Лето 1983 года

Последняя нота резко рассекает пустое и последнее место на нотном стане, заставляя удовлетворенно выдохнуть и поставить две заключающие линии, внедряющие понимание желанного конца произведения. Наконец-то он это дописал. Все-таки бессонные ночи не были потрачены зря.

Мужчина блаженно улыбается, переворачивая острый карандаш и отставляя в своеобразный стакан. Стоило знатно потаскать свою музу, именуемую Жанной, для того, чтобы осчастливить свою творческую натуру. Видимо, дотошность к прекрасной вариации передается по наследству.

— Виктор, спускайся! — высокий отца голос прерывает хвалебные оды в мыслях, заставляя повернуть голову к окну, солнце из которого моментально достигает уставших глаз. — Джейс приехал!

— Кто?.. — мысли вслух скорее, ибо вряд ли со второго этажа Папа услышит его вопрос. — Ах, да… — осознание приходит так же быстро, как и задерживается.

Неожиданно свалившийся на голову аспирант отца быстро ушел из головы сразу после первых речей. Так уж получилось, Виктору незачем запоминать личностей, которые после первого упоминания наводят резкую злость. О, да, злость! Какой человек будет радоваться после того, как его имущество нагло отобрали и присвоили какому-то левому человеку?

Поэтому, безусловно, мужчина раздосадован и явно не желает видеться с гостем лицом к лицу именно сейчас. Да и отцу явно такое больше будет по душе, он ведь так проникся к этому «гениальному» Джейсу Талису, который умеет совмещать археологию и робототехнику. «Сколько же интересных находок благодаря ему нашлось!» Буквально после этой фразы можно было понять, что уважаемый аспирант знатно подпортит проживание.

Так что Виктор просто остается на своем месте, что-то бездумно выписывая в нотной тетради, свободной рукой накручивая вихрастую прядь на палец. Отдаленные голоса на улице постепенно стихают, вскоре раздаваясь где-то на первом этаже коттеджа.

Голос названного Джейса можно вычислить сразу. Виктор даже не сомневается, что это тот самый гениальный, так как одна речь говорит за него. Низкий, но аккуратный голос чуть повышается при витиеватых оборотах и изумленных восклицаниях. Кажется, он улыбается. Кажется, музыкант вслушивается дотошно в чужой тембр, что постепенно становится громче.

Да, скорее всего, отец уже решил показать место проживания на последующие недели гостю, раз еще и лестница начала немного поскрипывать. Слышно недолгое прощание отца и упоминание праздничного обеда, а затем голос отца и вовсе пропадает. Пальцы начинает немного покалывать, а окно раскрывается еще больше, впуская теплый воздух с улицы, когда дверь отворяется аспирантом.

— Что же, здравствуй… — уважение скользит в мелодичном голосе по отношению к Виктору, благодаря чему этот самый Виктор все-таки поворачивает голову на вошедшего, сразу сталкиваясь с карими глазами, с интересом ранее разглядывающие его. Видимо, мужчина резко замирает, так как чужой взгляд становится удивленным. — Хэй, у меня что-то на лице осталось, да? Черт, как знал, что не вытер весь сок… Здесь? — смешок вырывается из рта творца, поспешно скрываемый под кашель. Кажется, это удачно не замечают. Кажется, Виктор хочет поменять свое мнение.

— Нет, все нормально, — стараясь придать своему голосу как можно больше безразличия, отвечает замерший на чужой вопрос. — Добрый день. — тише добавляет, не отводя взгляда. Хотя как тут отвести? Смольные волосы, широкие плечи, натренированные руки, красивые бедра… Отец пришел в галерею идеальных людей, чтобы найти такого красавца? — И добро пожаловать?..

— О, спасибо! Ты, видимо, Виктор, да? — моментально вновь улыбнувшись, аспирант делает шаги вперёд, вытягивая руку, чтобы соответственно поприветствовать нового знакомого. — Наслышан о тебе!

— Эм… Надеюсь, что ты говоришь в хорошем смысле. — мешкаясь от резкого активного диалога и действий, творец вытягивает руку в ответ, неловко пожимая ладонь. Массивная, крупная… Но совершенно не грубая на ощупь. Разве у тех, кто работает с землёй, не должны быть ладони чуть другими?.. Вопрос на языке вертится, но Виктор, конечно же, не собирается его озвучивать.

Яркая улыбка неожиданного собеседника настораживает, но, в целом, радует. Казалось по словам отца, что он собирается привезти фанатика выбранной профессии.

Возможно, этот гениальный Джейс не принесет столько хлопот, сколько можно было представить.

Минута молчания затягивается, но второму, видимо, опять немного по барабану. Комната, в которой он будет жить, притягивает внимание куда больше неловкой паузы. И пусть её все-таки придется нарушить.

— Ладно, так… Располагайся, переодевайся и спускайся на обед. Если что, моя комната сразу через ванную комнату. Но… перед тем, как туда зайти, подумай о важности слов. — вздохнув, проговоривает Виктор, мысленно прощаясь с привычным уютом, опираясь на стол одной рукой.

Благо то, что костыль находится недалеко, и это не сильно обратит внимание гостя. Незачем ему понимать, что сын уважаемого профессора — калека. Вдруг еще поменяется отношение к семье в целом.

Оглянувшись на нового жильца еще раз и удостоверившись, что тот благополучно кивнув, начинает разведывать территорию, Виктор поднимается на здоровую ногу, чуть меняет положение тела и как можно быстрее направляется к двери, стараясь не стучать «третьей ногой».

Из-за двери раздаётся глухой удар и скрип пружин. Кажется, гость собирается немного отдохнуть. Кажется, мужчина вновь испытывает не самые веселые чувства. Кажется, за окном собирается полить чистый летний дождик с ветром, что навевает возможные перемены.

Спустившись по лестнице, Виктор аккуратно усаживается на последнюю ступеньку, которая находится прямо напротив главной двери. Пальцы вновь покалывает, ветер снова обдувает лицо.

Мужчина прикрывает глаза и с каким-то щемящим непониманием глубоко вздыхает. Мелодия начинает проявляться в голове.