называть это «партией в шахматы».

— Ужас. Не опошляй шахматы.

— Предлагаешь другие варианты?

— Нет, не собираюсь, — капитан кавалерии изящно откинул свободной кистью волосы назад, мягко улыбнулся.

Те две недели как они помирились, прошли невероятно спокойно. Казалось, они начали новую жизнь, именно одну, разделённую на двоих.

Просыпались вместе, засыпали тоже. Часто старались обедать вдвоём и находить время на отдых. Скоро должно было закончиться лето и начаться сбор урожая, который владельцу винокурни пропускать нельзя, поэтому парочка старалась насладиться совместным времяпровождением побольше

Вечер подходил к концу. Из-за выходного дня, в таверне было пруд пруди людей. И все они несказанно удивились, когда господин Рагвиндр сообщил, что заведение закрывается пораньше.

Большинство в первую же минуты скрылось за дверью, пожелав хозяину «Доли ангелов» хорошего отдыха. Да, отдых у него пройдёт просто отлично, тут не поспоришь.

Как только последний из посетителей ушёл, не желающий сваливать по-хорошему Венти забрал взятку в виде вина. Бард улыбнулся, сверкая белоснежными зубами:

— Благословляю вас, дети мои, — помахав рукой, сказал он и быстренько убежал, пока ему не влетело за выходку.

— Не думаешь ли, что, получив благословление самого Архонта, нас ждут великие свершения, — сзади послышался ласковый приятный голос.

Шею обвили сильные руки, а ухо обдало холодом томного дыхания.

Рагвиндр закатил глаза и развернулся, сразу же крепко обнимая Кэйю.

— Люблю твою дурашливость.

— А я люблю тебя настолько, что даже промолчу про «дурашливость» в мою сторону, — капитан растянул притягательные губы в улыбке, расцеловал чужое лицо.

Дилюк чуть нахохлился от небольшого разочарования. Озвучить свои желания и мысли он не мог, поэтому чаще всего дожидался, пока Олберич сам догадается.

Это неправильная позиция, но побороть смущение мужчина ещё не успел. Не думал он, что отношения настолько тяжёлая вещь, где разговоры и честность неотъемлемая часть.

— Люк, я могу остановится, если тебе не нравится, — без какого-либо огорчения.

— Мне нравится, просто… в губы.

— Ммм?

— Целуй в губы.

Кэйя никогда не думал, что от пары слов его сердце может так бешено забиться. А, когда он всё же поцеловал своего любимого и самого дорогого человека, неловко, по-настоящему, в груди взорвались фейерверки.

Их губы совершенно разные, но при этом очень похожие по вкусу. Терпкий винный аромат от Олберича и чуть сладковатый виноградный от Рагвиндра. Они неуклюже стукнулись зубами, неумело, изучающе проводили языками, пытаясь ухватить как можно больше ощущений. Дыхания в этот момент для них не существовало и, казалось, было совсем не нужным. Пара была готова умереть от нехватки воздуха- настолько увлеклись тем, о чём мечтали.

Влажные звуки смущали лишь пару секунд. Но оба, разъединившись, вновь покраснели, заметив между ними, ниточку слюны.

— Может пойдём наверх? — охрипшим голосом, тихо, лишь для них двоих.

— Хорошо.

Знакомая комната за время их отношений слегка преобразилась. Жить на винокурне было невыгодно для мужчин, ведь добираться до работы и защищать город легче отсюда.

Они немного обжили это место, принесли побольше вещей. Маленькое пространство ощущалось уютнее, чем большой особняк, да и слуги им были не нужны. Готовить завтраки и ужины на двоих, просыпаться в тишине и наслаждаться уединением- намного приятнее.

Дилюк, прокашлявшись для уверенности, достал из сюртука стеклянный флакон с прозрачной жидкостью и книгу. Олберич, тоже вытащив баночку со смазкой, старался сдержать смех от этой милой картины. Совпадением такое не назовёшь: просто два человека, любящие друг друга, заботятся о личном комфорте пары.

— Да ты ещё и с книжкой, — единственный глаз прошёлся по обложке взглядом, пытаясь понять по ней, что же скрывается внутри. Плюхнувшись на кровать, он игриво положил ладонь на свою ногу и провёл ею от колена почти до самого паха, заставив партнёра перед ним глухо сглотнуть. — Рассказывай: какие пошлые вещи из неё хочешь повторить?

— Кэ-э-эйя, — протяжно, покрываясь краской по самые уши. — Ты меня до приступа доведёшь, я и без того нервный до чёртиков!

