В итоге это происходит уже пару недель спустя: в этот раз Чан умудряется даже не слишком поздно лечь накануне, поэтому со студентами шутит и болтает под внимательными взглядами Минхо. Может показаться, что тот придумывает для своего коллеги какой-нибудь ужасный метод пыток, но на самом деле столь пристальное внимание обусловлено другой причиной. После пар Ли по новообретённой привычке щиплет Кристофера за бедро и предлагает забраться посидеть в какое-нибудь кафе, но у Чана есть вариант получше.

— Может быть, тогда сразу ко мне?

Брови Минхо ползут наверх несколько мгновений, но затем выражение его лица сменяется на хитрое и довольное. Чан расценивает это как твёрдое “да”.

— Поехали. Прослежу, чтобы никакие девушки не мешали тебе спать в эту ночь.

***

Они не врываются в квартиру, раздеваясь на ходу и целуясь — это было бы, конечно, замечательно, но явно не в стиле Чана, и Минхо не ждёт от него такого запала с самого старта. Тем не менее, лениво скидывая сумку куда-то под вешалку и осматривая прихожую, он хитро щурится, прежде чем заговорить.

— А мы не помешаем твоей маме своим присутствием?

Очередная подколка — конечно, Чан не живёт с мамой уже очень давно, но Минхо нарочно провоцирует его, стараясь прощупать, оценить его терпение. Кристофер, как и обычно, не отвечает на такого рода выпады — лишь смешливо морщит нос и, убрав рюкзак Ли с пола, аккуратно ставит его на тумбочку.

— Или, может, она нас даже не услышит — зависит, конечно, от того, насколько хорошо ты постараешься, — продолжает Минхо, не сводя глаз с Бан Чана и чуть откидывая голову назад. Обычно работает безотказно.

На этот раз Чан действительно реагирует: выпрямившись, подходит вплотную, несколько секунд смотрит Минхо в глаза, а затем улыбается в самые губы.

— Посмотрим.

Он как будто неожиданно меняется, и у Минхо перехватывает дыхание — теперь в улыбке Кристофера, помимо обычной теплоты, проскальзывает опасность, и Ли хорошо ощущает её. Он невольно опускает взгляд на чужие губы за доли секунды перед тем, как Чан сам целует его, поймав пальцами за подбородок. Его губы тёплые и слегка обветренные, в пику мягким губам самого Минхо, но Ли не успевает распробовать их как следует — Чан отстраняется и, наклонив голову набок, весело смотрит на него.

— Сразу спальня?

Слегка выбитый из колеи поцелуем, Минхо рассеянно кивает и в следующее мгновение ахает, когда Чан легко подхватывает его под бёдра. Внизу живота сразу же что-то скручивается, и Ли сглатывает подступившую слюну. От Кристофера сейчас шарашит бешеной энергетикой, которую Минхо в нём раньше не замечал — кажется, просто плохо смотрел.

В спальне Чан осторожно укладывает его на заправленную кровать и, ещё раз коротко чмокнув в губы, сползает куда-то ниже — оказывается, для того, чтобы снять с ног Ли кроссовки. От такой заботы у Минхо отвисает челюсть, и он приподнимается на локтях, не сводя взгляда с парня, который прямо сейчас открывается для него с каких-то новых сторон. За свои выходки Ли привык получать по жопе — как в прямом, так и в переносном смысле, и ему это очень даже нравилось, но Чана, судя по всему, спровоцировать было невозможно.

— Я думал, ты будешь со мной пожёстче, — бормочет Минхо, облизывая как-то очень уж быстро пересохшие губы. Чан поднимает на него взгляд и улыбается, щуря тёмные глаза из-под кудрявой чёлки.

— Ну уж нет, котёнок.

«Пиздец.»

Минхо бросает в жар, когда Чан забирается руками под его рубашку, ласково гладит его живот. Ли слишком не привык к такому обращению — обычно у него всё происходит быстро, почти (или даже не почти) грубо, иногда он даже не помнит лицо своего партнёра на следующее утро. А потому нежные, аккуратные прикосновения Чана сводят его с ума, заставляя сердце колотиться в бешеном темпе.

Чан останавливается, этим едва не заставляя Ли хныкать, а затем стягивает через голову свою футболку — и только потом раздевает самого Минхо. Тот скользит мутным взглядом по красивому, сильному телу Кристофера, и его зрачки расползаются ещё шире.

