Сладкий сон. Он спит на коленях своего любимого человека. Эх, всё же не зря они устроили пикник под деревом, настолько это место было тихим, приятным и убаюкивающим. Не хотелось никуда уходить, а тихонько сопеть в ногах любимого, пока тот так ласково гладит по голове.

      — Милый, вставай, пошли домой. — Прошептал над ухом спящего его любовник.

      — Ну ещё пять минуточек можно? — жалобно попросил спящий.

      — Так уж и быть, но тогда в кровати мы будем нежиться сколько я хочу, особенно я хочу поиграться с твоими белыми волосами.

      — Хорошо, я не против. — усмехнулся.

      Так бы они лежали под этим самым большим деревом с его огромными ветвями и падающими листьями, и смотря на закат, если бы не звук будильника. Будильник снова всё испортил.

      «Да чтоб тебя!» — выругался во весь голос хозяин квартиры. — «Как счастливый сон, так сразу будильник всё портит!» — встал с кровати и пошёл принимать утренний душ в ванной.

      Особо времени злиться не было, нужно вставать, умываться, завтракать и идти на не менее ужасную работу, хотя кто знает, может ему сегодня повезёт и до него не будет никто докапываться, как было со вчерашней старушкой с её стереотипами, что «домашними делами должны заниматься девушки, а мужчины работать», хоть и по факту он как раз таки работал. А были и случаи, когда то хозяйки или хозяева хотели перепихнуться с ним, некоторые и вовсе применяли силу, чтобы не сбежал, да только вот в таких ситуациях уборщику ничего не оставалось делать как давать в морду или использовать другие приемы для самообороны и убегать, что есть сил, и пофигу, что не заплатили, главное чтоб не был использован как живая секс игрушка. Мерзость.

      Выйдя из душевой кабинки, он посмотрел на себя через зеркало: зелёные глаза, постепенно просыпающиеся ото сна, белые мокрые волосы, которые совсем скоро будут иметь привычный вид и падать до плеч, и лицо… удивительно сохранившиеся к двадцати четырем годам, как и само тело, выглядевшее на все восемнадцать и то меньше, несмотря на то, что он никогда не занимался спортом, если только изредка мог делать ту же зарядку или сходить в спортзал, но и не курил, и не пил. Казалось бы, отбоев от девушек должен быть, даже и от парней, только вот у него было аж восемь отношений и все они были неудачными. Почему же? Самому хотелось узнать. Вроде и ласковый, вроде и всегда придёт на помощь, вроде и просит только любви, ласки и никакого обмана. Много просит? Без понятия. Ладно это было только с девушками, но и парни были такими же! Что за цирк? И самое шоковое, что он всё ещё девственник.

      На кухне, в холодильнике его ждал бутерброд, купленный вчера на сегодняшний завтрак, если вдруг ему будет лень приготовить себе хоть что-нибудь, что так и вышло. Отправив еду в микроволновку на две минуты, он принялся читать новости. По новостям шли тонны заголовков, что появился первый человек в мире триллионер — российский бизнесмен Тимофей Яцук, зарабатывающий на нефтепродуктах, на продажах фармацевтических продуктов собственной кампании, разработавшее первое работающее лекарство от рака и тому подобное. Но в также выделяют, что часто отдаёт деньги в разные благотворительные фонды для помощи животным и детям, хотя это не афиширует.

      «Добрый бизнесмен в нынешних реалиях… Звучит как фантастика, точно что-то скрывает.» — после этих слов, прогремела микроволновка. Достав завтрак, он принялся неторопливо его кушать, пока ему не написал начальник:

      — Миша! Советую тебе побыстрее появится на работе, так как для тебя появилось дело. Аля заболела, а заказчик вроде как даёт хорошие деньги за уборку, так что ноги в руки и бегом за формой!

      «Мда уж, не повезло» — И вам доброго утра, Степан Александрович. Скоро буду!

      Утренний план изменился, придётся доедать свой завтрак по дороге на работу, благо он умел ездить на велосипеде без рук, так что особых проблем не предполагается. Быстро собравшись, Михаил вышел из квартиры, держа во рту всё ещё недоеденный бутерброд.