— Ладно, ладно…

— Тут говорится, что нужно подготовиться перед… сексом. Упоминается лубрикант из слизней, поэтому купил его, — флакончик был поставлен на тумбочку рядом с кроватью как и книга. На тёмно-красной обложке красовалось выведенное золотым название. «Половые отношения для чайников». — Про двух мужчин тут совсем обрывками, но понять, вроде, можно.

— Читать я не собираюсь.

— И не надо.

Олберич жестом подозвал Дилюка ближе, на что он сразу же среагировал, сняв сначала верхнюю одежду.

— Давай только не складывать вещи стопочкой, не сбивай настрой, — усмехнулся капитан, обхватывая шею владельца винокурни. Тот промолчал и заткнул его поцелуем.

В этот раз губы и язык переплетались увереннее. Руки гладили щёки, стирали слюну с подбородка. Воздух заканчивался по ощущения слишком быстро, разрывая влюблённых для пары глотков спасительного кислорода.

Рубашки были откинуты куда подальше, ладони легли на голую кожу. Кэйя прикусил покрытое веснушками плечо, оставив след. Один из огромного количества, которые они успеют нанести друг другу. Рагвиндр хотел уже повалить крио мечника на спину и попробовать раскрасить его плечи засосами тоже, но внезапно партнёр привстал и шепнул ему на ухо:

— Люк… Я безумно желаю отсосать тебе. Позволишь?

Мужчина оторопел, непонимающе посмотрел в стену и покраснел. Такое в книжке упоминалось и казалось ему чем-то ужасно смущающим. Сев на край кровати, он отвёл взгляд, попытался снять штаны.

— Я сам, — накрыв рукой выпуклость на чёрных брюках, проворковал Олберич и спустился с кровати.

Вид перед ним открылся прекраснейший. Кэйе никогда не удавалось разглядеть ноги и промежность своего парня, но он даже не удивился, что и тут присутствовали совсем незаметные веснушки. Хотелось расцеловать все из них, только он за их отношения ещё успеет это сделать. Сейчас утолить многолетний голод было первостепенной задачей.

Пятно предэякулята, расположенное почти у самой резинки нижнего белья, тоже привлекло внимание капитана кавалерии. Проведя невесомыми движениями по коже под пупком, он дошёл до полоски рыжих волос и с удовольствием подметил, что они курчавые. Ткань поддалась немного тяжелее, ведь член плотно упёрся, натягивая её. Олберич в предвкушении обдал средней длины ствол дыханием. Очень толстый. Кэйя был наслышан о том, что главное в таком ширина агрегата, нежели длина, поэтому рот быстро наполнился слюной. Волнующе.

На пробу проведя языком по лиловой, набухшей головке, мужчина почувствовал необычный, солоноватый привкус, который не ощущался мерзким. Даже мысли о мерзости не появилось, ведь это была часть Дилюка. Его Дилюка.

Губы сами обхватили кончик, сверху послышался мягкий, приглушённый стон. Крио мечник продолжил насаживаться головой, поглаживая основание. Он подумывал заглотнуть член целиком, уткнувшись носом в рыжие кудряшки на паху, только не спешил. Понимал, что пусть Рагвиндр был не очень длинным тут, но достаточно широким, чтобы порвать уголки губ из-за резкого входа.

На затылок легла ладонь, нежно провела по волосам, зарылась в них. Дыхание было сбитым, тяжко давалось. Владелец винокурни множество раз представлял их первый раз, первые поцелуи и прикосновения, и сейчас стойко убедился: мечты и мокрые сны ничто перед реальными ощущениями.

Одной рукой Олберич слегка поцарапал внутреннюю сторону бедра, шумно задышал через нос. У него самого больно утыкался в приталенные штаны стояк и это заводило до мурашек. Несдержанно, глухо простонав, он ещё сильнее насадился на член и заработал языком усерднее. Когда у капитана всё же получилось запихнуть ствол полностью, не повредив свои губы, уперевшись в чужой пах, Рагвиндр хрипло застонал, попытался оттянуть голову за волосы, но не успел. В горло за пару коротких фрикций полилась сперма, которую Кэйя тут же проглотил без какого-либо сомнения.

Мужчина заметил, что член во рту не обмякает, а лишь только ещё больше твердеет и от этого он чуть сам не кончил. Возбуждение било через край, дурманило голову похуже алкоголя.

— Кха, — отлипнув от готового на второй раунд члена, владелец крио глаза размял затёкшую челюсть, будто намеренно показывая стекающую на простыню и бёдра слюну и чистый язык без капли семени. — Ты очень горячий тут, это потрясающе.

Нагнувшись к тяжело переводящему, как и он, дыхание, жадно обхватил его губы своими, чувствуя солёный вкус на них. Мокро, грязно, невероятно приятно и хорошо.

 Редактировать часть