Пулан улыбается, широко и открыто — теперь, опоясанное сплетённым поясом, его тело свободно.

      Уперевшись костяным наконечником, усталое копьё нашло свой покой у корней высокого древа.

      Разум праздно пуст.

      Ложе мягко.

      Десятки, выступающих из земли рук сворачиваясь поддерживают, удерживают и услужливо подносят глубокую миску. Порождения серебра. Тёмные пятна на лике луны.

      Безликие — вечно верные слуги.

      Война окончена, веками теснившийся на одном, когда-то неприступном острове Нового Света народ изгнал захватчиков. Редкая победа в мире постоянных открытий.

      И Пулан собирался насладиться ею, как полагается достойному воину.

      В тишине.

      В одиночестве.

      В ночном опьянении.

      Под россыпью глаз белых звёзд — их нежный взгляд очистит кровь с его рук и разума.

      — Вы были, — глоток; смесь размоченных в пресной воде трав горько обожгла горло, — Перед памятью предков, перед сердцем вулкана, перед моей кровью — сражаться с вами было честью! — прижав, собранную в кулак руку к груди, Пулан шумно выдохнул.

      Передал слова свободному ветру.

      Чужому запаху.

      Сладкому, пряному от пороха и рукотворной стали.

      Нарастающий с каждым вдохом — ближе и ближе.

      Заполняющий до боли легкие, щекочущий губы.

      Так пах золотой человек.

      — Как умно — для аборигена, — первым приходит сияние.

      Золотой человек приносит с собой солнце, обжигая склонившееся деревья.

      Смертельный жар и отравляющий свет.

      И укор ночи ему не указ.

      — Как грубо для аделантадо, — выступив из усыхающей листвы длинные руки ореолом окружили позднего гостя.

      Острые ладони метили в шею.

      Готовые сомкнуться — живые петли.

      — Запомнил, — блеснувшее усмешкой торжество.

      — Люди из старого света, — миска выпала из побледневших пальцев, тёмные капли осели на траве.

      Прах к праху.

      — Я не причиню тебе вреда, Пулан, — грациозное движение запястьем, магия принесённая чужаками — магия испепелившая плоть изнутри.

      Воздух задохнулся облаками пепла.

      Одно из них скрыло Пулана.

      Мгновение позорного замешательства.

      — Подло, — кашель рвал грудь.

      — Предпочитаю заключать контракты, когда собеседник твёрдо стоит на своих ногах, — приближается, широкими шагами.

      Зверь из другого мира.

      — Ты не изменился, — щурясь, Пулан опёрся на протянутую, горячую ладонь, — Диасыл, — луна скрылась за облаком.

      Звёзды затаили дыхание.

      — Чудно, во имя короля, мне показалось, что ты не узнал меня, брат.