Они бы хотели как можно скорее помочь ребёнку, а эти сияющие глаза альфы Ким смотрели на них с такой надеждой, что не хотелось разочаровывать.

— Это хорошо. Но всё равно гарантий, что их кровь подойдёт нет, мистер Ким. Вы же это понимаете? — строго произносит доктор.

Как можно так бесчувственно говорить такое родителям? Чимин не понимает. Кажется, Юнги тоже разделяет его мысли, потому что у него так знакомо вздулись ноздри и взгляд нахмурился. Такое бывало, когда альфа отчего-то злился или ревновал. Чимин бы хотел успокоить его как раньше, обнять и гладить его широкую спину, но прав давно уже не было, да и у него есть муж. 

Ни к чему всё это.

Юнги бесконечно злится на этого доктора, мог бы сказать более мягко, но мысль — вдруг, они не подойдут — плотно засела в голове. 

Что делать тогда? Как помочь малышу? Он хотел было начать паниковать, но его дёрнули за руку.

Чимин видел как альфа нервно оглядывал коридор и взял его за руку, немного дёргая за неё. Рука Юнги была немного теплее и их пальцы так знакомо сплелись, возвращая кучу моментов из прошлого.

Первый в палату зашёл омега Ким, кивнув мужу.

— Вы готовы встретиться с ним? И он уже в курсе, что мы не его биологические родители. Но про вас мы ничего не говорили… О!… Ёсон-и проснулся, — медленно и ласково произнёс Сокджин, смотря им прямо в глаза из приоткрытой двери.

Всего несколько слов и они замерли. Сердца бились сумасшедше, что грозились выбить грудь ко всем чертям.

Чимин точно не готов, но сейчас он здесь и не отступит. Потому, глубоко подышав, делает неуверенный шаг в палату, потянув за собой и альфу.

Юнги взял себя в руки и размеренно дышал, последовав за Чимином. Его маленькая рука также приятно ощущается как когда-то в далёком прошлом, что помогает унять некоторое беспокойство.

— Ёсон-и, к тебе тут посетители, — негромко начал Сокджин, опускаясь на стул рядом с кроватью и взяв сына за руку.

В другой - мальчик держал плюшевого серого зайчонка с повисшими ушами и с зелёным бантом на шее, что заставило Пака умилиться.

Чимин сглотнул вязкую слюну и поднял взгляд чуточку наверх, встречаясь со светло-карими омутами, застывая на месте.

На кровати лежит мальчик в милой белой пижаме с ромашками, смотрит таким ясным любопытным взглядом с лисьим прищуром, но пухлыми щёчками и губками-бантиками. Его большие глаза проходились по ним, вызывая сильные чувства.

Существует ли любовь с первого взгляда? Чимин уверен, что да. Если не это тогда, что он только что ощутил и пропустил через всё тело? Такое тёплое нежное, но вместе с тем, сильное чувство обрушилось на него волной, что заставило улыбнуться и прослезиться. А сердце забилось так, будто собралось взорваться.

Юнги думалось, что видит свою маленькую копию, за исключением чиминовых плюшевых щек, цвета глаз и губ-бантиков, на которых виднелись небольшие трещины.

Они долго смотрели на него, почти пялились, пока Кимы говорили с сыном.

Мальчик вёл себя активно, а речь такая сладкая, аж будили будоражащие тёплые чувства; глазки немного блестели и маленькие зубки покусывали губки, а голос такой звонкий, что будит искры в душе.

Чимин сильно удивился, тоже поймав себя на мысли, что ребёнок, действительно, похож на Юнги. 

Удивительно. 

Гены всё-таки сильная штука.

У них слова застряли в горле, потому только поклонились ему, слегка улыбаясь и стояли возле двери, не смея шевельнуться.

А что сказать?

Оба переглянулись и нерешительно разлепили потные руки.

Чимин, первый взяв себя в руки, сделал шаг к мальчику. Поразительно, почти семь лет назад он родил его.

Тело будто помнит это чудо, что вмиг пускает импульсы, щекоча всё внутри, когда они прикасаются руками.

— Привет, Ёсон. Меня зовут Пак Чимин, приятно познакомиться, — промямлил он, теребя дрожащими пальцами пальто.

— Здравствуйте. А вы доктор? — звонко спросил мальчик и уставился на него такими знакомыми глазами, пробуждая в нём какие-то очень нежные чувства, отчего глаза моментально увлажнились.

Голос ребёнка заставил теплу растечься с головы до пят в Юнги. И он смотрел как на маленьком личике застыла лёгкая улыбка, когда Чимин протянул свою руку.

