Когда Кас открывает глаза, мир впервые за долгое время не пытается перевернуться. Спокойная, не мёртвая тишина не пугает. И Дин держит его за руку. Дин всё ещё держит его за руку.

— Ты в порядке? — первое, что слышит Кас.

И его сердце хочет выпрыгнуть из груди. Тысячи причин против, хранившиеся в его голове годами, подбирают свои жалкие осколки, сталкиваясь с этим простым вопросом.

Они разбились ещё в той пропасти. Падая, Кас понял, что не только любил, но и готов жить с этим.

— Всё хорошо, я просто…

Кас оглядывает Дина и не может скрыть слабую улыбку. Он сидит у стены, потирая голову, и выглядит уставшим, но вполне спокойным. Внутри растекается тепло. Кас глубоко вздыхает.

Всё-таки он уже буквально шагнул в пропасть, чего ему теперь бояться?

— Я хотел сказать, что люблю тебя.

Дин замирает. Произнести хоть что-то сейчас — невозможно, как для него, так и для Каса. Напряжение между ними практически гудит, и, кажется, все эти высокие слова о взрывах внутри — не просто книжные метафоры.

Кас всегда был немножко романтиком, и такое признание в любви никогда не было его идеальным, но он не собирается забирать свои слова назад. Именно сейчас он чувствует, как его переполняет любовь, и промолчать было бы преступлением. Очередным его преступлением, тогда уж, потому что он слишком часто отступал назад в подобных случаях. Если такой случай вообще может быть чему-то подобен.

— Я, — Дин с трудом начинает говорить. Он совершенно не понимает, куда девать глаза, руки, да всего себя, чтобы не выглядеть нелепым, — Я не хочу причинить тебе боль, Кас. Потому что ты важен для меня.

Внутри у Каса что-то с грохотом обрывается, и желание рассмеяться и извиниться за плохую шутку растёт. Но он ловит взгляд Дина и напоминает себе, что мир не настолько враждебен, как он думал раньше, и он значим. Он значим — это то, что Дин так много раз напоминал ему, что Кас начал верить. Так что, сейчас он не прерывает, терпеливо дожидаясь конца речи Дина, ведь тому всегда было сложно с чувствами. Им обоим, если быть честными.

— Я просто хочу убедиться, что ты имеешь ввиду именно это, и ни страх, ни…

Кас не может сдержать облегчённую улыбку. Он понимает. Ну конечно, в первую очередь они думают о собственных страхах, всегда. По-другому просто не получается.

— Я дважды чуть не потерял тебя, Дин. И это помогло мне понять, как я буду сожалеть, если не скажу.

— Понимаешь, Кас…

— Я тебя люблю. Но это ни к чему не обязывает тебя.

— Я был влюблён в тебя с самой первой встречи, — наконец решается Дин, говоря быстрее и громче, — Отрицание было долгим, но оглядываясь — я действительно влюбился тогда. Строгий, в классическом костюме и немного лохматый, не то чтобы мой тип, но я не смог отвести взгляд и жалел, что ты навсегда уедешь из моей автомастерской. Прошло так много лет, но мне всё ещё тяжело не смотреть.

Кас слушает, затаив дыхание. Пробегает пугающая мысль — это всё сон, но смущённые жесты и искренность в глазах слишком настоящие. Такое не увидеть даже в самом реалистичном сне. Он действительно громко выдыхает, слыша следующие слова.

— И я тоже люблю тебя.

Колени Каса дрожат, словно ему снова шестнадцать. Дин плачет, позволяя эмоциям, копившимся годами, наконец-то выйти наружу. И эй, если ради этого ему пришлось прыгнуть с обрыва за Касом — он совсем не против, даже если это не слишком здорово.

Кас бросается в его объятия, утыкаясь носом ему в грудь, и впервые открыто вдыхает уже ставший родным запах. Дин неуверенно кладёт руки ему на спину и сжимает пальцами рубашку. Дин никогда бы не подумал, как это ему необходимо.

— Кас, — улыбается он в макушку, — Крыльев нет.

Тот резко отстраняется и в его глазах впервые за эти дни зажигается надежда.

— Может, всё закончилось?

Дин не отвечает. Здесь было слишком небезопасно, чтобы так легко согласится. Они обходят дом, но он молчит. Портал на втором этаже исчез, и никакое сверхъестественное существо не пытается обрушиться им на голову.

С замиранием сердца Кас подходит к входной двери, поворачивает ручку и немного ждёт, прежде чем толкнуть. Дверь открывается. В дом влетает свежий воздух.

— Всё получилось! — Дин хватает его за руку, и у Каса сжимается всё внутри, — Мы должны отпраздновать это и завалиться к кому-нибудь в гости.

Дин сажает Каса рядом с собой на диван и тянется к телефону. Кас смеётся и кладёт голову ему на плечо. Дин ерошит ему чёлку и улыбается. Действительно счастливо, впервые за долгое время.

Включая телефон, Дин замирает. Конечно, это глупости. Неважно, ведь всё прошло и теперь у них будет по-настоящему нормальная жизнь. Но он уточняет.

— Мы ведь въехали девятнадцатого июля?

— Да, у меня отпуск с восемнадцатого, а на следующий день мы въехали.

И всё-таки, это может значить что угодно. Не после всего волноваться о такой мелочи. Но Дин медлит, очень долго медлит, прежде чем продолжить.

— Кас.

— Да, Дин?

— Сегодня девятнадцатое июля.

Кас резко отстраняется и смотрит недоверчиво. Он хочет сказать, что это плохая шутка, но не делает этого. Кас берёт свой телефон и смотрит дату.

Девятнадцатое. Он непроизвольно сглатывает. Кухонная дверь дважды хлопает.