      Ах, прекрасный Санкт-Петербург с его полустарой, полусовременной архитектурой, которая всегда удивляла своей красотой и сочетанием. Вроде старые и новые эпохи ну никак не могли быть красивыми вместе, но смотришь по сторонам и остаёшься в шоке, что кому-то удалось всё это совместить, что и не скажешь, что это город России, а раньше и вовсе была её столицей. Да даже несмотря на постоянные дожди, здесь всё равно было прекрасно и чувствовалась свобода. Правда и здесь российский народ показывал здесь свою угрюмость и неприветливость, а некоторые не понятно для чего осматривали с ног до головы проезжающего мимо них велосипедиста. И Миша понимал почему; за счёт своих отращенных натуральных белых волос до плеч и малость женственного тело, не сразу можно было и понять к какому полу он принадлежит, так что и по сей день бывали забавные ситуации с недопониманием, уж особенно когда всякие самоуверенные шлепали его по попе, ох, а их лица после того как говоришь своим мужским голосом, можно просто со смеху помереть. От этих мыслей стало чуть повеселее, если бы через несколько секунд он чуть не врезался в машину припаркованную на неположенном месте, только от падения с велика клинер это не спасло, как и последний кусочек еды благополучно упавший в лужу.

      «Вот же срань!» — осмотрел себя, кроме одежды более ничего не пострадало.                   — «Придётся на работе отправить всё в стирку. Ну что за уроды так ставят машину?» — из ближайшей аптеки выходит знакомая фигура и подходит к машине.

      — Ой, Миша! Ты в порядке? — подошла к нему Аля и подала ему руку, дабы тот встал.

      — Эх, Аля, Аля, а ведь сколько я говорил, что даже на пять минут всё равно нужно нормально ставить свой автомобиль.

      — Я… Э-э-э… Прости, мне просто со вчерашнего вечера нездоровится, и я только сейчас смогла съездить за лекарствами. Боюсь мне придётся садиться на больничный. — В подтверждение своих слов она чихнула и кашлянула.

      — Эх, ну классно. Ладно, не буду тебя задерживать, да и мне пора.

      — Удачи тебе! Надеюсь, что Степан Александрович не будет заставлять работать в два раза больше. — И снова чихнула.

      — Щас приеду и узнаю. Пока! — Поднял свой транспорт и пулей доехал до небоскреба где и находился аж на трёх этажах офис клининг кампании.

      Закрепить велосипед на замок, пройти пропускной пункт, дождаться лифта и на нём уже ехать на двадцать третий этаж, поздороваться на ресепшене с администрацией и уже бежать в раздевалку, снимать с себя грязную одежду, кидая тут же в стиральную машинку и быстро надевать свою форму в виде самого обычного чёрного халата с коротким рукавом и чёрными штанами. Остаётся только присесть и дождаться начальника с сегодняшними задачами и адресами. Но в этот раз подошла Мария с ресепшена.

      — Миш, Степан Александрович сказал, чтоб ты к нему поднялся. По всей видимости тебе сегодня достанется крупная зачистка.

      — «Если бы…» — сказал он в своих мыслях. — Понял, иду.

      На первом этаже их офиса находилась администрация, принимавшая заказы клиентов, стиральные машины и раздевалки для персонала собственно и санузел с ванными комнатами, на втором и вовсе забабахали собственную кухню где было чуть ли не всё для удобства и приготовления прекрасных блюд, да и со стороны можно было сказать, что это своеобразная кафешка, совмещённая с зоной комфорта, а на третьем было размещено только начальство, куда и направлялся наш уборщик к своему боссу - Степану Александровичу Греку. Тридцатишестилетний брюнет, который с пониманием и доброжелательностью относится к своим уборщикам, нежели некоторые другие начальники. И только по этому факту, большая часть девочек по нему откровенно текли, да и в Мишином вкусе он был.

      — Степан Александрович, доброго утра! Что такого приключилось, что я понадобился в такой обстановке?

      — А? О, Михаил, присаживайся, сейчас-сейчас. — Ищет лист от заказчика в столе. — Ты сделай себе чай, ведь я бы хотел поговорить о нас с тобой.