— Нет, но я… — запнулся он, не имея понятия что дальше ответить.

— Они наши друзья, сынок, — прервал их Сокджин, погладив сына по голове и немного расслабив этим Чимина. — Помнишь, мы говорили, что есть люди со схожей кровью, которые могут тебе помочь. Это они.

— Правда? — заулыбался мальчик, показывая ровный ряд маленьких зубов, вновь посмотрев на них слишком ярко и пожав руку Чимина своей маленькой, отчего сотни мурашек покрыли тело.

Такая маленькая нежная рука сжала его, отчего он расчувствовался и не смог сдержать слёзы.

— А я, Мин Юнги, — представился альфа, взяв его ручку в свою и нежно погладил, тоже пропуская мурашки по телу.

— Ёсон, как себя чувствуешь? — вклинивается доктор Ли, а Чимин, пользуясь случаем, отворачивается и позволяет слезам течь, убирая их рукавом пальто.

Всё так неправильно, что маленький ни в чём неповинный ребёнок страдает. Чимин тихо всхлипывает, шаря по карманам в поисках салфетки, немного ругает себя, что показывает не самый лучший пример сдержанности, как оказывается вовлечён в такие нужные объятия.

— Чимин-и, выйдем? — слышит знакомый шепелявый голос с хрипотцой и он кивает.

Пак бросает взгляд на ребёнка, начинают подключать к аппарату и измерять показатели, выходя из палаты под крепкий захват альфы.

Юнги наблюдал как Чимин содрогался и плакал, отчего стало паршиво. Ёсон не должен страдать, как и Чимин, потому просто обнял его и вывел из палаты, стараясь хоть как-то помочь.

— Тише, тише, — прошептал Юнги, обнимая его крепче, когда омега вовсе зарыдал, а они вышли на лестничный пролёт на этаже, чтобы их не услышали и альфа сильнее прижал к себе.

Его тут же обдало воспоминаниями об их прошлых отношениях. Они также стояли, плакали и обнимались после того, как узнали, что Чимин беременный. 

Он вспоминал свои чувства до мелочей, смотрел на Чимина такого знакомого и нового одновременно. 

Жаль, что они встретились подобным образом. 

— Почему он? — хрипло спрашивает Чимин, утопая в крепких объятиях, также не понимая самой дикой несправедливости в мире. — Почему именно он болен? — Рыдая ещё хлеще, бурчит омега. 

Знал бы Юнги. 

Альфа сам еле держится, чтобы не заплакать. Кто-то же должен быть сильным, потому он крепче прижимает Чимина к себе.

— Мы обязательно поможем, слышишь? — шепчет Юнги решительным голосом, на что омега лишь усиленно кивает, вытирая слёзы.

— Прости, — как-то странно всё это, снова ощущать тепло и заботу этого альфы.

— Всё в порядке. Выпусти всё, полегчает.

Откуда в нём такие познания? Юнги сам удивляется, покачивая омегу в стороны. 

А в его мыслях укоренились: что если их кровь не подойдёт? Что делать? Откуда взять подходящую? Он сам решается поговорить с доктором, получше узнать диагноз ребёнка и лечение.

— Хм, мистер Мин, мистер Пак. Там… Вас зовут, чтобы взять кровь, — перебивает их Намджун виноватым голосом, стоя возле двери.

Они отстраняются, а Юнги замечает мокрый платочек омеги и протягивает ему свой.

— Спасибо… Извините, пожалуйста, я… — омега чувствует стыд, что не смог сдержать слёзы.

— Ничего страшного, Чимин-щи. Наверняка, у вас много вопросов, да и столько времени прошло… кхм.

— Я пойду первым, ты пока успокаивайся, хорошо? — шепчет Юнги, поглаживая его щеку, глубоко поражаясь, что чувства к нему так и не угасли.

Чимин благодарно кивает и вяло улыбается, ощущая как горят уши. Нашёл место и время для непонятных чувств. 

Альфы уходят. 

Чимин глубоко дышит и замечает инициалы Юнги на платке. Мягко касается ею своих влажных щек и почему-то, задерживается около носа, вдыхая аромат из ткани и закрывает глаза, окунаясь в знакомые чувства.

Юнги никогда не нравились уколы, инъекции или любые колюще-режущие манипуляции на своём теле, отчего чувствует себя не в своей тарелке. 

Он их не боялся, но ощущения, когда в твоём теле есть инородный предмет, уверенности не прибавляет.

— Пожалуйста, повесьте пальто на вешалку и ложитесь на кушетку, — проговорила медсестра.