— Поцелуй меня, — выдыхает Минхо и сам торопливо подаётся вперёд, когда Чан накрывает его губы своими.

Бан Чан делает ласково вообще всё — вместо того, чтобы смять губы Ли в страстном поцелуе, он касается сначала аккуратно, и только потом углубляет поцелуй, изучая рот Минхо своим языком вдумчиво и неторопливо. И Минхо позволяет ему делать это, хотя ему и кажется, что стоит Чану ещё вот так потянуть время — и он просто расплавится здесь, на его кровати.

Однако Кристофер, видимо, догадывается, что не стоит мучить Ли до бесконечности, а потому, напоследок мягко прихватив зубами нижнюю губу Минхо, выпрямляется и, не слезая с кровати, выуживает из ближайшего ящика стола бутылочку смазки. Минхо, замечая это, шумно облегчённо выдыхает, и Чан, поворачиваясь к нему, слегка посмеивается.

— Что, всё так плохо?

— Нет, Чанни, всё просто великолепно, — на одном дыхании произносит Ли, гипнотизируя взглядом узловатые пальцы парня, — но, клянусь, если ты сейчас со мной что-нибудь не сделаешь, я умру.

— Тогда я просто обязан с тобой что-нибудь сделать, — смешливо фыркает Чан и выдавливает на пальцы смазку.

Он снова целует Минхо, когда проникает внутрь одним пальцем, чтобы отвлечь от возможной боли, но Минхо думает, что с тем, как аккуратно он действует, больно не бывает никогда. Ли почти жадно впивается в его губы, обнимая руками за шею, скользя подушечками пальцев по коже. И Кристофер послушно отвечает, практически не отстраняясь от него — только на короткие мгновения, для того, чтобы вздохнуть.

Чан перебирается поцелуями на его горло и ключицы, когда вводит третий палец, и Минхо изгибается под ним от наслаждения. Он даже не уверен, что дело в самих ощущениях — факт, что с ним обращаются так бережно и внимательно, уже сам по себе приносит невероятный кайф. Минхо путается пальцами в кудрявых волосах Кристофера и толкается бёдрами навстречу пальцам, безмолвно умоляя наконец дать ему больше.

Когда Чан первый раз медленно толкается в него, Минхо ахает и жмурится, впиваясь ногтями ему в спину. Благодаря хорошей подготовке это не больно — только очень плотно и очень, очень жарко. Ли никогда особо не сомневался в размере Кристофера, но теперь наконец мог испытать его на себе. Убедившись, что Минхо привык к ощущениям, Чан постепенно разгоняется, но даже сейчас это не резкие толчки, а плавные, мерные движения. Ли безумно хочется сильнее — и в то же время не хочется. Сейчас он, кажется, готов позволить Чану делать всё, что угодно — даже растянуть процесс на десятки минут, если бы это было возможно. Его щёки горят, а в голове взрываются фейерверки, когда Чан оглаживает его бёдра и точными движениями находит простату. Минхо издаёт низкий гортанный стон, и Кристофер благодарит его за это ещё одним долгим поцелуем.

Чан подталкивает его к краю безумно медленно, и Минхо мечется по постели, поочередно цепляясь то за простыни, то за волосы парня, то за его мощные плечи. Когда горячка, кажется, становится совсем невыносимой, Ли пытается коснуться себя сам, но Чан ловит его руку и, переплетая с ним пальцы, укладывает её обратно на кровать.

— Потерпи ещё немного, котёнок. Я думаю, ты справишься и так.

Минхо хнычет, капризно мотая головой, и снова вскидывает бёдра навстречу Чану, но всё-таки обходится без рук, пока оргазм не сотрясает его тело некоторое время спустя. Кристофер улыбается очень уж довольно и целует его в горло.

— Я же говорил тебе.

***

Одетый после тёплого душа в свежую футболку Чана, Минхо со слегка ошалевшим видом водит пальцем по бортику цветастой кружки, пока Кристофер готовит ужин на двоих. Он снова выглядит тем же добродушным аспирантом-заучкой, что и всегда, и кто бы мог подумать, что всего каких-нибудь двадцать минут назад этот аспирант-заучка тягуче и медленно вытрахал из Минхо всю душу. Ли рассеянно трёт переносицу и поднимает глаза, когда Чан ставит перед ним тарелку с лапшой.

— Останешься на ночь?

— Несомненно.

И Чан солнечно улыбается ему во все тридцать два зуба.