      — Степа, нет, я уже тебе всё сказал. Мы больше не пара, а просто сотрудник и начальник, так что всё, давай бумаги, что там делать и я пошёл.

      — Ну Мишка, - поцеловал его ладонь, — я ведь тебя так обожаю и скучаю. Я без тебя сойду с ума, без твоего прекрасного личика и без твоих мягких волос.

      — А по жене, значит, не скучаешь? — убрал свою руку из захвата чужих ладоней. — Ты сам виноват, Степушка! Сколько раз я говорил, что не люблю обман и ты мне говорил, что я тебя никогда не предам, м-м-м? А по итогу что имеем? Я тебя спалил. Так что, говори спасибо, что решил не сдавать тебя твоей женщине и не шантажировать после этого.

      — Ну, может мы хотя бы здесь в кабинете иногда будем друг друга…

      — Степан Александрович, лучше просто отдайте с указаниями от заказчика и я пойду делать свою работу, хорошо? — по грубее отозвался работник.

      — Эх, ладно. Держи. А, кстати, заказчик решил остаться в статусе анонима, так что и адреса не написано.

      — Ага, и как я должен попасть на адрес?

      — Видел на парковке чёрный глянцевый Мерседес?

      — Не приметил.

      — На нём тебя и отвезут в место для уборки.

      «О, нет, опять эти богатые люди с большими домами! Ну за что?» — М-м-м, прикольно. Ну, я пошёл.

      — И Миш.

      — Что? — обернулся к своему начальнику.

      — Будь осторожен, хорошо?

      — Конечно-конечно, Степан Александрович.

      Добравшись до лифта и зайдя в него, Миша решил посмотреть, что за задания его ждут у анонима, но кроме примечания, что уборщика заберёт машина с номером ноль шестьдесят шесть, а инструкции заказчик сам расскажет при встрече, ничего толком и не было.

      «Такое чувство, что меня нанял какой-то наркоторговец и сейчас попросит убрать труп, избавиться от улик, а после ещё и меня прикончат, тьфу.»

      «Вот и парковка. Так, чёрный глянцевый Мерседес… Ну конечно остановятся в самом скрытном месте, чтобы никто наверняка не увидел.» — машина стояла в самом дальнем углу парковки, спрятавшись ото всех. — «Ай, черт с ними!» — и пошёл к автомобилю заказчика. Оставалось всего несколько метров от Миши и транспорта, как из него вышел мужчина, проходящий на охранника, и пошёл к нему на встречу.

      — Вы и есть уборщик? — сразу же спросил мужчина.

      — И я вас приветствую! Да, уборщик, а что? Вроде по форме всё видно.

      — Знаете, я ожидал, что у вас в руках будет целый набор для чистки, а не что-то похожее на мини-чемодан.

      — За мои инструменты вы не бойтесь, всё со мной как раз в этой коробочке.

      — Правда? Не покажите как всё туда помещается?

      — Извините, но это конфиденциальная информация, единственное, что я могу сказать, так это то, что наша кампания первая придумала такую штуку и заказали разработку на одной из фабрик страны, да и идею запатентовали. Теперь, мой вопрос: вы и есть заказчик?

      — Не совсем, скажем, прислуга, которая вас и отвезёт в пункт назначения. С мешком на голове.

      — Всё настолько скрытно?

      — Как идея вашей кампании. А и да, с начальством вы увидитесь, но вы должны будете молчать о его личности.

      — Без проблем.

      — Тогда, присаживайтесь. — открыл дверь автомобиля, Миша сел, с другой стороны и сам незнакомец из обслуги. — Теперь мешок. Вам комфортно?

      — Не особо, я боюсь темноты. — из-за этой чёрной фигни даже ни одного миллиметра света не проходило.

      — К сожалению для вас, придётся потерпеть, если вы хотите получить свои деньги, и не испортить репутацию вашей кампании, мистер уборщик. Ал, поехали! — машина тронулась с места. — А и даже не думайте запоминать дорогу, ясно?

      «Запомнишь её со своим главным страхом. Мне сейчас не обосраться, а то и машину придётся ещё чистить. Уф.»