Юнги сглотнул вязкую слюну и лёг, оголяя руки от рубашки.

Как ни странно, он смог сконцентрировать все свои мысли на Ёсоне, отчего даже ничего и не почувствовал.

Его заверили, что результаты будут готовы в течение часа, следом приглашая Чимина в кабинет. Юнги заметил, что омега успокоился, сканируя его всего и потому, ухмыльнувшись, вышел из процедурного.

Чимину было жарко ловить на себе взгляды альфы, но ничего не мог поделать с собой и тоже не заметил как игла проткнула кожу и у него взяли кровь. 

Так всё странно.

— Спасибо вам ещё раз! — улыбаясь, сказал Намджун, когда омега приблизился к ним в коридоре. — Хотите позавтракать вместе с нами? 

Они переглянулись и кивнули, желая узнать мальчика как следует.

Намджун рассказывал как мальчик рос, чем болел, что знает. Как оказывается, в свои неполные семь, он уже умеет читать и считать до ста и обратно, немного коряво пишет, даже выучил два стихотворения.

И всё это так согревает их изнутри, что они глубоко сожалеют, что упустили столько всего. Вместе с тем, большая гордость затапливает их.

А ведь, на месте Кимов могли быть они.

Когда все подошли в палату, то застали Ёсона на руках у Сокджина, который прижимал к себе, сидя на стуле и тихо пел.

— Сыну нравится когда он поёт, — шепчет Намджун, не думая прерывать их и закрывая двери. — Он очень умный мальчик. Ёсон у нас с семи месяцев. Мы бы забрали его и раньше, но… были небольшие проблемы. Как только увидели его, мы поняли, что он наш. Такой милый. — Шепчет Намджун и видимо окунулся в воспоминания, так как смотрел куда-то прямо. 

Чимину хочется пасть к ним в ноги и от души поблагодарить, что заботились всё это время об их сыне. Не хватит всех денег в мире, чтобы отплатить им. Он безумно рад, что Ёсону не пришлось познать жизнь в детдоме, а расти в полноценной любящей семье.

— Знаете, когда нам сказали, что у него рак, мы не могли поверить. Как? Он же всего лишь мальчик, ему всего шесть лет! Откуда и почему именно он? Джин-и было труднее всего, он ведь… Мы уже теряли своего ребёнка из-за болезни, это было больше десяти лет назад. После той трагедии Джин сильно изменился, но когда увидел Ёсона, вдруг стал таким счастливым и мы сразу же решили усыновить его. О чём никогда не жалели. Но… мы не переживём ещё одну потерю. Боюсь, мой муж не выдержит. — Слёзы Намджуна отрезвляют их.

Чимин до этого думавший, что падёт к ним в ноги в знак благодарности, теперь думает, что обязан сделать всё, чтобы эти чудесные люди не смогли пережить ещё один кошмар.

Юнги же сам пустил слезу, не сдержавшись от их истории. Это какими сильными людьми надо быть, чтобы пережить смерть своего ребёнка, а теперь бороться за жизнь второго?

— А можно я поиграю в Плейстейшн после завтрака? — отвлёк их звонкий голос Ёсона.

— Только на полчаса, ты ведь помнишь наш уговор? — слышат они голос Соджина и перед ними возникают Кимы, всё также на руках. — А мы идём завтракать, да?

— Да! — весело отвечает Ёсон.

Нежный голос омеги Ким заставил сжаться их сердца. Сам Сокджин светился рядом с сыном, отчего Чимину и Юнги он казался ангелом во плоти. Пухлые губы растянулись в широкой улыбке, когда ребёнок потыкал его нос своим маленьким пальцем и звонко рассмеялся.

Глазки их сына тоже превратились в очаровательные полумесяцы когда он засмеялся, напоминая Чимина. И милый носик вздёрнулся, что захотелось укусить.

— Идёмте же! — поторопил их Сокджин, повернувшись к ним, а они просто застыли, наблюдая и восхищаясь ими.

Намджун тоже привёл себя в порядок, расталкивая их. Выйдя из ступора, они пошли за Кимами, снова не спуская глаз с мальчика, который перелез к отцу и обнял его за шею своими крохотными ручками. Альфа Ким тоже начал болтать с ним, отчего Ёсон оживился.

— Пожалуйста, заказывайте всё, что захотите, мы всё оплатим, — пробормотал Намджун, усаживая ребёнка за стол и широко улыбаясь им.

— Мы благодарны вам, но не переживайте, это мы всё оплатим, — твёрдо заверил Чимин, так как это наименьшее, чем они обязаны им.

