Поезд подходил к станции ровно по расписанию, но один из пассажиров то и дело сверялся с часами: на экране телефона раскладушки и на запястье.

      Со стороны его можно было принять за опаздывающего на лекцию профессора — а с детского взгляда за белого кролика из сказки. Невысокий, полный с комично пушистой седой бородой, да ещё в пестрящей ромбами учительской жилетке. Для полноты образа не хватало только потерять ещё волос на затылке.

      Сравнение минут прервало сообщение, значок конверта, закрывший собой цифры.

      Одно нажатие и перед глазами возник текст:

      «Как высунешь нос перезвони, старпёр».

      Автору послания это слово пришлось по вкусу, правда, из-за разницы языков и из-за того, что он произносил его созвучно с «star» и «pearl» оскорбление походило на комплимент, а «на бумаге» просто копировал из прошлой переписки. Культурного обмена.

      «Обязательно. С уважением, Иван Тургенев».

      «Хватит подписываться под каждым словом».

      «Воспитание. С уважением, Иван Тургенев».

      «Распишись на своей заднице».

      «Следи за языком. С уважением, Иван Тургенев».

      «Заткнись» — последнее осталось за собеседником. К слову, записанного в немногочисленных контактах, как «псина».

      Иван спорить не стал. Покачал головой и, хлопнув крышкой убрал телефон в наружный карман лежащей на коленях сумки. Поверх пальто, чтобы не забыть.

      Остаток пути, вплоть до остановки и открытия дверей прошёл с неприятным комом в горле — только перешагнув расстояние между порогом и перроном Тургенев позволил себе облегчённо выдохнуть: «Добро пожаловать».

      В подвижной толпе Тургенев — неловок, поэтому отойдя сразу же налетел на подростка. Как-то легко сбил с ног.

      — Прошу прощения, — на первом слоге переходя с русского на английский заверил Иван, торопливо протянул руку.

      — Смотрели бы, куда идёте, — мальчишка принял помощь, но свободной ладонью ударил по висящей на боку сумке.

      — Прошу прощения, — повторил Тургенев, потянул и отпустил.

      Понимающе проследил удаляющуюся спину, кажется щипач.

      Приветствие в духе двух Лондонов — от их закоулков можно ожидать чего угодно.

      — «Записки Охотника» — ещё одна привычка — пробормотал Иван прежде, чем нащупать телефон и отсутствие сложенного бумажника.

      Осторожность не помешает.

      Набирать номер пришлось вручную, подтолкнули под бок. Стайка пассажиров понесла Тургенева к выходу, прямо в когти караулящих таксистов и самозванцев гидов.

      На звонок «псина» ответил не сразу:

      — Удачно добрался, старик?

      — Без трудностей. Благодарю за беспокойство, Джек. Но молодняк у тебя вороватый, — улыбнувшись в усы пожаловался Иван.

      — О чём ты? — инстинктивно ощетинился Джек.

      — Ты же послал за мной одного из своих щенков?

      — Зачем? — голос Лондона звучит напряжённо.

      То ли прячется, то ли изображает активную деятельность.

      — Встретить, полагаю.

      — Я бы предупредил, старик.

      — В таком случае мне очень жаль.

      — Тебе так нравится бессмысленное насилие?

      — Охота.

      — Русские, — сопение, — Как закончишь, — сквозь рябь связь прорвался стук трости, — Встретимся в «У волка под пятой», — имя паба Джек произносит с гордостью. Его же.

      — Личной машины не будет?

      — Перебьёшься, — Лондон грубо повесил трубку.

      Всё, что осталось Ивану — щёлкнуть пальцами. Активировать «Записки Охотника» и приняться за поиск такси. Задевший край слуха взрыв не помешал ему торговаться с ближайшим зазывалой.

      Туристам не везёт на честность, как и мелким воришкам на полные кошельки — вот нечего утаскивать.

      Иной раз потянув за молнию получишь бомбу.