      Далее прошло неизвестное количество времени для нашего уборщика и бесконечных мыслях о том, что всё будет в порядке, просто нужно всё почистить до блеска, а там и до дома рукой подать. Только вот, вся эта езда непонятно куда пугала с каждой минутой всё сильнее и сильнее, но приходилось терпеть. Как и то, что с ним никто не общался, просто пугало вдвойне! Приходилось держаться за свой чемоданчик.

      «Как с меня всё это снимут, уж точно попрошу воды у этого блядского начальника. Столько скрытности, а ради чего?! Стыдно себя показывать или что?!»

      Наконец-то, они где-то остановились.

      — Так, мистер уборщик, сейчас я открою дверь, возьму вас за предплечье и мы потопаем потихоньку.

      «Побыстрее, пожалуйста!»

      Идут по асфальту, открываются двери, лестница, проходят куда-то, нажали на кнопку для вызова лифта. Они в жилом доме? Тогда зачем весь этот спектакль? Несколько секунд и лифт приезжает. Входят, ещё одно нажатие на кнопку, поехали наверх, нужный этаж, ещё несколько шагов и…

      — Здесь я вас и покидаю, уборщик. Мешок с вас снимет начальство. Удачи!

      — Стоп, что? Погодите! — но рядом с ним никого уже не было. Паника начала нарастать. Почему его вот так бросили? Сколько ему ещё ждать, пока снимут этот сраный мешок?! Щелчок. Двери перед ним открылись.

      — Доброго утра! Вы и есть убо… — не успел договорить, как за его халат взялся Миша.

      — Прошу, снимите с меня уже этот хренов мешок! Я очень-очень боюсь темноты!

      — Э-э-э… Ой, сейчас-сейчас, проходите. — всё ещё неизвестный начальник ухватил работника за левую руку и дал пройти в дом. — Так, снимайте обувь. Вот так, хорошо. Теперь не отпускайте меня и потихонечку идите за мной.

      Его голос… Такой глубинный, такой успокаивающий, не смотря на его низкий тембр, прям гипнотизировал на покой, словно ничего и не существует, кроме этой дрянной пустоты и этого сладкого голоса.

      — Вы не будете против, если я возьму вас за талию?

      Миша точно ненадолго выпал от такого вопроса. — Н-нет. — И в тот же миг его уложили на что-то.

      — Лежите спокойно и дышите ровно, а я вам воды сейчас принесу. Ох, чуть не забыл. — С уборщика наконец-то сняли мешок, правда он не успел увидеть своего «спасителя», так как глаза заболели от резкого света и пришлось их прикрыть ладонями.

      «Какой стыд… Я ведь сейчас… Ох, мне точно по голове прилетит. Придётся сделать часть работы за бесплатно.»

      — Держите стакан. — уборщик убрал руки от лица и встретился глазами с клиентом. У него были глаза по цвету как воды Тихого океана, несмотря на очки, каштановые волосы со средней длины причёской и одет он… в бело-розовый халат. А что? Довольно мило выглядит.

      — С-спасибо. — и принялся опустошать стакан.

      — Вы крайне симпатичны. Почему вы работаете уборщиком, а не моделью? Не думаю, что на такую красоту никто бы не обратил внимания. На вас вот даже ваша обычная рабочая форма, а вы в ней неотразимы. — Миша аж чуть от таких слов не закашлялся, словно в него влюбились с первого взгляда.

      — Я, ну… Не знаю… Меня никуда не берут из-за того, что опыта никакого нет и пришлось на уборщика пойти, благо зарплата нормальная.

      — Сколько, если не секрет?

      — Тридцать тысяч в месяц, а если попадётся хороший человек, то могут дать чаевые.

      — Ого, то есть вы при такой маленькой зарплате не ходите на чистки лица и другие процедуры, имеете такое невинное и детское лицо? Я очарован.

      — Вы говорите так, словно с первого взгляда в меня влюбились.

      — Скрывать не буду, вы мне нравитесь, но знаете внешность это дело одно, но вот каков человек внутри это самое главное. В наше время сейчас много делают всякие пластические операции для красоты или что-то наподобие такого, но в большинстве своём внутри они гнилые и отвратительные люди. Может ли быть так, что вы один из них?