Он сам оплатит всё, что касается этой семьи. 

— Да! — подтвердил Юнги, он не пожалеет для родителей их сына, как бредово звучит однако, но, что есть, любых денег.

Он сам купит всю больницу, если это понадобится и сделает питание бесплатным, нежели позволит Кимам оплатить их обед.

— Ну, л-ладно, — ответил Намджун, косо поглядывая на них.

— Мне уже кашу несут, — радуется Ёсон и начинает крутиться на своём стуле.

А они молча стоят и ловят каждое движение мальчика, пока их не растормошили.

Так странно, что это их ребёнок.

— Здешняя еда так себе, если честно, но для голодного желудка - самое то, — тихо отвечает Сокджин, протягивая им подносы и подходя к витринам. — Ёсон привык, он не привередливый, что очень здорово. 

Когда они увидели множество еды, у них аж слюнки потекли, ведь нормально не кушали уже давно. Несмотря на то, что это больничная еда, Чимин набрал всего и побольше, как и Юнги.

Но когда подошли к кассе, они увидели на подносе Джина только кашу с кофе, отчего переглянулись друг с другом.

— Сокджин-щи, вы можете взять всё, что угодно. Мы оплатим, — произнёс Чимин, ощущая себя малолеткой под цепкий, но усталый взгляд омеги.

— Спасибо, но.. — оглянувшись к семье, он тихо проговорил. — Я не хочу есть при Ёсоне то, что ему противопоказано, ему многое нельзя и мы стараемся следовать его меню.

Ответ омеги застал их врасплох, отчего Чимин долго не думая, отнёс весь свой поднос обратно и взял только кашу с соком, решив поддержать Кимов.

Юнги тоже не стоило труда отказаться от плотного завтрака, поэтому за стол все вернулись с кашами.

— А Вы тоже на лечебной диете? — любопытничал Ёсон, указывая на их подносы, уже заканчивая со своей едой и мило жевал, отчего щёчки так и просились покусать.

Они застыли.

Что ответить-то?

— Мы уже завтракали, а сейчас так захотелось каши, смотря как ты кушаешь, — внезапно ляпнул Юнги, поражаясь самому себе.

Они сели с ними за один стол.

— Она не такая вкусная как папина, но мне нужно её кушать, чтобы быстрее поправиться. Правда, пап? — его слова больно прошлись по сердцу, отчего Чимин еле-еле подавил в себе желание заплакать.

— Правда, сынок, — улыбнулся Сокджин, однако он сильно сжал свой кулак под столом, что не ушло от внимания Юнги.

— Моя ещё и бесплатная, — засмеялся мальчик. — Я бы съел хлопья, но мне пока нельзя.

— А какие хлопья тебе нравятся? — Чимин решил поддержать разговор, наблюдая как на личике расцветает широкая улыбка и чтобы не думать о плохом.

— Орео, можно и простые колечки с мёдом и ягодами, а ещё лучше с шоколадом. Мне папа всегда покупает орео, — рассказывает Ёсон, играя ножками на воздухе.

— Я тоже люблю орео, особенно, печеньки, — отвечает Чимин, любуясь сияющими глазками напротив.

— Я тоже, а ещё тёплое молоко!

— Он у нас просто обожает молоко, да? — улыбается Намджун.

— Да! А ещё играть, мне нельзя долго сидеть за приставкой, но папы разрешают немножко поиграть, — заговорщически шепчет он, оглядываясь по сторонам, будто боится, что их услышат.

А Юнги с Чимином сильно умиляются и так захотели зацеловать его, но продолжили сидеть и пялиться на мальчика, который стал перечислять любимые игры и пройденные уровни.

Ёсон увлечённо рассказывал про свои игрушки, что остались дома, про друзей, которые ходят в сад, про праздники, когда много народу собирается в их доме, про то, как он любит их, вызывая в биологических родителях будоражащие чувства.

Они и не заметили как прошло уже больше получаса, так хорошо было слушать звонкий сладкий голос и видеть яркие глаза, а от этого стало ещё хуже, так как всё теперь зависит от них. И они уж очень сильно захотели и постараются, чтобы этот невероятный человечек жил как можно дольше.

— Ёсон-и, нужно принять лекарства, идём, — отвлёк их Сокджин, взяв сына на руки.

— Потом играть? — веселился мальчик, помахав им. 

— Конечно, — улыбнулся омега Ким, уважительно кивнув им.

Они тоже усиленно махали в ответ, желая остаться с ним и слышать его голосок ещё дольше, что будит в них те самые… родительские инстинкты?