      — Но ведь у каждого свои идеалы, что для одного протухшее яйцо, для другого навес золота, не так ли?

      — Вы и вправду не тот человек, который обязан работать уборщиком. Тимофей Яцук, но можете звать Каэлем. — протянул руку для рукопожатия.

      «А я-то думаю, что за знакомый человек. И, погодите, первый триллионер живёт настолько скромно по богатым меркам?» — ведь и вправду, если осмотреть эту двухэтажную квартиру, по крайней мере с зала, то всё выглядело чересчур стандартно в стиле модерн. Никакого золото или чего-нибудь сияющего, пестрящего, всё строго, практично, удобно и банально просто.

      — Михаил Лукьянов. — пожали руки и триллионер поцеловал тыльную сторону ладони.

      — И кожа нежная. Интересно, у вас же она должна быть сухой из-за постоянной такой работы.

      — Каэль…

      — Считайте как псевдоним. И не будете против, если мы перейдём на «ты»?

      — Ни капли.

      — Вот и прекрасно. Итак, я был бы рад с тобой ещё поговорить и получше узнать, но мне бы хотелось увидеть твои услуги в действии. Тебе ведь получше стало?

      — От вашего голоса можно хоть все болезни излечить. — признался и малость покраснел уборщик.

      — Что ты, не волнуйся, я не кусаюсь, да и как видишь не особо люблю роскошь и к тебе обращаюсь как к человеку, а никак к каком-нибудь отребью, как это делают другие богатые людишки.

      — Ну да, — Миша из положения лёжа сел, — Вы… Кхм, ты единственный кто так мило и благосклонно общается.

      — Это ли не хорошо? — послышался короткий смешок. — Ладно, занимайся своей работой, а я схожу приму утренний душ. — улыбнулся и начал подниматься на второй этаж. — А и твой чемоданчик на столе. — И скрылся в одной из комнат.

      «Это было… и странно, и прекрасно одновременно. Так, всё, уборка, надо отвлечься.»

      Для начала проведя разведку, Лукьянов осмотрел подоконники, полочки, столики и остальную мебель, чтобы понять с какого места лучше начать.

      «Как здесь всё красиво, по-домашнему, а не по сто комнат, тысяч коридоров и других непонятно для чего предназначенные помещения.» — вспоминал одну из уборок богатенькой женщины в её особняке. «Брр, ужас. Так, ладно, работа и ещё раз работа.» — подойдя к столу и взяв чемоданчик, он полностью его раскрыл и получил свои обыденные инструменты для уборки, такие как швабра, ведро, тряпки, разные средства, перчатки и распылитель. «Что ж, первым делом вытру пыль. Поехали!»

«Спустя полтора часа»

      Удивительно, но несмотря на такую большую квартиру, времени на уборку заняло не так много, хотя и не особо пыльно было, если не говорить про труднодоступные или не использующиеся в интерьере местах. А сколько одежды было в гардеробе — просто не сосчитать! И дорогая брендовая одежда, и чуть ли не самые дешёвые, а главное всё аккуратно весит и ухожено. С обувью та же история. Что уж говорить, если каждая маленькая вещица лежит на своём определённом месте. Когда вышел из ванной хозяин квартиры, то он никак не мешался, напротив в некоторых местах даже помогал или попросту занимался своими делами, следя за нанятым уборщиком.

      Закончив с последним местом, Михаил подошёл к своему клиенту:

      — Вроде как я всё сделал, что нужно было. Можете проверять.

      — Малыш, мы ведь уже договорились на ты. Да и я верю, что всё сделано на лучшем уровне. — Встал с дивана и подошёл к Лукьянову. — Чего бы ты хотел прямо сейчас, малыш? — Начал большими пальцами массировать щёчки.

      — Я… Я даже и не знаю. — запинался и покраснел Миша от таких действий. — Обычно, я прихожу к клиенту, когда заканчиваю работу, всё смотрят и после меня отпускают, а там иду обратно в офис.

      — Знаешь, я бы не очень хотел, чтобы ты так скоро уходил, мы ведь не особо много друг об друге узнали, да и я обещал разговор, скажем, по душам, не так ли? Так что, присаживайся на диванчик, как раз-таки я сделал нам по кружке чая.

      — Я премного вам благодарен, но думаю будет лучше, если…

      — Говорю же, не стесняйся, теперь, пожалуйста, присядь и насладись этим днём вместе со мной. — Уборщик всё же послушался и присел. Он не особо хотел, что только из-за его стеснения пришли на него жалобы, как и на кампанию, а после ещё и выговор и увольнение. Хозяин квартиры подал ему чашку чая и сам уселся на незанятую часть мебели. — Итак, скажи, какие твои впечатления от моей квартиры?

      — Честно, по богатым меркам она довольно маленькая и практически использует всё свободное место, а и не так уж и пыльно. Я бы и сам хотел бы такой дом.

      — Вот оно что. Знаешь, я сам не люблю, когда слишком много свободного места, да и всякие большие усадьбы и дачи тоже не моё, уж особенно, когда они построены безвкусно со всей этой позолотой, большими ангельскими фонтанами, куча беседок, садов, гаражей — мерзость. Не эстетично. И уж очень весело, когда ко мне подходят с вопросами как раз такие богачи и журналисты, спрашивая: «У вас есть какие-нибудь большие хоромы? Неужели вы их прячете от наших глаз?» — аж противно от таких становится, лезущих в чужое пространство.

      — Вы прям так открыты перед мной, не боитесь, что я кому-нибудь потом об этом расскажу?

      — На ты, дорогой, на ты. Нет, ни капли не боюсь, уж я-то верю, что такой человек как ты оставит всё в секрете. Кстати, раз тебе нравится моя квартира, я бы мог с лёгкостью подарить тебе такую же, в честь нашего знакомства.

      — Не нужно! — сделал погрубее голос Лукьянов, ставя перед фактом, и после вмиг успокоился. — Я ведь и так понимаю, что вы хотите меня так влюбить в себя, но, к сожалению для вас, на меня такие фокусы не действуют, да и чую я от вас так легко не отделаюсь.

      — После таких слов уж точно не отделаешься от меня. — Яцук начал массировать его стопу. — Ох, да с тобой самым настоящим фетишистом можно стать.

      — Так, вот только без копрофилии здесь! — крикнул и засмеялся одновременно Миша.

      — Ой, ну нет, это уже прям гадость, как и игры с кровью или другие маньяческие непотребства и тому подобное. — и начал целовать чуть ли не всю ногу, пока носом не уткнулся в пах. — М-м-м, ты и здесь так безумно прекрасно пахнешь. — Но уборщик на это легонько оттолкнул его.

      — Может не будем торопиться? Всё же лучше будет пока мы друг о друге лучше узнаем, а то, знаешь, характерами не подойдём и пиши пропало. «Странно, обычно я убегаю после того как меня начинают трогать за интимные местам, а с ним… Не понимаю.»

      — Тогда, предлагаю спор — если я смогу влюбить тебя в себя за три дня, то ты безоговорочно становишься моей парой, если нет — пропадаю из твоей жизни навсегда, мелькая только по новостям.

      Лукьянова это удивило. — Ты аж настолько уверен?

      — Более чем! За эти три дня я выложусь на полную, чтобы заполучить тебя! И начинаем мы прямо сейчас. Можешь сейчас лечь на живот и не подглядывать?

      — Ну, ладно. — Сделал так, как его и попросили. С дивана поднялся богач, уйдя куда-то.

      Долго ждать клиента не пришлось. Через какое-то количество времени, он вернулся и начал делать Михаилу ненавязчивый, добротный массаж плеч, усевшись на чужие ноги. Массаж настолько был хороший, что во время процесса уборщик иногда постанывал, от чего порадовался Каэль. А какими были сладкими эти звуки, прям услада для ушей.

      — Как тебе, малыш? По твоим стонам я слышу, что тебе нравится, но я хочу, чтобы ты это сам сказал. — прошептал богач над чужим ухом. Лукьянов приметил, что хоть и немного, но голос его массажиста изменился. Хотя, раз ему желают добра, есть ли смысл опасаться?