— Он сейчас принимает пять лекарств, целых пять таблеток! Сказали, что будут увеличивать их количество, если болезнь вдруг «проснётся», — привёл их в чувства, печальный голос Намджуна.

— А какие ещё есть варианты лечения? Что говорит доктор? — в нетерпении спрашивает Юнги.

— Только переливание донорской крови, стволовых клеток, возможно, трансплантация костного мозга.

— А если наша кровь не подойдет, что будет в том случае?

— Искать донора и дальше, хотя смысла уже не будет. Если не подошла родительская кровь, то можно попробовать братьев и сестёр, но у вас нет других детей.

«<i>Твою мать</i>!» — думает Юнги, сжимая руки в кулаки и ни разу не притронувшись к своей еде.

А Чимин сидит и уставился на свою порцию каши, к которой он тоже не притронулся, обдумывая всю ситуацию.

— Должен же быть выход! — бурчит Юнги.

— Поверьте мне, мы всю неделю штудируем сайты, книги, похожие случаи, но более семидесяти процентов детей с таким диагнозом просто умирают, потому что вероятность найти подходящую кровь слишком мала, — вздыхает Намджун, спрятав лицо в ладонях.

Им становится хуже и хуже с каждым словом.

Так и не притронувшись к еде, они уходят из больничного кафетерия. Каждый из них пытается держаться и придумать что-нибудь ещё. 

Когда они подходят к палате Ёсона, то их останавливает доктор Ли.

— Мистер Пак, вот вы где. Ваша кровь, к сожалению, не подходит, —эти слова знатно выбили его из себя, будто вынес приговор, потому Чимин глубоко задышал, оседая на пол.

Не может быть!

— А моя? — грозно, но тихо спрашивает Юнги, пытаясь взять себя в руки и поднять Чимина с пола.

— Ваша ещё в лаборатории… Мне жаль, — сухо отвечает доктор, прежде чем развернуться и уйти.

Слова огорошили всех, у Намджуна моментально увлажнились глаза и он помчался вперёд в палату к семье, ударив кулаком стену.

Чимин уже тихо рыдал, зарывшись в своё пальто и не имея понятия, что делать дальше. 

Почему нет чёртового лекарства?

— Чимин-и, вставай, идём на лестницу, — бормочет альфа, подняв ревущую тушку и направились к лестничному пролёту.

— Почему не болен я? Это ведь я его бросил… Он ни в чём не виноват! — Чимин плачет навзрыд и крепко держится за Юнги, который прижал к себе максимально близко.

— Не говори так… тише, Чимин-и, тише, — альфа продолжает держать его и тихонечко гладит по спине, чувствуя, что и его вера в излечении Ёсона пошатнулась.

Сам пускает слезу от недавних слов доктора и весь дрожит. Такое чувство, что стоять невозможно, потому они с омегой сползают по стенке, ощущая спиной холодный бетон.

Они ещё долго сидят в тесных объятиях и плачут, ощущая себя никчёмными как никогда. 

Чимин чувствует как лицо неприятно стягивает из-за слёз, до сих пор всхлипывает, уложив голову на грудь альфы и чувствуя его тёплое дыхание на макушке.

Юнги погрузился в мысли как можно помочь Ёсону. Если их кровь не подошла, то чья-то же должна подойти? А если…

— Хён? — от усиленных дум его отвлекает усталый голос Чимина и маленькая рука легонько толкает в грудь.

— М? — он переводит взгляд на опухшие и красные глаза напротив, что хочется смыть с прекрасного личика и видеть лишь улыбку.

— Тебе звонят, — шепчет омега, всё также ложась на его грудь и закрывает глаза от того, как тепло и приятно от альфы. Но унять мысли всё равно не получается.

Юнги и не слышал звонка, потому выуживает телефон из кармана пальто, а на дисплее высвечивается номер Намджуна.

— Да, Намджун-щи, — хрипит он, а Чимин открывает глаза и заинтересованно поднимает голову с его груди.

— Ю-юнги-щи… твоя кровь… она… она не подходит, — слышат они весьма угрюмый голос из динамика и резко встают на ноги, в неверии уставившись друг на друга.

Вот и всё.

Они бесполезны!

Чимин вновь начинает плакать, истерично дёргая себя за волосы и проклиная тысячу раз. А Юнги на ватных ногах заходит в коридор и оседает на пол, больно ударяясь затылком о твёрдую стену.

Так не должно быть! У Ёсона должно быть счастливое детство, а затем и вся остальная счастливая <i>долгая</i> жизнь.