      — Мне… ах… очень… ух… нравится, только чуть-чуть… ммм… пониже. — Его просьба была выполнила и в награду он застонал громче.

      — Ох, я точно сойду с ума из-за тебя и твоих стонов.

      — Так… ухаха… можешь прекр… а-атить, чтобы не… ммм… сойти с ума.

      — Ну уж нет, ты от меня не уйдешь. — И перевернул уборщика к себе лицом, чем удивил его, ведь перед уборщиком теперь было не лицо того богатого человека, которого он видел буквально пару минут назад, а самый настоящий демон с голым телом. У существа из Ада имелось довольно-таки мощное, полностью черное, словно тьма окутало его мускулистое тело, аж восемь кубиков пресса и рельефные бока, чуть ниже его глаза увидели эрегированный член, более походящий на дубину из-за своего размера, а посмотрев снова на лицо увидел только красные глаза, ни рта (хоть он как-то до этого разговаривал), ни носа, но эти глаза… они так завораживали, словно гипнотизировали. Оторвавшись от глаз, он заметил уши, которые выглядели как эльфийские и два рога. Дотронувшись до рогов, чтобы точно удостовериться, что перед ним не одетый в костюм человек, а самое настоящее существо из Преисподней, Лукьянов дотронулся до них и… настоящие. Их было приятно трогать, как бы странно это не звучало, но ему нравилось их трогать. А Каэль даже не ожидал такого.

      — Постой-постой, тебе не кажется, что здесь что-то не так?

      Миша пришел в себя. — Ась?

      — Ну, знаешь, я ожидал, что когда ты увидишь мой истинный облик, то будешь кричать, молить о пощаде, не понимать, что здесь происходит, но уж точно я не предполагал, что ты будешь меня ощупывать.

      — Я… Я не знаю, что сказать. — Отвернулся от демона, совсем став помидором.

      — Но, знаешь, — приблизился к лицу уборщика, — думаю это к лучшему. — Повернув к себе мальчишку, Каэль поцеловал его. Миша ответил ему. «Рта не видно, но как-то ведь целует и говорит. Видимо, он просто скрыт или типа того.» — Так бы возможно они не оторвались друг друга, если бы не звонок на телефон демона. Яцук аж прорычал от злости, когда пришлось оторваться от дела и взять мобильный.

      — Слушаю. Так… Ага… То есть ты хочешь уже его забрать, просто потому что у Ала какие-то проблемы? Не только поэтому? А что там… Ах, точно, совсем забыл про конференцию. Так уж и быть, сейчас отправлю. — Разговор окончился. — Эх, а я ведь только вошел во вкус. — Повернулся к уборщику. — Что ж, боюсь тебя пора отправлять обратно, так как у меня есть еще дела.

      — Человеческие или демонические?

      — Конечно дальше притворяться человеком, жаль, что они меня отвлекают от тебя. — снова уселся на диван и обнял Мишу.

      — Что-то ты прям ко мне привязался, хоть и прям совсем немного.

      — Все еще успеется, раз ты не испугался моего демонического облика, значит есть шанс от тебя получить взаимность, а то я ведь тебя совратил.

      — Не то слово совратил. — хихикнул.

      — Таков я. Ладно, иди забирай свои вещи.

      Упаковав взятые собой вещи, и не забыв и самого себя привести в порядок, Миша уже обувался, пока за ним пристально наблюдал демон.

      — Вот смотрю я на тебя, так и хочется спросить почему ты уборщик, а не модель? Ты ведь так прекрасен.

      — Ой, да может хватит уже?

      — В смысле хватит? Я еще могу тысячу раз сказать, что это несправедливо по отношению к такому лапочке как ты. — На это высказывание, уборщик всего лишь вздохнул. Когда он был полностью готов уже выходить, демон остановил его. — Эй, ты подумай хорошенько над тем, что произошло здесь и надо ли оно тебе, понял? — Лукьянов кивнул. — Спасибо. — Поцеловал в щеку на прощание. — Теперь иди. — Миша покинул квартиру.

      «Как же он, однако, прекрасен. И почему до этого не попадался?»